с) Многие "одни". Отталкивание (Viele Eins. Repulsion)
"Одно" и пустота составляют для себя бытие в его ближайшем наличном бытии. Каждый из этих моментов имеет своим определением отрицание и в то же время положен как некоторое наличное бытие.
Со стороны отрицания "одно" и пустота суть соотношение отрицания с отрицанием как соотношение некоторого иного со своим иным; "одно" есть отрицание в определении бытия, пустота отрицание в определении небытия. Но "одно" по своему существу есть лишь соотношение с собой как соотносящее отрицание, т. е. оно само есть то, чем пустота должна быть вне его. Но оба положены также как утвердительное наличное бытие, одно как для себя бытие, как таковое, другое как неопределенное наличное бытие вообще, причем оба соотносятся друг с другом как с некоторым другим наличным бытием. Для себя бытие "одного" по своему существу есть, однако, идеальность наличного бытия и иного; оно соотносится не с иным, а лишь с собой. Но так как для себя бытие фиксировано как "одно", как для себя сущее, как непосредственно наличное, то его отрицательное соотношение с собой есть в то же время соотношение с некоторым сущим;но это соотношение также и отрицательно, поэтому то, с чем для себя бытие соотносится, остается определенным как некоторое наличное бытие и некоторое иное; как сущностное соотношение с самим собой, иное есть не неопределенное отрицание как пустота, а есть равным образом "одно". Тем самым "одно" есть становление многими "одними".
Но, собственно говоря, это не становление, так как становление есть переход бытия в ничто; "одно" же становится лишь "одним". "Одно", соотнесенное, содержит отрицательное как соотношение и потому имеет это отрицательное в самом себе. Вместо становления здесь, следовательно, имеется, во первых, собственное имманентное соотношение "одного"; и, во вторых, поскольку это соотношение отрицательное, а "одно" есть в то же время сущее, постольку "одно" отталкивает само себя от себя.
Отрицательное соотношение "одного" с собой есть, следовательно, отталкивание.Однако это отталкивание как полагание многих "одних" через само "одно" есть собственный выход "одного" вовне себя, но выход к чему то такому вне его, что само есть лишь "одно". Это отталкивание по понятию, в себе сущее отталкивание. Второй вид отталкивания отличен от этого и есть прежде всего мнящееся представлению внешней рефлексии отталкивание не как порождение [многих ] "одних", а лишь как взаимное недопускание пред положенных (vorausgesetzer), уже имеющихся "одних". Следует затем посмотреть, каким образом первое, в себе сущее отталкивание определяет себя ко второму, внешнему.
Прежде всего следует установить, какими определениями обладают многие "одни", как таковые. Становление многими или продуцирование многих непосредственно исчезает как полагаемость; продуцированные суть "одни" не для иного, а соотносятся бесконечно с самими собой. "Одно" отталкивает от себя лишь само себя, оно, следовательно, не становится, а уже есть. То, что представляется как оттолкнутое, также есть некоторое "одно", некоторое сущее. Отталкивать и быть отталкиваемым это присуще обоим одинаково и не составляет никакого различия между ними.
"Одни", таким образом, суть предположенные в отношении друг друга: положенные отталкиванием "одного" от самого себя, пред [значит ] положенные как не положенные; их положенность снята, они сущие в отношении друг друга как соотносящиеся лишь с собой.
Множественность обнаруживается, таким образом, не как некое инобытие, а как некое совершенно внешнее "одному" определение. "Одно", отталкивая само себя, остается соотношением с собой, как и то "одно", которое с самого начала принимается за отталкиваемое. Что "одни" суть другие в отношении друг друга, что они объединены в такой определенности, как множественность, не касается, стало быть, "одних". Если бы множественность была соотношением самих "одних" друг с другом, то они взаимно ограничивали бы себя и имели бы в себе утвердительно некоторое бытие для иного.
В том виде, как оно здесь положено, их соотношение, которое они имеют благодаря своему сущему в себе единству, определено как отсутствие всякого соотношения; с другой стороны, оно положенная ранее пустота. Пустота есть их граница, но граница внешняя им, в которой они не должны быть друг для друга. Граница есть то, в чем ограничиваемые в той же мере суть, в какой и не суть; но пустота определена как чистое небытие, и лишь это небытие составляет их границу.Отталкивание "одного" от самого себя есть раскрытие того, что "одно" есть в себе, но бесконечность как развернутая есть здесь вышедшая вовне себя бесконечность; она вышла вовне себя через непосредственность бесконечного, через "одно". Она в такой же мере простое соотнесение "одного" с "одним", как и наоборот, абсолютное отсутствие соотношений "одного"; она есть первое, если исходить из простого утвердительного соотношения "одного" с собой; она есть последнее, если исходить из того же соотношения как отрицательного. Иначе говоря, множественность "одного" есть собственное полагание "одного"; "одно" есть не что иное, как отрицательное соотношение "одного" с собой, и это соотношение, стало быть, само "одно", есть многие "одни". Но точно так же множественность всецело внешняя "одному", ибо "одно" и есть снятие инобытия, отталкивание есть его соотношение с собой и простое равенство с самим собой. Множественность "одних" есть бесконечность как беспристрастно порождающее себя противоречие.