6
Метод изучения дзен с помощью коана берет свое начало в Китае у сунских наставников XII века – таких, как Гошо Хойан (ум. в 1104 г.), Йенго Кокуюн (1063–1135) и Дайе Соко (1089–1163).
Систематизация метода происходила в Японии, вскоре после привнесения туда дзен в XIII веке. В начале коан делили на три группы: праджня, или интуитивный (ричи), действенный (кик ван) и окончательный (коджо). Позже, в XVII веке, Хакуин и его последователи расширили эту классификацию до пяти или шести групп, хотя, по существу, были сохранены старые три. Несмотря на дополнения к этой схеме, все последователи школы Риндзай изучают дзен в соответствии с нею. Это изучение более или менее стереотипно, а потому появились признаки упадка.Типичные и классические примеры обучения коану дают Букко Кокуши (1226–1286) в Китае и Хакуин (1685–1768) в Японии . Примеры подхода к дзен вне системы коана, насколько они нам известны по письменным источникам, дают Риндзай в Китае и Банкей (1622–1693) в Японии . Тем, кто интересуется психологическими сторонами дзен, я советую полистать некоторые из моих работ по этому предмету.
Добавлю еще несколько слов. Джняна обычно переводится как «знание», хотя термин «интуиция» будет точнее. Я перевожу его иногда как «трансцендентальная мудрость», особенно там, где имеется приставка про (например, праджня). Дело в том, что даже в интуиции объект все еще остается перед нами, мы его воспринимаем, чувствуем, видим. Сохраняется дихотомия субъекта и объекта. В праджне этой дихотомии более не существует. Праджня вообще не касается конечных объектов как таковых; тотальность объектов приходит здесь к самосознанию. Эта тотальность не является ограниченной. Бесконечная тотальность лежит за пределами обычного человеческого постижения. Но праджня интуиция есть именно такая «непостижимая» тотальная интуиция бесконечного. Она невозможна в нашем повседневном опыте, ограниченном конечными объектами или событиями.
Праджня поэтому имеет место лишь там, где конечные чувственные и интеллектуальные объекты отождествляются с самим бесконечным. Вместо того чтобы говорить о бесконечном, видящем себя в самом себе, нашему человеческому опыту ближе рассмотрение конечного объекта, принадлежащего дихотомичному миру субъекта и объекта. Он постигается праджней с точки зрения вечности. Говоря символически, конечное видит себя тогда отображенным в зеркале бесконечности. Интеллект сообщает нам о конечности объекта, но этому противоречит праджня, объявляя его бесконечным, лежащим по ту сторону относительного. Онтологически это означает, что все конечные объекты или сущности возможны в силу лежащего в их основании бесконечного. Либо что объекты относительно, а потому ограниченно входят в поле бесконечности, без которого им не к чему было бы прикрепиться.Это напоминает послание апостола Павла Коринфянам, в котором он говорит: «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (I Кор. 13:12). «Ныне» или «теперь» относятся к релятивному и конечному потоку времени, а «тогда» – это вечность, каковая, согласно моей терминологии, и есть праджня интуиция. В ней или в «ведении» я вижу Бога так, как он сам себя видит, а не через «тусклое стекло», не через фрагментарные его «блики», ибо стою я «лицем к лицу» – уже потому, что являюсь таким, каков он есть.
Адаршанаджняна, раскрывающаяся вместе с прорывом дна бессознательного (смайявиджняна), есть не что иное, как праджня интуиция. Первичная воля, из которой произошло всякое сущее, не слепа и не бессознательна. Так кажется лишь в силу нашего неведения (овидья), которое затемняет зеркало, заставляя нас забыть даже факт его существования. Эта слепота лежит по нашу сторону, не со стороны той воли, которая столь же первично и фундаментально является ноэтической, как и волевой. Воля – это праджня плюс каруна, мудрость плюс любовь. В относительном, ограниченном, конечном плане воля видится и открывается частично; иначе говоря, мы склонны принимать ее как нечто отдельное от деятельности нашего ума.
Но стоит ей явить себя в зеркале адаршанаджняны, и это – «Бог как он есть». В нем праджня неотделима от каруны. За одной неизбежно следует другая.Я не могу не добавить еще несколько слов. Межличностное отношение иногда рассматривается в связи с коаном: наставник задает вопрос, ученик с ним беседует. Когда наставник твердо и бесповоротно противится интеллектуальному подходу ученика, последний не знает, что ему делать в такой ситуации. Он чувствует себя абсолютно зависимым от помогающей и наставляющей руки. Но в дзен такое отношение между учеником и наставником отвергается, поскольку оно не ведет ученика к опыту просветления. Коан «My» символизирует последнюю реальность, а не наставника в бессознательном ученика. Я еще нет на этой ограниченной и конечной фазе встречи, напоминающей встречу борцов (когда учитель сшибает ученика с ног). Важно хорошо понимать это при изучении дзен.