§ 12
Возникшая из вышеуказанной потребности философия имеет своим исходным пунктом опыт, непосредственное и рассуждающее сознание. Возбужденное опытом, как неким раздражителем, мышление ведет себя в дальнейшем так, что поднимается выше естественного, чувственного и рассуждающего сознания, поднимается в свою собственную, чистую, лишенную примесей стихию и ставит себя, таким образом, сначала в отчужденное, отрицательное отношение к этому своему исходному пункту.
Оно сначала находит свое удовлетворение в себе, в идее всеобщей сущности этих явлений; эта идея (абсолют, бог) может быть более или менее абстрактной. Опытные науки, со своей стороны, далее служат стимулом к преодолению той формы, в которой богатство их содержания предлагается в качестве лишь непосредственного и преднайденного, поставленного друг возле друга и, значит, вообще случайного многообразия, и к возведению этого содержания в необходимость. Этот стимул вырывает мышление из указанной всеобщности и лишь в себе испытываемого удовлетворения и заставляет его вступить на путь развития из самого себя. Это развитие есть, с одной стороны, лишь воспринимание содержания и его предлагаемых определений, с другой стороны, вместе с тем, оно сообщает этому содержанию идущую в направлении, указанном в начале мышления, свободную форму развития мысли, определяемой лишь необходимостью самого предмета.Примечание. Об отношении в сознании между непосредственностью и опосредствованием нам придется говорить ниже особо и более подробно. Здесь мы должны лишь предварительно обратить внимание на то, что, хотя эти два момента выступают как различные друг от друга, все же ни один из них не может отсутствовать, и они находятся друг с другом в неразрывной связи. – Так, например, знание о боге, как и вообще о всем сверхчувственном, представляет собою по {80} существу своему возвышение над чувственным ощущением или созерцанием; оно представляет собою поэтому отрицательное отношение к этому своему исходному пункту, но в этом же отрицательном отношении заключается и опосредствование.
Ибо опосредствование есть некое начало и переход к некоему второму, так что это второе имеется лишь постольку, поскольку к нему пришли от другого по отношению к нему. Но знание о боге от этого не становится менее самостоятельным в отношении эмпирической стороны, и, даже больше того: именно посредством этого отрицания и восхождения оно и сообщает себе свою самостоятельность. – Если опосредствование превращать в обусловленность и односторонне подчеркивать ее, то можно сказать, что философия обязана своим первым возникновением опыту (апостериорному), но этим, собственно говоря, не много сказано, ибо на самом деле мышление есть по существу своему отрицание непосредственно данного. Точно так же можно сказать, что процесс еды обязан своим возникновением пищевым продуктам, ибо без них мы не могли бы есть. Еда, разумеется, в этом отношении оказывается неблагодарной, ибо она есть поглощение того, чему она обязана своим собственным существованием. В этом смысле мышление не в меньшей степени неблагодарно.Но подлинная, рефлектированная внутрь себя и поэтому опосредствованная внутри себя непосредственность мышления (априорное) есть всеобщность, его у себя бытие вообще; в ней мышление удовлетворено внутри себя и постольку ему присуще равнодушие к обособлению, а вместе с тем также и равнодушие к своему развитию. Подобно этому и религия, все равно, будет ли она более или менее развита, достигает ли она высоты научного сознания или остается на ступени наивной веры и сердца, обладает одинаково интенсивным характером, доставляет одинаковое удовлетворение и блаженство. Если мышление останавливается на всеобщности идей, как это необходимо происходит в первых философских учениях (например, в бытии элеатской школы, в гераклитовском становлении и т. п.), то его справедливо упрекают в формализме.
Может случиться, что и в более развитом философском учении формулируются лишь абстрактные учения и определения, например, что в абсолюте все едино, тожество субъективного и объективного, и при рассмотрении особенного лишь повторяются эти положения.
Относительно первой абстрактной всеобщности мышления правильно и основательно сказать, что философия обязана своим развитием опыту.
Эмпирические науки, с одной стороны, не останавливаются на восприятии единичных явлений, а, идя навстречу философии, при помощи мысли обрабатывают материал: отыскивая всеобщие определения, роды и законы, они подготовляют, таким образом, содержание особенного к возможности включения его в философию. С другой стороны, они понуждают само мышление перейти к этим конкретным определениям. Воспринимая их содержание и снимая еще свойственную ему форму непосредственности и данного, мышление есть, вместе с тем, развитие мышления из самого себя. Будучи, таким образом, обязанной своим развитием эмпирическим наукам, философия сообщает их содержанию существеннейшую форму свободы мышления (априорную форму) и достоверности, основанной на знании необходимости, которую она ставит на место убедительности цреднаходимого и опытных фактов, дабы факт превратился в иллюстрацию и отображение первоначальной и совершенно самостоятельной деятельности мышления.