§ 213.
Идея есть истина в себе и для себя, абсолютное единство понятия и объективности. Ее идеализованное содержание есть не что иное, как понятие в его определениях. Ее реальное содержание есть лишь
{321}
раскрытие ее самой в форме внешнего существования, и, замыкая эту форму (Gestalt) в своей идеальности, идея удерживает ее в своей власти, сохраняет, таким образом, себя в ней.
Примечание.
Определение абсолютного, согласно которому оно есть идея, само абсолютно. Все предыдущие определения приходят к этому определению, сосредоточиваются в нем. – Идея есть истина, ибо истина состоит в соответствии объективности понятию, а не в соответствии внешних предметов моим представлениям; последнее есть лишь правильное представление, которое я, данное лицо, составляю себе.В идее дело не идет об «этом», о единичном, не идет дело ни о представлениях, ни о внешних предметах. – Но и все действительное, поскольку оно–нечто истинное, есть идея и обладает своей истинностью посредством и в силу идеи. Единичное бытие представляет собою какую нибудь одну сторону идеи; последней нужны поэтому еще другие действительности, которые также выступают как обладающие видимо самостоятельным существованием. Лишь во всех них вместе и в их соотношениях друг с другом реализовано понятие. Единичное, взятое само по себе, не соответствует своему понятию; эта ограниченность его существования составляет его конечность и ведет к его гибели.
Идею не следует понимать как идею о чем то, идею о том или другом предмете, точно так же, как не следует понимать понятие лишь как определенное понятие. Абсолютное есть всеобщая и единая идея, которая в акте суждения, перводеления (urtheuend), обособляет себя в систему определенных идей, которые, однако, по своей природе не могут не возвратиться в единую идею, в их истину. В силу этого суждения, этого перводеления, идея вначале есть лишь единая всеобщая субстанция, но в своей развитой, подлинной действительности она есть субъект и, таким образом, дух.
Идею, поскольку она не имеет своей исходной и опорной точкой некоторого отдельного существования, часто принимают чем то чисто формально логическим.
Такое понимание следует предоставить тем точкам зрения, для которых существующая вещь и все дальнейшие, еще не достигшие идеи определения являются так называемыми реальностями и подлинными действительностями. – Точно так же ложно представление, будто идея лишь абстрактна. Она, во всяком случае, абстрактна постольку, поскольку все неистинное в ней разрушается и исчезает, но в самой себе она существенно конкретна, ибо она есть свободное самоопределяющееся и, следовательно, определяю Логика. 21{322}
щее себя к реальности понятие. Она была бы формально абстрактной лишь в том случае, если бы мы брали понятие, представляющее собою ее принцип, как абстрактное единство, а не таким, каким оно на самом деле является, не как отрицательное возвращения его внутри себя и как субъективность.
Прибавление. Когда я знаю, как нечто существует, говорят, что я обладаю истиной. Так первоначально представляют себе истину. Это, однако, истина лишь по отношению к сознанию или формальная истина; это–только правильность. Истина же в более глубоком смысле состоит, напротив, в том, что объективность тожественна с понятием. Об этом то наиболее глубоком смысле истины идет речь, когда говорят об истинном государстве или об истинном произведении искусства. Эти предметы истинны, когда они суть то, чем они должны быть, т. е. когда их реальность соответствует их понятию. Понимаемое таким образом неистинное есть то же самое, что обычно называют также и плохим. Плохой человек есть неистинный человек, т. е. человек, который не ведет себя согласно своему понятию или своему назначению. Однако совсем без тожества понятия и реальности ничто не может существовать. Даже плохое и неистинное существует лишь постольку,поскольку его реальность каким то образом и в какой то мере соответствует его понятию. Насквозь плохое или противное понятию есть именно поэтому нечто распадающееся внутри самого себя. Вещи в мире обладают своим существованием единственно лишь через понятие, т.
е. вещи, говоря языком религиозного представления, суть то, что они суть, лишь через пребывающие в них божественные и поэтому творческие мысли. – Говоря об идее, не следует представлять себе под нею нечто далекое и потустороннее. Идея, наоборот, есть всецело близкое, присутствующее возле нас, и она находится также в каждом сознании, хотя и искаженная и ослабленная. – Мы представляем себе мир великим целым, сотворенным богом, и сотворенным именно так, что бог открылся нам в нем Мы полагаем также, что миром правит божественное провидение; а это означает, что мировая внеположность вечно снова приводится к единству, из которого она произошла, и что она поддерживается в состоянии, соответствующем этому единству. – Философия исстари не ставила своей целью ничего иного, кроме мыслящего познания идеи, и все заслуживающее название философии всегда клало в основание своих учений сознание абсолютного единства того, что рассудком признается лишь в его раздельности. – Доказательства того,{323}
что идея есть истина, нам не приходится требовать только теперь; все предыдущее развитие мысли содержит в себе это доказательство. Идея есть результат этого шествия мысли; однако мы не должны понимать этот результат так, будто идея есть нечто лишь опосредствованное, т. е. опосредствованное чем то, что является иным, чем она сама.
Идея есть, наоборот, свой собственный результат, и, как таковой, она есть столь же непосредственное, сколь и опосредствованное. Рассмотренные доселе ступени бытия и сущности, равно как и ступени понятия и объективности, не суть в этом их различии нечто неподвижное и самостоятельно существующее. Нет; они оказались диалектичными, и их истина состоит лишь в том, что они суть моменты идеи.