§ 182.
Непосредственное умозаключение состоит в том, что определения понятия, как абстрактные по отношению друг к другу, находятся лишь во внешнем отношении, так что мы имеем сначала две крайности, единичность и всеобщность; понятие же, как смыкающая эти две крайности средина, есть также лишь абстрактная особенность.
Крайности, следовательно, положены существующими сами по себе, равнодушными как друг к другу, так и к их средине. Это умозаключение есть, таким образом, разумное, в котором нет понятия, – формальное умозаключение рассудка. – В нем субъект объединяют с некоей другой определенностью; или, иначе говоря, всеобщее включает в себя через это опосредствование внешний ему субъект. Умозаключение разума, напротив, состоит в том, что субъект через опосредствование смыкается с самим собою. Таким образом, он лишь после этого становится субъектом, или, иначе говоря, лишь после этого субъект оказывается в самом себе умозаключением разума.Примечание. В дальнейшем нашем рассмотрении умозаключение рассудка выражается, согласно обычному его истолкованию, в его субъективном виде, в том виде, какой оно имеет, когда говорят, что мы делаем такие умозаключения. И на самом деле умозаключение рассудка есть лишь субъективное умозаключение. Но это умозаключение имеет также то объективное значение, что оно выражает лишь конечность вещей, но выражает ее тем определенным способом, которого здесь достигла форма. В конечных вещах субъективность, как вещность, отделима от их свойств, их особенности, но она столь же отделима от их всеобщности; она отделима от последней, как тогда, когда эта всеобщность есть голое качество вещи и ее внешняя связь с другими вещами, так и тогда, когда она есть род и понятие вещи.
Прибавление. В полном согласии с вышеупомянутым пониманием умозаключения как формы разумного, определяли сам разум как способность умозаключать, а рассудок, напротив, как способность образовывать понятия. Не говоря уже о том, что в основании такого определения лежит поверхностное представление о духе, как о простой совокупности существующих рядом друг с другом сил или способностей, мы должны заметить относительно этого сочетания рассудка с понятием и разума с умозаключением, что мы столь же мало имеем право без дальнейшего рассматривать умозаключение как разумное, сколь мало мы имеем право рассматривать понятие как единственно лишь определение рассудка.
О одной стороны, то, о чем формальная логика обыкновенно трактует в учении об умозаключени, есть на самом деле не что иное, как голое умозаключение рассудка, которому отнюдь не подобает честь быть признанным формой разумного и даже просто разумным. С другой же стороны, понятие, как таковое, столь мало является только формой рассудка, что мы должны сказать как раз обратное: лишь абстрагирующий рассудок низводит понятие на степень формы рассудка. Согласно этому и различают обычно лишь рассудочные понятия и понятия разума. Это различение следует, однако, понимать не так, что существуют двоякого рода понятия, а скорее так, что наша деятельность либо останавливается на одной лишь отрицательной и абстрактной форме понятия, либо понимает его, согласно его истинной природе, как вместе с тем положительное и конкретное. Так, например, если мы рассматриваем понятие свободы как абстрактную противоположность необходимости, то это только рассудочное понятие свободы; истинное же и разумное понятие свободы содержит внутри себя необходимость как снятую. Точно так же выставленное так называемым деизмом определение бога есть лишь рассудочное понятие бога; христианская же религия, знающая бога триединым, содержит в себе разумное понятие бога.