§ 128.
?) Материя, как непосредственное единство существования с собою, также равнодушна к определенности; многие разные материи сливаются поэтому в одну материю, в существование, имеющее рефлективное определение тожества; в противоположность единой материи различные определенности и внешнее соотношение, в котором они находятся друг с другом в вещи, суть форма, – они суть рефлективное определение различия, но такое определение, в котором они определяются как существующие и как целостность.
Примечание.
Эта единая, лишенная определений материя есть также то же самое, что и вещь в себе; только последняя внутри себе совершенно абстрактна, а материя есть в себе также и сущее для другого, в первую очередь–для формы.Прибавление. Различные материи, из которых состоит вещь, суть в себе одна то же самое, что и другая. Мы получаем, следовательно, одну материю вообще, в которой различие положено как внешнее ей, т. е. как голая форма. Понимание всех без исключения вещей как имеющих своей основой одну и ту же материю и разнствующих друг от друга лишь внешне со стороны своей формы очень привычно рефлектирующему сознанию. Материя сама по себе признается при этом совершенно неопределенной, но способной получить какое угодно определение и вместе с тем безусловно перманентной и остающейся равной самой себе во всех переходах и изменениях. В конечных вещах мы, несомненно, и находим это равнодушие материи к определенным формам; так, например, мраморная глыба равнодушна к тому, дадут ли ей форму той или другой статуи или даже колонны. При этом не следует, однако, упускать из виду, что такая материя, как мраморная глыба, лишь относительно (по отношению к скульптору) равнодушна
{219}
к форме, но отнюдь не бесформенна вообще. Соответственно этому минералог и рассматривает лишь относительно бесформенную мраморную глыбу как определенную формацию камня и отличает ее от других также определенных формаций, как, например, от песчаника, порфира и т.
п. Лишь абстрагирующий рассудок, следовательно, фиксирует материю в ее изолированности и как бесформенную в себе; на самом же деле, напротив, мысль о материи безусловно заключает в себе принцип формы, и поэтому мы нигде в опыте и не встречаем существование бесформенной материи. Понимание материи как изначально данной и в себе бесформенной очень древне, и мы его встречаем уже у греков, встречаем его сначала в мифическом образе хаоса, который представляют себе как бесформенную основу существующего мира; следствием этого представления является рассмотрение бога не как творца вселенной, а только как мирообразователя, как демиурга.Более глубокое воззрение, напротив, признает, что бог сотворил мир из ничего; этим высказывается вообще, с одной стороны, что материя, как таковая, не обладает самостоятельным существованием и, с другой,– что форма не привходит в материю извне, а, как целостность, носит принцип материи внутри самой себя; эта свободная и бесконечная форма, как мы вскоре увидим, есть понятие.