ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наше исследование правовой культуры как социального феномена привело нас к определенным результатам, на основании которых представляется возможным сделать следующие выводы.
Несмотря на то, что в отечественной научной литературе концепт правовой культуры функционирует преимущественно в узких границах правоведческого и философско-правового дискурса в ряду таких понятий, как правосознание, правопонимание, правовое поведение, имеется пока слабо реализованная возможность использования его в социологической и социокультурной перспективе.
Это предполагает сближение и пересечение применительно к предмету исследования дисциплинарных рамок правоведения и социологии культуры. Известную трудность при попытке осуществления социокультурного анализа правовой культуры составляет неразработанность методологии для исследований такого рода. Правовая культура как предмет научного рассмотрения, традиционно принадлежащий правоведению, обычно исследуется в его методологической парадигме, которая, к сожалению, несет на себе явную печать недостатка методологической рефлексии современного уровня и до сих пор за редкими исключениями строится на основе мыслительных стандартов и клише формационного подхода.Применение к изучению правовой культуры методов и подходов современной теоретической социологии и теории культуры, как нам представляется, имеет значительный эвристический потенциал, поскольку позволяет выявить влияние на формирование исторически конкретного типа правовой культуры разнообразных социокультурных детерминант, включить в анализ такие категории, как менталитет, социокультурные архетипы, исследовать правовую культуру в ракурсе социального структурирования. C целью достигнуть необходимой полноты рассмотрения мы обоснова- 265
ли попытку использования применительно к правовой культуре элементов методологии постструктурализма в трактовке П.
Бурдье и Э. Гидденса, а также феноменологии А. Шюца. Рассматривая правовую культуру как продукт структурирования социального поля и личности, не составляет большого труда вскрыть взаимозависимость и синхронность этих процессов и на новом уровне показать взаимосвязь социального и индивидуально-личностного начал формирования правовой культуры. Такое рассмотрение дает также возможность обратиться к изучению деформирующего воздействия неправовых социальных практик, создающих и структурирующих «живую» в духе Е. Эрлиха правовую культуру общества периода системного кризиса, на институциональную структуру. Последний аспект представляется наиболее актуальным для сегодняшней России, где исследователи констатируют наступление состояния институционального и правового вакуума.Исследование правовой культуры в институциональном контексте на общетеоретическом уровне раскрывает ее место как нормативной фигуры в системе социального регулирования. Правовая культура, будучи встроенной относительно автономной сферой таких базовых социальных институтов, как культура и право, выступает как метанормативный регулятор общественных отношений, поскольку именно тип правовой культуры определяет в исторически конкретном обществе реальную субординацию основных нормативных регуляторов - традиции, морали, права. Правовая культура являет собой часть социетальной культуры, несет на себе отпечаток ее особенностей, исторической специфики формирования, и в силу этого факта ее развитие обладает рядом социокультурных ограничений, действие которых неоспоримо и которые могут выступать серьезным препятствием в процессе реформирования общества и его правовой системы. Так, применительно к России можно, по нашему мнению, связать широкое распространение в настоящее время неправовых социальных практик с социокультурно предзаданной спецификой национального правопонимания
и правовой культуры, аксиологическая ориентация которой диктует приоритет морали как социально-поведенческого регулятора по отношению к формальному праву и тем самым радикальную недооценку последнего, подспудный негативизм по отношению к нему и готовность им пренебречь при наличии моральных или квазиморальных оправданий.
В то же время, находясь в неразрывной связи с институтом права, правовая культура общества неизбежно воспроизводит существующие в нем деформации и общий тип его конфигурации. Отсюда следует, что в обществе, базовые институты которого подвергаются отчасти направленной ломке, отчасти ввергнуты в поток энтропийного распада, живая правовая культура приобретает негативные характеристики и в ней актуализируются и выходят на поверхность социальной жизни все ее подспудные архетипические ограничения.
Рассматриваемая в историко-социокультурном ракурсе, отечественная правовая культура предстает как специфический тип отношения к праву, основную характеристику которого составляет этикоцентризм. Наличие в российской культуре ярко выраженной эмоциональной доминанты, слабость и невыраженное™ интеллектуального начала обусловили эмо- тивно-рассудочный подход к морали, иррационализм духовных поисков некоего «сверхправа», превышающего юридическую рациональность и отождествляемого с непосредственным эмоциональным переживанием. Это порождает эмоционально-синкретический тип правопонимания, в котором не артикулируются различия между моралью и правом и который ориентирует на неправовое разрешение ситуаций, в которых синкретическому мышлению между моралью и правом видится противоречие.
Такая специфика правовой культуры обусловливает значительные ограничения и трудности при переходе к социальным формам, логика существования которых требует иного типа правопонимания. Гражданское общество по определению представляет собой вид социального контекста, не только
не поглощающего индивида, но ориентирующего его на полноту самореализации, рациональное правосознание и осознанную правовую активность. Поэтому нам представляется, что развитие гражданского общества предполагает формирование соответствующего типа личности, правопонимание и общее отношение к праву которой позволяли бы назвать ее правовой личностью.
Исходя из концепции социального структурирования П. Бурдье и
Э.Гидденса следует предположить, что структурирование правовой личности может осуществляться только синхронно и в едином процессе со структурированием социального пространства гражданского общества.
В принципе правовая личность представляет собой идеально-типическую конструкцию для обозначения и аналитического вычленения устойчивых социально-поведенческих характеристик применительно к праву. Однако как всякий идеальный тип она связана с определенным качеством социальной структурации. Жизненное пространство личности в значительной мере конституируется такими ее параметрами, как правовая установка и правовая активность, составляющие мотивационно-поведенческий уровень реализации правовой культуры. Что касается правовой личности как идеального типа гражданина правового государства, то ее типологические характеристики включают осознанную защиту своих прав и правовую солидарность с другими гражданами, сознательное выполнение собственных правовых обязанностей и участие в социальной трансляции ценностей правовой культуры.Ситуация в современном российском обществе может, на наш взгляд, рассматриваться как пролонгированный процесс структурирования социального пространства, принципиальной чертой которого является неправовой характер осуществляемых в его границах взаимодействий. Деформализация формальных нормативных фигур, констатированная В.Радаевым, проявляется в вытеснении формального права на обочину социальной жизни и нарастающем доминировании неформальных регуляторов, которому сопутствует формирование «живой» ориентирующей на неправо квазипра- 268
вовой культуры. Эта деформированная правовая культура, сложившаяся в обществе, где место закона заняли «правила игры», характеризуется прежде всего распадом ценностных установок, дискредитацией в конечном счете всех форм социальной регуляции, развитием и небывало широким распространением в обществе нигилистического отношения к праву.
Правовой нигилизм как наиболее выразительное внешнее проявление распада отечественной правовой культуры нуждается не только в правоведческом, но прежде всего в социокультурном исследовании, поскольку выяснение его культурных, цивилизационных корней лежит за пределами возможностей правоведческого дискурса.
Безусловно, наиболее значимый социокультурный исток российского правового нигилизма составляет уже упоминавшийся нормативный этикоцентризм отечественной культуры. В то же время восходящее к этому источнику пренебрежение к формальной регуляции человеческого поведения дополнилось в наши дни имморализмом, который составляет одно из следствий состояния социальной аномии, кризиса ценностей. Ввиду тесной связи, существующей между правовой культурой и правовым поведением, нигилистические деформации правопонимания на уровне социальных практик сказываются в массовости противоправных деяний, а на уровне общественного мировоззрения - в отсутствии адекватной оценки последних, в «переворачивании» культурных стереотипов, когда противоправные действия получают неадекватную, нигилистическую в своих корнях оценку, вызывая не осуждение, а полное или полуосуждающее одобрение и даже восхищение практикующими их индивидами.Правокультурная специфика современной ситуации в российском обществе заключается в попытке реализации в исторически сжатые сроки перехода к правовому государству и гражданскому обществу, что означает радикальное переструктурирование социального пространства, устранение институциональных деформаций и связанных с ними неправовых социальных практик. Однако западная модель общества и государства представля- 269
ет собой плод долговременного исторического развития культуры определенного типа, базирующейся на специфической рациональности, в том числе и в правопонимании, на устойчивом приоритете индивидуалистических ценностей, культуры, сформировавшей активный, обладающий развитым самосознашяем и правосознанием тип личности, которая в свою очередь структурирует свое жизненное пространство как пространство полностью и исключительно правовых ситуаций и взаимодействий. Поэтому задача, встающая сейчас перед российским обществом, очень сложна. Решение ее требует длительных, поистине эволюционных сроков и значительных усилий со стороны как властных элит, так и теоретиков, на долю которых выпадает разработка реалистических концепций социальных изменений, в частности, формирования адекватной гражданскому обществу правовой культуры. Исследование проблем правовой культуры и правопонимания в широком социокультурном и институциональном контексте представляет в силу этих обстоятельств одно из наиболее перспективных направлений современного отечественного обществознания и нуждается в дальнейшем развитии.