§ 2.1. Юридическое понимание категории «государство»
Проблема изучения государства затрагивала умы огромного числа исследователей еще с древнейших времен. Философы, историки, юристы выработали многообразные представления о том, что из себя представляет государство, сформулировали основные положения о его сущности и роли в общественной жизни.
Для того чтобы подойти правильно к рассмотрению вопроса о государстве, как верно было отмечено В.И. Лениным, «прежде всего надо обратить внимание на то, что государство не всегда существовало. Было время, когда государства не было»[94]. Можно сказать, что фундамент понимания государства во многом был заложен появлением учений о его происхождении. На протяжении всей истории развития гуманитарных наук было предложено значительное количество взглядов на возникновение государства, многие из которых были возведены на теоретический уровень.
Основных причин многообразия теорий о государстве существует несколько. Одна из них заключается в том, что эти теории были сформулированы мыслителями, жившими в различные эпохи. Ученые могли оперировать только теми научными материалами, которые были им доступны. Отсюда проистекают и непохожие концепции государства.
Помимо этого нельзя не учитывать, что и различные философские взгляды ученых нашли свое отражение в их научных представлениях о государстве. Так, основываясь на анализе социально-экономических процессов развития общества, связанных с переходом от присваивающей экономики к производящей, и оригинальных философских идеях, К. Маркс и Ф. Энгельс
предложили собственную теорию происхождения государства — материалистическую или классовую (в современных источниках ее называют марксистской).
Иллюстрирование теорий возникновения государств примерами стран какого-либо одного региона земного шара, так или иначе влияет и на саму концепцию. В частности, К. Виттфогель, обосновывая возникновение азиатских государств причинами вынужденного строительства и обслуживания нуждающихся в огромных трудовых ресурсах крупных ирригационных сооружений, основывался на процессах, происходящих в Китае, Египте, Индии и в ряде соседних государств.
Такой географический детерминизм критикуется в научной литературе за отсутствие универсальности, однако ученый и не стремился ирригационной теорией объяснить возникновение всех государств. Напротив, К. Виттфогель, признавая за азиатскими государствами особый путь развития, пытался на основе своей теории интерпретировать в научном плане причины отставания государств Востока от Европы.Увлечение теоретиков государства и права достижениями иных наук тоже находит свое отражения в представлениях о государстве. К примеру, в основу органической теории Г. Спенсера были положены закономерности развития и функционирования живых существ, выявленные общим учением о жизни органического мира — биологией. В свою очередь Л.И. Петражицкий обосновывает возникновение государства внутренними потребностями человека, связанными с его психической деятельностью. Во многом появлению такого подхода способствовало активное развитие относительно нового научного направления для того времени, а впоследствии и общепризнанной науки — психологии.
Свое отражение в системе знаний о появлении государства имеют и религиозные воззрения. Теологические теории насчитывают многовековую историю. Они доминировали еще в древних государствах Востока, в Древнем Риме и Древней Греции. С появлением монотеистических религий эти теории претерпели изменения, связанные с характерными для каждого верования
догматами. Главным постулатом этих теорий является возникновение государства в результате проявления божественной воли. Отсюда следует, что любая государственная власть производна от власти божественной, земным проводником которой является церковь (Иоанн Златоуст, Августин Блаженный, Фома Аквинский, Жозеф де Местр и др.).
В юридической науке были накоплены и иные представления о возникновении государства. Так, приверженцы патриархальной теории проводят параллели между возникновением государства и семьей, причем власть главы государства сравнивается с властью отца в семье, который заботится о своих близких (Аристотель, Р.
Фильмер, Н.К. Михайловский, М.Н. Покровский). Естественно-правовая (договорная) теория происхождения государства имеет несколько вариантов понимания, но все они сводятся к тому, что государство представляет собой результат объединения индивидов на добровольной основе (Т. Гоббс, Ж.-Ж. Руссо, Г. Гроций, Дж. Локк, А.Н. Радищев, П. Гольбах). Теория насилия объясняет возникновение государств покорением одних племен другими, что в свою очередь приводит к появлению господствующих и угнетенных классов, то есть очерчивается управленческая необходимость (Л. Гумплович, К. Каутский, Е. Дюринг). Представители патримониальной теории исходят из того, что государство возникает в связи с появлением права собственности на землю, отсюда государственная власть — это власть собственника над теми, кто проживает на его земле (А. Галлер). Кроме названных, существуют и иные, в некоторой степени менее популярные, теории. Это, в частности, инцестная теория (К. Леви-Стросс), спортивная теория (Х. Ортега-и-Гассет), расовая теория (Ж. Гобино, Ф.В. Ницше). Одним из оригинальных исследований в этой области следует назвать работу Т.В. Кашаниной «Происхождение государства и права», в которой выдвигается и обосновывается теорию специализации, согласно которой государство является результатом «возникновения специализации» в
управленческой сфере (политическая специализация), наряду со
специализацией в производственной сфере (экономическая специализация)1.
Каждая из перечисленных теорий происхождения государства влияет и на дальнейшую общефилософскую и юридическую оценку этого феномена и последующее развитие учения о нем. Во многом от трактовки концепции возникновения государства зависит и понимание его природы, в том числе и природы его участия в правовых отношениях. Сформировавшаяся к настоящему времени плюралистическая картина представлений ученых о генезисе государства во многом отражает те предпосылки и причины, которые могли послужить фундаментом для его появления. Любая из теорий, взятая в отдельности вряд ли может восприниматься в качестве единственно верной или наиболее приоритетной, скорее сопоставление всех этих теорий следует воспринимать как шаг к формированию целостного представления о государстве.
На пути выработки дефиниции понятия «государство» научная мысль сталкивалась с неоднозначным его пониманием в связи с тем, что ученые по- разному подходили к разрешению этой теоретической проблемы. Исследуя проблему государства, Г.Ф. Шершеневич указывал на две типичные ошибки при определении этого понятия. Первая ошибка заключается в том, что ученые делают акцент на идеальных представлениях о государстве и, в связи с этим, определение формулируется исходя из того, чем государство должно быть, а не чем оно является на самом деле. «Другая методологическая ошибка, — отмечает Г.Ф. Шершеневич, — заключается в том, что, исходя не из идеального представления, а из исторической действительности, выбирают какой-нибудь исторический тип государства и его признаки делают признаками государства вообще»[95][96]. Такую ошибку часто допускают и в настоящее время, заостряя внимание на стремлении к правовому государству, к гражданскому обществу, на специфике государства в условиях глобализации и так далее. В этом случае
получается не определение категории «государство», а характеристика «современного государства», то есть понятия более узкого по объему, в рамки которого с трудом вписываются государства в прошедшие исторические периоды и неизвестно будут ли вписываться будущие. Это ни в коем случае не означает, что современным исследователям не стоит обращать внимание на актуальные проблемы, напротив, внимание должно быть повышенным. Однако лейтмотивом исследований в общей теории государства должно быть стремление к выработке универсальных категорий, суть которых могла бы быть адаптирована к любым изменениям в экономике и общественной жизни.
Известно, что многие мыслители, труды которых стали своеобразной вехой в развитии человеческих знаний, часто включали в сферу своих научных интересов исследование государства и попытки выработать свое собственное определение этой категории. Знаменитую работу «Политика» Аристотель начинает следующим образом: «всякое государство представляет собой своего рода общение»1.
«Государство, — пишет Гегель, — есть действительность нравственной идеи — нравственный дух как очевидная, самой себе ясная, субстанциональная воля, которая мыслит и знает себя и выполняет то, что она знает и поскольку она это знает»[97][98]. Свое видение понятия «государство» предлагали в разные эпохи и такие мыслители как Н. Макиавелли, Т. Гоббс, Дж. Локк, К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин. Ключом к пониманию подходов каждого из них является комплексный анализ их собственной философской концепции. Вызывает неприятие отрицание некоторыми исследователями какой-либо из моделей государства, предложенной учеными прошлого, если такое отрицание происходит в отрыве от целостного осмысления творческого наследия автора.В советский период развития отечественной юридической науки доминирующим являлось марксистско-ленинское учение о государстве, которое рассматривалось как организация политической власти экономически
господствующего класса, созданная для того чтобы этот класс мог навязывать эксплуатируемым классам свою волю, а в случае неповиновения — использовать насилие. Ф. Энгельс во введении к работе К. Маркса «Гражданская война во Франции» привел свое знаменитое определение государства: «В действительности же, — пишет он, — государство есть не что иное, как машина для подавления одного класса другим...»1. В свою очередь В.И. Ленин отмечал, что государство «появляется там и тогда, где и когда появляется деление общества на классы, когда появляются эксплуататоры и эксплуатируемые»[99][100][101][102]. «Государство возникло на основе раскола общества на враждебные классы, — отмечал И.В. Сталин, — возникло для того, чтобы держать в узде эксплуатируемое большинство в интересах эксплуататорского
3
меньшинства» .
В связи с переменой экономических, политических и идеологических предпочтений, в том числе и в научной среде, произошла переоценка значения марксистско-ленинского учения. Последнее время в затрагивающих проблемы государства научных работах, учеными делается акцент на сближении классовых и общесоциальных подходов понимания его сущности.
Главным образом это основано на желании преодолеть сформированное в годы социализма абсолютное неприятие государствоведческой мысли «буржуазных» ученых.Анализируя сущность государства, М.И. Байтин проводит границу между двумя основными сторонами в понимании государственной природы — классовой и общечеловеческой. Ученый отмечает, что марксистский подход
4
«сводит суть понимания государства к классово-насильственной стороне» , тогда как немарксистские теории «признают в государстве лишь другую его
сторону — общесоциальную, общечеловеческую»1. Нельзя не согласиться с М.И. Байтиным в том, что сближение общечеловеческого и классового в понимании государства будет только способствовать достижению научной объективности при исследовании проблем, связанных с государством. Именно данный подход позволяет охарактеризовать государство как организацию политической власти, необходимой для выполнения как сугубо классовых задач, так и общих дел, вытекающих из природы всякого общества[103][104].
Профессор А.Б. Венгеров аналогичным образом призывает к многогранной характеристике государства: «в рамках современной теории государства становится актуальным не столько описание классовой сущности государства, сколько всестороннее раскрытие его многогранного социального назначения, структурной и территориальной организации, других важных сторон жизни современного государства»[105]. Ученый отмечает, что «когда идет речь о государстве в первую очередь надо иметь в виду не столько государство как особый аппарат власти, сколько государственно организованное общество или, иначе, политико-территориальную и структурно организованную форму общества»[106].
Однако последнее время в науке встречаются и концепции радикального переосмысления марксистского учения о государстве. К примеру, Э.Л. Розин отмечает, что практически никакого исследования проблем государства в трудах В.И. Ленина «Государство и революция», «О государстве» и других его работах нет, что является лишним свидетельством теоретической ущербности воззрений В.И. Ленина на государство[107]. Стоит отметить, что и доминирующие в советский период негативные оценки научного наследия «буржуазных ученых» по вопросу государства, и современное отрицание многими авторами концепций государства, предложенных советскими учеными, не способствуют
развитию научного знания. Ведь государство, как известно, является многогранным явлением, поэтому его исследование должно осуществляться с позиции разных подходов. Полное и бескомпромиссное отклонение концепции государства какого-либо из мыслителей, будь то концепция Аристотеля, Г. Спенсера или Ф. Энгельса, подобно тому, что суждение о качестве бриллианта делается лишь только на основе особенностей шлифовки и полировки одной из его граней.
Современная юридическая наука в качестве приоритетной задачи ставит определение и объяснение основных характеристик государства, которые в итоге позволяют понять его сущность. В качестве общераспространенного определения в настоящее время используется так называемое «элементное определение государства».
К элементному определению прибегает, в частности В.М. Гессен, который отмечает, что «государство состоит из трех элементов: территории, населения и власти»1. По мнению Б.А. Кистяковского, общая теория государства в целях объединения социального и правового учения о государстве должна использовать следующее определение: «государство есть оседлый на определенной территории народ, объединенный известной степенью социальной солидарности и обладающий организованной властью»[108][109]. При характеристике понятия «государство» Г.Ф. Шершеневич также использует «элементный подход», называя в качестве элементов государства соединение людей, господствующую над ними власть и территорию, как предел действия этой власти[110]. «Государство есть союз людей, организованный на началах права, объединенный господством над единой территорией и
подчинением единой власти»1, — пишет И.А. Ильин. В.А. Четвернин отмечает: «Государство в целом представляет собой единство трех элементов: .„1) население государства (нация, государственно-организованный народ), 2) государственная территория и 3) государственная власть» [111][112]. Использование элементного подхода для характеристики государства довольно распространено и в отечественной теории государства, и за рубежом.
Все же необходимо отметить, что сам термин «элемент государства», предложенный одним из основоположников немецкой социологии права и автором известного монографического труда по исследованию государства Г. Еллинеком, передает суть таких явлений, как население (народ), территория и государственная власть не верно. Следует избегать такой терминологии, поскольку под элементами всегда мыслится часть чего-то целого. Согласно философскому осмыслению этого понятия, элемент (лат. elementum — стихия, первоначальное вещество) — это понятие объекта, входящего в состав определенной системы и рассматриваемого в ее пределах как неделимый[113]. Вряд ли справедливо называть, например население, частью государства. В этом вопросе скорее следует согласиться с Д.А. Керимовым, который пишет, что «если под “элементами” разумеются части государства, то, разумеется, ни население, ни территория его частями не являются»[114]. Аналогичного мнения придерживается и Л.С. Мамут, который отмечает, что территория вовсе не часть самого государства, а лишь пространственное условия его бытия; власть и государство соотносятся не как часть и целое, а как функция и материализующая ее структура; народ и государство коррелируют так, как субстанция и один из ее модусов[115]. Поэтому вместо употребления понятия
«элемент государства» более справедливо использовать в научном обороте категорию «признак государства». Понимая под государством публичную систему управления делами общества для обеспечения его интересов на основе права, Ю.А. Тихомиров сожалеет, что в трактовке государства до сих пор преобладает элементный подход, что приводит к преувеличенной оценке роли одного элемента (публичной власти) и недооценке других элементов и утрате их системных связей и взаимных влияний1.
Именно путем анализа признаков характеризует государство В.Д. Перевалов, в целом называя его политико-правовой организацией общества, обеспечивающей его единство и территориальную целостность, обладающей суверенитетом, осуществляющей власть, управление регулирование в обществе[116][117]. Характеризуя сущность государства, Р.Т. Мухаев также оперирует категорией «признак государства». Под государством он понимает особую форму организации политической власти в обществе, обладающей суверенитетом, осуществляющей управление обществом на основе права с помощью специального механизма (аппарата) и монополии на легитимное насилие[118]. Л.А. Морозова на основании тех же признаков определяет государство как «властно-политическую организацию общества, обладающую государственным суверенитетом, специальным аппаратом управления и принуждения, устанавливающую правовой порядок на
4
определенной территории»[119].
В науке наметились две основные тенденции в отношении характеристики признаков государства. Первая заключается в стремлении максимально расширить перечень признаков государства путем рассмотрения не только юридически значимых признаков, но еще и признаков, носящих формальный характер (например, наличия в государстве официальных
праздников). Главный недостаток этой тенденции заключается в избыточности подобного перечисления признаков. Отсутствие в современном государстве того или иного признака, невольно толкает исследователя к выводу о нецелесообразности использования понятия «государство» применительно к этому образованию.
Вторая тенденция характеризуется исключением некоторых признаков государства из числа существенных, то есть из числа тех, по которым различаются государства и негосударственные образования. Например, Д.В. Пятков, анализируя участие государства в гражданских правоотношениях, отмечает следующее: «Государство не может оставить публичную власть за пределами гражданских правоотношений, поскольку таким образом в гражданских правоотношениях оно лишится своего сущностного признака, перестанет быть государством. Сохраняя публичную власть, государство не может ее использовать, в связи с чем возникает вопрос: для чего государству публичная власть в гражданском правоотношении, если оно этой властью не должно пользоваться?»1. Раз гражданские правоотношения предполагают равноправие, то Д.В. Пятков предлагает несколько способов устранения противоречий в понимании государства, одним из которых является модификация теоретических выводов в науке путем отказа от публичной власти как неотъемлемого признака государства[120][121]. Такое решение представляется ошибочным, поскольку оно не позволяет в полной мере раскрыть вопрос об участии государства в гражданских правоотношениях и лишает его одного из важнейших признаков, без которого оно не может существовать. Все субъекты гражданских правоотношений участвуют в них на основе равенства вне зависимости от наличия или отсутствия властных полномочий. Следуя логическим приемам Д.В. Пяткова, для обеспечения идеального равенства субъектов и их полноценного участия в экономической
деятельности необходимо создать для них парниковые условия, то есть полностью сравнять их коммерческий потенциал. Крупная транснациональная корпорация, с одной стороны, и индивидуальный предприниматель, с другой, также не обладают равенством своих возможностей, участвуя в правоотношениях (здесь различия не в наличии властных полномочий, а в уровне экономического могущества субъектов). Специфика гражданских правоотношений заключается не в том, что в них участвуют какие-то особенные субъекты, которые не обладают публичной властью; для таких отношений важен специфический метод правового регулирования — диспозитивный. Равенство субъектов в гражданских правоотношениях обусловлено не составом этих субъектов, а самой природой этих отношений, поэтому с утверждением Д.В. Пяткова трудно согласиться.
Представляется, что из двух указанных тенденций в качестве приемлемой в научном плане нельзя назвать ни одну. Научный консерватизм здесь является более уместным. Основными признаками государства, по поводу существования которых обычно не возникает споров в научных кругах, являются признаки наличия собственной определенной территории, населения и политической власти.
Именно такому подходу соответствует одно из немногих нормативных определений государства, содержащееся в Заключительной конвенция международной конференции в Монтевидео 1933 года. В статье 1 этой конвенции государству приписываются следующие признаки: а) постоянное население; б) определенная территория; в) правительство; г) способность принимать участие в отношениях с другими государствами[122].
Понятие «государство», будучи многогранным, даже в рамках только общей теории государства и права понимается неоднозначно. А ведь оно изучается не только юридическими науками. Это понятие исследуется еще философией, историей, лингвистикой и другими науками. Например,
совершенно социологическую направленность носит следующее определение: «Государство — это независимая централизованная социально-политическая организация для регулирования социальных отношений. Оно существует в сложном, стратифицированном обществе, расположенном на определенной территории и состоящем из двух основных страт — правителей и управляемых. Отношения между этими слоями характеризуются политическим господством первых и налоговыми обязательствами вторых. Эти отношения узаконены разделяемой, по крайней мере, частью общества идеологией, в основе которой лежит принцип реципрокности»1.
Вследствие огромного числа вариаций понимания государства, в литературе неоднократно предпринимались попытки систематизировать разрозненные, подчас диаметрально противоположные, а иногда и в чем-то схожие подходы к пониманию этой категории. Для целей настоящего исследования имеет смысл отразить хотя бы несколько таких классификаций.
A. Б. Венгеров отмечает, что обобщение взглядов многих философов и теоретиков позволяет рассматривать государство с помощью следующих подходов: а) государство как союз, объединение людей для обеспечения их благоденствия, защиты; б) государство как определенная коллективность, ассоциация, создаваемая публично-властными отношениями и институтами; в) государство как аппарат, особый слой людей, призванных управлять другими людьми; г) государство как инструмент, машина, предназначенная для осуществления справедливости; д) государство как действительность нравственной идеи, живой развивающийся организм; е) государство как орудие господствующего класса для подавления классовых противников[123][124].
B. А. Четвернин полагает, что государство может быть рассмотрено в трех значениях: а) в качестве государственно организованного сообщества (совокупности людей, проживающих на определенной территории и объединенных политической властью); б) в качестве аппарата государственной
власти как целого; в) в качестве системы государственных органов1. Использование первого подхода, по мнению В.А. Четвернина, возможно в контексте рассмотрения государства «извне», с позиций международного права. Именно здесь следует рассматривать такие признаки государства, как население, территория и государственная (политическая) власть. Второй подход основывается на том, что государство рассматривается «изнутри» и выглядит как публично-властная организация. «Рассматривая государство в таком виде, — пишет В.А. Четвернин, — можно понять его социальное назначение, его функции в обществе, выявить его связи с другими политическими (политизированными) институтами в обществе.»[125][126]. С позиции третьего подхода государство рассматривается как сложная система, включающая в себя властные органы, должностных лиц, их отношения, связи между ними.
Представляет интерес комплексный подход к исследованию государства Г. Еллинека. Многие из существующих теорий ученый называет эклектическими. По его мнению, в них без надлежащей ясности смешаны элементы разных категорий[127]. Для тщательного анализа существующих представлений о государстве, с помощью которых оно может быть познаваемо, Г. Еллинек предложил все учения условно поделить на три следующие группы.
В первую группу вошли теории преимущественно объективного бытия государства, то есть теории, опирающиеся на возможность познания бытия государства, вне зависимости от внутреннего мира человека. К таким теориям Г. Еллинек отнес следующие: а) государство как факт; б) государство как состояние; в) отождествление государства с одним из его элементов[128]; в) государство как естественный организм.
В теориях, рассматривающих государство как факт, этот феномен воспринимается не в качестве продукта мышления или абстракции, а как нечто фактически данное. «Учение о реальности государства, — указывает Г. Еллинек, — еще ничего не говорит нам о том, каковы те факты, которые называются государствами, физического они характера, или психологического, или того и другого, и следует представлять себе государство как субстанцию или явление»[129]. Разновидностью такого представления является теория естественного бытия государства, которая противопоставляет юридическую и естественную стороны бытия государства. Такие взгляды на государство Г. Еллинек называет неясными и поверхностными. В этом можно согласиться с ученым: ведь из рассмотрения государства исключительно как продукта природы следовало бы, что именно природой установлены границы государства в том виде, в котором они существуют. Как нечто фактически данное природой следовало бы воспринимать и форму правления в государстве. А такой подход представляется неверным, поскольку на возникновение и развитие государства влияет множество факторов, в том числе и не контролируемых природой, которые не следует воспринимать как данность.
При характеристике государства как состояния в основе представлений о государстве лежит состояние властвования. Это теория, по мнению немецкого профессора, не передает сущности единства государства. «Сколько людей, подчиненных власти, столько и состояний властвования», — пишет ученый. Но вопрос о том, что именно объединяет эти состояния в государстве, сторонниками этой теории даже не ставится.
Отождествление государства с одним из его элементов встречается часто в неюридических науках. Сторонники этих подходов для того, чтобы избежать использования юридических фикций и приблизиться к объективному пониманию государства, предлагают искать существо государства в одном из составных и реально существующих элементов (территория, народ, власть). По
мнению Г. Еллинека, лишь такой элемент как территория не стал отождествляться с государством, несмотря на то, что он получил детальное развитие в патримониальной теории возникновения государства. Однако и народ, и власть воспринимаются как категории, каждая из которых приравниваются к государству. Понятие «народ» не всеми понимается однозначно. Л.С. Мамут причины отсутствия единообразной трактовки категории «народ» ассоциирует с существованием этого понятия во множестве разных измерений социального бытия1. И действительно категорией «народ» оперируют этнографы, историки, философы, культурологи, лингвисты, юристы, антропологи и другие специалисты. Для выполнения не связанной с юриспруденцией научной задачи одинаковое понимание народа и государства может и является оправданным, но с точки зрения правоведения это представляется ошибочным уже хотя бы потому, что многие народы своей государственностью не обладают, либо не всегда обладали. Государство и власть также не являются равнообъемными понятиями, поскольку, как известно, власть присуща еще догосударственным образованиям. Члены общины, собираясь в военный поход на соседнюю общину, подчиняются воле вождя, жреца, народного собрания или совета старейшин, которые, безусловно, обладают рядом властных полномочий.
В соответствии с классификацией Г. Еллинека в тех учениях, представители которых воспринимают государство в качестве естественного организма, происходит отождествление государства с органическим образованием в физическом смысле. Иногда под государством понимается человек в увеличенном размере (антропоморфические теории).
Ко второй группе существующих представлений о государстве Г. Еллинек причисляет теории преимущественно субъективного бытия государства, к которым он относит: а) государство как духовно-нравственный организм; б) государство как коллективное или союзное единство[130][131].
Концепция государства как духовно-нравственного организма во многом схожа с концепциями государства как организма естественного. Разница заключается в том, что здесь добавляется еще и психический элемент. Одним из первых сторонников такого подхода следует назвать Платона, который отмечал, что в душе человека соседствуют три начала: разумное, яростное и вожделеющее. Эти начала в государстве трансформируются следующим образом: разумное начало преобразуется в совещательное, яростное — в защитное, а вожделеющее — в деловое[132]. В истории отечественных государственных учений к сторонникам этой концепции следует причислить митрополита Никифора, который использовал схожую антропоморфную модель, в которой рассматривал государство как тело, которым управляет ум (под которым понимается князь) с использованием органов чувств (под которыми понимаются слуги).
Рассмотрение государства в качестве коллективного или союзного единства формирует лишь общие представления о нем, поскольку к таким единствам можно причислить помимо государства и иные социальные образования. Но надо отметить, что именно такая концепция максимально приближается к юридическому рассмотрению государства
Наконец, третью группу представлений о государстве по Г. Еллинеку составляют юридические учения о государстве, в которых оно рассматривается как правовое понятие.
Именно юридический пласт учения о государстве в той или иной степени связанный с его участием в правовых отношениях представляет особый интерес в рамках настоящего исследования. Социологические и иные подходы к пониманию государства создают лишь общее представление о нем как о субъекте. Для того чтобы изучить государство как субъект правовых отношений, первоочередное значение имеет собственно то, как оно воспринимается с позиции права. Государство интересует юриста «лишь как
член правового общения»1. Все иные вопросы подлежат рассмотрению политической, социологической и прочими науками.
В соответствии с позицией Г. Еллинека, юридическое познание государства стремится не к выяснению его реального существа, а к тому, чтобы сделать государство юридически мыслимым, то есть найти понятие, в котором без внутренних противоречий сочетаются все юридические особенности государства. Единство государства объясняется на основе отдельных теорий, при помощи которых сформировался троякий подход к его исследованию. Это значит, что юридическое понимание государства, по мнению Г. Еллинека, сводится к рассмотрению его в качестве: а) правоотношения; б) объекта права; в) субъекта права[133][134].
С наличием таких юридических представлений о государстве соглашается и Н.Н. Алексеев. В своей работе «Очерки по общей теории государства» он пишет: «Стремления определить государство при помощи основных юридических понятий привели, как известно, к трем возможностям — к определению государства, как объекта права, как правоотношения и как юридического лица или особого субъекта права»[135]. Сторонником такого деления существующих правовых идей о государстве является и Г.Ф. Шершеневич, который в работе «Общая теория права» рассматривает юридическое определение государства аналогичны образом. При исследовании теории субъективных публичных прав, А.А. Рождественский приходит к выводу, что юридическая природа государства может быть раскрыта с точки зрения субъекта права (и обязанности), объекта права и юридического отношения, разумеется, если исключить те теории, «которые смотрят на государство не со стороны права, а исключительно со стороны факта, или отрицают возможность
дать юридическое определение государства, ограничиваясь одним социологическим»1.
Если под государством понимать правоотношение, то здесь следует отметить, что в государстве действительно существует некое множество подвластных и господствующих, которые, взаимодействуя между собой, находятся в состоянии участия в правовых отношениях разного вида. Преимущественно в тех отношениях, которые осложнены наличием властных элементов. Это означает, что при таком подходе общий массив указанных правоотношений в комплексе как раз и составляет государство.
Такая конструкция государства имеет свои изъяны. Ведь любое изменение структуры правоотношений, будь то изменение числа участников или смена источника власти при таком конструировании государства должны автоматически повлечь эволюционную или революционную смену одного государства другим. Например, изменение баланса правовых отношений могло бы привести к изменению формы правления. Также основываясь на этой позиции можно сделать вывод, что государство находится в состоянии перманентного изменения и охарактеризовать его даже с минимальной долей конкретики не представляется возможным.
В дореволюционной отечественной литературе сторонником понимания государства как юридического отношения (правоотношения) являлся Н.М. Коркунов[136][137]. Исследуя научные взгляды Н.М. Коркунова, профессор Императорского казанского университета В. Ивановский в труде «Государство, как юридическое отношение» отмечает, что раз уж государство представляет собой юридическое (правовое) отношение, то это влечет за собой наличие в его структуре субъектов и объектов, которые являются элементами правоотношения, а следовательно, и элементами государства. Государственное юридическое отношение есть отношение властвования, а активные субъекты отношений должны являться субъектами властвования. Таким образом, при
рассмотрении государства в качестве юридического отношения напрашивается вывод о том, что властвует отнюдь не государство, а его элементы1. Но это никак не отражает сущность государства и не соотносится с концепцией понимания государства в качестве субъекта властвования, который проявляет себя как единого целое при осуществлении своих функций. Г.Ф. Шершеневич по поводу такого понимания государства пишет: «Не вполне ясно, имеем ли мы дело с одним юридическим отношением, сплачивающим всех граждан, или с рядом юридических отношений между властвующими и подвластными? В первом случае непонятно, откуда же это единство, а во втором не менее непостижимо, как объединяется эта сумма отношений?»[138][139]. Если государство — это правоотношение, то оно должно регулироваться правом. Тогда появляется вопрос: от кого или от чего в таком случае должно исходить право, чтобы его регулировать?
К числу сторонников юридического конструирования государства в качестве объекта главным образом следует отнести немецкого правоведа и профессора государственного права в Мюнхенском университете М. Зейделя[140], который отождествлял государство с властителем. Критикуя этот подход, Г. Еллинек отмечает, что рассмотрение государства, как объекта является логически необоснованным. Ведь философское понимание объекта подразумевает наличие противостоящего ему субъекта. Таким субъектом должны быть руководящие государством люди. То есть происходит искусственное деление государства на части и самому государству противостоит один из его элементов. «Последовательно это учение не может быть развито уже по одному тому, — пишет Г. Еллинек, — что оно несовместимо с признанием государством подданных субъектами права»[141].
Как объект государство рассматривается и в патримониальной теории А. Галлера. Ведь если государство произошло от права собственности на землю и это право распространяется на проживающих на этой земле людей, то государство воспринимается не иначе как объект. Этот подход является идеологически окрашенным, поскольку патримониальная теория в целом направлена на оправдание абсолютной власти монарха. Опять же здесь остаются невыясненными связи объекта (государства) и субъекта (монарха). Восприятие монархом государства в качестве объекта наглядно проиллюстрировано в русских народных сказках, когда царь обещает очередному героическому подданному отдать дочь замуж и еще полцарства в придачу. При исследовании в качестве объекта государства с республиканской формой правления появляется еще больше неясного, поскольку в таком государстве лица, обладающие государственной властью, являются субъектами, а теряя эту власть, вливаются в государство-объект, то есть каким-то магическим образом переходят из одного состояния в другое.
Все-таки наиболее устоявшейся и господствующей юридической конструкцией государства является конструкция государства как правового субъекта. «Если государство есть союз, представляющий коллективное единство, если это единство — не фикция, а необходимая для нашего сознания форма синтеза, которая, как и другие явления нашего сознания, должна быть положена в основу социальных институтов, то такие коллективные единства не менее способны быть субъектами права, чем человеческие индивиды»1, — утверждает Г. Еллинек. Отсюда государство в юридическом аспекте характеризуется как «обладающая первичной верховной властью корпорация населяющего определенную территорию народа»[142][143]. Несмотря на то, что римскими юристами юридические лица еще не разрабатывались[144], именно ими были заложены основы категории «корпорация», которые впоследствии нашли
свое развитие и критическое переосмысление в исследованиях глоссаторов и постглоссаторов. Тенденция по расширению этого понятия четко прослеживается в работах германистов, которые часто расценивали государство как корпорацию (юридическое лицо). Корпорация (от лат. corporatio — объединение) и сейчас представляется ученым как совокупность лиц, объединившихся для достижения общих целей, осуществления совместной деятельности и образующих самостоятельный субъект права — юридическое лицо1.
В целом, позицию Г. Еллинека по вопросу понимания государства верно охарактеризовал Я.М. Магазинер, который отметил, что воспринимая государство как юридическое лицо, немецкий ученый расценивает его не в качестве конкретной, живой личности, а в качестве вспомогательного логического понятия, абстрактного лица, которому в реальности никакое единое лицо не соответствует[145][146].
Исследуя правоотношения, Я.М. Магазинер указывает, что субъектами права могут быть только физические или юридические лица. Государство ученый относит к лицам юридическим, однако в интерпретации Я.М. Магазинера государство является вовсе не тем юридическим лицом, о котором говорит Г. Еллинек. Все существующие теории юридических лиц, Я.М. Магазинер сводит к учению романистов и учению германистов. Романисты (ученые, основывающие свои взгляды на римском праве), расценивают юридическое лицо как фикцию, германисты (представители немецкой школы права, такие как О. Гирке и Г. Еллинек), напротив, избегая всяких фикций, которые являются «свидетельством бедности» теории, конструируют его как абстракцию. Я.М. Магазинер приходит к выводу, что ни
3
с одной из теорий в полной мере согласиться нельзя[147] и выдвигает свою
гипотезу, согласно которой юридическое лицо является реальностью, подобной силе тяготения, которая существует, но ее нельзя увидеть1. Между тем, с такими представлениями о юридическом лице, а следовательно, и о государстве, трудно согласиться. Действительно, существуют вполне реальные связи между людьми, существуют их общие цели, интересы. Реальность эта не субстанциональна. Однако после юридической детерминации общественные связи облекаются «юридической надстройкой» и в этом смысле становятся идеальными.
В качестве юридического лица государство воспринимает также И.А. Ильин: «Государство есть не просто союз, но правовой союз, организованный и действующий по правовым нормам. Это означает, что члены его участвуют в нем в качестве субъектов права, что отношение, связующее их всех в единый союз, есть правоотношение и, наконец, что самый союз, как единство, есть единый коллективный субъект права, или юридическое лицо»[148][149]. В другой своей работе известный ученик П.И. Новгородцева не только признает возможность рассмотрения государства в качестве правового субъекта, но и отрицает иные подходы к его юридическому пониманию: «Бесспорно, что государство есть нечто, способное к совершению самостоятельных правовых актов (например, объявление войны, заключение договора, издание закона, конфискация); поэтому оно должно быть признано не объектом права и не правоотношением, но субъектом права (лицом)»[150].
Вслед за Г. Еллинеком, И.А. Ильин разграничивает представления о государстве в качестве учреждения и в качестве корпорации. Разница взглядов состоит в том, что Г. Еллинек учение о государстве как учреждении относит к рассмотрению его в качестве объекта со всеми негативными последствиями такого анализа, а И.А. Ильин исходит из того, что и учреждение, и корпорация - это стороны государства как правового субъекта. И.А. Ильин полагает, что
государство не может возвышаться над множеством людей в виде чего-то чуждого и постороннего им: «тот, кто так представляет себе государство, — пишет ученый, — смешивает государственный союз с государственной властью, хотя, конечно, и государственную власть не следует представлять себе, как помещенную вне союза. Все это могло бы быть так, если бы государство, как единый субъект права, было учреждением, т.е. субъектом, существующим для граждан, но не включающим их в свой состав; но государство есть именно не учреждение, обслуживающее нужды "других", а корпорация; оно есть юридическое лицо, включающее в себя тех, ради которых оно существует»1. Учреждение создается не на основе солидарности заинтересованных лиц, а на основе опеки над ними. Одно из основных отличий корпорации от учреждения С.Н. Братусь видел в том, что корпорация — это союз лиц, который существует и действует в интересах этих лиц, непосредственно связанных между собой и корпорацией членскими правами и обязанностями, а учреждение — общественное образование, действующее в интересах пользователей (дестинатаров), не связанных непосредственно между собой и учреждением в качестве его членов[151][152].
Представляется, что И.А. Ильин в понимании государства как учреждения и как корпорации увидел одну из основных причин разночтений в позициях ученых. Именно от того, отдаляется государство от своих граждан или же оно существует для них, в итоге и зависит правовая, политическая и социальная направленность государства: будет ли это государство социально ориентированным или же нет; будет ли оно стремиться стать правовым или такое стремление остановится на уровне лозунгов и т.д.
Г.Ф. Шершеневич возражает против рассмотрения государства в качестве субъекта: «Если государство есть субъект права, — пишет ученый, — то существует какое-то юридическое отношение, в котором оно занимает положение субъекта права. С кем же государство состоит в юридическом
отношении? Кто субъект соответствующей обязанности? Граждане в совокупности или каждый в отдельности? Но тогда граждане уже не элемент понятия о государстве, а нечто существующее вне государства» 1 . Современными учеными возможность установления правоотношений между гражданином и государством уже практически не оспаривается — граждане платят налоги, подают иски в суд и участвуют еще во множестве правоотношений с государством. Весьма спорен довод Г.Ф. Шершеневича о том, что гражданин в таком случае должен существовать вне государства. Ведь, если гражданин является учредителем организации, то вряд ли этот факт мешает ему быть работником в этой же организации. Один и тот же гражданин может состоять в разноуровневых правоотношениях с организацией. Правоотношения гражданина с государством имеют схожие черты.
В правовой литературе существуют и в определенной степени компромиссные подходы к юридическому пониманию государства. Противопоставление государства-объекта и государства-правоотношения представлениям о государстве как субъекте права С.И. Архипов считает неточным. По его мнению, «государство-субъект, государство-объект, государство-правоотношение — это лишь моменты существования общей корпоративно-правовой воли, ее различные формы»[153][154]. Ученый основывается на философских взглядах Гегеля, указывая, что «подобно тому как субъективное и объективное твердо не противостоят друг другу, а скорее переходят друг в друга, так и вышеуказанные понятия твердо не противостоят друг другу, напротив, они дополняют друг друга (’’переходят друг в друга—)»[155].
Допуская возможность рассмотрения государства как правового субъекта, как объекта и как правоотношения, С.И. Архипов добавляет к этим вариантам еще государство-правосознание. Конечно, для логического соединения этих понятий должно быть найдено какое-то соединяющее начало. Это начало
ученый находит в общей корпоративной воле. «Государство как субъект права, — пишет С.И. Архипов, — есть правовая корпорация, главная ее цель — не подчинение всех единой власти, а создание системы правового общения, правовой коммуникации, направленной на согласование воль участвующих в ней граждан, формирование правовых связей, обеспечивающих осуществление их правовых интересов»1. Таким образом, С.И. Архипов в понятие «правовая корпорация» вкладывает иной смысл по сравнению с тем, который вкладывали Г. Еллинек и И.А. Ильин. Правда С.И. Архипов делает оговорку, что такой «синтез совершенно невозможен на основе реализации идей властеотношений в правовой корпорации, на идее субъект-объектных связей.»[156][157]. Следует отметить, что Г. Еллинек раскрывал правовую сущность государства и как объекта, и как правоотношения, и как субъекта именно исходя из «субъект- объектных связей». Поэтому соединение государства-субъекта, государства- объекта, государства-правоотношения представляется возможным только после переосмысления этих подходов. Без нового взгляда на государство как объект, государство как правоотношение и государство как правовой субъект соединение С.И. Архиповым всех этих подходов общей корпоративной волей представляется эклектичным.
Исходя из сказанного можно заключить, что довольно многие правоведы рассматривая государство как правовой субъект, характеризуют его именно как корпорацию или как учреждение. Встречаются также и объединительные концепции, например, немецкий правовед О. Гирке даже рассматривает государство как соединение корпоративных элементов и элементов учреждения[158]. Однако между этими подходами есть нечто общее — все они сводятся к рассмотрению государства в качестве юридического лица, поскольку
и учреждение, и корпорация являются его разновидностями (по крайней мере, особых оговорок на этот счет обычно не делается).
Известно, что категория «юридическое лицо» разрабатывалась в основном цивилистикой и приобрела частноправовой характер. В связи с этим, категориальный аппарат юридической науки не без влияния гражданского права воспринял юридическое лицо, как вполне сформировавшееся понятие, под которым мыслится «признанная государством в качестве субъекта права организация, которая обладает обособленным имуществом, самостоятельно отвечает этим имуществом по своим обязательствам и выступает в гражданском обороте от своего имени»1. В Гражданском кодексе РФ юридическое лицо определяется как «организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде»[159][160]. Кроме того, во многих отраслевых юридических науках, включая административное и финансовое, четко проводится грань между юридическим лицом с одной сторон и государством — с другой. Лейтмотив такого подхода заключается в том, что сформулированное в лоне частного права понятие, даже при фрагментарном переносе в сферу публичного права, теряет присущее ему своеобразие. К сторонником консервативного (узкого) понимания юридического лица, к примеру, следует отнести С.Н. Братуся, в монографии которого можно найти следующие строки: «Деление юридических лиц на публичные и частные с точки зрения гражданско-правовых последствий является бесплодным. Понятие юридического лица имеет теоретическую и практическую ценность только как
гражданско-правовое понятие»1. Против такого деления также возражает и
A. В. Венедиктов[161][162].
Несмотря на существовавший долгое время догматизм в отношении категории «юридическое лицо», последнее время наметилась тенденция по пересмотру этого понятия. В качестве одного из наиболее основательных трудов в этой области следует назвать работу В.Е. Чиркина «Юридическое лицо публичного права».
Концепция В.Е. Чиркина предусматривает существенные изменения в законодательстве Российской Федерации в связи с разработкой и внедрением новых понятий. При анализе юридических лиц профессор применяет не цивилистический подход, а междисциплинарный, в соответствии с которым ученый предлагает, во-первых, выработать более обобщенное понятие юридического лица, во-вторых, разделить юридические лица частного и публичного права, в-третьих, создать особые понятия юридического лица частного права и юридического лица публичного права[163]. Таким образом,
B. Е. Чиркин отходит от гражданско-правовой трактовки юридических лиц как хозяйствующих субъектов и предлагает полностью переосмыслить эту категорию. Признавая возможность рассмотрения государства с различных сторон, В.Е. Чиркин отмечает, что государство участвует в правовых отношениях как властвующий, управляющий субъект, юридическое лицо публичного права[164]. Сравнительно-правовой анализ юридических лиц публичного права немногим ранее также проводил и Ю.Н. Андреев при исследовании участия государства в гражданско-правовых отношениях[165].
М.В. Жабреев отмечает, что публичные образования называются юридическими лицами публичного права, поскольку «во-первых, в основе их создания лежит публичный (общественный) интерес и преследуют они
публичные (общественные) цели, во-вторых, порядок их образования и правовой статус устанавливаются публичным (государственным) правом, и, в третьих, они имеют определенные властные полномочия в отношении третьих лиц, путем издания соответствующих правовых актов, обязательных для исполнения»1. Именно в этом и состоят отличия от иных юридических лиц — юридических лиц частного права.
Как «большое» юридическое лицо, участником которого является народ, рассматривает государство Л.С. Мамут. Отмечая, что субъектом права может быть только лицо, ученый пишет: «Народ, который представляет собой устойчивую целостную коллективность, в большинстве случаев обретает статус (и играет роль) субъекта права, лишь воплотившись в государство. Оно и есть юридическое лицо: юридическое лицо народа. Применительно к России надо сказать, что государство здесь суть юридическое лицо, состоящее из 150 млн. россиян»[166][167].
Известно, что при исследовании юридических лиц публичного и частного права возникает немалая сложность в установлении критериев отграничения их друг от друга. Довод о том, что правовой статус юридических лиц публичного права «определяется не правовыми актами частного права (положениями ГК, включая оговорки), а нормативными правовыми актами публичного права»[168]трудно признать убедительным, поскольку выработка четкой границы между частным и публичным правом представляет не меньшие трудности. Кроме того, правовой статус субъектов права определяется все-таки множеством правовых норм, вне зависимости от того, к частному либо публичному праву эти нормы относятся.
Позиция ученых, согласно которой государство с правовой точки зрения обязательно должно быть юридическим лицом, в определенной степени
основана на строгом делении всех правовых субъектов на два вида — на физических и юридических лиц. Эти авторы полагают, что раз государство не является физическим лицом, то, стало быть, оно лицо юридическое. Следуя этой точке зрения, государство либо является юридическим лицом и тогда его можно признать правовым субъектом, либо оно юридическим лицом не является и тогда не может быть и речи о том, чтобы государство рассматривалось как субъект права. В последнем случае исследование государства юридической наукой может вообще ставится под вопрос1.
Тем не менее, исследование государства как правового субъекта не ограничивается в науке лишь концепцией отождествления его с юридическим лицом. Ученые рассматривают государство и в ином ракурсе. Государство часто называется специфическим, особенным правовым субъектом (субъект sui generis[169][170]). Некоторые исследователи рассматривают государство в качестве образования или организации, которая лишь наделена некоторыми чертами юридического лица, но прямо не отождествляют эти субъекты. А.В. Мицкевич, рассматривая социалистическое государство, отмечает, что правом оно признается в качестве особого субъекта[171]. В соответствии с этой позицией, отрицание представлений о государстве как о юридическом лице вовсе не опровергает возможность выявления юридической сущности государства. Не будучи юридическим лицом, государство вполне может выступать в качестве
субъекта права и правоотношений. Пожалуй, эта позиция является наиболее верной.
В своей монографии «Субъекты конституционного права Российской Федерации как юридические и приравненные к ним лица», О.Е. Кутафин отмечает, что публично-правовые образования по своему статусу приравниваются к статусу юридических лиц1. Позиция ученого в этом близка суждениям авторов, рассматривающих государство в качестве корпорации. Похожим образом рассматривал государство Г. Еллинек, который, не изменяя традиционную конструкцию юридического лица, приписывал государству некоторые его свойства. О.Е. Кутафин в этом вопросе является скорее сторонником нормативизма — анализируя действующее нормативно-правовые акты Российской Федерации, ученый предлагает исправлять существующие недочеты законодательства, но при этом радикальным образом не рушить устоявшиеся традиции российского права, как, например, следовало бы поступить, приняв позицию В.Е. Чиркина по поводу признания государства юридическим лицом публичного права. Устоявшаяся в цивилистике конструкция юридического лица О.Е. Кутафиным не подвергается пересмотру, а выводы в отношении юридических лиц, носящие гражданско-правовой характер, переносятся на представления о государстве, которому приписываются некоторые черты таких юридических лиц.
В качестве особого субъекта воспринимает государство и В.П. Звеков, полагая, что особенности государства определяются прежде всего свойствами его правосубъектности, проистекающими от объединения в одной структуре и политической организации, облеченной властными прерогативами, и субъекта хозяйствования[172][173].
Специалист в области цивилистики А.А. Иванов отмечает, что государство как субъект гражданского права наделено свойствами, которые превращают его в особого субъекта: 1) государство принимает законы, которыми руководствуются все другие субъекты гражданского права; 2) государство может принимать административные акты, из которых возникают гражданско-правовые отношения независимо от воли другой стороны; 3) государство сохраняет властные функции даже тогда, когда оно вступает в построенные на началах равенства гражданско-правовые отношения; 4) государство пользуется иммунитетом1. При этом А.А. Иванов полагает, что государство в гражданском праве приравнено к юридическому лицу, но не названо таковым, поэтому многие правила о юридических лицах не применимы к государству[174][175].
Приравнивание государства к юридическим лицам и в то же время признание его особого положения среди прочих субъектов является характерным для науки гражданского права. Рассматривая правовой статус государства как единого субъекта гражданских правоотношений, В.Н. Сусликов отмечает, что государство имеет свою специфику: «являясь организацией, государство тем не менее не признается юридическим лицом, хотя и приравнивается к юридическим лицам»[176]. Похожим образом подходит к вопросу Ю.А. Андреев: «Вступая в гражданско-правовые отношения, Российская Федерация, ее субъекты (республики, края, области, автономные округа), муниципальные образования не перестают быть носителями публичной власти со всеми вытекающими отсюда правовыми последствиями конституционного (административного) характера, а наделяются некоторыми свойствами (признаками) юридического лица, предусмотренными нормами
гражданского права, необходимыми для участия субъектов публичного права в имущественном обороте»1. Даже в советский период развития отечественной юриспруденции С.Н. Братусь допускает возможность такого понимания государства: «...государство должно иметь соответствующую материальную базу, а поскольку оно существует для поддержания существующих условий производства, оно включается в господствующую систему имущественных отношений в качестве юридического лица»[177][178].
Представляется, что истоки подхода, в соответствии с которым государство и юридические лица считаются различными субъектами в науке гражданского права, во многом основываются на цивилистическом понимании конструкции юридических лиц и содержании действующих норм частного права. Так, в соответствии со статьей 2 Гражданского кодекса РФ «участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица», — и далее особо отмечено, — «в регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать также Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования».
На основе анализа существующих представлений о государстве как правовом субъекте следует сделать вывод, что наиболее распространенными в науке являются подходы, в соответствии с которыми государство рассматривается либо в качестве юридического лица (корпорация, учреждение), либо в качестве особого субъекта (субъект sui generis). Поскольку в отечественной юриспруденции юридическое лицо воспринимается вполне конкретно, а само это понятие имеет гражданско-правовые истоки, то не следует включать в эту и без того чрезвычайно объемную категорию еще и понятие «государство». Без всякого сомнения, государство имеет существенные отличия от всех иных правовых субъектов и заслуживает особого рассмотрения. В этой связи в настоящей работе государство понимается как
особый субъект, который может обладать некоторыми чертами юридического лица, но таковым не является.