Глава XVIII. Отирании
203.…Разве можно противиться велениям государя?Разве можно оказывать ему сопротивление всякий раз, как кто#x2011;либо будет чувствовать себя обиженным исчитать, что сним поступили несправедливо? Это приведет врасстройство исокрушит все государства, ивместо правления ипорядка не останется ничего, кроме анархии исмятения.
204.На это я отвечу, что силу следует противопоставлять лишь несправедливой инезаконной силе, всякий же, кто оказывает сопротивление влюбом другом случае, навлекает на себя справедливое осуждение бога илюдей, ипоэтому не возникнет никакой опасности или смятения как это часто предполагают, так как:
205.Во#x2011;первых,вряде стран особа государя по закону является священной, и, таким образом, что бы он ни приказывал или ни делал, его особа по#x2011;прежнему свободна от всякого посягательства или насилия, вотношении него нельзя применять ни силу, ни какое-либо юридическое порицание или осуждение. Тем не менее, можно оказывать сопротивление незаконным действиям какого-либо низшего должностного лица или других уполномоченных государем лиц, если только он сам фактически не поставит себя всостояние войны со своим народом, распустит правительство ипонудит народ прибегнуть ктой защите, на которую имеет право всякий находящийся вестественном состоянии. Во всех же остальных случаях священность особы государя избавляет его от всяких неудобств, благодаря чему он находится вбезопасности от всякого насилия ивреда, пока существует власть, так что не может быть более разумного порядка. Ведь вряд ли часто будут возникать случаи, когда он лично может принести вред, ктому же этот вред не может быть очень большим, поскольку сам он своими лишь собственными силами не всостоянии ни уничтожать законы, ни угнетать основную массу народа; если же какой-либо государь будет проявлять столь большую слабость истоль дурной характер, чтобы желать сделать это, то неудобство ввиде некоторых частных злоупотреблений, которые могут порой иметь место втех случаях, когда на трон восходит государь-самодур, вполне уравновешивается миром для народа ибезопасностью правления влице главного должностного лица, поставленного таким образом вне опасности; для государства гораздо безопаснее, если иногда несколько частных лиц подвергнется опасности пострадать, чем если главу республики можно будет легко ипри малейшем поводе ставить под удар.
206.Во#x2011;вторых, эта привилегия распространяется только на личность самого короля ине препятствует тому, чтобы ставились под сомнение, встречали сопротивление те, кто несправедливо применяет силу, хотя бы они ипретендовали на получение от него тех полномочий, которые не санкционированы законом. Это совершенно очевидно втом случае, когда некто имеет королевский приказ арестовать какого-либо человека иему на то даны королем все полномочия; иоднако, обладатель этого приказа не может для его исполнения вломиться вдом человека, равно как не может исполнить это повеление короля внекоторые дни или внекоторых местах, хотя вполученном им предписании ничего не говорится оподобном исключении; но это те ограничения, которые наложены законом, иесли кто#x2011;либо их нарушает, то королевское предписание не является тому оправданием. Ведь, поскольку власть дана королю лишь по закону, он не может уполномочить кого-либо поступать вопреки закону или оправдать подобный поступок предоставленным им полномочием. Поручение или повеление любого должностного лица, когда он не имеет на то права, является столь же недействительным инезначащим, как если бы оно исходило от любого частного лица. Разница между тем идругим заключается втом, что должностное лицо обладает некоторой властью вопределенных пределах идля определенных целей, ачастное лицо совсем ее не имеет. Ведь не поручение, авласть дает право действовать; однако против законов не может быть никакой власти. Но, не взирая на подобное сопротивление, особа короля ивласть находятся вбезопасности, и, таким образом, не существует угрозы ни для правителя, ни для правления.
207.В#x2011;третьих, предположим, что имеется правление, при котором особа главного должностного лица не является подобным образом священной; все же доктрина озаконности сопротивления всяким незаконным проявлениям его власти не будет при всяком незначительном случае угрожать ему или вносить смуту вгосударство. Ибо где можно восстановить справедливость вотношении потерпевшего ивозместить понесенный им ущерб посредством обращения кзакону, там не может быть повода для применения силы, которая используется лишь тогда, когда человеку препятствуют обратиться кзакону.
Ведь враждебной силой считается лишь такая сила, которая не дает возможности подобного обращения. Итолько такая сила ставит того, кто ее применяет, всостояние войны иделает законным сопротивление ему. Некто, держа вруке меч, требует уменя на большой дороге кошелек, вто время когда я, может быть, не имею вкармане идвенадцати пенсов; этого человека я могу убить на законном основании. Другому я даю подержать сто фунтов стерлингов, только пока я схожу сконя, ион отказывается вернуть мне их, когда я снова сел верхом, ипри этом обнажает свой меч, чтобы силой защищать обладание этими деньгами, если я пытаюсь взять их обратно. Вред, который этот человек мне причиняет, всто или даже втысячу раз больше, чем тот, который собирался мне причинить первый (которого я убил прежде, чем он действительно нанес мне какой-либо ущерб); итем не менее я могу на законном основании убить одного, адругого не могу даже ранить на законном основании. Причина этого очевидна: ведь один применял силу, которая угрожала моей жизни, иуменя не было; времени обратиться кзакону за защитой, аесли бы я лишился жизни, тогда обращаться кзакону было бы уже слишком поздно. Закон не мог бы вернуть жизнь моему мертвому телу, потеря была бы невозместимой; вот почему для предотвращения этого закон природы дал мне право уничтожить того, кто поставил себя всостояние войны со мной иугрожал мне уничтожением. Но вдругом случае моя жизнь не находилась вопасности ия мог воспользоваться преимуществом обращения кзакону ивернуть себе таким путем сто фунтов стерлингов.208.В#x2011;четвертых, если же незаконные действия, творимые должностным лицом, продолжаются (спомощью той власти, которой он обладает), априменению средств, положенных по закону, мешает та же самая власть, все же право сопротивления, даже вслучае таких самых отъявленных актов тирании, не нарушит внезапно или по ничтожному поводу порядок правления. Ведь если все эти действия распространяются лишь па случаи, касающиеся нескольких частных лиц, то хотя они обладают правом защищать себя ивернуть себе силой то, что уних было взято незаконной силой, однако же по этому праву нелегко вовлечь их вборьбу, вкоторой они наверняка погибнут; один или несколько из угнетенных людей не всостоянии нарушить порядок правления, когда основная масса народа не считает, что это ее касается, как не всостоянии буйный безумец или недовольный сумасброд опрокинуть благоустроенное государство; народ столь же мало склонен следовать за одним, как иза другим.
209.Но если какое-либо из этих незаконных действий распространилось на большинство народа или же если злоупотребления иугнетения коснулись лишь немногих, но втаких случаях, когда предшествующие обстоятельства ипоследствия наводили на мысль, что опасность угрожает всем, иесли все люди глубоко убеждены, что законы, авместе сними иих достояние, свободы ижизни вопасности, авозможно, иих религия, то я не знаю, что помешает им оказывать сопротивление незаконной силе, которая против них применяется.
210.Если все люди будут видеть, что говорится одно, аделается другое, используются уловки, чтобы обойти закон, иданная по доверию прерогатива (которая является неограниченной властью вотношении некоторых вещей, оставленной вруках государя на благо, ане во вред народу) применяется вцелях, противоположных тем, ради которых она была дана; если народ увидит, что министры иниже стоящие должностные лица избираются так, чтобы они подходили для таких целей, ичто они пользуются благоволением или отставляются взависимости от того, насколько они способствуют этим целям или противодействуют им; если народ видит, что неоднократно проявляется неограниченная власть ичто втихомолку поощряется определенная религия (хотя публично против нее выступали), которую уже готовы ввести, ичто распространяющие ее получают всяческую поддержку, аесли это не может быть сделано, то их всячески одобряют ипривечают; если целый ряд акций показывает, что органы власти все склоняются кэтому, то как может какой-либо человек не чувствовать себя вдуше убежденным втом, кчему идет дело? Втакой же мере он не может не размышлять отом, как ему спастись.
232.Если кто#x2011;либо применяет силу без права– как это делает вобществе каждый, кто поступает беззаконно,– то он ставит себя всостояние войны стеми, против кого он ее так применяет; автаком состоянии все прежние узы разрываются, все другие права недействительны икаждый имеет право защищать себя исопротивляться агрессору. Это столь очевидно, что даже сам Баркли, этот величайший адвокат власти исвященности королей, вынужден признать, что народ внекоторых случаях имеет законное право сопротивляться своему королю; ипритом это говорится втой главе, где он старается показать, что божественный закон воспрещает народу какой-либо мятеж. Тем самым очевидно, даже из его собственной доктрины, что поскольку народ внекоторых случаях может оказывать сопротивление,то не всякое сопротивление государям является мятежом.