§ 2. Теоретико-методологические основания научных идей А.С. Пиголкина

Философские и методологические вопросы теории права не находились в центре непосредственного внимания А.С. Пиголкина^[26]. Вместе с тем, разумеется, в своих конкретных исследованиях он всегда опирался на

определенные мировоззренческие основания, которые порой прямо выражены в текстах его работ.

Как и все ученые советского периода, в своих теоретических исследованиях А.С. Пиголкин основывался на диалектико-материалистическом подходе, предполагающем примат общественного бытия над общественным сознанием при их несомненной двусторонней связи. Как правило, этот принцип соединялся с классовым подходом, при котором сущность большинства социальных явлений, включая государство и право, объясняется противоборством классов, занимающих различные позиции в процессе производства и распределения материальных благ.

Важны выводы А.С. Пиголкина по вопросам гносеологии права, в частности о соотношении формальной и диалектической логики при познании права. Эти положения высказаны им при анализе проблем толкования правовых норм.

А.С. Пиголкин специально подчеркивал значение формальной логики в изучении права, критикуя тех ученых (например, И.Е. Фарбера, М.Д. Шаргородского), которые отказывают формальной логике в самостоятельном значении, утверждая, что сама по себе, без диалектики, она лишена какой-либо ценности. Например, И.Е. Фарбер полагал: «формальная логика без марксистской диалектики слепа и беспомощна, пуста и бесплодна и поэтому в отрыве от диалектики совершенно непригодна к практическому применению»^[27].

А.С. Пиголкин заявил о своем принципиальном неприятии такой позиции. Он исходил из того, что формальная и диалектическая логика являются последовательными ступенями познания. Диалектика основывается на формальной логике, а не отрицает ее. Более того, формальная логика - это совершенно необходимая предпосылка для любого правильного мышления^[28].

Именно она обеспечивает связность, последовательность и убедительность выводов.

Диалектическая логика представляет собой более высокий уровень мышления, включающий в себя формальную логику на правах составной части. А.С. Пиголкин определяет следующие черты диалектической логики, применимой к праву как предмету мышления: рассмотрение всех явлений в их взаимной связи и опосредовании; изучение всех явлений в движении и развитии; учет перехода количественных изменений в качественные; признание конкретности истины и отрицание ее абстрактности.^[29]

Источником и движущей силой всякого развития, в том числе и права, являются становление и разрешение противоречий в самой сущности развивающихся предметов (правовых явлений). При диалектическом противоречии различные стороны одного и того же развивающегося объекта находятся в отношениях одновременного взаимополагания и взаимоисключения.

Познание права, подчеркивает автор, есть сложный процесс, в котором соединяются формальная и диалектическая логика. Они применяются не поочередно, но одновременно (параллельно). При этом, по его мнению, выводы, сделанные на основе диалектической логики, чаще всего не опровергают выводов, полученных путем формальной логики, а лишь углубляют их, усиливая их связь с развивающейся жизнью. ^[30]

Однако могут складываться и другие ситуации - когда при исследовании права возникает расхождение между формальной и диалектической логикой. Такого рода противоречия вполне естественны, поскольку отражают конфликт высшего и низшего, глубокого и поверхностного. В таких случаях выводы диалектической логики имеют приоритет. Это возможно, например, когда при установлении смысла правовой нормы обнаруживаются неясности или коллизии.

Диалектическая логика, как указывает А.С. Пиголкин, применима в особенности при историко-политическом толковании права, а также при необходимости проводить ограничительное или расширительное толкование правовой нормы^[31].

Специфика объектов научного исследования приводила к тому, что в действительности диалектико-материалистический подход не занимал центрального положения в научном инструментарии А.С.

Как представляется, действительной доминантой научного мышления А.С. Пиголкина выступал не диалектический материализм, а принцип системности (который, впрочем, может рассматриваться как частный случай диалектики). Все зрелые работы ученого проникнуты единым убеждением, которое иногда формулируется прямо, но чаще подразумевается: что право необходимо рассматривать как единое целое, представляющее собой набор взаимосвязанных частей. Каждый из элементов права прямо или косвенно влияет на функционирование всех остальных, а также на состояние системы в целом.

При этом данный принцип не был простой декларацией, как нередко случается, а представлял собой реальный инструмент мышления, используемый ученым при анализе самых различных конкретных проблем. Так, именно принцип системности лежит в основе идеи А.С. Пиголкина, согласно которой правотворчество охватывает не только процессы создания правовых норм, но и их отмены^[32]. Эта позиция внешне может казаться парадоксальной, поскольку при отмене правовых норм ничего нового не появляется и, казалось бы, творчества как такового не происходит. Однако такой взгляд может возникнуть, если предметом творчества считать отдельные нормы.

Тем же принципом, на наш взгляд, обусловлены многолетние усилия А.С. Пиголкина по теоретическому обоснованию и практическому осуществлению так называемой «расчистки законодательства» (авторский термин ученого)^[33]. - т.е. устранению явно устаревших, фактически

недействующих, противоречивых, но формально не отмененных норм права, дезориентирующих как правоприменителя, так и рядовых граждан.

Неоспоримая ценность системности, наконец, обусловила особый интерес А.С. Пиголкина к проблемам систематизации законодательства. Он отмечал, что накапливаемый в течение длительного времени значительный объем нормативно - правовых актов, которые приняты были в разные периоды существования государства, приводит к тому, что они «перекрывают» друг друга, действуют не в полном объеме, устаревают, утрачивают «де факто» свою силу, и это обуславливает необходимость систематизации российского законодательства. При кардинальном преобразовании правовой системы,

качественном ее изменении, отмене подлежат целые отраслевые блоки законодательства, по-новому регулируются общественные отношения, идет создание новой общественно - экономической системы, системы правовой, и это объективно требует новых законов. В таких условиях вопросы систематизации законодательства не являются первостепенными, что мы и наблюдаем в современный период в России^[34].

Центральную часть мировоззренческих и теоретических оснований любой концепции в области права образует правопонимание ученого, т.е. его представление о понятии и природе права.

А.С. Пиголкин разрабатывал свою теорию исходя из приверженности нормативной теории права. Как представитель нормативной школы права он понимал право как систему формально-определённых, установленных либо санкционированных государством общеобязательных правил поведения (нормправа), регулирующих общественные отношения, обеспечиваемых возможностью государственного принуждения.

С точки зрения А.С. Пиголкина, право как предмет познания представляет собой систему обязательных для исполнения правил поведения (норм), установленных государством. Таким образом, он придерживался так называемого нормативного понимания права, полагая, что право неразрывно связано с государством, служит необходимым орудием его политики. Государство через посредство своих компетентных органов устанавливает юридические нормы как общеобязательные правила^[35].

Право представляет собой систему устанавливаемых компетентными органами от имени и в интересах народа определенных правил (норм), регулирующих общественную жизнь, взаимоотношения граждан, а также государственных органов и организаций между собой^[36].

Именно такое понимание права, по мнению А.С. Пиголкина, необходимо для обеспечения законности. Практики должны, прежде всего, опираться на писаное право, то есть закон. Справедливость, гуманизм, свобода личности, по мнению автора, - слишком общие критерии, позволяющие человеку произвольно определять, какой закон является правовым, а какой нет^[37]. Так называемое «широкое» понимание права не способствует разработке четкого категориального аппарата, точности и стабильности юридических понятий.

Будучи противником идеи разграничения права и закона, А.С. Пиголкин указывал на заложенную в ней опасность произвольной оценки действующих норм права, что потенциально может вести к оправданию противозаконных действий^[38].

Поэтому, анализируя идеи М.И. Байтина, А.С. Пиголкин полагает, что главным в его концепции является дальнейшее обоснование понимания права как нормативно-волевого регулятора общественных отношений, как внутренне связанной системы установленных либо санкционированных государственной властью и формально-определенных норм, которые обеспечиваются, наряду с другими средствами, также и возможностью применения принудительной силы государства. Это понимание основано на идеях таких выдающихся ученых- юристов России, как Н.Г.

Нормативность права для А.С. Пиголкина предполагает возможность государственного принуждения. Важнейшей отличительной чертой права, таким образом, является связь его с государством как с источником правовых установлений. Подчеркивается определенное единство права и закона. Причем закон рассматривается как юридическая форма, важнейший источник права.

Рассматривая право с точки зрения диалектики марксизма, А.С. Пиголкин полагал, что право составляет важнейшую часть надстройки над экономическим базисом. Само право с точки зрения диалектического единства и борьбы противоположностей обусловлено, по мнению автора, порождением деления общества на противоположные классы: «Наличие классовых противоречий, борьба между трудящимися и эксплуататорами ... обусловливают необходимость установления таких обязательных для исполнения правил, которые охраняют и защищают власть и привилегии эксплуататоров, обеспечивают господство имущих классов над угнетенными

40 трудящимися массами» .

Однако классовый подход к сущности права для А.С. Пиголкина вовсе не являлся единственно возможным. Так, он подчеркивает, что в социалистическом государстве, где ликвидирована эксплуатация, право является выражением воли рабочего класса, но одновременно с этим защищает интересы и других слоев общества; государство диктатуры пролетариата преобразуется в общенародное государство, выражающее волю всего народа. Таким образом, право - это уже не классовая, а коллективная общенародная

41

воля^[40][41].

Эволюция теоретических взглядов А.С. Пиголкина явно свидетельствует о том, что от классового понимания права он постепенно переходил к все более широкому видению этого социального института. Эту трансформацию легко проследить, если сопоставить самые ранние работы ученого с его последними публикациями.

Так, в одной из своих первых статей, вышедшей еще до защиты кандидатской диссертации и посвященной критике буржуазных теорий права, А.С. Пиголкин в качестве одного из аргументов против «нормативистской» теории, представленной Г. Кельзеном и другими западными учеными,

указывает на то, что они маскируют классовую сущность права^[42]. Отказ признать классовую природу правовых явлений для автора в тот момент является безусловным признаком ложности соответствующих взглядов.

Как уже упоминалось выше, в своей диссертации, посвященной норме права и ее толкованию, а также в одновременно выпущенной монографии о толковании нормативно-правовых актов, А.С. Пиголкин уже допускает существование «общенародного» права. Иначе говоря, он не исключает той возможности, что право защищает интересы не отдельно взятого класса, но общества в целом (пусть этот вывод и применялся лишь к социалистическому обществу).

Разумеется, политические события конца ХХ века, распад советской государственности и кризис коммунистической идеологии не могли не скорректировать позиций ученого.

В одной из своих последних опубликованных работ, посвященных проблемам права в условиях глобализации, А.С. Пиголкин делает новый шаг на пути к расширенному пониманию масштабов права как социального явления^[43]. Начав с типичных классовых представлений и перейдя потом к видению права как выражения интересов народа, на позднем этапе своего творчества ученый склоняется к рассмотрению права как общепланетарного явления.

Тенденции к стандартизации и унификации правовых систем различных стран А.С. Пиголкин считает симптомами формирования в недалеком будущем глобальной правовой системы, составными частями которой являются, во- первых, международное право, причем с расширяющимся предметом регулирования, а во-вторых, национальные системы права, между которыми постепенно стираются различия. Основной закономерностью правового

развития, по прогнозам автора, станет их слияние в единую планетарную

44

правовую систему^[44].

При этом А.С. Пиголкин дает новую трактовку природы права: будущее мировое право станет не представителем интересов какого-либо одного класса или даже народа, а арбитром между различными странами, их объединениями, а также между большинством и меньшинством; оно должно превратиться в средство согласования потребностей различных социальных групп - корпораций, слоев общества и т.п., - позволяющее обеспечивать гармоничное общение как на внутрисоциальном, так и на международном уровнях.

Субъектом правосозидания, таким образом, становится уже не класс и не народ, а человечество в целом. А.С. Пиголкин выдвигает новую идею - о существовании прав всего человечества. Они, с его точки зрения, представляют собой выражение таких интересов и потребностей, которые объединяют всех людей без исключения: к ним ученый относил права на мир и безопасность, на пользование общим достоянием человечества (космос, океан, Антарктида и др.), на благоприятную окружающую среду. Венцом этих прав, по А.С. Пиголкину, выступает «право на бессрочное существование человечества»^[45].

Таким образом, идейная эволюция А.С. Пиголкина, при сохранении исходной позиции, выражающейся в нормативном понимании права, привела его от классового подхода через идею «общенародного права» к представлению о праве как явлении мирового масштаба. Неизменно используемый им принцип системности позволил рассматривать право как глобальную систему. Результатом стало, по сути, признание человечества в качестве особого

субъекта права и намеченная А.С. Пиголкиным новая концепция «прав

46 человечества»^[46].

Для исследований А.С. Пиголкина характерен диалектико­материалистический подход, где общественное бытие превалирует над общественным сознанием. Но хотя бытие и определяет сознание, отмечается их диалектическая взаимосвязь, а также классовый характер общественных отношений. Любое социальное явление объяснятся с позиции классовой борьбы, и тот класс, который побеждает, и определяет характер общественных отношений, в том числе и в области производства и распределения материальных благ.

Познание, по мнению ученого, это многоступенчатый процесс, в основе которого лежит формальная и диалектическая логика, что позволяет изучить явление всесторонне во всех сложных взаимосвязях и взаимоотношениях. Формальная логика является одним из условий объективных процессов мышления, позволяет придать мыслительным операциям связность, последовательность, убедительность, в результате чего получаемые выводы соответствуют истине.

Определяя познание как определенный взаимосвязанный и взаимообусловленный процесс установления истины, А.С. Пиголкин полагает, что право также характеризуется как определенные взаимосвязанные нормы, представляющие собой в итоге целостное единство. Каждая из частей права (его норм) так или иначе, влияет на деятельность всех остальных частей, и определяет характер всей правовой системы.

Профессор А.С. Пиголкин выработал свое определение права с позиции нормативизма, и определяет данное явление как формально определенное, санкционированное государством общеобязательное правило поведения, позволяющее регулировать существующие общественные отношения, и обеспеченное возможностью государственного принуждения. Его трактовка

права позволяет говорить о регулирующем характере права, его обязательности для всех субъектов, а также формальной закрепленности на государственном уровне.

Методологическим элементом в понятии нормативности права для А.С. Пиголкина является использование государственного принуждения. Таким образом, ученым подчеркивается связь государства и права, причем государство представляет собой источник создания правовых норм. Право и закон, по мнению А.С. Пиголкина, в какой-то мере едины, но право представляет собой более общее понятие, включающее в себя и правовые отношения, и правовую политику и др. Закон трактуется ученым, как юридическая форма, посредством которой реализуются правовые установления, и именно закон является основным источником права.