Тенденции развития советской адвокатуры в 40-е - начале 60-х гг.
Развитие адвокатских объединений в период Великой Отечественной войны и послевоенный период, их институциональные особенности и тенденции развития детерминировались спецификой общественно
политической ситуации в стране, характером советского политического режима, происходящими в нем изменениями.
Специфическим этапом истории советской адвокатуры являлся период Великой Отечественной войны. Данный этап характеризуется сущностными изменениями в организационной структуре и кадровом составе адвокатских объединений, направлениях ее практической деятельности, политических настроениях в адвокатской корпорации.
Общей тенденцией периода 1941-1945 гг. являлось количественное сокращение персонального состава территориальных адвокатских объединений. Мобилизационные кампании в вооруженные силы страны способствовали сокращению адвокатского корпуса страны в среднем на 55 %. К примеру, в Западной Сибири это сокращение составило 51 %, что примерно соответствовало общесоюзному показателю.
Сокращение кадрового состава повлекло за собой необходимость корректировки сформировавшейся в предвоенный период системы обучения, нацеленной на подготовку профессиональных кадров для адвокатских коллегий[144]. По вполне понятным причинам в рассматриваемый период доминируют заочные формы обучения. При этом сама система заочного образования серьезно реформируется: юридические факультеты корректируют учебные программы, переводя студентов с пятилетнего на трехлетний срок обучения; во всех крупных административных центрах открываются ускоренные 6-ти месячные курсы подготовки стажеров коллегий2.
К сожалению, все эти чрезвычайные мероприятия смогли лишь сгладить остроту проблемы, но не полностью ее разрешить. Об этом свидетельствуют, в частности, статистические данные, согласно которым в
1942 - 1944 гг. члены адвокатских коллегий были задействованы лишь в 15 % судебных разбирательств по уголовным делам.
В гражданских делах их участие было еще менее заметно - соответствующий показатель не превышал 10 %. Столь низкая степень участия адвокатов всудопроизводстве в данный период не была обусловлена сознательной политикой власти по отношению к адвокатуре: сказывалась нехватка адвокатских кадров, приводившая к тому, что в более чем тысяче административных районов СССР коллегии не были укомплектованы.
Тяжелые условия военного времени способствовали воссозданию системы чрезвычайной юстиции, напоминавшей аналогичную модель периода гражданского противостояния 1917 - 1922 гг. Принятый в первый день войны законодательный акт предписывал передачу всех уголовных дел, связанных с преступлениями против безопасности государства и общественного порядка, а также с воинскими преступлениями на рассмотрение военных трибуналов[145]. Это обстоятельство ограничивало возможность участия адвокатов в уголовном процессе: их привлечение к рассмотрению дела было возможным только по инициативе самого трибунала, который, по вполне понятным причинам, эту инициативу проявлял крайне редко.
Кризисное состояние социально-экономической сферы способствовало еще большему распространению практики предоставления бесплатной юридической помощи всем нуждающимся в ней категориям населения. В число тех, кто имел право на ее получение вошли участники и инвалиды войны, члены их семей, нуждавшиеся в помощи по решению пенсионных и жилищных вопросов, оформлению материальной поддержки и разного рода льгот, эвакуированные в районы Сибири и Средней Азии.
Бесплатная помощь оказывалась адвокатами и в судебных процессах
по делам частного обвинения, в том случае если потерпевшая сторона принадлежала к одной из перечисленных выше категорий населения1. О масштабности предоставленных на безвозмездной основе услуг свидетельствуют, в частности, статистические данные, приведенные в статье
A. В. Слепынина: только в течение июля - декабря 1943 г. члены адвокатских коллегий страны оказали помощь 174 тыс.
советских граждан[146] [147].Наконец, в период войны произошли серьезные изменения в политическом феномене советской адвокатуры, проявлявшиеся в стиле ее взаимоотношений с партийными и советскими органами, а также в идеологических настроениях членов адвокатской корпорации.
Аксиомой исторического осмысления периода Великой Отечественной войны стало утверждение, что в этот период политическое давление на общество, реализовывавшееся в предвоенные годы в виде жесткой репрессивной политики, несколько ослабло. С этим утверждением солидаризируются многие видные представители отечественной историкоправовой науки[148]. Кардинально не изменив сущность авторитарного режима, война совершенно иначе определила идеологические приоритеты деятельности партийно-государственного руководства страны, нацеленного на борьбу с вполне реальными внешними противниками, а не надуманными внутренними классовыми врагами. Новая идеологическая парадигма не могла не отразиться на сущности политики по отношению к адвокатуре. Содержание всех подзаконных нормативных правовых актов, в соответствии с которыми строилась в военный период деятельность адвокатских объединений[149], исключает набившие оскомину идеологические штампы
1930-х гг. о классовой бдительности - оно предельно конкретно и включает в себя реальные практические задачи. Следует подчеркнуть, что преследование адвокатов по политическим соображением в 1941 - 1945 гг. было исключительно редким явлением1.
Смягчение идеологического диктата сопровождалось ростом патриотических настроений в среде населения. Происходившие процессы трансформации общественного сознания не могли обойти стороной адвокатуру, превращая достаточно аполитичную профессиональную группу в одну из политически активных категорий населения.
Думается, процессу роста патриотических настроений адвокатской корпорации способствовало и новое прочтение самой идеи патриотизма, переход от пропаганды зачастую надуманных преимуществ социализма и советского законодательства[150] [151] [152] ко вполне реальным делам, связанным с организацией отпора внешнему противнику. В годы войны члены адвокатских объединений оказывали финансовую поддержку эвакуированным, жертвовали немалые суммы в Фонд обороны[153]. В работе А.Я. Сухарева приводятся многочисленные примеры адвокатских инициатив: перечисление двадцати тыс. руб на строительство танка «Советский адвокат», финансирование изготовления боевого самолета ИЛ-2, получившего название «Адвокат Московской области», за что коллектив Московской коллегии даже был удостоен благодарности от Верховного Главнокомандующего1. По окончании войны перед советской адвокатурой встали новые задачи, главной из которых стало разрешение достаточно тяжелой кадровой ситуации. По состоянию на весну 1945 г. в Советском Союзе работало сто пятьдесят семь республиканских, краевых и областных коллегий, объединявших 8150 защитников, часть из которых имела статус практиканта. При этом, высшее профессиональное образование имелось лишь у 45 % адвокатов. У 27 % имелось свидетельство о наличии среднего профессионального образования, еще 12 % обучались в ВУЗах, в первую очередь - в ВЮЗИ, и юридических школах. Таким образом, 16 % адвокатов не только не имели юридического образования, но и не обнаруживали желания его приобрести[154] [155]. Кадровый голод усугублялся неравномерным распределением адвокатов по территории страны. Их явная нехватка ощущалась в районах, освобожденных от немецкой оккупации[156], а также на территории административно-территориальных единиц, созданных в военный период[157]. В 1945-1946 гг. стабилизировать кадровую ситуацию не удалось, а меры, предпринимаемые властью в этом направлении, выглядят достаточно противоречиво. С одной стороны, Наркоматом[158] юстиции были отменены лимиты на количество адвокатов в коллегиях. С другой, согласно распоряжению Министра юстиции СССР Н.М. Рычкова (ноябрь 1946 г.), адвокатским коллегиям категорически воспрещался прием в свои ряды тех, кто не имел профессионального образования, пусть даже среднего[159]. Конечно, выполнить такое предписание было невозможно, впрочем, как и полностью игнорировать его. По сути, кадровая ситуация в адвокатуре начала разрешаться лишь через год после окончания войны, после принятия Постановления ЦК ВКП(б) от 5.10. 1946 г. «О расширении и улучшении юридического образования в стране». Постановление предусматривало увеличение контрольных цифр приема в учебные заведения юридического профиля, открытие новых учебных заведений по подготовке юридических кадров, усиление контроля за качеством учебной работы на заочных отделениях, в том числе, и со стороны адвокатских коллегий. Другой особенностью послевоенного периода в развитии адвокатуры было восстановление жесткого контроля над деятельностью адвокатского сообщества со стороны партийно-государственного руководства. Новое ужесточение режима, очередной этап политики массовых репрессий повлекли за собой очередную «зачистку» адвокатской корпорации. Ее нормативную основу заложили январские 1948 г. приказы Министра юстиции СССР. В соответствии с ними в течение года была проведена аттестация штатного состава (включая стажеров) всех адвокатских коллегий. Критерии оценки деятельности адвоката в процессе аттестации не учитывали уровень его профессионального мастерства. Критерий наличия профессионального образования также не являлся определяющим. Главное внимание аттестационная комиссия уделяла оценке общественной активности адвоката и его политической позиции. Результатом подобной проверки политической благонадежности стало то, что многие коллегии потеряли грамотных адвокатов-практиков, не прошедших аттестацию[160]. Смерть в марте 1953 г. И. В. Сталина и начало процессов либерализации советского политического режима в период оттепели способствовали прогрессивным изменениям в уголовном и уголовнопроцессуальном законодательстве, что, в свою очередь, отразилось на общем состоянии советской правоохранительной системы и деятельности адвокатуры, в частности. Начало реформирования уголовного законодательства было положено решениями декабрьской 1958 г. сессии Верховного Совета СССР. Новая концепция уголовного права допускала возможность реабилитации по всем видам судимостей. Назначение уголовных наказаний вновь стало исключительной прерогативой судебных органов. Основополагающим принципом уголовного законодательства объявлялась презумпция невиновности. Утратили силу нормы, устанавливавшие в прошлом такие виды наказаний, как выдворение за пределы страны и лишение избирательных прав. В новом Уголовном кодексе РСФСР (1960 г.) было сокращено количество статей, устанавливавших ответственность за государственные преступления1 - она наступала по семи статьям вместо прежних двенадцати[161] [162]. Максимальный срок лишения свободы сокращался с двадцати пяти до пятнадцати лет[163]. Либерализация законодательства проявилась и в создании механизма реализации законных прав граждан на судебную защиту. В первую очередь это относится к решениям об отмене нормативных правовых актов, ранее ограничивавших возможности адвокатов как самостоятельных и независимых участников уголовного процесса. Так, 19 апреля 1956 г., в соответствии с Указом ПВС СССР утратили юридическую силу Постановление Центрального исполнительного комитета и Совета народных комиссаров СССР «О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик» (от 1 декабря 1934 г.)[164], Постановление Центрального исполнительного комитета СССР по тем же названием (от 14.09.1937 г.)[165] и Постановление Президиума Центрального исполнительного комитета СССР «О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов» (от 1.12.1934 г.)[166]. В период «ежовщины» именно эти законодательные акты установили особый порядок расследования преступных деяний, определенных ст. 58 Уголовного кодекса РСФСР в редакции 1926 г., который не допускал участия адвоката в судебном заседании1. Уже упоминавшаяся нами сессия Верховного Совета, состоявшаяся в декабре 1958 г., также утвердила «Основы Уголовно-процессуального законодательства СССР». Принятие этого нормативного правового акта, ставшего основой новых УПК союзных республик, существенно расширило адвокатские возможности, позволив защитнику включаться в процесс еще на стадии предварительного следствия, с того момента, когда обвиняемый уведомлялся о его окончании. Отныне адвокат имел право с момента начала следствия представлять интересы отдельных категорий граждан (лиц, не владеющих языком, на котором были составлены процессуальные документы, несовершеннолетних, лиц, чьи психо-физиологические недостатки, препятствовали самостоятельной защите своих собственных интересов)[167] [168], а также лиц, которые в силу физических и психических недостатков не могут сами осуществлять свое право на защиту». С принятием Основ 1958 г. начинается новый период в развитии советской адвокатуры. Осенью 1960 г. принимаются новые УК и УПК РСФСР, а 25 июля 1962 г., на основании ст. 13 Основ законодательства о судоустройстве Союза ССР, союзных и автономных республик от 25 декабря 1958 г., Верховный Совет РСФСР принимает Закон «Об утверждении Положения об адвокатуре РСФСР»[169]. Новое Положение отличалось от предшествующего, принятого еще в 1939 г., в первую очередь, тем, что в нем совершенно иначе прописывались круг вопросов, подлежащих ведению коллегий и механизм взаимоотношений адвокатских объединений и органов юстиции. Примечательно, что в новом Положении не только заявлялось о повышении требовательности к адвокатским объединениям, обязанным, согласно ст. 2 «... содействовать охране прав и законных интересов граждан, предприятий, учреждений, организаций и колхозов, соблюдению и укреплению социалистической законности, осуществлению правосудия», но и расширялся перечень прав защитников1. Так, помимо предоставления юридических услуг населению, предприятиям и организациям, адвокатские коллегии были призваны изучать и анализировать причины совершения противоправных деяний, предоставляя государственным органам и общественным организациям свои рекомендации по профилактике правонарушений[170] [171], для чего, согласно ст. 26, члены коллегии впервые наделялись правом обращения с запросами в различные учреждения о предоставлении соответствующей информации[172]. Осуществление общего руководства адвокатскими объединениями и контроля за их работой было возложено на Исполнительные комитеты Советов, в автономных республиках - на Советы министров. Центральным звеном системы общего контроля становилось Министерство юстиции. Данную систему «двойного подчинения» традиционно обосновывают необходимостью привлечения к контролю за работой адвокатов общественности. Кроме того, по мнению некоторых исследователей, переподчинение коллегий местным Советам, способствовало улучшению материальных условий работы коллегий, обеспечению юридических консультаций надлежащими служебными помещениями, улучшению бытовых условий существования и работы самих адвокатов[173]. Основным структурным подразделением коллегий адвокатов по Положению 1962 г. оставались юридические консультации1. Состав их и местонахождение определялись президиумом коллегии адвокатов, но обязательным условием становилось предварительное согласование решения об открытии консультации с соответствующим райисполкомом[174] [175]. Положение 1962 г. значительно расширило перечень требований, предъявляемых к адвокатом. Помимо обязанности строго охранять профессиональную тайну и невозможности отказа от защиты обвиняемого, уже принятой на себя[176], адвокат должен был соответствовать целому ряду морально-нравственных критериев, демонстрировать безупречное поведение, моральную чистоту, высокий идейный уровень[177]. Сказанное выше формирует достаточно противоречивую оценку содержания Положения 1962 г. Бесспорно, оно сыграло положительную роль в условиях частичной демократизации советского политического режима в период хрущевской «оттепели», что, впрочем, не означало устранения зависимости адвокатуры от партийных и государственных структур. Решение масштабных задач требовало не только значительного расширения количественного состава защитников, но и повышения их научно-теоретического и профессионального уровня. Еще в середине 50-х годов началось реформирование системы юридического образования. В 1955 г. был осуществлен переход на новый учебный план, рассчитанный на пять лет обучения и единый для всех юридических ВУЗов и факультетов. В учебную программу, в которой по- прежнему присутствовали прежние идеологизированные дисциплины (политэкономия, диалектический и исторический материализм и пр.), был включен широкий набор новых курсов - латинский язык, экономическая теория, публичное право зарубежных государств. В учебный процесс были введены новые учебники и методические пособия. Увеличивается количество ВУЗов, готовивших квалифицированные юридические кадры: только в сибирском регионе их количество достигло семи. Соответственно вырос количественный состав студентов-юристов, составлявший к 1958 г. уже сорок пять тысяч чел., большая часть из которых обучалась на заочной основе. Тем не менее, общий количественный состав юридических кадров в СССР, как и прежде, не соответствовал юридическим запросам общества. В исследовании М.Ю. Барщевского приводятся следующие статистические подсчеты: при населении СССР приблизительно в 191 млн. чел. адвокатская корпорация включала в себя не более тринадцати тыс. специалистов1, таким образом, на пятнадцать тысяч граждан приходился всего один защитник[178] [179]. В РСФСР на 14860 граждан приходился лишь один адвокат. Таким образом, характеристика политики советского государства по отношению к институту адвокатуры и законодательного регулирования ее институциональных основ в 1917-начале 60-х гг. позволяет выделить четыре основных этапа, содержание которых ставит под сомнение выводы прежних исследователей о последовательности реформирования судебных институтов в период становления и развития государственно-партийного режима: налицо достаточно противоречивая и непоследовательная политика. Первый этап (1917 - 1921 гг.) характеризовался постепенным уничтожением институциональных основ профессиональной адвокатуры. Классовая природа большевистского государства и чрезвычайные условия гражданской войны исключали возможность постановки во главу угла государственной политики защиты прав, свобод и законных интересов личности. В такой ситуации адвокатура, как институт, ориентированный на защиту интересов граждан независимо от их социальной принадлежности воспринималась как пережиток прежней буржуазной системы. Второй этап (1922 - 1939 гг.) характеризуется воссозданием адвокатской корпорации. При этом институциональные основы советской адвокатуры (кадровый состав, механизм организационного построения адвокатских объединений, их взаимодействия с административным и судебным аппаратом, функциональное назначение) демонстрирует внешнюю схожесть с их дореволюционными аналогами. И дореволюционная и советская адвокатура были организованы на местном уровне; у них отсутствовал центральный аппарат; они жестко контролировались органами юстиции, не пользовались уважением судейского сообщества и были вынуждены мириться с принижением их роли в досудебной стадии. На третьем этапе (1939 - сер. 1950 - х гг.) происходит значительное усиление тенденции этатизации институциональных основ адвокатуры. Замена прежних республиканских узаконений об адвокатуре Положением об адвокатуре в СССР от 16 августа 1939 г. является наглядным отражением этой тенденции и демонстрирует стремление власти к установлению унифицированной структуры адвокатских объединений. Ужесточение профессиональных требований к членам коллегий адвокатов сопровождалось осуществлением комплекса мероприятий, направленных на обеспечение желаемого персонального состава адвокатских объединений, повышение представительства в коллегиях лиц рабоче-крестьянского происхождения членов ВКП (б). Надзорные полномочия Наркомата юстиции СССР исключали возможность реализации принципа самоуправления коллегий, в том числе и в вопросах гонорарной политики. При этом достаточно сложно оценить трансформацию такой институциональной основы адвокатуры как основные направления адвокатской деятельности, состояние которой определялось не столько характером советского политического режима, но и рядом объективных факторов, обусловленных иными причинами. Так, чрезвычайные условия 1941 - 1945 гг. обусловили ограничение участия адвокатов в уголовном судопроизводстве, но при этом способствовали ее более активному участию в развитии системы юридической помощи населению. Наконец, четвертый этап развития советской адвокатуры (сер. 1950 - нач. 1960-х гг.) характеризуется определенной демократизацией ее институциональных основ. В первую очередь это относится к функциональной направленности адвокатской деятельности. В период ограниченных демократических преобразований, начавшихся после смерти И.В. Сталина и продолжавшихся до конца интересующего нас периода, либерализация уголовного и уголовно-процессуального законодательства привела к воссозданию механизма реализации законных прав граждан на судебную защиту. Положение об адвокатуре 1962 г. значительно расширило возможности адвокатов как самостоятельных и независимых участников процесса. Либерализация законодательства проявилась и в создании механизма реализации законных прав граждан на судебную защиту, и в решениях об отмене нормативных правовых актов, ранее ограничивавших возможности адвокатов как самостоятельных и независимых участников уголовного процесса. В свою очередь, переподчинение адвокатских объединений исполкомам местных Советов создавало возможность их большей автономии в системе советской юстиции. В то же время, ограниченную демократизацию системы адвокатуры в период хрущевского реформирования государственно-партийного социализма не следует переоценивать. Система контроля за деятельностью адвокатуры, исключавшая возможность самостоятельного определения организационной структуры, штатного расписания, гонорарной политики, ужесточение требований к членам адвокатских коллегий, стремление не допустить существенного количественного роста корпорации свидетельствовали о сохранении прежнего отношения к институту, занимавшему подчиненное положение в советской правовой системе.