Тайна
Тайна– самая сердцевина власти. Акт выслеживания по своей природе тайный. Затаившись, существо становится неотличимо от окружения ине выдает себя ни малейшим шевелением. Оно как бы целиком исчезает, облекается тайной, словно чужой кожей, инадолго замирает всвоем укрытии.
Вэтом состоянии его отличает своеобразная смесь нетерпения итерпения. Чем дольше удается его выдержать, тем больше надежды на внезапную удачу…Двойственный характер присущ тайне идальше, во всех высших проявлениях власти. От примитивного знахаря до параноика не больше шага. Ине больше шага от них обоих до властителя, во всем множестве его хорошо известных исторических обличий.
Утайны здесь весьма активная сфера действия. Властитель, прибегающий кней, хорошо это значит ипрекрасно умеет оценить, что ему надо вкаждом конкретном случае. Он знает, за кем надо следить, если хочешь чего#x2011;то добиться, ион знает, кого из своих помощников использовать для слежки. Унего много тайн, поскольку он много хочет, ион приводит их всистему, где одна тайна скрывает другую. Одну он доверяет тому, другую– этому изаботится отом, чтобы они не могли друг сдругом связаться.
Каждый, кто что#x2011;то знает, находится под надзором другого, которому неизвестно, какой собственно тайной владеет тот, за кем он следит. Он должен брать на заметку каждое слово икаждое движенье порученного его надзору; эти сведения, накапливаясь, дают повелителю представление об образе мыслей наблюдаемого. Но исам соглядатай находится под наблюдением других, идонесения одного корректируют донесения другого…
Власть означает неодинаковую степень просматриваемости. Властитель просматривает все, но он не позволяет просматривать себя. Никто не вправе знать ни его настроений, ни его намерений…
Суждение иосуждение
Стоит начать сявления, знакомого всем, срадости осуждения. «Плохая книга», говорит кто#x2011;нибудь, или «плохая картина», и, кажется, будто он высказывается осути дела.
Между тем выражение его лица свидетельствует, что говорит он судовольствием. Ибо форма выражения обманывает, искоро высказывание переносится на личность. «Плохой поэт» или «плохой художник»… звучит, как будто говорят «плохой человек». Каждому нетрудно поймать знакомых инезнакомых, себя самого на этом процессе осуждения. Радость отрицательного суждения всегда очевидна.Эта жесткая ижестокая радость, ее ничем не собьешь. Приговор лишь тогда приговор, когда внем звучит этакая зловещая уверенность. Он не знает снисхождения, как не знает осторожности. Он выносится быстро; по своей сути он больше подходит кслучаям, когда не требуется размышления. Его быстрота связана со страстью, которая внем чувствуется. Безусловный ибыстрый приговор– это тот, который вызывает на лице произносящего его выражение удовольствия.
Вчем суть этого удовольствия? Ты что#x2011;то от себя отстраняешь вхудший разряд, причем предполагается, что сам ты принадлежишь кразряду лучшему. Унижая других, возвышаешь себя. Естественным инеобходимым считается наличие двоякого рода ценностей, противопоставленных друг другу. Хорошее существует всегда постольку, поскольку оно возвышается над плохим.Что считать хорошим, ачто плохим, определяешь ты сам.
Таким образом, ты присваиваешь себе власть– власть судьи. Ибо это лишь кажется, что судья стоит между двумя лагерями, на границе, разделяющей добро изло. Сам#x2011;то он влюбом случае относит себя клагерю добра; право исполнять эту должность основано взначительной мере на его безусловной принадлежности кцарству добра, как будто он там иродился. Он, так сказать, судья по природе. Его приговор имеет обязательную силу. Судить он должен овполне определенных вещах на основании приобретенного опыта. Он много знает одобре изле. Но ите, кто не являются судьями, кому никто не поручал эту роль, да при здравом рассудке ине поручил бы никогда, постоянно позволяют себе изрекать приговоры очем угодно. Для этого отнюдь не требуется быть специалистом: по пальцам можно пересчитать тех, кто воздержался бы от приговора из чувства стыда.
Болезнь осуждения– одна из самых распространенных среди людей, ей подвержены практически все…