Рационализированный парламентаризм
“Рационализация парламентаризма” пытается установить между парламентом и правительством равновесие прерогатив, которое, не нарушая суверенитета национального представительства, должно уменьшить правительственную нестабильность и установить в правительстве лидерство того большинства, которое и привело его к власти.
Речь идет о том, чтобы воспроизвести во французской государственной практике результаты, достигнутые в Великобритании “Конституционными условиями” и парламентскими “правилами”. Конституция 1958 г. и была призвана осуществить это намерение. Деятельность парламента строго ограничена его конституционными обязанностями (проверка уставов Палат Конституционным советом; к компетенции исполнительной вертикали относится все, что не относится формально к компетенции законодательной власти; ограничение числа и роста комиссий). В диалоге между исполнительной и законодательной властями множество прерогатив признается за первой: приоритет законопроектов в повестке дня; главенство правительства в финансовых вопросах; применение голосования законов пакетом; возможность правительства в случае несогласия с сенатом предоставить последнее слово Собранию и т.д.Но особенно ниспровергает старые обычаи регламентация правительственной ответственности в ст. 49 Конституции. Национальное собрание больше не вправе отправлять правительство в отставку по обычной процедуре, а также голосовать раздельно за недоверие правительству и отказ одобрить тексты, предложенные правительством. Особенно важны в связи со сказанным выше два положения ст. 49: для принятия резолюции о недоверии правительству необходимо абсолютное большинство голосов от общего числа депутатов Собрания; воздержавшихся не вычитают из общего числа депутатов, что ставит их в число сторонников правительства. Если резолюция о недоверии не представлена и не голосуется, то текст, с которым правительство связывает свое право на дальнейшее пребывание у власти, считается принятым (ст.
49—3). Таким образом, чтобы выжить и — что труднее — чтобы “получить” необходимые ему законы и кредиты, правительство может удовлетвориться относительным большинством. После парламентских выборов 1988 г., когда социалисты вернули свои утерянные в 1986 г. позиции, правительственные кабинеты могли действовать благодаря тому обстоятельству, что коммунисты слева и оппозиционные партии справа никогда не могли и не хотели объединиться, чтобы вместе проголосовать за недоверие правительству и создать тем самым серьезные препятствия его законодательной программе.Как правило, право роспуска представляет собой существенный элемент равновесия парламент—правительство. В определенном смысле Конституция 1958 г. усиливает его эффективность, так как его применение не требует согласия сената (в противоположность Конституции 1875 г.), а также каких-либо ссылок на предварительные условия (в противоположность Конституции 1946 г.). Но текст 1958 г. существенно трансформирует право роспуска: это право более не является, как при IV Республике, оружием в руках правительства; это оружие в руках президента. Таким образом, к рационализации парламентского режима, в принципе благоприятной для правительственной власти, добавляется (в целях ее ограничения) присвоение главой государства этой важнейшей прерогативы, которой он воспользовался в 1962, 1981, 1988 и 1997 гг.
Особые полномочия президента Республики. По парламентской традиции ГІІ и IV Республик глава государства был институтом “нейтральным”, он утверждал решения правительства, но не был их подлинным автором. Уже ст. 5 Конституции 1958 г. уходит от этой традиции, давая президенту Республики поручения, далеко превосходящие церемониальные: “Президент Республики следит за соблюдением Конституции. Он обеспечивает своим арбитражем нормальное функционирование государственных органов, а также преемственность государства. Он является гарантом национальной независимости, территориальной целостности, соблюдения соглашений Сообщества и договоров”.
Статьи раздела “Президент Республики” вручают ему особые прерогативы; он ими пользуется, не нуждаясь в одобрительной подписи правительства, и к тому же их можно интерпретировать так, что они значительно увеличивают, по сравнению с традиционной, роль президента в решении вопросов, связанных с правительственной деятельностью. Отсутствие необходимости получить скрепляющую подпись (ст. 19) касается: назначения премьер-министра; решения прибегнуть к референдуму; роспуска Собрания; получения почти диктаторских полномочий, которыми наделяет президента ст. 16 в кризисных ситуациях, предусмотренных этим текстом; посланий к Палатам; назначения трети членов Конституционного совета и председателя этого органа; права вхождения в Конституционный совет.Можно выделить три “орудия устрашения”, которые дает в руки президента освобождение от скрепляющей подписи. Во-первых, возможность роспуска, которая защищает правительства, находящиеся в союзе с президентом, но только их. Во-вторых, обращение к референдуму, которое, как показало его применение де Голлем, служило для преодоления сопротивления парламента при голосовании законов или конституционных изменений, а также для постановки вопроса о доверии нации к главе государства. Наконец, ст. 16, применение которой, в принципе законное после путча 1961 г. в Алжире, было незаконно продлено, тогда как “нормальная деятельность конституционных властей” более не сталкивалась ни с какими препятствиями.