§ 3. Принципы и функции правоприменительного толкования

Проблема принципов правоприменительного толкования является практи­чески не исследованной в юридической литературе. Эта тема получила не­большое и фрагментарное освещение при рассмотрении некоторых вопросов теории правоприменения (Галаган И.А., Василенко А.В., Карташов В.Н.) и спе­циальных вопросов теории толкования правовых норм (Недбайло П.Е., Шля­почников А.С., Элькинд П.С.

Наиболее общим основанием научного анализа данного понятия является представление о его комплексной природе, производной от природы самого правоприменительного толкования. Правоприменительное толкование испыты-

124

вает воздействие принципов права, принципов правоприменения и собственных принципов толкования. Данное «трёхмерное» выделение этих принципов, на наш взгляд, может способствовать повышению эффективности как применения, так и толкования права. Общеправовые принципы выступают идейной базой для разработки норм права и определяют их содержание. Принципы права, включенные в законодательство, составляют его ядро, т.е. идейную основу. С одной стороны, нормы права могут быть объединены с точки зрения целевого назначения и функционирования одним или несколькими принципами, осве­щающими и направляющими их практическое действие. С другой стороны, нормы права несут в своём содержании правовые принципы и доводят их сис­темообразующее начало до сферы правореализации, в которой они приобрета­ют более конкретное и предметное выражение. В области правоприменитель­ной деятельности принципы права имеют «опережающее», ориентирующее значение, поскольку они позволяют выявить и связать государственные и об­щественные интересы, выраженные в нормах действующего законодательства, с необходимостью защитить индивидуальные и групповые интересы в каждом конкретном случае.

Специфические принципы толкования права, характеризующие его техно­логию и инструментальную, служебную роль в правоприменительной деятель­ности, также порождены существованием общих правовых принципов, но не являются аналогом, копией последних, благодаря максимальной степени кон-

125

кретизации правовой нормы - её индивидуализации, достигаемой в ходе право­применения. Важнейшим средством подобной операции служит интерпретация нормы права. Она подчиняется задаче разрешения данной юридически значи­мой ситуации и обусловлена особыми требованиями, предъявляемыми к её ре­зультатам. Эти результаты не могут противоречить окончательным результатам применения правовой нормы, а должны обеспечивать точность и ясность осно­ванного на ней властного индивидуального веления должностного лица. Отсю­да относительная самостоятельность принципов правоприменения и ведомых ими принципов толкования и их зависимость от общих принципов права.

В самом кратком, сжатом виде принципы правоприменительного толко­вания можно рассматривать как основополагающие идеи, определяющие содержание и результаты процесса толкования норм права в связи с их применением. С одной стороны, через процесс познания смысла норм права они участвуют в раскрытии подлинной воли законодателя, упорядочивают и направляют различные «движения мысли» интерпретатора путём открытия, расширения или сужения горизонтов возможного понимания правовых норм.

На наш взгляд, основными принципами правоприменительного толкования являются принципы: а) объективности; б) беспристрастности; в) полноты

126

использования приёмов и способов толкования; г) гуманизма; д) формали-зованности; е) ясности; ж) обоснованности; з) убедительности; и) ответст­венности за его правильное осуществление; к) законности.

Принцип объективности правоприменительного толкования означает осуществление толкования независимо от личных, групповых и, в определён­ных случаях, общественных мнений, убеждений, страстей и желаний, руково­дствуясь целью достижения истинного смысла правовой нормы. Давно извест­но, что в толковании действующего права каждый класс, социальный слой (группа), индивид пытаются отыскивать возможности и пути защиты и обосно­вания своих коренных, материально обусловленных интересов. Вопрос о смыс­ле правовых норм, установленных государством, всегда был, есть и будет фун­даментальной, животрепещущей проблемой юридической теории и практики. Особенно актуально и остро он стоял в периоды рабовладельческой, феодаль­ной и буржуазной общественно-экономических формаций, или же на земле­дельческой и индустриальной ступенях развития цивилизации.

Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. М.Д962.С.15.

127

стоять нажиму, давлению корпоративных и личных интересов и строго следо­вать велению юридической нормы. Практическое значение этого требования проявляется в обслуживании им реализации ряда важнейших процессуальных норм. В процессе судопроизводства, например, принцип объективности право­применительного толкования в значительной мере способствует осуществле­нию правила о том, что «никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы» (ст.71 УПК РСФСР, ст.56 ГПК РСФСР, ст.59 АПК РФ). Оценивая доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на их всестороннем, полном и объективном исследовании, должностное лицо под­готавливает основу для правильной интерпретации выбранной им правовой нормы и вынесения законного и обоснованного решения. Требование объек­тивности праворазъяснительной деятельности преломляется, таким образом, через весь процесс применения права.

Принцип беспристрастности правоприменительного толкования озна­чает осуществление толкования при отвлечении от собственных страстей, аф­фектов и предрассудков, препятствующих установлению истинного смысла нормы права. Выделение этого требования можно посчитать «искусственным», ибо чаще всего в практической деятельности между принципами объективно­сти и беспристрастности ставят знак равенства. Представляется, что данная точка зрения верна лишь частично. Объективность и беспристрастность сужде­ния о предмете или явлении выступают двумя взаимообусловливающими друг друга идеями, каждая из которых детерминирует другую в процессе своего функционирования. Если принцип объективности интерпретационной деятель­ности предполагает максимальную концентрацию внимания и мысли должно­стного лица на познании точного смысла закона и противодействие внешним обстоятельствам, то требование беспристрастности сопутствует реализации правила об объективности праворазъяснения. «Беспристрастность судьи состо­ит в его внутренней свободе от предубеждения, способности осуществлять внутренний самоконтроль, формулировать для себя и преодолевать сомнения, связанные с необходимостью избежать односторонности в исследовании и

128

оценке обстоятельств дела». Беспристрастность правоприменительного толко­вания обеспечивается системой законодательно закреплённых гарантий. Они проявляются в наличии института отвода судей (ст.59,60 УПК РСФСР, ст. 18,19 ГПК РСФСР, ст. 16,18 АПК РФ). Судья подлежит отводу, например, если он «лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе дела или имеются иные обстоятельства, вызывающие сомнение в его беспристрастности». Иными словами, определённые факты жизни служат практической основой для сомнений в беспристрастности должностного лица, что обусловливает и сомне­ния в беспристрастности его толкования и правоприменения. Поэтому при всей близости требований объективности и беспристрастности правоприменитель­ного толкования, они представляют собой относительно самостоятельные принципы, которые взаимосвязаны и взаимодействуют друг с другом.

Принцип полноты использования приёмов и способов толкования оз­начает осуществление толкования с помощью всей системы технических средств познания смысла норм права, независимо от уровня законодательной техники и качества текста нормативного акта. «Простой» и «ясный» закон тре­бует, тем не менее, не только одного грамматического толкования, но и других способов толкования, которые выступают в этой связи: 1) как элементы техни­ческого арсенала интерпретатора-правоприменителя; 2) как средства дополни­тельного подтверждения правильности полученного результата толкования. Комплексное их использование обусловлено потребностями аргументирован­ного и обоснованного решения юридических дел, хотя необходимость в том или ином способе толкования права возникает в связи с особыми обстоятельст­вами. Например, уяснение точного смысла понятия «члены семьи нанимателя» в ч.2 ст.53 Жилищного кодекса РСФСР ввиду определённой сложности морфо­логической и синтаксической структуры нормы предполагает грамматический разбор её письменного текста, выявление роли запятых, союзов, точек и т.п. (филологический способ). Правильное понимание нормы части первой Граж­данского кодекса РФ о том, что гражданин, не достигший 18-летнего возраста,

Кобликов А. Нравственные проблемы правосудия //Советская юстиция.1992.№21-22.С4.

129

приобретает дееспособность в полном объёме со времени вступления в брак (п.2 ст.21), возможно при обращении к нормам брачно-семейного законода­тельства, что позволяет уяснить, в каких случаях законом допускается вступле­ние в брак до достижения 18 лет (систематический способ). Для выявления точного значения содержащейся в ст. 92 Конституции РФ формулировки «стой­кая неспособность Президента РФ по состоянию здоровья осуществлять при­надлежащие ему полномочия» следует обратиться к истории её принятия и ус­тановить, какой смысл в данное положение вкладывали разработчики проекта Конституции РФ, поскольку такая формула введена в Основной Закон впервые и до сих пор ни разу не применялась на практике (историко-политический спо­соб). Действительный смысл нормы Уголовного кодекса РФ об ответственно­сти за кражу (ч.1 ст. 15 8) может быть раскрыт лишь путём логического преобра­зования её текста «Кража, то есть тайное хищение чужого имущества, - нака­зывается...» и формулирования её диспозиции «запрещается совершать кражу», которая внешне чётко не выражена в статье (логический способ). Таким обра­зом, системное использование всех приёмов и способов является отличитель­ной особенностью правоприменительного толкования и помогает обеспечить максимальную точность, ясность смысла применяемых норм права.

Принцип гуманизма правоприменительного толкования означает его ориентацию на соблюдение прав и законных интересов личности, признание человеческой личности высшей ценностью. Данное требование пронизывает содержание праворазъяснительного процесса при применении норм граждан­ского права. Так, началами гуманизма была проникнута практика толкования и применения ст. 132 Основ гражданского законодательства Союза ССР и респуб­лик от 31.05.1991г. В силу этой статьи при грубой неосторожности потерпев­шего и отсутствии вины причинителя вреда в случаях, когда его ответствен­ность наступает независимо от вины, размер возмещения вреда должен был быть уменьшен или в возмещении вреда должно было быть отказано. Однако судебная практика пошла по пути толкования этого положения в том смысле, что при причинении вреда жизни и здоровью потерпевшего отказ в возмещении

130

вреда не допускается (при наличии законодательно предусмотренных альтер­натив). Суд мог лишь уменьшить размер возмещения вреда с учётом конкрет­ных обстоятельств дела. Интерпретация правовой нормы в данном случае осно­вывалась на защите интересов лица, которому причинён вред, т.е. на принципе гуманизма. Наиболее остро он звучит в уголовном и уголовно-процессуальном праве, где приобретает форму отрицательного высказывания - «уголовный за­кон не может быть толкуем во вред установленным законодательством правам и интересам личности».1 Из антигуманных представлений исходит практика толкования и применения чЛ. ст.47 УПК РСФСР, регламентирующей момент допуска защитника к участию в уголовном деле. Весьма распространены си­туации, когда гражданину не предъявляется обвинение («...с момента предъяв­ления обвинения»), он не задерживается в качестве подозреваемого в совер­шении преступления («...с момента объявления протокола задержания»), к не­му не применяется мера пресечения в виде заключения под стражу («...с мо­мента объявления постановления о применении этой меры пресечения»). Такие лица часто фигурируют в уголовных делах в качестве «свидетелей», а по суще­ству - в качестве потенциальных либо даже реальных подозреваемых или об­виняемых. При этом в каждый конкретный момент гражданин не знает об имеющихся против него сведениях и данных, несмотря на то, что эти сведения и данные уже собраны в достаточном объёме для предъявления обвинения. На­личие подобного «плавающего» статуса формально не даёт оснований для до­пуска защитника к участию в деле, что приводит к проведению процессуаль­ных действий с самим гражданином и нарушает право пользоваться квалифи­цированной юридической помощью (ст.48 Конституции РФ). Впоследствии данные таких допросов в качестве «свидетелей» кладутся в основу выводов предварительного следствия о вине граждан в совершении преступлений. Ука­занная проблема актуализируется ещё и тем обстоятельством, что гражданин, не имеющий специальных знаний в области права, часто не может разграни­чить, что объективно является «за» него и «против» него и его близких родст-

' Шляпочников А.С. Толкование уголовного закона. М.Д960.С.125.

131

венников (ст.51 Конституции РФ). Поэтому защита прав личности должна обеспечиваться гуманным толкованием чЛ ст.47 УПК РСФСР и, по-видимому, дальнейшим совершенствованием как текста п.2 ст.48 Конституции РФ, так и текста названной части. Это позволит более точно определить обязанности следственных органов по реальному соблюдению прав обвиняемого и момент допуска защитника к участию в деле. Следовательно, принцип гуманизма нахо­дит своё выражение в различных отраслях права, благодаря чему высвечивается его общеюридическое значение и утверждается забота о человеке в качестве критерия оценки общественных отношений.

Принцип формализованное™ результатов правоприменительного толкования занимает особое место в ряду других принципов. Он содержит в себе идею придания процессам познания и объяснения права определённой, конституирующей их формы. С точки зрения философских категорий содержа­ния и формы эти два взаимосвязанных процесса должны найти своё внешнее выражение и закрепление. В сущности, именно требование формализованности предопределяет существование в актах правоприменительного толкования их внутренней и внешней формы. При этом вся совокупность аргументов, доводов и соображений правоприменителя (интерпретатора) упорядочивается и фикси­руется в правовых актах по строго регламентированной действующими норма­тивными актами схеме «обстоятельства дела - доказательства - законы» (ст.314 УПК РСФСР, ст.197 ГПК РСФСР, ст.127 АПК РФ, ст.261 КоАП РСФСР). Од­новременно этот принцип является «переходным», т.е. он как бы проводит во­ображаемую границу между требованиями, определяющими содержание про­цесса правоприменительного толкования, и принципами, регулирующими по­рядок оформления его результатов.

Принцип ясности результатов правоприменительного толкования под­разумевает группирование и изложение знаний о смысле нормы в чётких, лако­ничных формулировках, позволяющих понять и практически реализовать её предписание в повседневных актах поведения граждан. Основанное на сделан­ном разъяснении правовой нормы решение дела должно быть адекватно вое-

132

принято в правосознании и претворено в жизнь адресатами такого решения. Ре­зультаты познания смысла нормы описываются в правовом акте точным, дос­тупным для понимания языком и в терминах, употребляемых в данном языке. Несоблюдение принципа ясности результатов правоприменительного толкова­ния может порождать особые юридические последствия, связанные с необхо­димостью разъяснить само решение. Отечественное законодательство преду­сматривает: разъяснение судом собственного решения по гражданскому делу (ст.206 ГПК РСФСР); разъяснение арбитражным судом собственного решения по экономическому спору и иному делу, отнесённому к его компетенции, (ст. 139 АПК РФ); разъяснение Конституционным Судом РФ собственного ре­шения (ст.83 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ»). Закон не содержит инсти­тута разъяснения судом приговора по уголовному делу, однако ст.312 УПК РСФСР косвенно упоминает, что приговор должен быть составлен «в ясных и понятных выражениях». При этом творчески дублируются интерпретационные действия, направленные на установление смысла правовых норм, так как в дан­ной ситуации объектами интерпретации выступают акты правоприменитель­ной и контрольной деятельности. Поэтому важно соблюдать правило о том, что должностное лицо не может под видом разъяснения изменить, хотя бы час­тично, существо решения, а должно только изложить его же в более ясной и понятной форме.

Принцип обоснованности результатов правоприменительного толко­вания предполагает, что выводы лица об установленных фактических обстоя­тельствах дела и их правовой оценке должны подтверждаться данными, полу­ченными из материалов юридического дела. Законодательство предусматривает требование обоснованности правоприменительного решения (ст.301 УПК РСФСР, ст. 192 ГПК РСФСР, ст. 124 АПК РФ, ст.272 КоАП РСФСР). В отноше­нии практики правоприменения большой удельный вес судебных актов выдви­гает на первый план требование обоснованности судебного решения. В п.1 По­становления Пленума Верховного Суда РСФСР №9 от 26.09.1973г. «О судеб­ном решении» разъясняется, что обоснованным решение следует признавать

133

тогда, когда в нём отражены имеющие значение для данного дела факты, под­тверждённые проверенными судом доказательствами, и оно содержит исчерпы­вающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.1 Такие требова­ния должны предъявляться в равной мере и к обоснованности административ­ных решений. Обоснованность применения права заключается в принятии ре­шения на основе полного, всестороннего и объективного установления кон­кретных фактов, на которые нормы права рассчитаны.2 Развитие мысли право­применителя отталкивается от имеющихся в реальной действительности фак­тов, проходит путь поиска надлежащей правовой нормы и уточнения юридиче­ски значимых признаков данной ситуации. Обоснованность результатов толко­вания осуществляется посредством реализации принципа объективной истины и воплощается в требовании обоснованности правоприменительного решения. Вполне логично говорить о соподчинённости принципа обоснованности ре­зультатов правоприменительного толкования сходному с ним принципу приме­нения права.

Принцип убедительности результатов правоприменительного толко­вания означает, что интерпретация правовой нормы должна завершаться внут­ренне согласованной, тщательно аргументированной совокупностью высказы­ваний о её смысле, дающей образец верного понимания и не оставляющей ни­каких сомнений именно в данном понимании нормы. Идея убедительности ре­зультатов толкования формирует уважение и авторитетность разъяснения в широких кругах общественности. Она акцентирует внимание на достаточно­сти и стройности аргументации, положенной в основу выводов правоприме­нителя (интерпретатора) по рассматриваемому и разрешаемому юридическому делу. Требование убедительности результатов толкования находится в отноше­нии соподчинения с требованием обоснованности его результатов, поскольку оно позволяет видеть процесс объяснения принятого решения как бы «изнут­ри», в рамках логики мышления самого должностного лица. Обоснованность

1 Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по граждан­ ским делам. М..1995.С.216.

2 Элькинд П.С. Толкование и применение норм уголовно-процессуального права. М.,1967.С.175,176.

134

сделанных выводов, следовательно, есть своего рода внутренний «критерий» убедительности толкования. Его результаты являются убедительными во мно­гом потому, что они обоснованы знаниями действующего законодательства и имеющимися в деле доказательствами. В то же время обоснованность результа­тов толкования служит гносеологической предпосылкой для формирования их убедительности.

Принцип ответственности за правильное осуществление правоприме­нительного толкования имеет относительно самостоятельное значение наряду с принципом ответственности за надлежащее осуществление применения пра­ва.1 Он может быть выведен путём нахождения в процессуальном законода­тельстве норм, определяющих основание отмены судебных приговоров и реше­ний ввиду неправильного истолкования закона, противоречащего его точному смыслу (п.З ст.346 УПК РСФСР, п.З ст.307 ГПК РСФСР). Однако при всей важности правовых последствий нарушения данного принципа, нельзя забы­вать и других аспектов его практического значения. Правоприменительная дея­тельность связана с огромной моральной и политической ответственностью за сказанное слово. Принятие властного решения оказывает непосредственное влияние на судьбы людей и всегда сопровождается его нравственной оценкой в индивидуальном, групповом и общественном сознании. Затрагивая жизненно важные интересы членов общества, акт применения права путём юридической аргументации может как убеждать в правильности выбранных вариантов пове­дения, так и поколебать, разрушить веру человека в справедливость сущест­вующего порядка вещей и гуманность государственно-властных институтов. Исполнение решения санкционируется и силой государственного принуждения, и формами духовного воздействия - общественным одобрением или осуждени­ем. Правоприменение и толкование являются также важнейшими средствами реализации государственной политики и должны аккумулировать в своих ре­зультатах интересы личности, общества и государства. Принятие властного ре-

1 Галаган И.А., Василенко А.В. Проблемы теории правоприменения по советскому законодательству //Правоведение.1986.№2.С59.

135

шения влечёт за собой его политическую оценку или переосмысление пред­ставлений общества о власти, её сущности и структуре, о государстве и других политических организациях, об общественных интересах классов, слоев и групп, способах их удовлетворения и т.п. Субъект интерпретационной и право­применительной деятельности - это вместе с тем и политик, решающий средст­вами права повседневные задачи управления различными сторонами и сферами общественной жизни. Отсюда регулятивное действие указанного принципа мо­жет анализироваться лишь во взаимосвязи правовой, нравственной и политиче­ской ответственности правоприменителя за собственное толкование.

Принцип законности в правоприменительном толковании играет клю­чевую роль. Он включает в себя требование ориентации толкования на строгое и неуклонное исполнение самого закона, недопустимости произвольного иска­жения интерпретатором его действительного смысла. Законность в толковании права представляет весьма актуальную и злободневную проблему. В ходе по­знавательной и разъяснительной деятельности этот всеобщий правовой прин­цип соединяет в единое целое множество используемых должностным лицом иных принципов. Законодательство предусматривает требование законности правоприменительного решения (ст.301 УПК РСФСР, ст. 192 ГПК РСФСР, ст. 124 АПК РФ, ст.272 КоАП РСФСР). В отношении практики правопримене­ния большой удельный вес судебных актов выдвигает на первый план требова­ние законности судебного решения. В п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РСФСР №9 от 26.09.1973г. «О судебном решении» разъясняется, что ре­шение является законным в том случае, когда оно вынесено при точном со­блюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами ма­териального права, которые подлежат применению к данному правоотноше­нию.1 Такие требования должны предъявляться в равной мере и к законности административных решений. Помогая правильно уяснить смысл норм права в конкретном случае, ясно, обоснованно и убедительно изложить выводы по де-

1 Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по граждан­ским делам. М.Д995.С.216.

136

лу, вынести решение по рассмотренным фактам, идея законности правоприме­нительного толкования воплощается в принципе законности правопримени­тельной деятельности. Поэтому законность есть своего рода внутриорганизаци-онное общее требование правоприменения и толкования, корректирующее практическое осуществление других принципов.

Принципы правоприменительного толкования составляют систему своеоб­разных предпосылок познавательного и разъяснительного процессов и обеспе­чивают выполнение им своих функций.

Исследований категории «функции правоприменительного толкования» в общей теории права по существу не проводилось. Однако специальными объ­ектами научного анализа были вопросы о функциях применения права,1 а также о функциях официального и неофициального толкования.2

Можно считать, что при изучении этой категории следует различать общие и специальные функции толкования права. В первом случае имеются в виду ос­новные каналы и направления влияния толкования на правотворчество, право-реализацию и всю юридическую жизнь общества, во втором - особые функции толкования права, которые оно выполняет, сопутствуя правоприменению и об­служивая его.

Исходя из признания двумя элементами общего понятия толкования уясне­ния и разъяснения, общими функциями толкования права выступают познава­тельная и объяснительная. Если действие уяснительной, познавательной функции толкования можно относить к процессу саморегулирования человеком своего поведения, то объяснительная функция толкования находит выражение в

1 Алексеев С.С., Дюрягин И.Я. Функции применения права //Правоведение. 1972.№2.С.25-33; Он же. Проблемы теории права. Т.2. Свердловск,1973; Дюрягин И.Я. Применение норм советского права. Свердловск, 1973; Он же. Право и управление. М.,1981.С.91-94; Горшенев В.М. Способы и организационные формы правового регу­ лирования в социалистическом обществе. М.,1972.С.167-170; Ушаков А.А., Реутов В.П. Социально- управленческая природа применения права //Применение советского права. Свердловск, 1974. Вып.ЗО.С.5-14; Галаган И.А., Василенко А.В. Проблемы теории правоприменения по советскому законодательству //Правоведение. 1986.№2.С.59.

2 Вопленко Н.Н. Акты толкования норм советского социалистического права. Автореф. дисс. ... канд. юрид. на­ ук. Саратов,1972.С4; Он же. Юридическая природа и функции актов официального толкования советских пра­ вовых норм //Правоведение.1972.№5.С.107-110; Он же. Официальное толкование норм права. М.,1976.С58; Соцуро Л В Неофициальное толкование норм российского права. М.Д992.С.36; Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов (вопросы теории). Казань,1975.С.10-12; Карташов В.Н. Интерпретационная юри­ дическая практика //Введение в общую теорию правовой системы общества. 4.4. Ярославль,1998.С80.

137

обеспечении правильности и законности правоприменения, правовом воспита­нии членов общества и формировании правосознания и правовой культуры на­селения.

Думается, что конкретными функциями правоприменительного толкования выступают: а) информационно-поисковая; б) функция анализа и обобще­ния; в) квалификационная; г) мотивировочная; д) контрольно-надзорная; е) правоориентирующая; ж) правокорректирующая; з) правосозидатель-ная.

В информационно-поисковой функции правоприменительного толко­вания проявляется его воздействие на установление фактических обстоя­тельств дела и связанный с ним одновременный выбор (отыскание) конкретной правовой нормы, подлежащей применению к этим обстоятельствам. На началь­ной стадии применения права интерпретация выступает как познание в «чис­том» виде: освоение представленных сознанием субъекта фактов действитель­ности и их накопление с целью будущего использования для установления ис­тины по юридическому делу. В ходе данной познавательной деятельности тол­кование может привести лицо к получению новых сведений о нормативно-правовой основе дела и возможностях его правильного решения. Здесь можно говорить о своеобразных «подфункциях» информационно-поисковой функции: подфункции установления пробелов в праве,1 подфункции нахождения право­вой нормы, регулирующей сходные отношения,2 подфункции обнаружения в нормах права усмотрения для правоприменителя3 и т.д. Недостаточная резуль­тативность действия информационно-поисковой функции может влиять на юридическую судьбу правоприменительного акта (его отмена, изменение) и связана с «односторонностью или неполнотой дознания, предварительного

1 Лазарев В.В. Установление пробелов в праве в процессе его применения //Советское государство и пра- во.1973.№2.С23; Он же. Пробелы в праве и пути их устранения. М.,1974.

2 Лазарев В.В. Разрешение гражданских дел при отсутствии закона, регулирующего спорное отношение //Правоведение.1973.№6.С.99-106; Боннер А.Т. Применение аналогии при рассмотрении судом гражданских дел //Советское государство и право.1976.№6.С.35-41; Ашихмина А.В. Применение аналогии в трудовом зако­ нодательстве //Советское государство и право.1984.№4.С. 123-127; Абрамова А.И. Субсидиарное применение норм права судом //Проблемы совершенствования советского законодательства.1988.№41.С.З-12.

3 Боннер А.Т. Применение закона и судебное усмотрение //Советское государство и право. 1979.№6.С.34-42.

138

или судебного следствия» (п.1 ст.342 УПК РСФСР) или «неполным выясне­нием обстоятельств, имеющих значение для дела» (п.1 ст. 158 АПК РФ).

Функция анализа и обобщения правоприменительного толкования

включает в свой состав две подфункции - аналитическую и обобщающую. С одной стороны, она выражается в упорядочивающем воздействии, которое тол­кование оказывает на процедуру правоприменения путём познания и всесто­роннего изучения собранных по делу фактов и содержания нормы права, при­годной для их урегулирования. Конечно, в реальном процессе познания и объ­яснения права очень трудно провести точную грань между эмпирической и аналитической работой мышления правоприменителя (интерпретатора). Разли­чие двух выделенных функций толкования - относительно, так как они тесно взаимодействуют и переплетаются друг с другом. Информационно-поисковая функция акцентирует внимание на количественных параметрах, в то время как функция анализа переводит познавательные процессы в плоскость изучения ка­чественных признаков единичных фактов и правовых норм. Проверка досто­верности существования фактов, выяснение их места и связей с остальными фактами, постижение содержания нормы - это наиболее важные моменты, учи­тываемые в ходе аналитической деятельности и достигаемые с помощью толко­вания. Недостаточная результативность действия аналитической подфункции может быть связана с «неправильным определением юридически значимых обстоятельств» (п.1 ст.306 ГПК РСФСР) или «недоказанностью обстоя­тельств, имеющих значение для дела, которые суд считает установленны­ми» (п.2 ст.306 ГПК РСФСР, п.2 ст. 158 АПК РФ).

С другой стороны, особенность целей нормативного толкования права -обеспечение единства в его понимании и применении, обусловливает появле­ние и обобщающей подфункции. В ходе правоприменительной деятельности уполномоченный на то субъект подвергает анализу индивидуально-конкретные жизненные обстоятельства и соответствующие им правовые нормы. Издание актов нормативного толкования сопряжено с исследованием, анализом целых пластов правоприменительной жизни, итогов правоприменения - решений,

139

приговоров, постановлений судов и административных органов. Поэтому опи­санная подфункция толкования дополняется различного рода справочной, от­чётной и подытоживающей работой, воплощается в обобщении результатов произведённого анализа. Применительно к информационным письмам, обзо­рам, телеграммам и другим документам обобщение судебной практики, напри­мер, является «наиболее законченной формой работы с информацией о дея­тельности судебных органов». В этом случае выявляются типичность, повто­ряемость результатов правильного применения права и формируются предпо­сылки для построения системы правил его толкования и применения. Обобще­ние практики рассмотрения и разрешения юридических дел есть специфическая форма синтеза знаний об итогах правоприменительной деятельности и способ вычленения из указанного множества истинного понимания общегосударствен­ной воли.

Квалификационная функция правоприменительного толкования от­ражает процесс установления и закрепления в правовом акте точного соответ­ствия между юридическими признаками данной ситуации и признаками, преду­смотренными в норме права, а также параллельное обслуживание толкованием этого процесса - уяснение правового значения единичных фактов и действи­тельного смысла распространяемой на них нормы. Подготовка и принятие ре­шения зависят от успешного выполнения текущих задач каждой стадии право­применения. Это означает, что интерпретация выводит деятельность лица на вопросы квалификации обстоятельств рассматриваемого случая - промежуточ­ной и окончательной.2 Недостаточная результативность действия квалификаци­онной функции может быть связана с «нарушением либо неправильным применением норм материального или процессуального права» (п.4 ст.306

1 Кашепов В.П. Обобщение судебной практики как форма организационного руководства судами //Советское государство и право. 1973 .№З.С78.

2 Каждая стадия применения права сопровождается юридической квалификацией, а сама правовая оценка явля­ ется сквозным правоприменительным действием. Об этом см.: Черданцев А.Ф. Вопросы толкования советского права. Свердловск, 1972.С.62; Правоприменение в Советском государстве. М.Д985.С.ЗЗ-38; Нечепурнов А.В. Содержание юридической квалификации в правоприменительном процессе. Автореф. дисс. ... канд. юрид. на­ ук. Саратов,1986; Чвялева Е.В. Роль юридической квалификации в механизме правового регулирования //XXVII съезд КПСС и развитие теории государства и права. Свердловск,1987.С.67-72.

140

ГПК РСФСР, п.4 ст. 158 АПК РФ), «существенным нарушением уголовно-процессуального закона» (п.З ст.342 УПК РСФСР), «неправильным приме­нением уголовного закона» (п.4 ст.342 УПК РСФСР), нарушением админи­стративно-процессуальных норм о компетенции (ст.273 КоАП РСФСР).

Мотивировочная функция правоприменительного толкования раскры­вается в том, что оно позволяет аргументировать и обосновывать выводы, отно­сящиеся к анализу и оценке конкретных обстоятельств дела, норм права и ре­зультатов правоприменения. Поскольку каждая норма права связывает юриди­ческие последствия именно с определёнными фактами жизни, достоверное су­ществование этих фактов должно быть подтверждено с помощью проверенных субъектом доказательств, а их правовая характеристика - дана путём ясных, последовательных и логически непротиворечивых высказываний. Отсюда в юридической литературе и практике правоприменения принято различать мо­тивировку правильности установления фактических обстоятельств дела и мотивировку правильности их юридической оценки} Данное утверждение мо­жет быть дополнено различением мотивировки правильности определения юридических последствий (учёт судом при назначении наказания обстоя­тельств, указанных в ст.60 УК РФ, и т.д.). Во всех случаях значение толкования безусловно велико, так как оно обеспечивает познание объективной истины и открывает путь к вынесению законного и обоснованного решения. «Обосно­ванность, законность, правильность юридических решений имеют в своей ос­нове истинность и лишь по-разному выражают её».2 Недостаточная результа­тивность действия мотивировочной функции может быть связана с несоответ­ствием выводов суда, изложенных в правоприменительном акте, фактиче­ским обстоятельствам дела (п.2 ст.342 УПК РСФСР, п.З ст.306 ГПК РСФСР, п.З ст. 158 АПК РФ), а в отношении правильности определения юридических

1 Мотовиловкер Я.О. Мотивировка судом правильности применения закона /Я1равоведение.1984.№З.С95.

2 Дюрягин И.Я. Об истинности содержания правоприменительного акта //Советское государство и пра- во.1975.№2.СЛ9.

141

последствий - также с «несоответствием назначенного судом наказания тя­жести преступления и личности осуждённого» (п.5 ст.342 УПК РСФСР). Контрольно-надзорная функция правоприменительного толкования

является весьма специфической в системе его функций. Единообразное приме­нение норм действующего законодательства возможно на основе единообраз­ного их понимания. Сведение индивидуальных вариантов понимания законов и иных нормативно-правовых актов к общему для них знаменателю является сложной задачей и достигается в ходе каждодневной, кропотливой работы вы­шестоящих звеньев правоприменительной системы, которые в силу своей ком­петенции призваны осуществлять единую, целенаправленную и эффективную политику толкования и применения права. Было бы однако слишком односто­ронне оценивать данную работу с точки зрения правоположений, либо обще­обязательных разъяснений смысла правовых норм. Выработка сходных, одно­типных представлений о смысле норм права начинается уже с казуальной сту­пени механизма правоприменения. Отечественная история и современное зако­нодательство дают знания о названных органах: в судебном правоприменении эта роль отводится судам апелляционной, кассационной и надзорной инстан­ций, а в административном применении права - центральным органам феде­ральной исполнительной власти, осуществляющим руководство порученной им отраслью управления или сферой деятельности - антимонопольным, налого­вым, таможенным, пенсионным и другим. Деятельность указанных органов на­правлена на обнаружение и исправление судебных и административных оши­бок, допущенных при рассмотрении конкретных юридических дел. Благодаря воздействию правильной интерпретации правовых норм на правосознание и деятельность должностных лиц нижестоящих правоприменяющих органов, её результаты играют роль образца понимания и применения правовой нормы, вспомогательного средства для улучшения качества правоприменительной ра­боты. В этой функции толкования воспроизводятся в сжатом виде все ранее пе­речисленные функции - информационно-поисковая, анализа и обобщения, ква­лификационная и мотивировочная, но в различном объёме познания и проверки

142

обстоятельств и регулирующих их правил.1 Однако недостаточная результатив­ность действия контрольно-надзорной функции может быть связана с ошибка­ми самих контрольно-надзорных органов и определяется такими же факторами: неосновательными оставлением без изменения, отменой или изменением вышестоящим судом предшествующих правоприменительных актов по делу либо допущением при рассмотрении дела в вышестоящем суде нару­шений закона, которые повлияли или могли повлиять на правильность вынесенного им акта (ст.379 УПК РСФСР), «неправильным применением или толкованием норм материального права» (п.1 ст.ЗЗО ГПК РСФСР), «существенным нарушением норм процессуального права, повлекшим вынесение незаконного определения, постановления суда» (п.2 ст.ЗЗО ГПК РСФСР), нарушением либо неправильным применением норм материаль­ного или процессуального права арбитражным судом апелляционной ин­станции (ст. 176 АПК РФ), незаконностью или необоснованностью акта ар­битражного суда апелляционной или кассационной инстанций (ст. 188 АПК РФ).

Правоориентирующая функция правоприменительного толкования раскрывает своё многообразное содержание в трёх основных аспектах. Во-первых, она может выполняться как бы параллельно с реализацией его кон­трольно-надзорной функции и формировать образцы, стандарты понимания права. В процессе проверки законности и обоснованности решений (действий) поднадзорных им субъектов вышестоящие органы принимают самостоятельные правоприменительные акты, аргументируя их с помощью правоприменительно­го толкования. Интерпретация правовых норм в таких решениях объясняет вы­воды о правильности (неправильности) и законности (незаконности) ранее вы­несенных актов, т.е. ориентирует на необходимость соблюдения принципов объективной истины, законности в юридической квалификации и оформлении

1 УПК РСФСР устанавливает, а КоАП РСФСР предполагает необходимость проверки материалов юридическо­го дела в полном объёме. ГПК РСФСР (в ред. Федерального закона №189-ФЗ от 30.11.1995г.) определяет, на­пример, что суд кассационной инстанции проверяет законность и обоснованность решения суда первой инстан­ции в пределах кассационной жалобы, но вправе в интересах законности проверить материалы гражданского дела в полном объёме.

143

решения по конкретному делу. Во-вторых, правоприменительное толкование формирует правоположения, нацеленные на единообразное применение право­вых норм и имеющие обязательный характер, т.е. нормативно ориентирует правоприменителей в их практической деятельности при разрешении однород­ных юридических дел. Это особые правовые средства обеспечения единой ли­нии толкования и применения права в правоприменительной практике. Можно сравнивать их с инструментами саморегулирования правоприменения в рамках самой правоприменительной системы. В-третьих, правоориентирующая функция проявляется в результатах деятельности Конституционного Суда РФ и других контрольных органов государства в случае признания соответствую­щими законодательству нормативных актов полностью или в части. Выводы данных субъектов о том, что оспариваемые нормативные акты не противоречат законодательству, могут придавать авторитетность и дополнительную обосно­ванность сложившимся на их основе актам применения права, т.е. ориентиро­вать правоприменителей и граждан на продолжение использования привычных для них моделей толкования.

Правокорректирующая функция правоприменительного толкования выполняется в процессе осуществления контрольной деятельности Президента РФ, Правительства РФ, конституционных (уставных) судов и федеральных су­дов общей юрисдикции, и связана с признанием не соответствующими зако­нодательству нормативных актов полностью или в части. Её объектами высту­пают нормативные правовые акты, в отличие от контрольно-надзорной функ­ции, имеющей своими объектами правоприменительные акты. Роль правопри­менительного толкования в этой сфере юридической практики проявляется опосредованным образом, т.е. реализация данной функции происходит путём одновременного выполнения мотивировочной функции. Аргументация и объ­яснение причин признания нормативных актов не соответствующими законода­тельству составляют главное содержание этого направления деятельности госу­дарственных органов. Итоги их контрольной деятельности являются источни­ком информации о негативных последствиях нормотворческой практики и не-

144

обходимости сообразного закону толкования, т.е. корректируют состояние действующего законодательства, способствуя исключению из него незаконных правовых норм и видоизменению практики его толкования и применения.

В правосозидательной функции правоприменительного толкования отражается способность его результатов служить правообразующим материа­лом, предварительными схемами, проектами будущих норм права и важнейшим инструментом совершенствования законодательства. Это направление влияния процессов толкования правовых норм на динамичность законодательства сво­дится не к правотворческому назначению их результатов, а к роли последних быть питательной средой, из которой законодательство черпает источники сво­его развития. Зафиксированные в прецедентах толкования, правоположениях, научных и иных разъяснениях, позитивные идеи о смысле права и порядке применения норм законодательства к многочисленным, типичным и уникаль­ным, жизненным случаям несут информационную и ценностную нагрузку, от­ражают социальный, групповой и индивидуальный опыт реализации правовых правил. Так, в юридической литературе указывалось на выработанную в прак­тике идею о фактическом допущении к работе как заключении трудового дого­вора по существу, независимо от его надлежащего оформления.1 Впоследствии она была включена в действующую норму статьи 18 КзоТ РФ. Существовавшая в науке уголовного права и практике дискуссия о возможности признания част­ных нотариусов субъектами должностных преступлений получила отрицатель­ное разрешение в рамках прежнего Уголовного кодекса РСФСР 1960г. и в виде некоторых прецедентов толкования, - например, в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ №448п96 по делу Пешко,2 - однако способствовала более чёткому законодательному урегулированию этого вопроса в новом Уголовном кодексе РФ и выделению отдельной главы 23 о преступлениях против интере­сов службы в коммерческих и иных организациях, в частности, статьи 202 «Злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами».

1 Безина А.К., Никитинский В.И. Судебная практика и трудовое право //Судебная практика в советской право­вой системе. М.Д975.С.142-172.

2 Бюллетень Верховного Суда РФ.1997.№4.СЛЗ.

145

Система функций правоприменительного толкования уточняет и конкрети­зирует содержание общих функций толкования права в сфере правопримени­тельной деятельности. При этом существуют функции, проявляющиеся на ста­дии рассмотрения и разрешения юридических дел, и функции, действующие одновременно на нескольких стадиях механизма самосовершенствования пра­воприменения.

146