Озаконости вСоединенных Штатах икаконаслужитпротивовесомдемократии

…Когда познакомишься самериканским обществом, изучаешь его законы, то видишь, что власть, данная здесь законоведам, их влияние на правительство служит сегодня самой мощной преградой нарушения демократии.

Втечение последних пятисот лет служители закона имели отношение ко всем социально-политическим движениям вЕвропе. То они служили орудием для политических сил, то политически силы становились орудием вих руках. Всредние века легисты великолепнейшим образом способствовали распространению власти королей. Впоследующие времена они приложили все усилия, чтобы ограничить эту власть. ВАнглии они тесно объединились саристократией; во Франции они проявили себя как ее злейшие враги. Возникает вопрос: не ведут ли себя служители закона, повинуясь внезапным ивременным побуждениям, или они все#x2011;таки, сообразуясь собстоятельствами, следуют свойственной им интуиции, которая всякий раз иопределяет их действия?..

Люди, специально изучившие законодательство, приобрели благодаря этим трудам привычку кпорядку, определенный вкус кформальностям, пристрастие кточному, последовательному выражению мыслей. Это, естественно, делает их противниками революционного духа инеобузданных страстей, свойственных демократии.

Специальные знания легистов, полученные им при изучении законодательства, обеспечивают им особое положение вобществе; всреде образованных людей они представляют привилегированный класс. Подтверждение своему превосходству они находят ежедневно всвоей профессии: они специалисты вочень нужной области, вкоторой немногие разбираются; они выступают вкачестве арбитров при разрешении конфликтов между гражданами, ипривычка направлять копределенной цели слепые страсти выступающих на судебном процессе сторон выработала уних презрительное отношение ктолпе.

Вглубине души законоведы таят некоторые аристократические вкусы ипривычки. Как иаристократы, они обладают безотчетной склонностью кпорядку, чтут формальности; как иаристократия, они испытывают крайнее отвращение кдействиям толпы итайно презирают народное правительство.

Я вовсе не хочу сказать, что эти природные наклонности служителей закона так сильны, что могли бы прочно объединить. Узаконоведов, как ивообще улюдей, на первом месте свой собственный, иособенно сиюминутный, интерес.

Законоведы всему предпочитают порядок, асамая надежная гарантия порядка– это власть. Не нужно забывать иотом, что, хотя они иценят свободу, законность они ставят выше ее, тирания внушает им меньше страха, чем беззаконие, и, если инициатором ограничения свободы выступает законодательная власть, их это вполне устраивает.

Полагаю, что тот монарх, который перед лицом надвигающейся демократии решился бы ослабить судебную власть всвоих владениях иуменьшить политическое влияние законоведов, совершил бы большую ошибку. Он выпустил бы из рук основу своей власти, чтобы удержать ее подобие.

Я не сомневаюсь также втом, что самое полезное для него– это ввести законников вправительство. Деспотизму, опирающемуся на силу, они, возможно, сумеют придать черты справедливости изакона.

Демократическое правительство благосклонно относится кполитической силе легистов. Как только богач, аристократ имонарх будут изгнаны из правительства, законоведы сполным правом займут их места, ибо это единственные просвещенные иумелые люди, которых народ может избрать помимо своими представителей.

Если говорить овкусах исклонностях, то служителям закона, естественно, близки аристократия имонарх, но забота овыгоде так же естественно склоняет их кнароду.

Итак, легисты принимают демократическое правительство, не разделяя его наклонностей ине принимая его слабостей, что вдвойне способствует укреплению их силы благодаря демократии инад демократией.

Встранах демократического правления народ не питает недоверия клегистам, поскольку знает, что им выгодно служить делу демократии; он их выслушивает без гнева, так как не подозревает их ввероломстве. Ивсамом деле, служители закона вовсе не имеют намерения свергнуть демократическое правительство, они лишь стараются направить его деятельность по тому руслу, которое ему не свойственно, итеми средствами, которые ему чужды. Законники связаны снародом своим происхождением исвоими интересами, асаристократией их связывают привычки ивкусы; они– естественное связующее звено между теми идругими, их объединяющее.

Сословие служителей закона– единственное аристократическое сословие, которое без усилий может влиться вдемократию исоединиться сней успешно инадолго. Мне известно, какие недостатки свойственны аристократии, однако я сомневаюсь, что демократия сможет долго управлять обществом, ия не могу поверить, что внаше время республика может надеяться сохранить себя, если влияние, оказываемое законоведами, не будет возрастать пропорционально утверждению власти народа.

Аристократические черты сословия законоведов гораздо сильнее выражены вСоединенных Штатах иАнглии, чем вкакой-либо другой стране. Это зависит не только от эрудиции английских иамериканских легистов, но иот самого законодательства иот того места, которое занимают толкователи закона всвоих странах.

ИвАнглии, ивАмерике сохраняется законодательство, опирающееся на прецеденты; ивтой, ивдругой стране законники заимствуют свои суждения вдокументах, составленных всоответствии сзаконами отцов, ипринимают решения, ссылаясь на эти же документы.

Вэтом содержится источник еще идругого воздействия на образ мышления законоведа и, следовательно, на развитие общества.

Английский или американский служитель закона доискивается, что же было совершено, афранцузский законовед старается определить, каковы были намерения; для одного цель– аресты, для другого– мотивы преступления.

Когда вы слушаете английского или американского правоведа, вас удивляет, что он очень часто ссылается на мнение других иредко высказывает свое собственное; прямо противоположное вы услышите от французского правоведа.

Положение, занимаемое служителями закона вАнглии ивАмерике, оказывает существенное влияние на их привычки имнения. Английская аристократия, заботливо привлекавшая всвои ряды всех, укого было хоть некоторое, природой данное сходство сней, немало сделала для правоведов, чтобы повысить их значительность иих власть. Ванглийском обществе легисты не относятся квысшему свету, но они вполне удовлетворены своим общественным положением. Они как бы составляют младшую ветвь английской аристократии, иони любят иуважают старших, не имея их привилегий. Английские легисты примешивают ктой пользе, которую они извлекают, будучи благодаря своей профессии близки каристократии, аристократические идеи ивкусы того общества, вкотором они живут.

Поэтому вАнглии особенно часто можно встретить тот законченный тип правоведа, который я стремлюсь нарисовать: он уважает законы, но не столько потому, что они хороши, сколько потому, что они старые; иесли он решается их немного изменить, чтобы привести всоответствие стеми переменами, которые со временем происходят вобществе, то прибегает ко всякому роду ухищрениям, дабы убедить себя втом, что его дополнения кнаследию отцов способствуют развитию их мысли иобогащают их труды. Не надейтесь заставить его признать, что он внес нечто новое вэти труды, он дойдет до абсурда, прежде чем признает себя виновным встоль великом преступлении. Именно вАнглии родился это дух законности, безразличный ксуществу дела, вцентр внимания ставящий только букву закона; решения, диктуемые им, скорее будут лишенными здравого смысла инеизменными, чем не соответствующими букве закона.

Английское законодательство напоминает старое дерево, на котором благодаря усилиям законоведов появились самые разные побеги. Это, однако, оставляло надежду, что, хотя они будут давать разные плоды, их листва, смешавшись, прильнет кпочтенному старому стволу.

ВАмерике нет ни аристократов, ни интеллектуалов, инарод не доверяет богатым. Таким образом, законоведы здесь образуют высший политический класс исамую интеллектуальную часть общества. Следовательно, всякие нововведения привели бы их только кпотерям, вот откуда их консерватизм, дополняющий профессиональную склонность кпорядку.

Для воздействия на демократию усословия законоведов есть очень эффективный орган– суды.

Судья– это служитель закона, любовь которого кстабильности подкрепляется не только склонностью кпорядку иправилам, усвоенным при изучении законов, но прежде всего своим положением: вСоединенных Штатах судьи избираются пожизненно. Знание законов уже обеспечило ему более высокое положение по сравнению сдругими; политическое влияние ставит его вособое положение, благодаря которому унего появляются черты, свойственные привилегированным классам.

Американский судья имеет право признать закон неконституционным, поэтому он постоянно причастен кполитической жизни страны. Он не может заставить народ принять тот или иной закон, но он может заставить его повиноваться принятым законам ине противоречить самому себе.

Правоведы, составляющие единственное сословие просвещенных людей, которым народ доверяет, занимают, естественно, большую часть государственных должностей. Они работают влегислатурах, возглавляют административные учреждения; они оказывают огромное влияние на формирование законов иих исполнение. Законоведы, впрочем, вынуждены уступать напору общественного мнения, но нетрудно определить, как бы они поступали, если бы были свободны. Американцы, внесшие столько нового всвои политические законы, вгражданские внесли очень незначительные изменения, да ите струдом, хотя именно гражданские законы входят вострое противоречие собщественным устройством страны. Это происходит оттого, что по части гражданского права большинство постоянно вынуждено полагаться на законоведов, аамериканские служители закона сопротивляются нововведениям.

Французу странно слышать сетования американцев на негибкость ипредубеждения законников их страны, которые дают себя знать всякий раз, когда дело касается чего#x2011;то уже устоявшегося.

Влияние, оказываемое духом законности, распространяется здесь дальше обозначенных мною пределов.

ВСоединенных Штатах практически нет такого политического вопроса, который бы рано или поздно не превращался всудебный вопрос. Вот откуда уполитических партий появляется необходимость всвоей повседневной полемике пользоваться иидеями, иязыком, заимствованными управоведов. Большинство государственных деятелей– это настоящие или бывшие правоведы, всвою работу они приносят свойственные им обычаи иобраз мыслей. Существование суда присяжных приобщает кэтому все классы. Юридическая терминология, становясь привычной, входит вразговорную речь. Дух законности, родившись вучебных заведениях исудах, постепенно выходит за эти пределы, проникает во все слои общества, до самых низших, ивитоге весь народ целиком усваивает привычки ивкусы судей.

ВСоединенных Штатах законоведы не представляют собой силы, внушающей страх, их едва замечают, уних нет собственного знамени, они легко приспосабливаются ктребованиям времени, не сопротивляясь, подчиняются всем изменениям социальной структуры страны. Амежду тем они проникают во все слои общества, обволакивают его полностью, работают изнутри, воздействуют на него помимо его воли. Ивсе кончается тем, что они лепят это общество всоответствии со своими намерениями.