Глава XI. Об объеме законодательной власти
134.Основной целью вступления людей вобщество является стремление мирно ибезопасно пользоваться своей собственностью, аосновным орудием исредством для этого служат законы, установленные вэтом обществе; первым иосновным положительным законом всех государств является установление законодательной власти, точно так же первым иосновным естественным законом, которому должна подчиняться сама законодательная власть, является сохранение общества и(втой мере, вкакой это будет совпадать собщественным благом) каждого члена общества.
Эта законодательная власть является не только верховной властью вгосударстве, но исвященной инеизменной вруках тех, кому сообщество однажды ее доверило. Ини один указ кого бы то ни было, вкакой бы форме он ни был задуман икакая бы власть его ни поддерживала, не обладает силой иобязательностью закона, если он по получил санкции законодательного органа, который избран иназначен пародом. Ибо без этого данный закон не будет обладать тем, что совершенно необходимо для того, чтобы он стал действительно законом,– согласием общества, выше которого нет ничего, ииздавать законы не может иметь права никто, кроме как ссогласия этого общества ина основании власти, полученной от его членов. И, следовательно, все то повиновение, которое любой может быть обязан посредством самых торжественных обязательств оказывать, вконце концов заканчивается вэтой верховной власти инаправляется теми законами, которые она издает.135.Хотя законодательная власть, независимо от того, сосредоточена ли она вруках одного человека или нескольких, осуществляется ли она непрерывно или только через определенные промежутки, хотя она иявляется верховной властью вкаждом государстве, но все же:
Во#x2011;первых, она не является и, вероятно, не может являться абсолютно деспотической вотношении жизни идостояния народа. Ведь она представляет собой лишь соединенную власть всех членов общества, переданную тому лицу или собранию, которые являются законодателями; она не может быть больше той власти, которой обладали эти лица, когда они находились вестественном состоянии, до того, как они вступили вобщество ипередали эту власть сообществу.
Ибо никто не может передать другому бoльшую власть, нежели ту, которую он сам имеет, иникто не обладает абсолютной деспотической властью над собой или над кем#x2011;либо другим, нравом лишить себя жизни или лишить жизни или имущества другого. Человек, как было доказано, не может подчинять себя деспотической власти другого; итак как вестественном состоянии ион не обладал деспотической властью над жизнью, свободой или собственностью другого, но имел лишь такую власть, как закон природы давал ему для сохранения себя иостальной части человечества, то это, следовательно, все, что он даст или может передать государству, атем самым законодательной власти, так что законодательная власть не может иметь больше этого. Эта власть всвоих самых крайних пределах ограничена общественным благом. Она не имеет иной цели, кроме сохранения общества, и, следовательно, никогда не может иметь права уничтожать, порабощатьилиумышленно разорять подданных. Обязательства закона природы не перестают существовать вобществе, но только во многих случаях они более четко выражены, ивсоответствии счеловеческими законами им сопутствуют известные наказания, для того чтобы принудить их соблюдать. Таким образом, закон природы выступает как вечное руководство для всех людей, для законодателей втакой же степени, как идля других. Те законы, которые они создают для направления действий других людей, должны, так же как иих собственные действия идействия других людей, соответствовать закону природы, т.е.божьей воле, проявлением которой он является; итак как основным законом природы является сохранение человечества, то никакая человеческая санкция не может быть благодетельной или обоснованной, если она тому противоречит.136.Во#x2011;вторых, законодательная, или высшая, власть не может брать на себя право повелевать посредством произвольных деспотических указов; наоборот, она обязана отправлять правосудие иопределять права подданного посредством провозглашенных постоянных законов иизвестных уполномоченных на то судей.
Ведь так как закон природы не является писаным законом иего нигде нельзя найти, кроме как вумах людей, то тех, кто, благодаря страсти или личным интересам, будет искажать или неправильно применять его, не так#x2011;то легко убедить вих ошибке, если не имеется поставленного на то судьи. Вэтом случае закон не служит, как он должен, для того, чтобы определять права иохранять собственность тех, на кого распространяется его действие, вособенности там, где каждый ктому же является судьей, толкователем иисполнителем его, ипритом всвоем собственном деле; итот, на чьей стороне право, обычно располагает только своей личной силой, а, следовательно, не имеет достаточной силы, чтобы защитить себя от обид или чтобы наказать преступников. Люди передают всю свою природную власть обществу, вкоторое они вступают, асообщество вкладывает законодательную власть вруки тех, кого оно считает для этого подходящими; при этом люди надеются, что ими будут управлять посредством провозглашенных законов, впротивном же случае их мир, покой исобственность будут по#x2011;прежнему втаком же неопределенном положении, как ивестественном состоянии.137.Абсолютная деспотическая власть, или управление без установленных постоянных законов, не может ни вкакой мере соответствовать целям общества иправительства, для которых люди отказались от свободы естественного состояния исвязали себя соответствующими узами, только чтобы сохранить свою жизнь, свободу иимущество ичтобы спомощью установленных законоположений оправе исобственности обеспечить свой мир ипокой. Нельзя предположить, чтобы они намеревались, даже если бы они ибыли всостоянии поступить так, передать какому-либо лицу или нескольким лицам абсолютную деспотическую власть над своими личностями идостоянием ивложить власть вруки должностного лица для того, чтобы тот неограниченно творил произвол вотношении их. Ведь это значило бы поставить себя веще более худшее положение, чем естественное состояние, когда они обладали свободой защищать свои права от посягательств других ивравной мере имели силу, чтобы отстоять их, подвергшись нападению одного человека или сразу многих.
Если же мы предположим, что они подчиняли себя абсолютной деспотической власти иволе одного законодателя, то они обезоружили себя ивооружили его, так что он влюбую минуту может сделать их своей добычей. Следовательно, какова бы ни была форма государства, правящая власть должна управлять спомощью провозглашенных иустановленных законов,ане импровизированных приказов инеопределенных решений. Ибо человечество очутится вгораздо худшем положении, чем вестественном состоянии, если оно вооружит одного человека или немногих людей объединенной силой множества, для того чтобы принудить это множество людей повиноваться произволу непомерных ивыходящих за рамки возможного требований, которые вдруг взбредут им на ум, или ничем не ограниченной идо этого момента неизвестной воле при отсутствии каких-либо установленных мерил, которые могли бы направлять действия властвующих иоправдывать их. Ведь вся власть правительства существует только для блага общества, и, поскольку она не должна быть деспотической ипроизвольной, постольку она должна осуществляться при помощи установленных иопубликованных законов, так чтобы инарод знал свои обязанности инаходился вбезопасности впределах закона, иправители также держались всвоих границах ине испытывали бы искушения благодаря находящейся вих руках власти применять ее втаких целях испомощью таких мер, окоторых они не дерзнули бы заявить открыто.138.В#x2011;третьих, верховная власть не может лишить какого-либо человека какой-либо части его собственности без его согласия. Ибо сохранение собственности является целью правительства, иименно ради этого люди вступают вобщество; и, таким образом, отсюда по необходимости предполагается итребуется, чтобы люди обладали собственностью, так как без этого следует предположить, что они, вступая вобщество, теряют то, что являлось целью, ради которой они вступили внего; это слишком большая нелепость, вряд ли кто#x2011;либо сней согласится. Следовательно, люди, находясь вобществе, обладают собственностью; они имеют такое право на имущество, которое по закону сообщества является их собственностью, что никто не имеет права отнять уних их добро или какую-либо его часть без их собственного согласия; без этого они не имеют вообще никакой собственности.
Ведь я действительно не имею никакой собственности, если другой может по праву отнять ее уменя, когда ему заблагорассудится, без моего согласия. Таким образом, ошибочно думать, что верховная, или законодательная, власть любого государства может делать все, что ей угодно, идеспотически распоряжаться имуществом подданных или брать часть этого имущества по собственной прихоти. Этого можно не очень опасаться втех системах правления, где законодательный орган состоит, полностью или целиком, из собраний, состав которых меняется, ачлены которого после роспуска подчиняются общим законам своей страны наравне спрочими. Но втех системах правления, где законодательный орган представляет собой одно постоянно действующее собрание или же вся законодательная власть сосредоточена вруках одного человека, как вабсолютных монархиях, все же существует опасность, что эти лица или лицо будут считать, что они имеют особые интересы, отличные от интересов остальной части сообщества, ипоэтому будут склонны увеличивать свои собственные богатства ивласть, беря все, что им вздумается, ународа. Ведь собственность человека вовсе не находится вбезопасности, хотя бы имелись хорошие исправедливые законы, отделяющие его собственность от собственности его сограждан, если тот, кто повелевает этими гражданами, обладает властью изъять улюбого частного лица любую долю его собственности по своему желанию ипользоваться ирасполагать ею, как ему заблагорассудится.140.Правительства не могут содержаться без больших расходов, икаждый, кто пользуется своей долей защиты, должен платить из своего имущества свою долю на его содержание. Но все же это должно делаться сего собственного согласия, т.е.ссогласия большинства, которое дает его либо само, либо через посредство избранных им представителей. Ведь если кто#x2011;либо будет претендовать на право вводить ивзимать налоги снарода своей собственной властью ибез такого согласия со стороны народа, то он тем самым посягает на основной закон собственности ипрепятствует осуществлению цели правительства.
141.В#x2011;четвертых, законодательный орган не может передать право издавать законы вчьи#x2011;либо другие руки. Ведь это право, доверенное народом, ите, кто им обладает, не могут передавать его другим.Только народ может устанавливать форму государства, делая это посредством создания законодательной власти иназначения тех, вчьих руках она будет находиться. Икогда народ заявил: мы будем подчиняться предписаниям иуправляться законами,созданными для нас такими#x2011;то людьми ивтакой#x2011;то форме,– никто больше не может сказать, что другие люди будут создавать законы для народа; точно так же инарод не может быть связан какими-либо иными законами, кроме тех, которые изданы теми, кто был избран народом иуполномочен создавать для него законы. Законодательная власть, поскольку она исходит от народа через посредство положительного добровольного дара иучреждения, не может быть ничем иным, кроме как тем, что передано этим положительным даром, аон был сделан только для создания законов, ане для создания законодателей, изаконодательный орган не имеет права передоверять свою законодательную власть ипередавать ее вдругие руки.
142.Вот те пределы, которые полномочия, данные обществом, изакон бога иприроды установили для законодательной власти всякого государства, во всех формах правления.
Во#x2011;первых, они должны управлять посредством опубликованных установленных законов, которые не должны меняться вкаждом отдельном случае, напротив, должен существовать одни закон для богатого ибедного, для фаворита при дворе идля крестьянина за плугом.
Во#x2011;вторых, эти законы должны предназначаться ни для какой иной конечной цели, кроме как для блага народа.
В#x2011;третьих, они не должны повышать налоги на собственность народа без согласия народа, данного им самим или через его представителей. Иэто, собственно, касается только таких государств, где законодательный орган действует непрерывно или, по крайней мере, где народ не сохранил какую#x2011;то часть законодательной власти за депутатами, которые время от времени избираются им самим.
В#x2011;четвертых, законодательный орган не должен ине может передавать законодательную власть кому-либо другому или передоверять ее кому-либо, кроме как тем, кому ее доверил народ.