§ 4. Концепция толкования права
А.С. Пиголкин стал одним из основателей концепции толкования права в советской юридической науке. На момент защиты им кандидатской диссертации «Нормы права и их толкование»[183] и написания монографии «Толкование нормативных актов в СССР»[184] теоретические работы советских ученых-юристов, посвященные вопросам толкования права, исчислялись единицами.
Прежде всего, представляет интерес позиция А.С. Пиголкина относительно объекта толкования права. По его мнению, при толковании нормативных актов объектом выявления и раскрытия становится воля того общественного коллектива, который занимает господствующее положение в производстве и политике[185]. Идея о том, что при толковании объектом выяснения является именно воля, уже была достаточно традиционной, однако оригинальна предложенная автором трактовка субъекта этой воли. Следует обратить внимание, что А.С. Пиголкин не пользуется самыми распространенными вариантами - «воля законодателя» и «воля господствующего класса». Сформулированная А.С. Пиголкиным идея, что при толковании выявляется воля общественного коллектива, является относительно новой для отечественной юриспруденции. Эта трактовка более конкретна, чем представление о выявлении «воли законодателя» (данную идею А.С. Пиголкин по ряду причин считал неприемлемой), и шире, чем «воля господствующего класса». Воля общественного коллектива охватывает собой классовую волю, что соответствует марксистско-ленинской традиции, но допускает и иные варианты, в частности, дает возможность ставить вопрос о выявлении воли всего народа, также являющегося «общественным коллективом».
Что касается «воли законодателя», то А.С. Пиголкин справедливо, на наш взгляд, указывает на изъяны данного подхода: разграничение воли
законодателя и текста закона ведет к их смысловому разрыву и противопоставлению формы и содержания, что потенциально может позволить интерпретатору вкладывать в текст закона выгодный ему смысл.
А.С. Пиголкин писал, что в процессе толкования права возникает необходимость выяснения воли законодателя, а это значит, что правоприменитель должен понять не то, что выражено в нормативно - правовом акте, а что хотел выразить законодатель. Основной задачей толкования права является в выяснении смысла того, что сформулировано в норме права, но не того, что при создании и издании закона думали законодатели. Любые мысли законодателей в отрыве от нормативно-правового акта как результата такого мышления, приобретают некоторую расплывчатость и неопределенность, а это приводит к тому, что недобросовестные правоприменители используя в качестве предлога то, что законодатель не сумел выразить в нормативно-правовом акте что-то важное, но хотел выразить в удобной для них интерпретации, могут творить любой произвол и нарушать принцип законности[186].Критически относился А.С. Пиголкин и к концепции «воли закона», существующей в западной теории права, поскольку закон не может иметь собственной воли, а лишь выступает выражением воли господствующего класса. Из дальнейших пояснений видно, впрочем, что А.С. Пиголкин фактически выделяет два объекта толкования: во-первых, смысл, объективно выраженный в тексте нормативного акта, а во-вторых, обусловливающая его классовая или общенародная воля[187].
Проведенный А.С. Пиголкиным анализ цели толкования, видов и результатов толкования нормативных актов, деятельность по толкованию права показали, что в законе не всегда точно употребляются те или иные термины, нет достаточно четких формулировок, далеко не все термины понимаются однозначно практическими работниками, поэтому возникает необходимость в официальном и доктринальном толковании. Доктринальное толкование
позволяет глубоко проработать и дать всесторонний анализ концептам, а официальное толкование позволяет правильно применять нормы права.
К 1962 г. в советской науке еще не было единого понимания толкования права. Одни ученые понимали под толкованием уяснение смысла закона или иного нормативного акта[188], другие же - разъяснение их смысла[189].
А.С. Пиголкин приходит к выводу, что это не взаимоисключающие понятия, а просто отражение многозначности самого процесса толкования. Таким образом, он впервые обращает внимание на многозначность толкования, тем самым создав концепт толкования, который актуален и современен в настоящее время. В своих разработках он опирается на работы Н.Г. Александрова, который рассматривал толкование нормативных актов как комплексную, многостороннюю проблему, объединяющую в себе различные аспекты толкования[190]. Однако Н.Г. Александров не дал развернутого понятие толкования, только указав на неоднозначность данного понятия.Обращаясь к проблеме толкования права, А.С. Пиголкин указывал, что процесс толкования норм права следует трактовать как совершение толкователем правовой нормы определенной системы действий для установления смысла правовой нормы, причем такая система включает в себя определенный набор действий, последовательность и соответствующее оформление. Норма сама по себе должна быть оформлена в соответствии с требованиями законодателя, а также доведена до сведения адресатов, на которых распространяется действие правовых предписаний данной нормы.
Толкование, таким образом, в первую очередь представляет собой определенную мыслительную деятельность, которая происходит в сознании субъекта, применяющего норму права, уяснение и объяснение смысла анализируемой нормы права. В данном процессе особое внимание уделяется
таким приемам разъяснения смысла нормы права, как грамматический, систематический, историко-политический. Причем использование грамматического приема должно соответствовать логике исследования, логическому толкованию. Толкование как определенный мыслительный процесс интересен также и с позиции полученных результатов такой деятельности, ведь интерпретатору приходится использовать все приемы толкования для объяснения соотношения точного текста правовой нормы и ее фактического содержания, смысла, который вкладывал законодатель в данную норму.
Таким образом, можно также говорить о буквальном толковании нормы права, который основывается на режиме строго соблюдения принципа законности, а также ор распространительном и ограничительном толковании.
Причем и ограничительное и распространительное толкование применяются не всегда, лишь в порядке исключения.Отметим также, что толкование понимается ученым и как определенное разъяснение, выражающееся вовне, и состоящее в уяснении содержания нормы права. Объективно оно выражается в официальных актах государственных органов, а также в виде рекомендаций, советов, предложений различных общественных организаций или граждан и не имеет официального характера. С этой точки зрения толкования можно подразделить на официальные и неофициальные.
Б.П. Спасов полагал, что толкование - это лишь общеобязательное (т.е. обязательное для всех) разъяснение смысла правовой нормы[191]. Такое узкое понимание толкования имеет ряд недостатков. Во-первых, не учитывается, что толкование - это многоаспектный концепт и не может пониматься столь однозначно. Во-вторых, исключается важная характеристика толкования - внутренний мыслительный процесс, без чего вообще невозможно разъяснение каких-либо норм. Чтобы что-либо толковать, необходимо проделать определенную мыслительную деятельность, анализ.
Поэтому более широкое понимание толкования права, данное А.С. Пиголкиным, в настоящее время является хрестоматийным и 192 поддерживается многими современными авторами .
Вслед за П.Е. Недбайло ученый приходит к выводу, что понимание смысла правовой нормы невозможно без обращения к контексту[192][193][194]. Проявления контекста различны. Для слова таковым является фраза, для фразы - весь текст, для текста - система законодательства. Современные авторы, поддерживая такую интерпретацию, несколько расширяют контекст. Так, М. Амельченко полагает, что в определенном смысле в качестве контекста выступают и
194 политика, экономика, культура, история .
Уяснение смысла правовой нормы представляет собой первоначальный подготовительный этап данного процесса, позволяющий составить правильное суждение по определенному вопросу, является важной предпосылкой реализации правовых норм в жизни общества.
Автором выделяется самостоятельная стадия толкования - толкование - разъяснение, которая является самостоятельной и специальной деятельностью государственных органов и лиц, обладающих соответствующими полномочиями. Цель такого толкования определяется не как правильное решение конкретных дел, а как обеспечение единообразного понимания и применения нормы права во всех ситуациях и правоотношениях, на которые направлено регулирующее воздействие нормы права, устранение неясностей и ошибок в правоприменении как на данном этапе, так и в перспективе.
Ученый отмечает, что необходимо говорить о специальной цели, которая ставится перед толкователями - трактовать норму права, тогда как первый этап толкование не обладает самостоятельным знанием и является лишь подготовкой для последующего правильного, обоснованного разрешения
конкретной ситуации. Отметим на различие в процессе применения норм права: сначала субъект, применяющий норму права должен понять смысл нормы, а затем ознакомится с официальными разъяснениями.
Толкование права естественно связывается ученым с субъектами толкования. Начиная с 1962 г., он обращает внимание, что субъекты толкования обязаны быть предельно внимательны и точны. В 70-е годы он приходит к выводу, что важное значение толкование имеет для официальных лиц и государственных органов, так как они применяют нормы права в конкретных жизненных ситуациях, и данный процесс является для них обязанностью, а не правом, в силу своего официального положения, применение норм права является для органов государства и должностных лиц формой воплощения содержания их деятельности. Но не меньшим значением обладает толкование норм права и для граждан, так как именно они в конечном счете определяют характер взаимоотношений в обществе: будет ли закон уважаться, либо общество будет криминализированным. Существует правило, согласно которому незнание закона не освобождает от ответственности, но следует отметить, что данное правило действует, если закон был официально опубликован, то есть в должной форме доведен до сведения правоприменителей.
Значит, граждане не могут отговариваться незнанием закона, непониманием смысла правовых норм, заблуждаться в отношении смысла правовой нормы. Все субъекты права должны знать закон, понимать нормы права и делать правильные выводы. Толкование правовых норм осуществляется не только в случае принятия новых норм и отмены старых, либо внесении изменений в действующее законодательство, но и всегда, где нормы права требуют от субъектов правоприменения должного поведения независимо от того, при правомерных или неправомерных действиях (либо бездействии) возникают те или иные правоотношения.Однако толкование права должно иметь определенную цель, на что указывали такие советские ученые, как С.Н. Братусь, И.Е. Фарбер, П.Е. Недбайло. А.С. Пиголкин, разрабатывая концепцию толкования, опирался
на мнение виднейших советских ученых и в 1976-1977 г.г. уточнил цели толкования. Он пришел к выводу, что в качестве цели толкования норм права выступает не отвлеченное, абстрагированное понимание смысла нормы права, то есть чистое академическое знание, не имеющее практического значения, а понимание нормы права для того, чтобы на практике правомерно разрешать конкретные ситуации, возникающие в процессе правоприменения. Причем, даже в случаях толкования правовых норм студентам, будущим специалистам, то есть цель толкования - учебная, такое толкование также имеет практическое значение - оно служит основой для обоснованного правильного применения правовой нормы в перспективе, когда студенты станут специалистами.
Следует согласиться с автором, что толкование норм права чаще всего связано с определенным фактом, случаем, который необходимо решить на ее основе, и этот факт имеет немаловажное значение для более правильного и всестороннего понимания смысла нормы права. Мысленно прилагая определенный факт к толкуемой норме, устанавливая, применима или нет она к нему, мы более глубоко познаем правовую норму, чем если бы мы ее брали вне связи с конкретным фактом.
Современные авторы обращают внимание, что при исследовании вопросов толкования правовых норм, нельзя упускать из виду цели законодателя. Так, К.Б. Калиновский отмечает, что правоприменитель исходит из презумпции добросовестности законодателя, то есть изначально предполагает, что законодатель вложил в сформулированную им норму какой-то разумный смысл и применение этой нормы не должно быть абсурдным. В основе презумпции добросовестности законодателя есть высокая вероятность того, что, создавая правовую норму, законодатель стремился к тому, чтобы она не противоречила Конституции. Цель презумпции, если подходить к ней с точки зрения телеологии, - достижение стабильности правового регулирования[195].
Существует определенная взаимосвязь между правовой нормой и конкретным фактическим материалом. На основе правовой нормы необходимо правильно в соответствии с принципом законности разрешить конкретную ситуацию, а исследование фактов каждого конкретного случая является основой для более детального изучения примененной нормы.
Чаще всего только во взаимодействии и взаимовлиянии фактов конкретной ситуации и правовой нормы возможно обоснованное толкование, правильное уяснение смысла данной нормы, ее отдельных положений и терминологии.
А.С. Пиголкин справедливо указывал во многих своих поздних работах на то, что нормы права некачественны, противоречат друг другу, и поэтому трудны в исполнении и толковании.
Любые фактические обстоятельства обладают определенным значением при толковании норм права, поскольку позволяют проанализировать такие аспекты толкуемых норм права, которые не видны при теоретическом исследовании правовых норм в отрыве от практики. Задачей толкования является воспроизводство широкого круга логических выводов и положений, возникающих в процессе применения норм права по отношению к той или иной конкретной ситуации, со всеми своими особенностями. В процессе толкования должны учитываться различные стороны и аспекты толкуемой правовой нормы, в соответствии фактическими особенностями. Это более глубоко и ярко отражает особенности толкуемой правовой нормы, дает всесторонний анализ содержания трактуемой нормы.
Такого же мнения придерживался и А.Ф. Черданцев, который подчеркивал, что толкование как определенный познавательный процесс имеет место на всех стадиях правового регулирования: в ходе правотворчества, систематизации права, в процессе его реализации. Наибольшее значение толкование имеет в
196
правоприменительном процессе[196].
Необходимость толкования, по мнению А.С. Пиголкина, вытекает из диалектики соотношения нормы права и ситуации, в которой она применяется. Норма права носит общий и абстрактный характер, ситуация, напротив, конкретна. Широкий круг различных ситуаций обуславливает большое количество вопросов юридической практики, на которые и должно давать ответы толкование норм права[197]. Профессиональные особенности формулировки правовых норм (краткость, лаконичность, использование специальных терминов), существование смысловых взаимосвязей между ними, апеллирование к нормам социального характера, оценивания с позиции общечеловеческих ценностей, недостаточно эффективная законодательная техника - все это и обусловило важность процесса толкования норм права.
Центральной задачей толкования правовой нормы является эффективность реализации предписаний права в соответствии со строгим и неуклонным следованием принципу законности, таким образом, в конечном итоге, толкование должно служить практической реализации норм права. Процесс, а особенно результат толкования норм права имеет большое значение для правоприменения. Не меньшим значением толкование правовых норм обладает для деятельности органов государственной власти по систематизации и официальному опубликованию норм права.
Нормативное толкование права, согласно А.С. Пиголкину, - «это такая конкретизация, которая связана с разъяснением уже имеющейся нормы и состоит в объяснении и уточнении ее смысла, детализации ее содержания строго в рамках самого предписания»[198]. Важность идей А.С. Пиголкина, касающихся конкретизации права, в современной научной литературе подчеркнута в статье М.В. Залоило[199].
В любом случае процесс толкования не должен никаким образом изменять действующие юридические нормы или создавать новые. Так, например, на практике возникает необходимость в толковании норм Конституции РФ (в том числе и в практике деятельности самого А.С. Пиголкина не раз возникала такая необходимость): это толкование используется при проверке конституционности федеральных законов, конституций (уставов) законов субъектов Федерации, при разрешении споров о компетенции.
Н.В. Витрук, развивая основные идеи А.С. Пиголкина о необходимости принятия нормативного акта, определяющего порядок и этапы принятия любого закона, полагает, что необходимость толкования конституционных норм, регулирующих законотворческий процесс, связана, прежде всего, с отсутствием закона, регламентирующего порядок подготовки и принятия законов. Потребность в толковании Конституции РФ в этой области обусловлена и необходимостью соблюдения конституционного принципа разделения властей, разграничения компетенции между федеральными органами государственной власти, предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Федерации и ее субъектов. Конституционный Суд РФ разъясняет процедурные правила с целью единообразного понимания законотворческого процесса всеми его участниками, что находит последующее отражение в регламентах палат Федерального Собрания РФ, в федеральных законах и законах субъектов РФ[200].
Если обратиться к российскому законодательству, то довольно часто на практике возникают спорные вопросы в применении той или иной нормы, поэтому проблема толкования стоит как никогда остро. Так, с принятием новой Конституции РФ возникает много спорных ситуаций и поэтому нормы Конституции наиболее часто являются объектом толкования. И.Ш. Муксинов считает, что приоритетом в толковании норм права обладает Конституционный
Суд РФ[201]. Отметим, что толкование конституционных норм осуществляется только на соответствующих заседаниях Конституционного Суда РФ. Решения по вопросам толкования конституционных норм должно приниматься большинством голосов (не менее 2/3 голосов от общего числа судей). Такие строгие требования к интерпетационным актам Конституционного Суда РФ обуславливаются большим юридическим и общесоциальным значением для всего общества, а также возможностью возникновения определенных политических последствий. Законодатель считает, что разработанный порядок принятия решений по вопросам толкования конституционных норм и принятие решения большинством гарантирует невмешательство в деятельность Конституционного Суда РФ политического процесса. Официальное толкование конституционных норм является обязательным для всех государственных органов, как представительной власти, так и законодательной, судебной, органов местного самоуправления, для всех предприятий, организаций, граждан и должностных лиц, общественных объединений и др.
Не все современные авторы поддерживают тезис А.С. Пиголкина о том, что для законодательной практики необходимо официальное толкование, так как оно основано на научном подходе к изучению действующего права. Так, М.И. Байтин обращает внимание на то, что нельзя прикрываясь толкованием подвергать ревизии или создавать новые конституционные нормы. Более того, толкование конституционных норм должно противостоять тенденциям отхода в процессе правоприменения от точного смысла норм Конституции РФ. При этом толкование конституционных норм не должно создавать новые правовые нормы, а лишь определять смысловое значение, которое преследовалось при закреплении той или иной конституционной нормы. Нельзя также в процессе толкования преобразовывать конституционную норму. Конституционный Суд не вправе подменять собой народ, принявший Конституцию. Он лишь постигает ее подлинный смысл. То обстоятельство, что Конституционный Суд
посредством издания актов нормативного толкования придает своему видению Конституции общеобязательное значение, «вовсе не доказывает, что он является «соучредителем», «соавтором» Конституции и вправе по своему усмотрению ее переписывать[202].
А.С. Пиголкин полагал, что толкование - это понимание, усвоение смысла правовой нормы, но никак не действующее в качестве нормы. Советское, а затем и российское право никогда не было прецедентным, мнения ученых - юристов не носили (и не носят) общеобязательного характера.
Законодательство воплощается в жизнь только при условии реализации норм закона в поведении субъектов права. Формальный правовой императив может быть реализован лишь тогда, когда гражданин как адресат определенной нормы, понимает содержание нормы права, и эта норма становится необходимой для его жизни, реализуется в поведении, закрепляется в сознании человека. Ведь презумпция знания закона закреплена не просто так, предполагая, что граждане как субъекты права должны знать, осознавать и понимать содержание норм права. А такое понимание и уяснение обуславливает толкование правовой нормы.
По мнению А.С. Пиголкина уяснение правовой нормы состоит в понимании содержания нормы, ее практической роли и значении для государственной правовой политики[203].
Некоторыми учеными высказывалась точка зрения, согласно которой толкование должно касаться только в случае возникновения неясностей, неоднозначности понимания, остальные нормы, понятные большинству толковаться не должны. Полагаем, что это довольно спорная точка зрения. Ведь для определения, является ли данная норма понятной, ясной, нужно ее уяснить, понять, истолковать. А.И. Бобылев подчеркивает, что в процессе толкования
происходит не только уяснение смысла нормы права, нор и становление определенной системы норм права, выделяются новые звенья и взаимосвязи[204].
Толкование права необходимо также в силу противоречия между формальным характером правовых норм и динамикой общественных отношений. В силу формальной определенности правовые предписания остаются неизменными, стабильными до их изменения. В то же время общественная жизнь изменяется постоянно. Поэтому нередко закон применяется в существенно изменившихся по сравнению с моментом его издания условиях.
Проблемы способов толкования исследовались ученым с 1962 г. Согласно его определению, способом толкования является совокупность однородных приемов и правил толкования, основывающихся на однородных средствах и аргументах.
В теории выделяется ряд способов толкования правовых норм. Отметим, что юридическая наука не достигла единства взглядов на количество способов толкования. Среди способов толкования называются: языковой (или грамматический), исторический (у некоторых авторов историко-политический), систематический, логический, телеологический (целевой), специальноюридический, функциональный. Общепризнанными являются три первых. Что же касается остальных, то о них обычно или умалчивают, или приводят какие- либо аргументы.
А.С. Пиголкин в начале 60-х годов выделяет лишь три основных способа толкования: грамматическое, систематическое и историко-политическое. В зависимости от юридических последствий он выделяют официальное и неофициальное толкование. Обращение к данным методам и способам не случайно, так как автор много работает над тематикой языка закона, и поэтому языковой (или грамматический) способ для ученого является важнейшим.
Основой языкового способа толкования норм права является знание языка, который используется при формировании правовых норм, а также на правилах синтаксиса, морфологии, словообразования.
Понимание смысла правовой нормы необходимо начать с анализа самого текста нормы права, морфологических и синтаксических особенностей структуры построения нормы. Данный прием трактуется как грамматическое толкование.
Он опирается как на правила грамматики, так и на логические законы, они взаимосвязаны и взаимообусловлены. Таким образом, любой толкователь предполагает, что законодательные органы, создавая нормы права, принимая и издавая их, должны соблюдать и правильно применять правила русского языка (или любого другого языка, на котором создается правовая норма), понимать современные тенденции развития языка, опираться на логические законы.
Грамматическое толкование должно начинаться с анализа слов нормативно-правового акта. Прежде всего, надо устанавливать значение каждого слова, его смысл в определенном контексте, выявить грамматическую форму (падеж, род, число). Любые неточности и ошибки приводят к потере смысла нормы права, неправильному пониманию и трактованию правовой нормы, искажению подлинной цели принимаемой нормы права.
При определении значения терминов и слов следует учитывать полисемантичность языка (многозначность слов и выражений). Законодателем должно быть выбрано наиболее оптимальное значение слова, и в тексте нормы придать требуемый смысл слова. При использовании языкового способа толкования нормы для правильного применения слова необходимо точно определять значение используемых в контексте нормы слов. Итак, правильное уяснение смысла толкуемой нормы права предполагает детальный лексический, грамматический, смысловой анализы текста.
Данные концептуальные положения были поддержаны многими советскими ученым, а также современными авторами. Так, М.Н. Марченко
(2007 г.) выделяет те же способы толкования[205]. На основе грамматического толкования М.Н. Марченко предлагает свои правила языкового толкования:
1. Слову или выражению надо придать только то значение, которое оно имеет в языке (языке, на котором принимается норма права), если только не возникает необходимость в применении другой интерпретации слова. Это так называемое «золотое правило толкования», ипользуемое в международном праве. Если используется толкование слова иное, нежели общепринятое, оно должно быть обоснованным, логичным, доказательство обоснованности должно осуществляться с использованием других способов толкования или вытекать из официальных определений.
2. Если законодательными органами с помощью официального использования термина (в законе дается официальное определение) или другого пути определено конкретное значение правовой дефиниции, то именно этот смысл должен употребляться в правоприменительной практике. В литературе данный способ именуется по-разному: грамматический, словесный, филологический. Два первых названия узки по своему объему, не охватывают всех правил языка. Третий же, напротив, обозначает понятие, весьма широкое по своему объему. Более точным представляется термин «языковой».
3. Значение термина, установленное законодателем для данной отрасли права, нельзя без достаточных оснований распространять на другие.
4. Если в законе не определено значение термина, то следует ему придавать тот смысл, в котором он употребляется в юридической науке и практике.
5. Идентичным формулировкам одного и того же закона нельзя придавать разное значение, если это не следует из самого закона.
6. Нельзя придавать без достаточных оснований разным терминам одно значение.
7. Недопустимо такое толкование, при котором отдельные слова закона трактовались бы как лишние[206].
Д. Милославская отмечает, что анализ исследованного материала дает возможность констатировать, что при создании нормативного акта законодатель часто не учитывает, что основные признаки термина - четкая сфера его применения и точное соотношение слова и отображаемого им объекта действительности206 [207]. Термин всегда однозначен, его значение не должно зависеть от контекста. Без смысловой однозначности он не может выполнять функцию обозначения специального понятия. Юриспруденция даже более, чем любая другая наука, оперирует понятиями, которые должны быть ясны рядовым гражданам. Тем не менее, как отмечал еще А.С. Пиголкин, возможны случаи, когда термин в разных отраслях права обозначает разные понятие. Эта проблема характерна и для российского законодательства. Анализ практической деятельности показывает, что законодательным органом в процессе толкования юридической терминологии не используется определенный набор строгих принципов, по которым выстраиваются какие-то определения, одинаковые по смыслу. Проявляется это прежде всего в случае, когда используются одинаковые родовидовые признаки понятий. Далеко не весь перечень терминов характеризуется использованием характерных и необходимых черт для четкого определения признаков. Обладание нерасторжимой связью юридическими понятиями и соответствующими им терминами проявляет себя в том, что систематизация и упорядочивание юридической терминологии невозможно без тщательной научной проработки соответствующих понятий, проведение анализа с использованием законов логики, и их точной формулировки. Если нет ясности и точности в формулировках юридических терминов нельзя говорить об обоснованной терминологии и совершенной системы терминов. Конечно в некоторых случаях, невзирая на требование однозначности, юридический термин может быть многозначным. Такая ситуация приводит к тому, что различная трактовка юридического термина ведет к отсутствию четкости в понимании термина, расплываются границы правового регулирования, возникают ошибки и казусы в правоприменительной практике, причем со стороны субъектов правоотношений, на которых и нацелена норма права. Таким образом, можно сделать вывод о несомненной важности использования четкого и обоснованного понятия в нормативно-правовом акте. Государственные органы и иные субъекты правоприменения, не должны трактовать норму права не так, как она сформулирована законодателем. Нормативные понятия представляют собой нормы особого рода, которые включаются в механизм правового регулирования и определяют его основы, организационные предпосылки. В юридических терминах порой видна непоследовательная многозначность, что особенно проявляется в случаях, когда такая многозначность видна любому рядовому носителю языка. Случаи неразличения или недостаточного различения многозначности терминологии подразделяют на следующие группы: «сознательное введение в заблуждение читателя» и «бескорыстная небрежность»[208]. К первой группе относятся те, которые так или иначе связаны с семантическим полями понятий «государство» и «власть». Ко второй группе относятся примеры, связанные с неразличением таких понятий, как документ - «правовое отношение», документ - «материальный объект». Такое неразличение многозначности, безусловно, затрудняет правильную интерпретацию юридического текста носителем языка. Одним из требований к термину является его стилистическая нейтральность, отсутствие экспрессии и коннотативных значений. Следует отметить, что в последнее время законодатель прямо указывает на недопустимость многозначности юридических терминов. Особенно явно данная проблема видна при анализе регионального законодательства. В.Ю. Туранин выделяет две основные проблемы, связанные с использованием определений юридических понятий в региональном законодательном тексте: 1) несоответствие дефиниций одного и того же понятия в федеральных и региональных законодательных актах; 2) различное определение одного и того же понятия в законах субъектов РФ[209]. Иногда бывают проблемы при семантическом толковании норм права, которые обусловлены особенностями действий общеупотребительных единиц русского языка. В исследованиях современного русского языка было выявлено ряд изменений слов и терминов, закрепленных в толковом словаре: на практике они приобретают иной смысл - значение, как в определенном контексте, так и общеупотребительной практике. Однако использование правил синтаксиса в специальном тексте не должно приводить к смене значений входящих в него структурных языковых единиц. Все происходящие изменения должны быть оформлены четко и последовательно. Современные тексты законов, включая использованные в них термины, являются текстами современного русского языка, таким образом, в них отражены закономерности функционирования слов в русском тексте. Иногда это приводит к тому, что специальные юридические тексты перестают выполнять свою номинативную функцию и неодинаково оцениваются как автором, так и читателями. Еще один способ толкования, выделяемый А.С. Пиголкиным, - систематический. Систематический способ толкования необходимо вытекает из такого свойства правовых норм, как их системность. Он предполагает установление смысла норм права на основе использования знаний о логических связях с другими нормами. В ходе систематического толкования, во-первых, определяется место нормы в системе права, в отрасли права, в институте права. Далее устанавливаются нормы, логически связанные с толкуемой. Знания об их содержании используются для уточнения смысла толкуемой нормы. А.С. Пиголкин не разделял взгляды большинства советских ученых относительно систематического способа толкования. Он критиковал П.Е. Недбайло, который полагал, что систематическое толкование включает лишь раскрытие смысла нормы в зависимости от места, которое она занимает в системе нормативного акта[210]. А.С. Пиголкин полагал, что существенным недостатком является не использование сравнения исследуемой нормы с другими, близкими по содержанию нормами. В реальности сопоставление с другими нормами обладает огромным потенциалом для правильного уяснения смыслового содержания правовой нормы По мнению А.С. Пиголкина систематическое толкование может помочь более глубоко и полно понять правовое предписание, осуществить проверку, углубляя и уточняя содержание текста нормы права, устраняя сомнительное толкование и неясности, которые возникают при других способах толкования, например, при грамматическом. Нельзя отождествлять систематическое толкование норм права и процесс сопоставления и соединения различных частей нормы права из разных частей закона или из разных законов. Данный процесс является лишь предпосылкой для дальнейшего толкования и является самостоятельным этапом в едином процессе правоприменения. Систематическое толкование можно определить как уяснение смыслового значения правовой нормы с учетом ее взаимосвязи с остальными правовыми нормами, в зависимости от занимаемого места в системе нормативно-правового акта. При использовании данного способа толкования можно сравнивать между собой отдельные правовые нормы, а не только части конкретной правовой нормы. Систематическое толкование позволяет раскрыть смысл нормы права с учетом ее местоположения в системе закона или другого нормативного акта, а также в зависимости от ее значимости и роли в данном нормативном акте, в зависимости от значимости самого нормативного акта. При систематическом толковании также можно сравнить толкуемую норму права с другими правовыми нормами конкретной отрасли законодательства, а также с нормами права других отраслей, с которыми данная норма находится во взаимосвязи и определенной зависимости. Эти аспекты имеют важное значение для правоприменительной практики. В процессе систематического толкования важно учитывать общие, типичные взаимосвязи правовых норм, которые оказывают влияние на смысловое содержание данной нормы права. В число таких связей входит: а) связь нормы права, подвергаемой толкованию с определенным способом раскрытия смысла терминологии, которые были использованы в данной норме; б) взаимосвязь специальной и общей нормы. Специальная норма, как правило, ограничивает сферу действия общей нормы права, осуществляет изъятие из нее. Если есть специальная норма, общая норма, обычно, не применяется. В юриспруденции используется следующее правило: lex specialis derogat legi generali (специальный закон отменяет действие общего закона в отношении тех фактов, которые предусматриваются специальным законом) [211] в) существует взаимосвязь отсылочных статей. Из любой отсылочной статьи можно увидеть, что правовая норма формулируется не в полном объеме. Для того чтобы понять истинный смысл отсылочной правовой нормы и уяснить ее содержание, необходимо исследовать статью, на которую ссылается такая норма; г) отмечается взаимосвязь одновидовых, близких по содержанию правовых норм, которые не находятся в соотношении общих и специальных норм. В данном случае должен применяться метод сравнения, сопоставления близких по содержанию правовых норм, что может позволить более четко и точно разграничить их, определить у данных норм признаки, позволяющие их различать. Выделяя важность систематического толкования нормы, а также полагая, что именно после уяснения смысла нормы (языковое, грамматическое толкование), необходимо использование именного данного способа, А.С. Пиголкин не выделял логического способа толкования, как это делают многие современные авторы. Выбрав в качестве одного из основных способов толкования права систематический, автор в силу идеологических установок не обращается к логическому толкованию, но в рамках данного толкования говорит об использовании самой нормы, не обращаясь к другим средствам толкования, а это уже характерно для логического способа толкования. Еще Г.Ф. Шершеневич выделял логическое толкование и полагал, что оно возможно после уже выполненной работы грамматического толкования[212]. Логический способ толкования правовой нормы можно определить как процесс мышления, в результате которого толкователь с помощью использования логических законов и методов оперирует элементами правовой нормы, и не использует иные средства толкования. В конечном итоге, такие операции позволяют абстрактное, общее содержание нормы права обогатить более конкретным, развернутым и близким к жизненным фактическим обстоятельствам содержанием. Логический способ толкования правовой нормы предполагает использование всего инструментария современной логики: соответствующих методов и приемов, позволяющих пребразовывать, анализировать понятия, выводить определенные умозаключения, делать выводы по аналогии, использовать метод от противного, доводить некоторые умозаключения до абсурда и в результате вывести наиболее обоснованное и логически выверенное понимание нормы права. Использование логических приемов, методов и способов вполне обоснованно, так как саму норму права можно охарактеризовать как абстрактное правило, носящее общий характер, и определяющее наиболее типичные нормы поведения. Конечно, в процессе правоприменения при анализе конкретной ситуации любая норма детализируется посредством анализа основной юридической терминологии. Любое юридическое понятие имеет свое содержание, которое включает в себя набор определенных признаков, объем, родовую принадлежность предметов, уясняемых с помощью понятия. Анализ правового понятия предполагает определение его основных признаков, выявление его объема - очерчивание круга фактов (предметов). Объем исследуемого понятия может быть разделен на составные части для лучшего уяснения смысла термина. Результатом данных мыслительных процессов является то, что содержание и объем термина выражается в определенной совокупности суждений, носящих конкретный характер и приближенных к конкретным жизненным ситуациям. Логический анализ юридической терминологии наиболее часто используется, несмотря на сложность и громоздкость операций толкования. А.С. Пиголкин выделял такой способ толкования норм права, как историко-политический. Суть данного способа в том, что он позволяет уяснить общественные условия, экономические, политические и социальные факторы, которые и обусловили появление конкретной нормы права, а также выявляется цель и задачи, которые ставило перед собой государство при принятии данной нормы права [213]. Несмотря на то, что современными авторами данный способ критикуется, думается, что предложенный способ необходим для толкования правовой нормы. Невозможно уяснить смысл и содержание определенной нормы права, выявить ее цели и задачи только с помощью правовых методов и категорий, ограничиваясь при этом анализом внутренних взаимосвязей нормы права с другими нормами и положениями, так как право не может быть самостоятельным явлением, не зависящим от общественно-политических, социальных, экономических процессов. Содержание нормы права складывается не столько из внутренних резервов, сколько из материальных условий жизнедеятельности общества, из тех ценностей, интересов и потребностей общества, которые наиболее актуальны в момент принятия нормы права. Таким образом, можно говорить о конкретном характере нормы права, так как она создается и официально публикуется в конкретной социально - политической ситуации, направлена на достижение тех целей и задач, которые наиболее актуальны и необходимы данному обществу. Отметим, что целевая направленность нормы, основные задачи чаще всего отражены в преамбуле принятого закона, или выделены в отдельную статью. В общей части закона (например, в УК РФ в ст. 2 определены основные задачи данного кодекса). Неиспользование историко-политического способа анализа и толкования правовой нормы может привести к тому, что принятые решения будут формально обоснованны и правильны, а по сути некорректны. Способы толкования, предложенные А.С. Пиголкиным, несомненно, являются основными, их используют практические все современные ученые. Однако их перечень можно расширить. Например, М.Н. Марченко выделяет специально-юридический способ. Специально-юридический способ представляет собой анализ технико-юридических средств, приемов и способов, с помощью которых была изложена воля законодателя, который основывается на профессиональных знаниях юриспруденции, и прежде всего владением юридической техникой. Автором предлагаются следующие приемы такого 214 толкования : а) нормативное толкование, представляющее собой понимание воли законодательных органов, определяется уровень урегулированности конкретных правил поведения; б) конструктивное толкование, которое можно определить как понимание особенностей нормы права, ее структуры; [214] в) выявление отрасли, которая регулируется данной правовой нормой; г) терминологическое толкование, с помощью которого уясняется смысл основных дефиниций нормативно-правового акта А.Ф. Черданцев, наряду с общепринятыми, выделяет еще один способ уяснения - функциональный. Под ним понимается толкование, опирающееся на факторы и условия, в которых реализуется норма права. Здесь важное значение придается оценочным терминам и выражениям («добросовестность», «уважительная причина», «производственная необходимость», «интересы детей» и т.д.)[215]. Этот прием во многом совпадает с историко-политическим. От толкования-уяснения следует отличать толкование-разъяснение, которое либо дается компетентным государственным органом или управомоченной на то общественной организацией, либо содержится в высказываниях отдельных лиц. Данное толкование различается по субъектам - официальное и неофициальное. Данные способы лишь дополняют предложенную А.С. Пиголкиным классификацию, в целом его концепция толкования норм права и способов толкования актуальна и в современный период. Применение разных способов толкования позволяет толкователю наиболее в полном объеме и в соответствии с истинным значением смысла нормы права определить волю законодательного органа, которая содержится в тексте закона. Для правоприменения важно выяснить соотношение истинного содержания правовой нормы с ее выражением в тексте, т.е. осуществить толкование по объему. Это является логическим продолжением и заключительным этапом уяснения нормы права, ее содержания. Это обусловлено тем, что смысл закона не всегда в полном объеме и точно соответствует его букве. Ученый полагает, что единство языка, мыслительных операций и самого термина не всегда означает их идентичность. Это, в свою очередь, может привести к тому, что в некоторых случаях неизбежно не только буквальное толкование, но и толкование распространительное и ограничительное. Адекватное (буквальное) толкование представляет собой точное соответствие словесной формы нормы права и реального смысла. В большинстве случаев правовые нормы толкуются буквально. В распространительном толковании содержание правовой нормы, ее смыл обычно шире словесной формы. Перечень случаев, требующих распространительного толкования, нередко сопровождаете выражениями «и т.д.», «и другие». Распространительное толкование можно использовать и без указания на него в законодательном порядке. Однако такое толкование не является применением права по аналогии. Применение права по аналогии предполагает, что некоторые факты не могут быть охвачены ни смыслом данной нормы, ни буквой закона, так как законодательный орган не закрепил нигде аналогичные факты и обстоятельства. Если же налицо распространительное толкование, то факты, относящиеся к делу, включаются в смысл уяснения нормы права, хотя и не закреплены в тексте закона или подзаконного нормативного акта. Ограничительное толкование норм права предполагает, что содержание толкуемой нормы несколько уже ее выражения в тексте. Правовые нормы могут толковаться буквально (адекватно), использование ограничительного и распространительного толкования осуществляется в виде исключения из общего правила в достаточно редких случаях. Чаще всего использование последних двух видов толкования объясняется несовершенством законодательства, наличие пробелов в законе, использование неточных и неясных формулировок и т.п. Хотя возможно, допустимость такого рода толкования со стороны законодателя происходит и умышленно. В данных случаях не является исключением и использование буквального толкования, таким образом, нарушается единообразие применения норм права. Итак, мы можем сделать вывод, что использование всех видов толкования норм права обусловлено необходимостью более полного уяснения смысла правовой нормы, но результат при применении различных способов толкования правовой нормы может отличаться в каждой конкретной ситуации. Как правило, после грамматического толкования нормы права, содержание и смысл правовой нормы уясняется, и другие способы толкования только являются подтверждением правильности выводов данного способа толкования. А.С. Пиголкин отмечал, что при возникновении действительной неясности правовой нормы важно использовать все то, что мы объединяем под условным наименованием «дополнительные материалы» к тексту правовой нормы[216]. Сюда входят аутентическое толкование, исходящее от органа, издавшего определенный нормативный акт, постановления Пленума Верховного Суда РФ, учебники, точки зрения ведущих теоретиков права, высказанные в монографических исследованиях и научно-популярных брошюрах, мнения сведущих лиц (например, разъяснения работников кодификационного бюро при областном суде) и многие другие материалы. В дальнейшем А.С. Пиголкин не только подчеркивает важность аутентичного толкования, но и обращает внимание на характерную особенность данного способа: оно тесно соприкасается с правотворчеством[217]. Это позволило сделать вывод, что наиболее важным аутентичным толкованием является толкование конституционных норм. Чтобы получить обязательный характер, результаты официального толкования должны быть формально закреплены. Для этого существуют интерпретационные акты (акты толкования), которые можно определить как правовые акты компетентных государственных органов, содержащие результаты официального толкования. К интерпретационным актам можно отнести официальное толкование норм Конституции. Особенность толкования конституционных норм по специальной инициативе компетентных органов заключается в том, что это всегда нормативное толкование, которое распространяется на неопределенно широкий круг случаев и на всех субъектов, реализующих соответствующие конституционные нормы. Поскольку А.С. Пиголкин не раз участвовал в заседаниях Конституционного Суда РФ, то он выделял такую особенность официального нормативного толкования Конституции Конституционным Судом, как то, что оно дается только в пленарных заседаниях и решение принимается квалифицированным большинством. Кстати, возможна ситуация («два юриста - три мнения»), когда достичь 2/3 голосов от общего числа судей будет затруднительно, поскольку голоса могут разделиться. Его идею развила Т.Я. Хабриева, которая проанализировала данный процесс и выяснила, что интерпретационная деятельность Конституционного Суда РФ как всякая правовая деятельность осуществляется по определенной процедуре, которая имеет свои стадии[218]. В науке традиционно анализируются стадии правотворчества и правоприменения, и практически никогда - стадии толкования права. Между тем в отношении толкования Конституции РФ этот вопрос приобретает особое значение ввиду важности данной деятельности, большого набора входящих в ее содержание действий, оформления ее специальным актом и т.д. Она предлагает следующие стадии толкования: 1 стадия - установление неопределенности в понимании положений Конституции, т.е. выясняется, в чем заключается проблематика вопроса, какие толкования существуют, что является непонятным; вторая стадия - подготовительная, которая включает в себя подбор необходимых материалов, проведение проверок, исследований, экспертизы норм Конституции (или федерального закона); третья стадия - непосредственно само рассмотрение вопросов по существу на открытом заседании Конституционного Суда РФ в порядке, установленным законодательством; четвертая стадия - проведение дискуссий в процессе закрытого совещания судей по принятию итогового решения, выяснения точек зрения и выработка единого решения; пятая заключительная стадия - официальное закрепление принятых интерпретационных положений в виде Постановлений Конституционного суда РФ и опубликование принятых постановлений для доведения их до сведения 219 граждан[219]. Под стадиями толкования Конституции следует понимать осуществляемые в Конституционном Суде комплексы действий по установлению и разъяснению конституционной воли законодателя, имеющие свои относительно самостоятельные цели, содержание, форму, методы проведения. Прежде всего, отметим, что эти акты носят правовой характер. Издание их осуществляется соответствующими органами государства, в чью компетенцию это входит, обладают обязательным характером, закрепляются формально и процесс их реализации обеспечен государством. В этом они схожи с остальными нормативно-правовыми актами. Однако есть признаки, которые позволяют говорить о существенном отличии от иных нормативных и правоприменительных актов. Например, любые нормативные акты содержат правовые нормы, а интерпретационные акты только объясняют смысл правовой нормы, но не являются самостоятельными нормами. Таким образом, при толковании, несмотря на большую ее значимость, новая норма права не создается, а любой толкователь не подменяет собой законодательные органы. Любые интерпретационные акты не могут быть отделены от толкуемых нормативно-правовых актов: у них общая судьба. Если нормативно-правовой акт утратил юридическую силу, был отменен, то и интерпретационный акт утрачивает свое значение. Правоприменительные акты всегда связаны с решением конкретных ситуаций, дел, тогда как интерпретационные акты носят общий характер. Все субъекты права могут разъяснять закон или подзаконный нормативный акт, толковать их, но по юридическим последствиям такое толкование различается. В зависимости от последствий, к которым приводит разъяснение нормативных актов, А.С. Пиголкин выделял два основных вида толкования: 1. Официальное толкование, носящее обязательный для исполнения характер. Оно дается специально уполномоченными на то компетентными органами и формально связывает исполнителей толкуемой нормы. 2. Так называемое неофициальное толкование. Оно не носит формально обязательного характера, и сила разъяснения, даваемого при этом виде толкования, заключается только лишь в его убедительности и правильности. В дальнейшем в работах 1982 г., 1996 г., 1998 г. данные стадии не изменялись, лишь дополнялись. Так, например, А.С. Пиголкин в структуре неофициального толкования выделил обыденное, профессиональное и доктринальное толкование. Однако все эти дополнения носили лишь уточняющий характер и не меняли концепцию существенно. Отметим, что такое деление способов толкования шло вразрез с общепринятыми положениями. Так, И.Е. Фарбер полагал, что деление толкований нормативных актов на легальные (или официальные) и доктринальные является политически вредным делом, неправильно противопоставляющим деятельность органов Советского государства научной деятельности. Под доктринальным толкованием, утверждал автор, советские ученые понимают научную трактовку права, а это приводит к выводу, что легальное толкование уполномоченных на то органов является ненаучным. На этом основании И.Е. Фарбер вообще отвергал необходимость выделения доктринального толкования[220]. По мнению А.С. Пиголкина доктринальное толкование представляет собой объяснение смысла и содержания правового акта, которое осуществляется учеными - юристами посредством написания научных статей, монографий, комментирования законодательства, поэтому нельзя отрицать реальность существования этого толкования, так как это противоречит фактическим обстоятельствам. Еще в советский период А.С. Пиголкин считал, что невозможно полное отрицание достижений и выводов, теоретических положений буржуазной науки. Более того, он считал, что некоторые нормы права, теоретические разработки в области права вполне применимы и советской науке, но с учетом реалий времени и сособенностей общественного строя. В том числе это относилось к выделению таких видов толкования, как доктринальные и легальные. В советский период своих исследований ученый не раз поднимал вопрос об определении юридической природы актов официального толкования, размышляя о том, можно ли говорить, что в их содержании есть нормы права. Основания для постановки подобного вопроса давало действующее законодательство. А.С. Пиголкин и в 70 - е годы, и годы перестройки полагал, что акты официального толкования не могут носить нормативный характер. Так, в более позднее время (2003 г.) он писал, что судебные органы России не обладают правотворческой компетенцией. Их акты - это акты толкования. Судебные прецеденты не являются в России источниками права. Научным сообществом предлагается свое решение данного противоречия: те предписания, которые носят общий характер и содержатся в актах официального толкования, необходимо считать не правовыми нормами, а правоположениями, обладающими юридическим значением. Юридическое значение судебных прецедентов заключается в том, что субъекты правоприменительной деятельности (особенно судебные органы) обязаны учитывать правоположения при разрешении конкретных дел. Но данные правоположения не являются юридическими нормами и не составляют основу решений, выносимых правоприменителем, на них нельзя ссылаться. Правоположения имеют большое значение, так как могут являться базой для внесения изменений в действующее законодательство, осуществляемое правотворческими органами. Интерпретационные акты выражаются в определенной форме и публикуются официально в соответствующих источниках, например, в Бюллетене Верховного Суда РФ. Итак, мы можем сделать вывод, что концепция толкования А.С. Пиголкина охватывает широкий круг явлений и включает в себя не только правоприменение, но и в определенной степени научную деятельность и правотворческий процесс, ведь создание новой нормы невозможно без правильного понимания и толкования основной терминологии действующего законодательства. Процесс токования представляет собой определенным образом структурированную систему, включающую в себя познание основных правовых явлений субъектами права, определение смысловой нагрузки трактуемой нормы, предложение своего понимания данной нормы и официальное закрепление результатов трактования нормы. Ученый отходит от общеупотребительного понимания объекта толкования права, в качестве которого выступает классовая воля, а также «воля законодателя». Он полагает, что объект гораздо шире и представляет собой волю общественного коллектива, что являлось нетрадиционной точкой зрения в советский период. Но такое понимание более обоснованно, так как позволяет включать в объект толкования все общество в целом. Свое понимание у Альберта Семеновича есть и в отношении процесса толкования правовых норм. Процесс толкования норм права определяется как действия субъектов толкования, направленные на установление подлинного смысла правовой нормы, и такие действия имеют свою структуру, последовательность, организационные принципы, механизм закрепления и информирования субъектов права[221]. Толкование, по мнению А.С. Пиголкина, есть мыслительный процесс, происходящей в сознании субъекта и позволяющий понять смысл правовой нормы, объяснить особенности ее действия. Но толкование не ограничивается только внутренними процессами личности, это еще и объективный процесс, который выражается в разъяснении содержания нормы права лицами, обладающими соответствующими знаниями и полномочиями. Необходимость толкования, по мнению А.С. Пиголкина, обусловлена тем, что это позволяет практическим работникам правильно и единообразно применять нормы права, что важно в федеративном государстве. Более того, единообразное понимание норм права соответствует важнейшему принципу - принципу законности. Толкование позволяет на практике реализовать волю законодателя, исключить двусмысленность понимания правовой нормы. Ученым выделяется ряд способов толкования: систематический, грамматический, историко-политический, а также официальное и неофициальное толкование. Каждый из этих способов важен для толкования и используется в комплексе с другими способами, что позволяет более правильно уяснить истинный смысл правовой нормы. Выделение А.С. Пиголкиным грамматического способа как центрального не случайно, так как он важнее и для понимания проблематики языка закона. Систематический способ также важен, так как позволяет построить иерархию законов и выявить место каждого нормативного акта во всем массиве законодательства. В настоящее время выделяют также лингвистический способ, но по нашему мнению, он близок к грамматическому способу, предложенному профессором А.С. Пиголкиным. В настоящее время почти не применяется историко-политический способ, что представляется неправомерным, так как с помощью данного способа можно определить цели принятия нормы права, влияние на принятие закона социальных, экономических, политических факторов, проанализировать цели и задачи государства, которые оно ставило при принятии данной нормы. В качестве необходимого дополнения А.С. Пиголкин предлагает использовать иные материалы, в которые могут входить как сами нормативные акты, так и постановления Пленума Верховного Суда РФ, учебная литература, научные статьи и монографии по проблеме, мнение практиков и многое другое.