§ 5. Концепция правореализации

Реализация права в отечественной теории права традиционно рассматривается как элемент механизма правового регулирования, отвечающий за претворение в жизнь тех предписаний, которые были выработаны в ходе правотворчества.

222 отношений^[222].

Иными словами, реализация права рассматривается как воплощение в поступках людей тех требований, которые в общей форме выражены в нормах права, или, иначе говоря, как конкретный юридический результат процесса правового регулирования.

По своей природе и содержанию реализация права, согласно представлениям А.С. Пиголкина, есть не что иное, как одно из опосредующих звеньев в регулятивном действии права. Между какими же явлениями оно посредничает? С одной стороны, это идеальные модели, отражающие нужды класса или народа в целом; с другой стороны - система фактических общественных отношений^[223].

Наиболее сложным и неоднозначным аспектом в концепции правореализации является вопрос о реализации права вне правоотношений. А.С. Пиголкин разделял именно этот подход. Он полагал, что значительная часть правовых норм оказывает активное воздействие на поведение людей независимо от правоотношений. В подтверждение автор приводил следующий аргумент: «Иной взгляд приводил бы к далекому от действительности выводу, что все люди находятся между собой в бесчисленном множестве

правоотношений, зачастую с достаточно неопределенным субъектным составом, а само издание нормативного акта представляет собой юридический факт для возникновения таких «правоотношений»»^[224][225].

Следует пояснить, что А.С. Пиголкин разделяет два понятия: «правовая связь» и «правоотношение», - причем первое из них рассматривает как более широкое.

Общие (прежде всего конституционные) субъективные права и обязанности, по мнению А.С. Пиголкина, реализуются за рамками правовых отношений. Более того, ученый допускал реализацию права без правоотношений и в результате совершения активных действий, направленных на использование своих правомочий и исполнение установленных законом обязанностей. С его точки зрения, это относится к тем случаям, когда вследствие правомерных действий лица не наступает никаких юридических

-225

последствий .

Специально подчеркивая необоснованность отождествления правореализации с возникновением или изменением правовых отношений, А.С. Пиголкин отмечает также, что реализация права, помимо издания соответствующих индивидуальных правовых актов, требует также дополнительной организаторской работы.

Ряд ученых критикуют разработанную А.С. Пиголкиным концепцию реализации права. Так, не соглашаясь с ним, Н.И. Матузов определяет реализацию права не только как процесс или внешнее проявление процесса правового регулирования, но и как его конечный результат. В данном аспекте реализация права определяется как достижение полного соответствия между требованиями норм совершить определенные поступки или воздержаться от их

совершения и суммой фактически последовавших действий. Под реализацией права, отмечается в связи с этим в научной литературе, понимают претворение, воплощение предписаний юридических норм в жизнь путем правомерного поведения субъектов общественных отношений (государственных органов, должностных лиц, общественных организаций и граждан).

Применение права А.С. Пиголкин определял как особый способ правореализации, обладающий такими особенностями, как категоричность, односторонность, обязательность и охрана принудительной силой государства^[226].

Реализация права, как уже отмечалось, включает в себя поведение субъекта, которое может быть как правомерным, так и неправомерным. Важным вопросом в данном случае является ответственность индивида за свое поведение, и прежде всего за неправомерное поведение. Анализ отечественных и зарубежных исследований показал, что в юридических теоретических разработках нет единообразного понимания такой правовой дефиниции, как «юридическая ответственность». С одной стороны, юридическая ответственность трактуется как мера государственного принуждения, которая основывается на существовании общественного и юридического осуждения поведения субъекта, нарушившего нормы права, что получило выражение в установке для данного субъекта отрицательных последствий, предусмотренных правовой нормой (формы ограничения могут быть личными или имущественными) ^[228]. С другой стороны, юридическая ответственность - определенное правовыми нормами общественное отношение между государственными органами (представляющими государство) и субъектом нарушившим правовые положения и нормы. В данном случае правонарушитель обязан претерпеть определенные лишения и

неблагоприятные последствия за совершенный проступок. А.С. Пиголкиным юридическая ответственность определяется как предусмотренные законодательством меры принуждения, применяемые в определенном процессуальном порядке, установленном в законе, которые претерпевает субъект правонарушения^[229].

Хотя по данному вопросу существует множество точек зрения, каждый автор предлагает свое определение, многие ученые (причем как российские, так и зарубежные) приходят к выводу о том, что юридическая ответственность - это всегда государственное принуждение, которое сопровождается применением к правонарушителю определенных санкций, которые установлены в законе. По мнению А.С. Пиголкина, в качестве последствий юридической ответственности следует отметить наступление на только общественного порицания, но и государственного осуждения противоправного поведения правонарушителя.

Основанием возникновения и применения мер юридической ответственности являются установленные в законе определенные основания и условия. По российскому законодательству в качестве основания юридической ответственности выступает совершение противоправных действий (правонарушение), на чем и акцентирует внимание А.С. Пиголкин, предлагая свое определение. Отсутствие в поведении лица хотя бы одного из признаков правонарушения снимает вообще вопрос о наступлении юридической ответственности.

А.С. Пиголкин писал, что любая конкретная форма применения права требует исследования и оценки определенных фактов и обстоятельств как предварительного условия и законного решения дела. Круг исследуемых фактов, их характер и значение для различных категорий не одинаков. Однако, в принципе, в любом случае применения права предварительно нужно изучить, тщательно проверить и проанализировать обстоятельства, фактические данные, на основе которых должен быть вынесен акт применения права. Эта

деятельность представляет собой самостоятельную стадию применения 230.

_права^230.

К сожалению, в настоящее время весьма мало уделяется внимания на особенности исследования фактов и обстоятельств дела. Тем не менее, вопрос весьма важен, так как это дает более полное представление о сущности правовой ситуации и необходимо придерживаться четких критериев при исследовании тех или иных фактов, опираясь на требования закона и учитывая основные принципы права.

Законодатель далеко не всегда последователен в определении таких критериев. Так, например, представляется серьезным недостатком нового УПК РФ^[230][231] невключение ряда концептуальных положений, имеющих непосредственное отношение к проблеме уголовно-процессуального доказывания, в частности указания на необходимость исследования обстоятельств уголовного дела всесторонне, полно и объективно. Требования законности, справедливости, всесторонности, полноты, объективности исследования обстоятельств дела - это однопорядковые ориентиры деятельности органов уголовного судопроизводства, которые имеют значение: информационное, регулирующее, программирующее, организующее, направляющее данную деятельность по конкретным уголовным делам.

Следовало бы использовать теоретико-практические рекомендации А.С. Пиголкина, который вполне правомерно полагал, что решение должно основываться на достоверных, проверенных и доказанных фактах, что необходимо всесторонне, полно и исчерпывающе изучить все обстоятельства дела. Только таким путем можно достигнуть истины, а «достижение истины - необходимое условие строгого соблюдения законности, эффективности правового регулировании, успешной борьбы с правонарушениями»^[232].

В настоящее время законодатель отошел от закрепления принципов достижения истины по делу, всесторонности и полноты исследования фактических данных, что приводит в конечном итоге к многочисленным нарушениям в правоприменительной практике.

Соблюдение принципа законности предполагает не только закрепление требований о всесторонности и полноты исследований обстоятельств по делу, но и совершенствование правоприменительной практики в целом.

К данной теме А.С. Пиголкин обращается в 1963 г. после защиты кандидатской диссертации «Нормы советского права и их толкование». Анализ правовых норм, предпринятый А.С. Пиголкиным, показал, что важно не только создать эффективную правовую базу, но и правильно применять разработанные нормы права. В этом проявилось продолжение А.С. Пиголкиным проблематики своего учителя. Так, в качестве основного элемента правового регулирования у Н.Г Александрова выступает норма права. В качестве форм воздействия права на общественные отношения выступают: а) запреты в праве; б) правовая способность и статус, определяемый в законе; в) правоотношения^[233].

По мнению Н.Г. Александрова, анализируя общие запреты, необходимо различать обязанности, при которых возникают объективные возможности нарушения, существующие при определенных обстоятельствах, то есть существование таких предполагаемых объективных и субъективных обстоятельств, в условиях которых установленный запрет нарушается^[234]. Ученый полагает, что правовые нормы, которые устанавливают общие запреты, еще не предусматривают возможные правовые отношения, а только действия, при совершении которых и возникают определенные правоотношения.

которых могут возникать особые правоотношения между соответствующими органами субъектом правонарушения^[235].

Несколько иной подход к этой проблематике у С.С. Алексеева, который делает акцент на нормативные элементы правового регулирования^[236]. Это более широкий подход, нежели у Н.Г. Александрова. Определяя, что правовое регулирование имеет своеобразный характер, ученый отмечает, что существуют три стадии воздействия права и соответствующие этим стадиям элементы механизма правового регулирования:

а) первая стадия - стадия общего воздействия норм права. В данном случае идет регламентация поведения субъектов права, определяется содержание их поведения, условия возникновения обязанностей или прав и т.п.;

б) вторая стадия - стадия возникновения субъективных прав и обязанностей. В данных правоотношениях субъекты права являются носителями субъективных прав и субъективных обязанностей;

в) третья заключительная стадия - стадия реализации прав и обязанностей. На данном этапе все права и обязанности, предусмотренные правом, получают свое воплощение в жизни, реализуются посредством фактического поведения субъектов права.

Учитывая все три стадии механизма правового регулирования, следует выделить также три основных элемента данного механизма: нормативная основа, выражающаяся в юридических нормах; правоотношения, предполагающие существование определенных субъективных прав и обязанностей; реализация прав и обязанностей посредством правовых актов^[237].

А.С. Пиголкин, не рассматривая особенности механизма правового регулирования, сразу обращается к конкретным особенностям

правоприменения. Ученого больше интересует механизм исполнения норм права, его практической реализации. Данная проблематика до него не исследовалась советскими учеными в такой мере, как исследование норм права, правотворческого процесса, механизма правового регулирования.

В своих исследованиях А.С. Пиголкин опирался на работы С.А. Голунского, П.Е. Недбайло, Р.В. Бершеда, Л.С. Явича, А.М. Даниеляна. Преодолевая фрагментарность существовавшей концепции правоприменения, А.С. Пиголкин старался выстроить логически непротиворечивую систему реализации норм права, а также выявить наиболее болевые точки данного процесса. Конечно, он исходил в своих исследованиях из тех правовых реалий, которые существовали на данный момент, советской идеологии, но во многом его позиция была более взвешенной. Так, он критиковал С.А. Голунского за неточное определение сущности реализации права, полагая, что это не осуществление цели^[238], которую имел в виду законодатель, а выполнение требований правовых норм участниками общественных отношений.

Тем не менее и он не избежал идеологических клише, полагая, что только советского человека характеризует активное использование своих прав, неуклонное исполнение своих обязанностей, нетерпимость к правонарушениям и активная борьба с ними. Такая характеристика субъектов правоприменения была скорее идеальной моделью.

При исследовании применения права А.С. Пиголкин использует системный метод познания. Любая система представляет собой целостное, упорядоченное множество элементов, взаимодействие которых порождает новое, не присущее им самим качество. Правоприменение порождает, по мнению ученого, ряд взаимосвязей: субъекты деятельности в процессе применения правовых норм воздействуют на них, тем самым изменяя их, с другой стороны, правовые нормы также влияют на субъекты права, их взаимоотношения, то есть меняют общественную жизнь. Такое взаимодействие

и взаимовлияние позволяет правовым нормам соответствовать современным требованиям, требованиям практики.

В то же время ведущую роль ученый отводит правовым нормам, полагая, что применение права есть организованное, централизованное управление поведением людей, осуществление специальных авторитарных полномочий в отличие от других форм реализация права через правоотношения, где проявляется свободная в пределах правовых управомочий деятельность индивидов, деятельность по их собственному почину^[239].

В более поздний период А.С. Пиголкин, анализируя особенности применения российского права, отмечал, что большую проблему представляет внедрение правовых норм в жизнь. Часто принятые правотворческие решения остаются на бумаге, не исполняются, игнорируются чиновниками центрального аппарата и местных органов. Крайне отрицательно влияет на эффективность правопорядка, на необходимость неукоснительно и повсеместно исполнять принимаемые правотворческие решения отсутствие атмосферы уважения закона, общеобязательности его предписаний. К сожалению, не налажен эффективный механизм, обеспечивающий исполнение норм права^[240]. Таким образом, необходим целостный комплекс правоприменительной практики.

Современные авторы, во многом используя исследования А.С. Пиголкина в области применения права, несколько расширили понимание реализации права и включили в применение права практически всю область социальных отношений.

Так, продолжая исследования особенностей правоприменения, В.Ф. Яковлев предлагает идею системного применения права, т.е. использование не отдельных норм и институтов, а всего арсенала средств, присущих конкретной отрасли права^[241].

Необходимо сразу оговориться, что под «применением» права понимается не только использование его властными органами, но и его внедрение в жизнь. Соответственно термин «системное применение права» подразумевает не только применение права как системы, но и его включение в более широкую - социальную - систему, в значительной степени подвергающее его воздействию многочисленных факторов, которые непосредственно к праву не относятся.

Особый характер связи, приоритетность того или иного компонента системы, уровень правосознания и степень его идеологизации, общее состояние правовой культуры, значение того или иного юридического источника права и т.п. предопределяют виды современных правовых систем^[242]. Но в любом случае нормальное функционирование, регулятивное воздействие на фактические отношения обеспечиваются не только общим соответствием системы объективным потребностям общества и общечеловеческим ценностям, но и цельностью данной правовой системы.

О том, что Альберт Семенович весьма своевременно поставил вопрос о системном характере применения права, говорит российская практика. Наиболее важная на сегодняшний день задача российского общества - добиться того, чтобы система права существовала не только в виде законов, принимаемых Государственной Думой РФ, но и находила реальное воплощение в обществе, рыночной экономике и т.д.

К настоящему моменту созданы предпосылки для утверждения правового общества, но не сам правовой порядок. Повсеместно наблюдаются его нарушения: противозаконный передел собственности, присвоение

интеллектуальной собственности, применение запрещенных налоговых схем и др. Особенно препятствует внедрению права коррупция, резко ослабляющая государство, подрывающая доверие к нему и к самой возможности торжества права.

Одно из главных средств осуществления политики государства в этой сфере - системное применение права. Это означает, прежде всего, применение к конкретным отношениям именно тех институтов и отраслей права, которые не просто предназначены для регулирования данных отношений, но и позволяют достичь требуемого результата. Кроме того, системное применение права предполагает использование потенциала не отдельных норм и институтов, а всего арсенала средств, которыми располагает данная отрасль права.

С 1970-х гг. А.С. Пиголкин обращается к изучению пробелов в праве. Теоретическая проблема пробелов в праве требовала глубокого и развернутого исследования. Несмотря на то, что пробелами в праве занимались такие авторы, как П.Е. Недбайло, И. Сабо, С.С. Алексеев, В.И. Акимов, В.В. Лазарев, данная проблема была исследована недостаточно полно и всесторонне.

Пробелы в праве трактуются им как неурегулированность определенных вопросов, входящих в сферу правового регулирования, которые должны решаться юридическими средствами, но конкретное их решение в целом или в какой-то части не предусмотрено, или предусмотрено не полностью^[243].

Исследуя теоретические разработки В.В. Лазарева, А.С. Пиголкин полагал, что автор убедительно выступает за преодоление пробелов в правоприменительной деятельности. Однако указанная проблема возникает лишь относительно действительных пробелов, а не всех тех пробелов, о которых говорит автор. Утверждение В.В. Лазарева о том, что нельзя выявить пробелы в праве, не исследовав предварительно целый комплекс общественных отношений, справедливо лишь по отношению к мнимым пробелам^[244].

Для решения вопроса, нуждается ли тот или иной вид общественных отношений в правовой регламентации, несомненно, требуется изучение этих отношений в их конкретно-исторической обстановке при помощи конкретно­

социологических методов. Действительные же пробелы могут быть обнаружены с помощью формально-логических методов в процессе анализа действующего законодательства. Имеются и другие примеры необоснованного распространения отдельных свойств мнимых пробелов на действительные и наоборот, что практически неизбежно при широкой трактовке понятия «пробел в праве».

А.С. Пиголкин отмечал, что для правовых норм, которые регулируют нормальные отношения, «возможно применение аналогии и без специальных указаний закона, т.к. такое применение представляется само собой

245 разумеющимся» .

Аналогия права, по мнению автора, является аккумуляцией общих начал и принципов соответствующего института или отрасли и их преломление в конкретном деле, решение дела на основе этих начал и принципов^[245][246].

Исследуя проблемы пробелов в праве, А.С. Пиголкин также писал: «Следует помнить о том, что «восполнение пробела права - это прерогатива законодателя, а не органа, осуществляющего применение права»^[247]. Данное положение актуально и в настоящее время, когда пробелы в праве восполняются различными органами власти.

Право неразрывно связано с государством, служит необходимым орудием его политики. Подчинить жизнь и деятельность всех и каждого воле и интересам господствующего класса, обеспечить руководство обществом (а на это в первую очередь направлена деятельность аппарата государства) нельзя иначе, как с помощью установления определенного порядка взаимоотношений людей между собой, неуклонного исполнения всеми соответствующих общеобязательных правил^[248].

Государство через посредство своих компетентных органов устанавливает юридические нормы как общеобязательные правила. Оно же контролирует и обеспечивает их исполнение, охраняет от нарушений и применяет меры наказания, если правонарушение все же совершено.

Результатом систематического применения права является законность. По мнению А.С. Пиголкина, социалистическая законность есть определенный режим взаимоотношений внутри общества, основанный на точном и неуклонном исполнении всеми без исключения гражданами, должностными лицами, учреждениями и организациями законов и иных нормативных актов, на решительном пресечении любого беззакония и наказании виновных, на строгом контроле над неуклонным соблюдением предписаний государственной власти (1971 г.)^[249].

В дальнейшем данное понятие несколько изменилось и трактовалось не столько как режим взаимоотношений внутри общества, как режим неуклонного действия права (1976 г.), что более точно отражало сущность законности и позволило использовать данное определение другим ученым. Актуальным является и сейчас указание в более позднем определении на необходимость точного и повсеместного исполнения всеми без исключения гражданами, должностными лицами, учреждениями и организациями законов и иных нормативных актов, на решительном пресечении любого беззакония и наказании виновных, на строгом контроле над неуклонным соблюдением юридических предписаний^[250].

По мнению Н.Н. Вопленко, законность предстает как реализованная в виде основных принципов и норм система социальных и юридических требований правомерного поведения, обеспечивающая правильность и точность процессов правореализации. Он обращает внимание на то, что с точки зрения содержания законность есть система требований правомерного поведения всех субъектов

правовых отношений, выступающих в виде принципа, метода и режима неуклонного соблюдения правовых норм^[251].

Систематичность и последовательность требований позволит построить единообразную правоприменительную практику. Несомненная заслуга А.С. Пиголкина состоит в том, что он один из первых, еще в 1971 г. начинает широко и последовательно исследовать реализацию принципа законности в правоприменительной практике, а также разрабатывать соответствующие концептуальные положения.

Режим законности создает у граждан уверенность в том, что порядок в обществе незыблем, что права и интересы гражданина строго соблюдаются и охраняются, что в случае их нарушения виновные будут наказаны, а нарушенное право восстановлено. Законность формирует уверенность граждан в неотвратимости наказания за правонарушения, в устойчивости правопорядка, в том, что государство надежно охраняет и защищает гражданина, обеспечивает его неприкосновенность.

А.С. Пиголкин вполне правомерно полагал, что нарушения законов должностными лицами и органами государства особенно опасны, ибо этим лицам и органам даны большие полномочия и поэтому незаконные действия, исходящие от них, могут нанести серьезный вред интересам государства, нарушить права граждан, общественных организаций. Нарушения законности со стороны работников государственного аппарата необходимо решительно пресекать, а виновных привлекать к суровой партийной и государственной

252 ответственности^[252].

Кроме того, А.С. Пиголкин особо обращал внимание на то, что вредны и опасны любые попытки оправдать нарушения норм права так называемой ведомственной или местной целесообразностью, интересами дела, потребностью «гибкого», а не формального применения закона. Нельзя оправдать порочную практику некоторых администраторов, которые любыми

путями, в обход юридических предписаний пытаются получить, ссылаясь будто бы на нужды своего предприятия, учреждения, дополнительное сырье, материалы, оборудование.

Исходя еще из советской практики, А.С. Пиголкин делал выводы, что зачастую ведомственные акты подменяют законы, работа ведется исключительно в рамках политики, проводимой в данной отрасли министерствами и ведомствами. В результате нарушается единообразие правоприменительной практики.

Законность является неотъемлемой стороной демократии. Деятельность государственных органов на основе гласности должна создавать условия для укрепления законности и правопорядка в нашей стране, включая и впервые осуществляемый конституционный контроль.

Будучи учеником и последователем Н.Г. Александрова, А.С. Пиголкин полагал, что усиление авторитета и значения права, борьба за законность объективно обусловливают повышение уровня правовой культуры должностных лиц государства, всех граждан. Не может быть по-настоящему культурным и образованным человек, не располагающий определенным минимумом знаний о законе, не уважающий правовые нормы, не требующий от себя и других неуклонного их исполнения^[253]. Если Н.Г. Александров уделял большое внимание правовой подготовке специалистов, то А.С. Пиголкин впервые начал говорить о необходимости правового ликбеза для всего населения.

А.С. Пиголкин вполне правомерно считал, что повышение правосознания граждан, пропаганда юридических знаний, широкое и целенаправленное правовое воспитание масс рассматривается как одно из важнейших направлений воспитательной деятельности государства, как неотъемлемая часть всей идеологической работы.

Правовое воспитание - это целый комплекс мер и приемов воздействия на сознание трудящихся с целью привития устойчивых и прочных юридических знаний, убежденности в правильности и справедливости норм законодательства, непримиримости в борьбе с антиобщественными проявлениями. Правовое воспитание предполагает пропаганду законодательства, обучение людей праву, привитие уважения к законам, решимости активно стоять на страже законности.

Отметим, что правовое воспитание является более широким понятием, нежели правовое просвещение, и включает в себя не только донесение до широких масс информации о законодательстве, но формирование определенного отношения к праву, требование правомерного поведения посредством закрепления в нормах права определенных правил поведения и наказаний за их нарушение и т.п. Правовое просвещение представляет собой лишь небольшую часть в структуре правового воспитания, разъяснение смысла законов, донесение до широких масс норм российского законодательства, пропаганду правовых знаний. Правовое просвещение выполняет только информативную функцию, в то время как правовое воспитание включает в себя и функцию формирования правового сознания, образовательную функцию.

Данные идеи А.С. Пиголкина приобретают особую актуальность в современный период, когда идет борьба с коррупцией, воссоздается правовая идеология, начинает уделяться внимание правовому воспитанию граждан. Становление демократического, правового государства предполагает наличие высокого уровня правосознания и правовой культуры. К сожалению, в данном отношении у нас наблюдается диссонанс с существующей правовой реальностью. В российском обществе получил широкое распространение правовой нигилизм, проявляющийся, в том числе, в правонарушениях, преступности^[254]. Поддержание и повышение правовой культуры требуют постоянных усилий на пропагандистском, просвещенческом и образовательном уровнях. Правовой нигилизм представителей власти, злоупотребление правом,

обход закона, пренебрежение правами граждан пагубно сказываются на уровне культуры в целом, включая и политическую, и нравственную.

Таким образом, правореализация трактуется А.С. Пиголкиным как воплощение требований норм права в действиях людей, требования выражаются в правовых нормах и представляют собой юридический результат правового регулирования. Реализация права представляет собой определенный этап действия права. Сами права и обязанности субъекта получают свою реализацию за рамками правоотношений.

А.С. Пиголкин в своих исследованиях применяет системный метод познания, полагая, что любое явление можно наиболее полно изучить только в системе взаимоотношений и взаимодействий. Система является целостным упорядоченным множеством элементов, в процессе взаимодействия которых возникают новые, не присущие им изначально качества. Применение норм права, пишет ученый, порождает определенные взаимосвязи: с одной стороны сами субъекты права воздействуют на правовые нормы, что приводит к изменениям данных норм, с другой стороны, правовые нормы также влияют на деятельность субъектов права, их мышление и тем самым меняют общественные отношения. Взаимодействие и взаимовлияние субъектов права и правовых норм приводит к тому, что право не является застывшим явлением, а постоянно изменяется, отвечает на требования общества, оставаясь актуальным и современным.

В постсоветский период А.С. Пиголкин продолжает исследования системности правоприменения. Системность правоприменения, по мнению ученого, включает в себя не только взаимодействие и взаимовлияние в рамках правовой жизни, правоприменительных отношениях, но и также действие правовых норм в системе других норм, например, социальных, и их взаимовлияние. Это позволило профессору А.С. Пиголкину расширить предмет понимания права.

Исследуя проблему пробелов в праве, Альберт Семенович полагает, что их можно определить как отсутствие урегулированности определенных правовых

вопросов, которые решаются юридическими средствами, и их решение в общем или в какой-то части не предусмотрено в законодательстве или закреплено не в полном объеме.

Несомненной заслугой профессора А.С. Пиголкина стало использование системности и последовательности при построении единообразной правоприменительной практики. Он впервые обращается к исследованиям реализации норм права, основных правовых принципов, в числе которых особо выделяет принцип законности и равенства всех перед законом. Его концептуальные положения о законности и ее реализации на практике в дальнейшем использовались другими отечественными учеными-правоведами.

Следует согласиться с А.С. Пиголкиным в том, что наибольшую опасность представляют собой правонарушения должностных лиц, поскольку у таких лиц больше возможностей, значит и шире круг правонарушений, что наносит серьезный вред государству. По его мнению, нарушения законов должностными лицами должны караться более строго, поскольку это наносит вред репутации государству и государственным органам, дискредитирует саму идею о необходимости правового регулирования общественных отношений^[255]. То, что данные концептуальные положения актуальны и современны, подтверждает российская практика, когда коррупционные преступления породили правовой нигилизм на всех уровнях власти и общества.

В таких условиях правовая пропаганда не будет иметь никакого влияния на граждан. Хотя воздействовать на правосознание граждан необходимо. Ученый полагал, что только широкая работа с народом, воспитание граждан правопослушными, проведение правового ликбеза является важнейшей деятельностью государства.

Разносторонность научных интересов А.С. Пиголкина не была случайностью. Учёный стремился выстроить целостность своих взглядов на право, практику реализации правовых норм, высказывая по ним свою

авторскую позицию, основанную на едином концептуальном подходе. Заслугой автора следует признать то, что он, придерживаясь нормативистской позиции по раскрытию сущности права, с одной стороны, был более независим в своих взглядах, чем те учёные, которые связывали свои научные интересы с существовавшей тогда официальной идеологией. Но, с другой стороны, бесспорно заслугой А.С. Пиголкина является то, что он сумел нормативистский подход увязать с социальной природой права. Он исследовал нормы права, формы их закрепления, способы толкования, формы их реализации не только в статике, но и в динамике развития, прогнозируя их действие на длительную перспективу, что предопределяет особую значимость научных идей и научных взглядов А.С. Пиголкина для современной юридической науки.