1.4. КОНСТИТУЦИОННОЕ СООТНОШЕНИЕ ПРАВА И МОРАЛИ В ГОСУ­ДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ В Российской Федерации

Следует с удовлетворением отметить, что именно описанное выше либертарное правопонимание заложено в Конституции РФ* По мне­нию В.С.Нерсесянца, “Новая Конституции Российской Федерации в своей регламентации основных положений постсоветского строя опи-

67

рается на юридический тип правопонимэнкя⁵¹, что и определяет, в конечном счете, правовой характер основного закона страны”⁵².

Ст.I гласит, что “...Россия есть ...правовое государство...”

Ст. 2 наполняет эту формулировку более конкретным содержа­нием:

“Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. При­знание, соблюдение и защита прав H свобод человека и гражданина - обязанность государства'’.

Данный постулат является основополагающей аксиомой, опреде­ляющей конституционную сущность Российского государства. Чтобы понять это, надо обратить внимание на то обстоятельство, что даже подавляющее большинство развитых правовых систем Запада все же избегают таких радикальных деклараций, так как исторически буржу­азное государства эпохи модерна есть в первую очередь государство национальное, а уже потом и наряду с этим правовое. Следовательно, национальный суверенитет и национальные интересы есть такая же важная ценность для них, как и права отдельного человека* если не большая, и это прямо видно из текста ряда конституций.

В этом смысле Российская Конституция проникнута патриотическим пафосом куда в меныпей степени, чем гуманистическим и правовым, и это позволяет говорить о ее идеологической ориентации на модель “чис­то правового”, а не “национального правового” государства. Тем более, что текст Конституции постоянно подчеркивает миогонациональность РФ, блокируя тем самым культурно-центростремительную составляю­щую, определяющую феномен именно национального государства.

Далее, ст. 18 развивает декларацию о высшей ценности прав чело­века в РФ:

“Права и свободы человека и гражданина являются непосредст-

³¹Здесь имеется з виду иепознтивистсксе правопоннмание, основанное на ли­бертарной теории права.

⁵²Нерсесяну В. С. Философия права. C372.

68

вен ио действующими. Obhопределяют смысл, содержание и при­менение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием”,

4,3 ст. 17 Конституции ограничивает права и свободы одного чело­века правами и свободами других лиц, устанавливая, что “осуществ­ление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать пра­ва и свободы Других лиц”.

Следует обратить внимание, что в данной формулировке отсутст­вуют какие-либо упоминания об “общественной морали”, “нравст­венности” или любых иных коллективистских, а равно и трансцен­дентных факторах, которые могли бы ограничить права и свободы гражданина. Права одного человека, как следует из приведенной нор­мы, ограничены только правами других лиц, что и составляет со­держание категории общественного правопорядка или безопасности государства как орудия защиты прав человека.

Ст. 13 устанавливает в РФ идеологический плюрализм и не допус­кает придания какой-либо идеологии характера не только государст­венной, но и обязательной.

Ст. 14 устанавливает светский характер Российского государства и также не допускает придания какой-либо религии характера государ­ственной или обязательной.

В соответствии с п. 1 ст.29, каждому гарантируется свобода мысли и слова. Причем, п.З той же статьи расширяет объем права на свободу мысли тем, что никто не может быть принужден не только к выраже­нию своих мнений и убеждений, но также и к отказу от них.

Данная формулировка развивает и дополняет положения уже при­веденных выше ст.ст. 13, 14 Конституции, определяющих плюрали­стический характер российского общества, в котором все идеологии и религии равны между собой, с точки зрения их отделения от государ­ства, руководствующегося только защитой прав человека, Конститу­цией и законами.

Но наиболее показательной в этом отношении является ст. 28 Кои-

69

ституции РФ, гарантирующая человеку свободу совести и свободу ве­роисповедания, включая не только ^t⅛paao исповедывать индивиду­ально или совместно с другими любую религию или не исповедывать никакой”, не только “свободно выбирать иметь и распространять ре­лигиозные и иные убеждения” ио и, что особо важно, “действовать в соответствии с ними”.

Тем самым государство совершенно недвусмысленно отказывается от каких-либо поползновений на навязывание своим гражданам той или иной модели поведения, предоставляя им право не только думать, но действовать каким угодно образом в соответствии со своими убеж­дениями, ограничивая их только правами иных лиц (ст* 17)*

При этом Конституция не только провозглашает свободу человека думать и вести себя, как ему угодно (не нарушая прав иных лиц), но и гарантирует абсолютное равноправие граждан и юридическую равно­ценность их убеждений, не вставая на точку зрения предпочтения ка­кой-то одной системы убеждений и модели поведения либо осужде­ния иных.

Ст* 23 гарантирует право на неприкосновенность частной жизни. Учитывая однозначное и ярко выраженное отделение государства от сферы идеологии, религии, убеждений и даже действий человека в той мере пока эти действия не нарушают прав и свобод иных лиц, можно предположить, что все эти отношения относятся именно к частной жизни граждан, неприкосновенность которой, а следовательно, и не­вмешательство в нее государства гарантирует данная статья.

В соответствии с π,l ct,44_t“каждому гарантируется свобода литера­турного, художественного, научного, технического и других видов творчества”. Следует отметить* что творчество вообще это чрезвычайно

70

широкое понятие, которое может относиться практически к любой сфе­ре жизнедеятельности как индивида, так и различных групп людей.

П.2 той же статьи предоставляет наделенным свободой творчества (всем) гражданам РФ, людям вообще право "на участие в культурной жизни”. И если творчество человека можно отнести к сугубо личной сфере, то культурная жизнь это категория, имеющая безусловно об­щественное измерение.

Тем самым, учитывая также иные уже приведенные нормы, в Рос­сии конституционализируется такая культурная модель общества, при которой культурная жизнь общества определяется как пространство свободной творческой самореализации людей с разными убежде­ниями, ценностями, вкусами, моделями поведения и т.д.

Следовательно, конституционная модель Российского государства, четко ориентированная на идею “чистого права”, отделенного от ре­лигии, морали, национальной идей и т.п., определяет де-юре и де- факто многокулыурный характер российского общества, где по опре­делению не может быль единой, обязательной или юридически преоб­ладающей системы неправовых - культурных (морально-этических, эстетических и т.д.) ценностей.

Таким образом, можно с удовлетворением отметить, что россий­ская Конституция, имеющая согласно ст, 15 “высшую юридическую силу” и "прямое действие" основана именно на либертарно-правовой или иначе "чисто правовой”, а не легнстской или моралистской, есте­ственно-правовой и какой-либо иной системе ценностей.

Преодолев наиболее уродливую, извращенную форму модернизма, Россия не стала менять его на более корректные модели культурно­правового (христианского, православного или православно-мусуль­манского, органически национального, евразийского и т.п.) модерни­стского типа государства, а выбрала для себя постмодернистскую мо­дель самой чистой формы правовой государственности и многокуль­турного общества.

Это не оставляет никаких правовых аргументов сторонникам вме-

71

шательства государства в сферу убеждений и ценностей людей с це­лью обеспечения и поддержания органического культурного единства нации или народа* по крайней мере до тех пор, пока действует ны­нешняя Конституция РФ.

72