Единство правоприменения и механизм его обеспечения судебной системой (Глава из книги)

--------------------------------

lt;*gt; Верховенство права и проблемы его обеспечения в правоприменительной практике: Международная коллективная монография. М.: Статут, 2009.

Обеспечение единства правоприменения в любой национальной судебной системе, а в современном мире - и в международных системах правоприменения, в таких, например, как Совет Европы, имеет первостепенное значение для качества и эффективности правосудия. Ведь правосудие - одно из основных способов реализации права. А право по своей сущности представляет собой средство регулирования общественных отношений, внесения в них упорядоченности, стабильности, признания и защиты интересов и прав их участников.

Важнейший принцип реализации права - принцип правовой определенности становится не декларацией, а реальностью лишь при условии единства судебной практики по толкованию и применению норм права, предсказуемости и тождественности судебных решений по аналогичным обстоятельствам. Единство правоприменения судами - необходимая предпосылка как реального внедрения права в жизнь общества, так и доверия граждан к судебной системе. Можно утверждать, что единство судебной практики - имманентное свойство подлинного правосудия.

Идеальное единство судебной практики в принципе недостижимо хотя бы потому, что право и правосудие находятся в состоянии постоянного развития. Но задача и процесс достижения единства судебного правоприменения существуют всегда и везде, во все времена и во всех правовых системах.

Международным сообществом накоплен богатый опыт в обеспечении единства судебного правоприменения. Он характеризуется, с одной стороны, наличием особенностей механизмов обеспечения единства правоприменения в странах, принадлежащих к разным правовым системам (континентальной европейской системе, системе англосаксонского права и т.д.), а с другой - использованием общих приемов и постепенным сближением национальных систем, особенно в рамках международных объединений, таких как ЕС, Совет Европы, СНГ и др.

В России в соответствии с традициями и действующим правом используются следующие способы и средства обеспечения единства судебного правоприменения.

Во-первых, в систему подготовки юридических кадров вообще, кандидатов на должности судей в частности, а также повышения квалификации судей включается программный материал, посвященный необходимости и методам обеспечения единства судебного правоприменения.

В частности, изучаются правила толкования правовых норм, принципы их применения, правила восполнения пробелов в праве путем применения аналогии закона и аналогии права, полномочия Конституционного Суда Российской Федерации по осуществлению конституционного надзора и по толкованию Конституции Российской Федерации, полномочия Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по даче разъяснений по вопросам судебной практики.

Программы курсов повышения квалификации судей и помощников судей включают в себя вопросы обеспечения единства судебной практики по отдельным, наиболее сложным и новым категориям дел.

Учеба судей в целях ознакомления с типичными судебными ошибками также используется для обеспечения единства правоприменения.

Во-вторых, во всех судах созданы материально-технические и организационные предпосылки для обеспечения судей, их помощников и специалистов информацией не только о действующем законодательстве, но и о практике его применения по отдельным категориям дел. В базу данных имеющихся информационных систем введена вся судебная практика Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и федеральных арбитражных судов округов, являющихся судами кассационных инстанций.

Электронные базы данных судебной практики для поиска аналогичных дел в целях выявления, имеется ли выработанная высшими судами правовая позиция по применению тех или иных норм материального или процессуального права, могут быть использованы в работе нижестоящих судебных инстанций, для того чтобы избежать разнобоя в практике и предупреждения судебных ошибок.

Во всех арбитражных судах имеются подразделения, выполняющие функции по обобщению и анализу судебной практики, ее единства по отдельным категориям дел, которые готовят информационные справки и обзоры на основе проведенных работ.

В-третьих, важным средством обеспечения единства практики судебного правонарушения служат открытость и гласность судебных процессов и судебных решений. Открытость судебных заседаний для участников процессов, публики, средств массовой информации, доступность баз данных судебных решений позволяют осуществлять общественный контроль за судебными актами, выявлять и широко обсуждать в научных кругах и средствах массовой информации судебные решения в аспекте их единства, следования ранее выработанным судами правовым позициям.

При высших и многих других судах действуют научно-консультативные советы, позволяющие ученым-юристам обсуждать наиболее сложные проблемы, возникающие при отправлении правосудия, в том числе вопросы единства судебной практики.

Материалы по анализу и обобщению судебной практики юристами-учеными и практиками широко публикуются и распространяются через различные издания, в том числе в многочисленных журналах правового профиля, а также в Интернете.

Формирование практики правоприменения и обеспечения ее единства происходят с участием всех судов, но особая роль принадлежит высшим судам, являющимся центрами судебной системы.

В Российской Федерации наряду с Конституционным Судом РФ функционируют суды общей юрисдикции, высшим судебным органом для которых является Верховный Суд РФ, и арбитражные суды, для которых высшей судебной инстанцией является Высший Арбитражный Суд РФ.

Суды общей юрисдикции осуществляют гражданское, административное и уголовное судопроизводство по подведомственным им делам. Арбитражные суды осуществляют гражданское и административное судопроизводство по спорам между лицами, занимающимися предпринимательской деятельностью, а также между этими лицами и органами государственной и муниципальной власти и управления.

Статус и функции Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ идентичны. Статьи 126 и 127 Конституции указывают на то, что оба суда являются высшими судебными инстанциями по подведомственным им делам и спорам, осуществляют в предусмотренных законом процессуальных формах судебный надзор за деятельностью соответствующих судов и дают разъяснения по вопросам судебной практики.

Поскольку положение высших судов в целом идентично, хотя имеются и некоторые отличия в организационных и процедурных формах их деятельности, на которые в дальнейшем будет указано, рассмотрим роль высших судебных инстанций в обеспечении единства правоприменения на примере Высшего Арбитражного Суда РФ.

Арбитражные суды, осуществляющие правосудие в сфере экономики России, относятся в соответствии с Федеральными конституционными законами от 31 декабря 1996 г. "О судебной системе Российской Федерации" и от 28 апреля 1995 г. "Об арбитражных судах в Российской Федерации" к федеральным судам, образующим единую систему. Судами первой инстанции являются арбитражные суды субъектов Российской Федерации (республик, краев, областей и автономных округов). К судам второй инстанции относятся 20 апелляционных арбитражных судов, каждый из которых обслуживает территорию нескольких субъектов Российской Федерации. Третья инстанция представлена федеральными арбитражными судами, обслуживающими территорию десяти федеральных судебных округов. Эти десять судов выполняют функцию кассационной инстанции. Высший Арбитражный Суд распространяет свою юрисдикцию на всю территорию России и является единственной инстанцией, которая рассматривает по жалобам сторон дела в порядке судебного надзора, т.е. в исключительном порядке для обеспечения единства правоприменения.

Таким образом, система арбитражных судов России является четырехзвенной. Из четырех звеньев три являются вышестоящими инстанциями, проверяющими по жалобам сторон соответствие судебных актов материальному и процессуальному праву и тем самым обеспечивающими на своем уровне единство правоприменения.

Суды второго уровня - апелляционные суды проверяют по жалобам сторон обоснованность и законность решения и по фактическим обстоятельствам и по соответствию их праву как материальному, так и процессуальному. Эти суды вправе в необходимых случаях рассматривать дополнительные фактические обстоятельства, расширять доказательственную базу судебного решения. Они поэтому могут отменить или изменить решение суда первой инстанции по фактическим основаниям и вправе изменить или отменить решение и вынести новое решение по вопросам права. По сути, они воспроизводят судопроизводство первой инстанции.

Суды третьего уровня - кассационные суды проверяют решение суда только с позиции соблюдения и правильности толкования и применения права. При этом они не могут отказать заявителю в пересмотре дела в аспекте применения права, т.е. кассационная инстанция является доступной для любой стороны, оспаривающей судебное решение по правовым основаниям. При этом кассационный суд должен устранить допущенное нарушение права и одновременно обеспечить единство правоприменения на подведомственной территории и в самом кассационном суде.

Процедура рассмотрения дела в надзорной инстанции существенно отличается от кассационной процедуры, ибо функции кассационной и надзорной инстанций различны. Основная функция кассационной инстанции состоит в том, что она призвана по заявлениям сторон устранять выявленные нарушения материального или процессуального права, которые оказывают влияние на судебные акты и эффективность защиты прав и интересов спорящих сторон. Поэтому кассационная инстанция должна быть доступной для участников судопроизводства, подача кассационной жалобы в судах России влечет за собой обязательное рассмотрение дела кассационной инстанцией.

Напротив, основная функция надзорной инстанции, являющейся четвертой инстанцией, состоит в том, что она, будучи единым центром судебной системы, предназначена для обеспечения единства судебной практики.

Процессуальное законодательство России, регламентирующее судопроизводство в надзорной инстанции как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных судах, в 2002 - 2008 гг. существенно изменено, что превратило надзорное производство в полноценную судебную процедуру. При этом были учтены и критические оценки ранее существовавших надзорных процедур Европейским судом по правам человека.

Во-первых, в соответствии с новыми правилами судебное решение пересматривается в надзорном порядке исключительно по жалобе спорящих сторон или лиц, права которых затрагиваются судебным актом, а также по представлению участвующего в деле прокурора.

Во-вторых, исключены дискреционные полномочия по возбуждению надзорного судопроизводства, которые ранее принадлежали председателям высших судов и их заместителям, а также Генеральному прокурору Российской Федерации и его заместителям.

Теперь надзорное производство представляет собой судебную процедуру, состоящую из трех стадий: первая - принятие заявления к производству в надзорной инстанции; вторая - рассмотрение заявления о пересмотре судебного акта в порядке надзора с вынесением решения о пересмотре или об отказе в пересмотре судебного акта; третья - рассмотрение дела в порядке надзора с вынесением судебного акта об отмене, изменении или оставлении в силе обжалованного судебного решения.

В-третьих, поскольку предметом проверки в порядке надзора, как и в кассационном порядке, является судебное решение, которое после апелляционного рассмотрения или истечения срока на апелляционное рассмотрение хотя и не является окончательным, но вступает в законную силу, т.е. подлежит исполнению, то исходя из принципа правовой определенности и стабильности судебного акта новое процессуальное законодательство России устанавливает предельные сроки и конкретные основания для пересмотра судебных актов в порядке судебного надзора.

Так, Арбитражным процессуальным кодексом РФ 2002 г. установлено, что заявление или представление о пересмотре в порядке надзора судебного акта может быть подано в Высший Арбитражный Суд РФ в срок, не превышающий трех месяцев со дня вступления в законную силу последнего оспариваемого судебного акта по данному делу, если исчерпаны другие имеющиеся возможности для проверки оспариваемого акта. При этом срок подачи заявления, пропущенный по причинам, не зависящим от лица, может быть восстановлен судьей Высшего Арбитражного Суда РФ при условии, что ходатайство подано не позднее чем через шесть месяцев со дня вступления оспариваемого акта в законную силу, или со дня, когда лицо, не участвовавшее в деле, узнало или должно было узнать о нарушении его прав или законных интересов оспариваемым судебным актом.

Лица, прав и интересов которых касается судебный акт, вправе оспорить его в порядке надзора, если полагают, что этим актом существенно нарушены их права и законные интересы в результате нарушения или неправильного применения арбитражным судом норм материального или процессуального права.

Заявление о пересмотре судебного решения должно соответствовать требованиям, указанным в ст. 294 АПК РФ, в том числе содержать основания для пересмотра судебного акта со ссылкой на нарушения или неправильное применение норм права, повлекшие за собой нарушения прав и законных интересов заявителя.

С учетом соблюдения этих требований судья принимает решение о принятии или непринятии заявления к рассмотрению.

Принятое заявление на предмет его приемлемости, т.е. наличия оснований для передачи дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, рассматривается в месячный срок коллегиальным составом из трех судей Высшего Арбитражного Суда РФ.

Что касается оснований для передачи дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда, а также для изменения или отмены им оспариваемых судебных актов, то они совпадают. В соответствии со ст. 304 АПК РФ судебный акт может быть изменен или отменен Президиумом Высшего Арбитражного Суда, если этот акт: 1) нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права; 2) нарушает права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам Российской Федерации; 3) нарушает права и законные интересы неопределенного круга лиц или иные публичные интересы.

Президиум Высшего Арбитражного Суда рассматривает дела в порядке их поступления в Президиум, но не позднее чем в срок, не превышающий трех месяцев со дня вынесения коллегией судей определения о передаче дела в Президиум.

Таким образом, Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в качестве высшей судебной инстанции по делам, подведомственным арбитражным судам России, своими актами обеспечивает правовую основу для единства провоприменения в сфере экономического правосудия.

Несмотря на то что судебный надзор в системе арбитражных споров России приведен в соответствие с европейскими стандартами, определяемыми, в частности, правовыми позициями, содержащимися в постановлениях Европейского суда по правам человека, можно встретить суждения о том, что четвертая инстанция является излишней. Обосновывается это, в частности, тем, что в порядке надзора пересматриваются "окончательные" судебные решения, а это дестабилизирует гражданский оборот, и что высшая судебная инстанция могла бы функционировать в качестве кассационной инстанции.

Принятие к реализации такого рода предложений повлекло бы за собой существенное снижение эффективности правосудия в защите прав и интересов граждан.

Во-первых, как уже отмечалось, и кассационная инстанция пересматривает "окончательные" решения, вступившие в законную силу, т.е. подлежащие исполнению.

Во-вторых, и это наиболее существенно, совмещение в одном судебном звене кассационной инстанции и высшей судебной инстанции, обеспечивающей единство правоприменения, далеко не всегда эффективно. Еще Сенат дореволюционной России, который "сидел на двух стульях", критиковался за то, что он не мог справляться с обеими этими функциями без ущерба хотя бы для одной из них. Действительно, такое совмещение возможно в сравнительно небольших странах. В таких больших странах, как Россия, это приводит к огромным перегрузкам высших судов и вследствие этого к снижению эффективности их работы в качестве центра судебной системы.

Кроме того, сосредоточение в высшем суде кассационного судопроизводства сделало бы его недоступным для большинства лиц, добивающихся кассационного пересмотра. В России десять кассационных судов рассматривают в год 80 - 90 тыс. дел в кассационном порядке, Президиум же Высшего Арбитражного Суда РФ в год рассматривает не более 200 - 300 дел.

Значительное увеличение числа рассматриваемых дел неизбежно снижает глубину их проработки, качество работы высшей судебной инстанции, ее потенциал в развитии права, что особенно важно в условиях интенсивного обновления и развития правовой системы России.

Разумеется, судебный надзор, как и правосудие в целом, нуждается в дальнейшем совершенствовании. Представляются, например, оправданными предложения о пересмотре структуры обжалования судебных решений в системе судов общей юрисдикции с повышением роли апелляционного и кассационного обжалования и сосредоточения судебного надзора в Верховном Суде РФ.

Судебный надзор как средство обеспечения единства правоприменения является типичным в том смысле, что он сопряжен с рассмотрением судом высшей инстанции конкретных дел. Менее традиционным, но не менее эффективным является другой способ обеспечения единства - разъяснения по толкованию и применению права путем принятия постановлений Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ. Возможность такого способа обеспечения единства правоприменения создана ст. ст. 126 и 127 Конституции РФ, которые наделяют Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ полномочием давать разъяснения по вопросам судебной практики. Федеральный конституционный закон "Об арбитражных судах", определяя в развитие Конституции РФ полномочия Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, в ст. 13 установил, что Пленум дает разъяснения по вопросам судебной практики на основе материалов изучения и обобщения практики применения нормативных правовых актов арбитражными судами.

Среди актов судебного толкования норм права разъяснения, содержащиеся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, обладают наибольшей юридической силой в этих судебных системах, поскольку они имеют конституционную основу в виде норм ст. ст. 126 и 127 Конституции России. Кроме того, они наиболее авторитетны в судейском и правовом сообществе, поскольку принимаются полным составом судей высших судов на основе обобщения практики всех нижестоящих судов и после тщательной проработки, в которой учитываются позиции судов, а также представителей правовой науки.

К числу достоинств постановлений Пленумов высших судов относится и то, что они имеют системный характер, содержат взаимосвязанные разъяснения многих вопросов применения определенного законодательного акта, например Гражданского кодекса РФ, или практики рассмотрения определенной категории дел, например налоговых споров.

Поскольку в России существуют две судебные системы - судов общей юрисдикции и арбитражных судов, которые во многих случаях применяют нормы одних и тех же законодательных актов, то существует весьма значимая проблема предотвращения противоречий в правовых позициях двух высших судов. К сожалению, нормы судебного права не содержат механизмов согласования позиций высших судов двух систем. Однако в практике судебной деятельности такой механизм довольно быстро был создан в виде совместных постановлений Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. Приняты и успешно действуют совместные постановления по разграничению подведомственности дел судам общей юрисдикции и арбитражным судам, по применению норм Гражданского кодекса РФ и многих других актов.

В целях закрепления существующей практики совместных постановлений пленумов высших судов целесообразно предусмотреть возможность и необходимость их принятия в Федеральном конституционном законе "О судебной системе Российской Федерации".

Важная роль в обеспечении единообразия судебной практики принадлежит Конституционному Суду РФ. В соответствии со ст. 125 Конституции РФ только Конституционный Суд по запросам соответствующих органов государственной власти, в том числе высших судов России, разрешает дела о соответствии Конституции РФ федеральных законов, иных нормативных актов, конституций, законов и иных нормативных актов субъектов Российской Федерации по вопросам, относящимся к ведению Российской Федерации и совместному ведению Российской Федерацией и ее субъектов. Конституционный Суд РФ по жалобам граждан на нарушение их конституционных прав и свобод и по запросам судов проверяет также конституционность закона, примененного или надлежащего применению в конкретном деле.

Только Конституционный Суд РФ дает по запросам указанных в ст. 125 Конституции РФ органов государственной власти толкование Конституции РФ.

Для единства судебной практики особенно важно то, что Конституционный Суд оценивает конституционность нормативных актов с учетом того смысла, который придается рассматриваемым нормам в практике судебного правоприменения.

Аналогичную роль для обеспечения единства судебного правоприменения играют и правовые позиции, содержащиеся в судебных актах Европейского суда по правам человека в аспекте толкования и применения Европейской конвенции о правах и основных свободах человека и гражданина.

Статья 104 Конституции РФ наделяет наряду с другими органами государственной власти Конституционный Суд, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ правом законодательной инициативы. Это право позволяет высшим судам на основе материалов судебной практики, проводимых анализов и обобщений практики применения судами законов и иных нормативных актов, вносить предложения по совершенствованию законодательства, в том числе по устранению имеющихся в нем проблем и противоречий.

На основе анализа практики рассмотрения дел Европейским судом по правам человека по обращениям граждан Российской Федерации Верховным Судом РФ подготовлен проект закона по возмещению ущерба, который может быть причинен гражданину вследствие несоразмерно длительных сроков рассмотрения судами дел, а также несвоевременного исполнения судебных решений.

Используются и иные способы обеспечения единства судебного правоприменения. Так, в соответствии со ст. 16 Федерального конституционного закона "Об арбитражных судах России" Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ рассматривает на своих заседаниях отдельные вопросы судебной практики и о результатах рассмотрения информирует арбитражные суды. Обычно это происходит на основе проведенных обобщений судебной практики нижестоящих судов или касается спорных вопросов толкования и применения нового законодательства, по которому еще не сложились устойчивые правовые положения. Эти материалы являются информационными.

Поиск и совершенствование способов обеспечения судебной практики идут постоянно. В частности, в настоящее время готовится проект закона о запросах нижестоящих судов в Высший Арбитражный Суд по сложным вопросам применения новых правовых норм, по которым отсутствуют выработанные и воспринятые судами правоположения. Развернувшаяся по законопроекту дискуссия позволит, в том числе с учетом зарубежного и международного опыта, взвесить позитивные и негативные стороны судебного запроса и найти верное решение.

В советское время в правовой науке роль судебного прецедента как средства развития права полностью отвергалась, поскольку источником права признавались лишь законы и подзаконные акты. В современной России ситуация изменилась. Как и в других странах континентального права, многими юристами, учеными и практиками, в том числе судьями, отмечается роль судебной практики в развитии права, констатируется наличие судебных прецедентов, закрепляемых в качестве таковых в актах Конституционного Суда РФ, а также в актах Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда, особенно в постановлениях их пленумов, содержащих разъяснения по сложным и спорным вопросам судопроизводства по гражданским, административным и уголовным делам. При этом в юридической литературе восприятие судами позиций, сформированных высшими судебными инстанциями по аналогичным делам, обычно рассматривается в плане достижения единства правоприменения без ущерба для конституционного принципа независимости судей как определяющего фактора правосудия.

Что касается содержательного аспекта толкования и применения права, то в новой России и здесь произошли радикальные перемены, ставшие следствием преобразования как правовой системы, так и правосудия.

Основное изменение правовой системы России состоит в возрождении частного права. В советское время вследствие абсолютного преобладания публичной собственности и огосударствления общественной жизни право было публицизированным, содержало лишь фрагменты частного права.

Переход России к формированию гражданского общества с институтами демократии, свободной рыночной экономикой, базирующейся на частной собственности, объективно обусловил необходимость воссоздания частного права. Основой новой правовой системы, включающей в себя и публичное, и частное право, стала Конституция РФ 1993 г.

В соответствии с закрепленными в ней конституционными принципами произошло обновление российского права по всем его отраслям.

Возрождение частного права связано прежде всего с разработкой и принятием нового Гражданского кодекса РФ в 1994 - 2006 гг. Приняты также новые Кодексы по трудовому, жилищному, семейному, земельному праву, многочисленные законодательные акты, конкретизирующие Гражданский кодекс по отдельным аспектам регулирования - юридических лиц, банков, финансового рынка, транспортных услуг и т.п.

Наличие в праве двух подсистем - частного и публичного права ставит перед правоприменителями, в том числе и перед судами, дополнительные, подчас весьма сложные задачи и вопросы в процессе толкования и применения права.

Во-первых, необходимо учитывать, что частное и публичное право представляют собой два отличающихся друг от друга типа правового регулирования.

Частное право регулирует нормальные для общества экономические и иные отношения между гражданами, а также их объединениями, в рамках и посредством которых их участники реализуют свои потребности и интересы: отношения собственности, в том числе интеллектуальной, товарно-денежные, трудовые, жилищные, семейные отношения. Это отношения равенства, свободы, координации.

Частное право наделяет участников этих отношений правами как юридическими средствами реализации интересов и удовлетворения потребностей сторон, регулирование имеет здесь правонаделительную (дозволительную) направленность. Отношения строятся правом на основе юридического равенства сторон, отсутствия власти и подчинения между ними. Стороны наделяются правовой автономией, самостоятельностью, свободой в регулировании отношений посредством заключаемых ими договоров, не противоречащих праву. Само правовое регулирование является диапозитивным, оставляющим свободу для саморегулирования, и в значительной мере децентрализованным.

Напротив, публичное право регулирует отношения, в которых участвует государство как власть. Это отношения по осуществлению государственного управления определенными сферами общественной жизни, например по поддержанию общественного порядка, по обороне страны, по осуществлению правосудия, налоговых и бюджетных отношений и т.п.

Публичное право обеспечивает реализацию интересов общества в целом, публичные интересы. Оно строит отношения на основе субординации, власти одной стороны и подчинения другой. Поэтому регулирование является императивным и централизованным. В качестве правовых предписаний используется преимущественно обязывание (например, в налоговом праве) или запреты (в уголовном праве).

Столь существенные различия между публичным и частным правом требуют от правоприменителя, во-первых, правильно определять правовую природу применяемых норм по их принадлежности к частному или публичному праву. Во-вторых, правильно определять природу отношения, к которому применяется норма права, поскольку публичное и частное право имеют свой предмет, свою сферу регулирования "и не могут применяться к чужим отношениям". В-третьих, нельзя допускать смешения функций частного и публичного права. Например, принадлежность имущества на праве собственности должна в спорных случаях определяться на основе норм гражданского права в рамках гражданского судопроизводства, а совершение или несовершение лицом преступного посягательства против чужого права собственности только по нормам уголовного права в рамках уголовного судопроизводства. В-четвертых, следует учитывать, что правильное толкование норм публичного и частного права обладает своими особенностями, предопределяемыми своеобразием самого частного и публичного права. Так, запретительные нормы уголовного права и обязывающие нормы административного права не могут быть истолкованы распространительно, а правонаделительные нормы частного права, напротив, не подлежат ограничительному толкованию. Пробелы в частном праве могут восполняться посредством применения аналогии закона или права, что недопустимо в публичном праве, например в определении компетенции властного органа или должностного лица.

Во-вторых, при толковании и применении частного и публичного права необходимо учитывать их соотношение в системе права, которое может быть различным. В условиях тоталитарного государства на первый план по своему значению выходит публичное право, поскольку фактически реализуется принцип "человек для государства". Напротив, в гражданском обществе, где создаются условия для реализации принципа "государство для человека", соотношение складывается в пользу частного права.

Соотношение частного и публичного права в современной России определяется Конституцией РФ. Статья 2 Конституции устанавливает: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства". Статья 7 Конституции указывает на то, что "Российская Федерация - социальное государство, политика которого направлена на создание условий, обеспечивающих достойную жизнь и свободное развитие человека".

Эти и многие другие аналогичные положения действующей в России Конституции должны быть для судов отправными положениями, указывающими на то, что права и свободы человека, в том числе устанавливаемые частным правом, должны охраняться и защищаться публичным правом как приоритетные.

Соотношение частного и публичного права предопределяет и функции правосудия или, по крайней мере, влияет на них. В условиях тоталитарного государства правосудие в большей степени является карательным. Напротив, в гражданском обществе правосудие является преимущественно правозащитным. Именно такое преобразование произошло в современной России. Судебная статистика соотношения дел гражданских, административных и уголовных указывает на то, что в стране произошел переход от преимущественно карательного к преимущественно противозащитному правосудию.

В-третьих, право представляет собой единое целое, части и отрасли которого в реальной действительности применяются во взаимодействии, чем в значительной степени и определяется эффективность права.

Опыт правового регулирования, например, в сфере экономики, показывает, что право оказывается эффективным регулятором общественных отношений лишь при условии отлаженного взаимодействия всех отраслей права, совокупного и согласованного применения их норм. Такая согласованность необходима как на уровне нормотворчества, так и на уровне правоприменения.

Отношения собственности, предпринимательской деятельности, товарно-денежного оборота, использования результатов творческой деятельности регулируются в целом частным правом. Но это регулирование может быть слабым и неэффективным, если оно не подкрепляется публично-правовым регулированием или тем более деформируется им. Представляется, что в современной России, да, пожалуй, и не только в ней, именно недостаточно отработанное взаимодействие частного и публичного права является одной из причин многих экономических и социальных неурядиц, в том числе и охватившего мировую экономику кризиса.

В процессе нормотворчества и правоприменения взаимодействие частного и публичного права должно обеспечивать, во-первых, реализацию единых для права в целом конституционных принципов, таких, например, как приоритет защиты прав и свобод человека и гражданина.

Во-вторых, отрасли и нормы публичного права должны обеспечивать необходимые условия для нормального функционирования институтов частного права. Так, в условиях рыночной экономики должна быть создана эффективная система антимонопольного регулирования. В противном случае нормальная конкуренция как основа рыночной экономики будет невозможна. Институт банкротства как элемент частного права должен быть обязательно подкреплен уголовно-правовыми нормами об ответственности за преднамеренное и фиктивное банкротство. Без этого институт банкротства может превратиться в средство противоправного захвата чужого бизнеса. Институты государственной регистрации юридических лиц и прав на недвижимость должны обладать качеством достоверности. В противном случае государственная регистрация, произведенная без хотя бы элементарной оценки достоверности представленных документов, например на предмет их подделки, может превратиться из средства защиты права собственности в средство криминального завладения ею, что и происходит в действительности.

В-третьих, публичное право должно обеспечивать охрану частных прав от противоправных посягательств.

Весьма актуальными продолжают оставаться вопросы эффективности охраны права собственности, в том числе с использованием гражданско-правовых форм, таких, как фиктивные сделки, сделки с применением обмана, поддельных документов и т.п.

Особого внимания заслуживают вопросы уголовно-правовой охраны прав авторов на результаты творческой деятельности в сфере науки, искусства, литературы.

В-четвертых, при нарушении частных прав и свобод публичное (судебное) право должно обеспечивать эффективную защиту прав путем их восстановления или предоставления компенсации.

Вместе с тем само частное право должно содержать нормы и институты, обеспечивающие начала добросовестности сторон в их отношениях и пресечения злоупотребления правами и свободами во вред другим лицам и публичным интересам.

Это особенно актуально для сферы финансового рынка, банковских и кредитно-расчетных отношений, где злоупотребления могут принимать крупномасштабный характер, затрагивать интересы большого числа лиц и наносить вред публичным и национальным интересам.

В настоящее время в России осуществляется проработка концепции совершенствования гражданского законодательства как частного права. Не менее значимой могла быть концептуальная проработка и публичного права под углом зрения его эффективности в аспекте взаимодействия с частным правом. Полезно было бы, например, проработать уголовно-правовые нормы по борьбе с экономическими правонарушениями. Целесообразно, в частности, выявить, нет ли необходимости, с одной стороны, в декриминализации некоторых правонарушений, а с другой - во введении недостающих составов по преодолению общественно опасных посягательств на нормальные экономические отношения.

Еще более актуальна необходимость концептуального исследования административно-правового воздействия на современные экономические отношения с целью повышения его эффективности, особенно по механизмам выявления и своевременного пресечения злоупотреблений частными правами, способными причинить значительный вред экономике и правам граждан.