1.3-2. ECTECTBEHHо-ПРАВОВАЯ ДОКТРИНА СООТНОШЕНИЯ МОРАЛИ И ПРАВА В ГОСУДАРСТВЕННОМ РЕГУЛИРОВАНИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ

Как уже отмечалось, оппозиционной легизму государственно пра­вовой доктриной является школа естественного права.

Тем не менее, следует признать, что и естественно—правовая док­трина имеет целый ряд уязвимых мест, на что неоднократно указывал ведущий представитель либертарной теории права В.С.Нерсесянц.

“...естественное право (как в доктринах юснатурализма, так и в фи­лософских интерпретациях естественного права) понимается как уже по своей природе нравственное (религиозное, моральное и t√l)явление и исходно наделяется соответствующей абсолютной ценностью”⁴*.

C точки зрения проблемы соотношения морали права, отношения государства к проблемам, имеющим не правое, а сугубо моральное значение, указанная особенность юснатурапизма имеет самое принци­пиальное значение.

Ведь если соображения протестантской морали и этики, требовав­шие свободы граждан в области экономических отношений и соуча­стие их в определении собственной политической судьбы, способст­вовали созданию в целом правовой политико-экономической системы, ■го в области частной жизни граждан те же самые ценности требовали иных, неправовых подходов и решений.

Ведь правовые завоевания юснатурализма в области политики и Экономики были основаны не на формально-логических постулатах светского рационализма, а на культурнических предпосылках, коре­нящихся в религии, морали й этике протестантизма, обусловивших взгляды на справедливость.

“В понятие естественного права, таким образом, наряду с теми или иными объективными свойствами права (принципом равенства людей, их свободы и т.д.) включаются и различные моральные (религиозные нравственные характеристики). В результате такого смешения права и

⁴⁵Нерсесяну В.QФилософия права. M., 2000. С.54.

60

морали (религии и т*д.) естественное право предстает как симбиоз различных социальных норм, как некий ценностно-содержательный нравственно-правовой (или морально-правовой, религиозно­правовой) комплекс, с позиций которого выносится то или иное (как правило, негативное) ценностное суждение..?¹⁴⁹

В одном случае речь идет об апелляции к философским идеям светского происхождения, заложившим основы собственно юриспру­денции как рациональной и светской науки и деятельности.

В религиозной системе координат справедливость и мораль не су­ществуют отдельно друг от друга, тем более не могут друг другу про­тивостоять - по определению* Справедливость не может быть амо­ральной, мораль не может быть несправедливой.

Но есть вещи и явления аморальные, с точки зрения, обусловленной религией культуры. Развод аморален, аборт аморален, содомия амораль­на, свободная любовь аморальна, азартные игры аморальны, наркотики и алкоголь тоже аморальны. C этих позиций справедливость не может заключаться в том, чтобы все эти явления могли быть легализованы, ибо такая справедливость была бы аморальной, что недопустимо*

“Понятие естественноправовой справедливости наполняется при таком подходе определенным, особым для каждой концепции и, сле­довательно, ограниченным и частным нравственным (или смешанным нравственно-правовым) содержанием”^[33][34]*

И если эти концептуальные огрехи юснатурализма практически не сказывались в публично-политической экономической сферах жизни общества, то в том, что касается отношения государства к частной жизни своих граждан, они постоянно превращались и в практические дефекты этого типа правопонимания.

61

Оплот юснатурализма - Англия и США, страны общего нрава, с исторически наиболее развитым началом либерализма в политике и экономике.

Однако не где ни будь, а в либеральной Британии уже в XX веке упрятали за решетку одного из лучших английских писателей О. Уайльда за гомосексуализм.

В США с их либеральной политико-экономической системой су­ществовал целый ряд основанных на пуританской морали законов, за­прещающих между супругами “извращенные” формы секса, законо­дательно определяемые как “содомия”.

И это лишь наиболее характерные примеры, которых можно при­вести десятки, если не сотни.

Такая политика вполне подходила для модернистского обществу по своей природе культурно унифицированного и однородного* где принадлежность к обществу предполагает разделение его членами единых морально-этических ценностей, являющихся нравственным стержнем национальной культуры или “национального духа”, выра­жением которого, по мнению Гегеля, и является государство.

Однако общество постмодерна, избавившееся от диктата коллек­тивистских уз и легитимизировавшее законный индивидуализм своих членов, по определению исключает возведение культурного проекта какой-либо части общества в ранг всеобщей, господствующей или обязательной. Если на первом месте стоит индивид и все люди равно­правны, то юридически равноценными (не имеющими значения для правового государства) являются и личные (моральные, религиозные и т.п.) ценности каждого из них.

Правда, одним из возражений юснатурализма может быть утвер­ждение о том, что в случае с “естественным правом” мы имеем не цен­ности большинства или элиты, авангарда, интеллигенции общества* но с некими трансцендентными ценностями, которые существуют сами по себе, независимо от воли людей. Государство, в этой версии, просто признает и защищает эти объективно существующие ценности.

62

Такой подход вполне логичен, последователен и имеет право на существование. Например, в высокорелигиозном обществе. Например, в Исламе предписания Корана автоматически являются императивами шариата, т.к. обращенный к верующим коранический аят гласит: "Там, где Аллах уже решил, у вас нет возможности спорить”.

Следовательно, принятие верующими мусульманами в качестве общеобязательных норм, противоречащих предписаниям Корана и Сунны недопустимо. В принципе, такой подход в какой-то мере мож­но считать реализацией чисто правового принципа религиозной сво­боды, учитывая то, что согласно шариату, немусульмане вправе руко­водствоваться правовыми нормами собственной общины.

Однако этот подход совершенно невозможен для светского госу­дарства, отделенного от религии и признающего свободу и равнопра­вие различных вероисповеданий, а также и иных, в том числе атеи­стических взглядов и убеждений.

Государство тем самым дистанцируется от религии, морали и нравственности, оно ищет оправдание собственного существования в иных, нерелигиозных и неморальных, но светско-рациональных, а именно правовых мотивациях.

Так, светское правовое государство не может стоять на точке зре­ния морального права потому что: (1) различные члены общества раз­деляют различные моральные ценности; (2) государство признает право граждан разделять различные моральные ценности, признает их равноправными и в равной мере дистанцируется от них, относя их к сфере приватной жизни своих граждан.

Иное означает либо то, что мы имеем дело с культурно однород- ньтм, например, высоко-религиозным обществом (модернистского ти­па) либо же с религиозным государством, признающим ту или иную степень нравственной автономии за гражданами и их группами, ио покоящемуся при этом на признании неких трансцендентных и объек­тивных, независимых от человеческой воли нравственных нормах, подлежащих отражению в праве.

63

Говорить о многокультурном обществе и правовом государстве в том и другом случае можно лишь относительно - до тех пор, пока права и свободы отдельно взятого гражданина не столкнутся либо с ценностями большинства, либо с некими трансцендентными ценно­стями, возведенными государством в ранг общеобязательных*

А это значит, что принятие естественно—правовой точки зрения для устранения искажений советского легизма неспособно обеспечить идеологический фундамент для строительства свободного общества в том, что касается отношения государства к частной жизни своих гра­ждан, адекватного взаимоотношения правовых и моральных факторов в жизни общества в целом.

13.3.