О двух греческих юридических рукописях в Санкт-Петербурге

I. РНБ, греч. 701. Эта происходящая из собрания Антониана Капустина и хранящаяся ныне в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки греческая рукопись на бумаге подробно описана, датирована серединой XIV в.

Изучение рукописи позволяет нам сделать два существенных добавления к описанию, имеющемуся в каталоге:

1. По своему содержанию рукопись представляет не просто «Сборник новелл», но часть единого и известного в науке юридического памятника, а именно Приложения к Большому Синопсису Василик (Synopsis Major Basilicorum — памятник X в.). Анализ расположения материала показывает, что мы имеем здесь

дело с неизвестным и неучтенным в классификации Н. Звороноса списком приложения из группы В I (В 11 -8, 10-16,9), с добавлением нескольких текстов приложения из группы A (AI 4, АН 2, 3, 5), согласно указанной классификации[719]. Соответственно решается вопрос с идентификацией неотождествленных текстов. Важный текст на л. 33 об.-34 (Пері iagt;v kivouvtcov tov єц то Sijamp;oOv іЗлхрОєритіороу) относится к кругу источников по истории такого юридического института, как laesio enormis, т.

Что же касается второго неотождествленного текста, писанного киноварью на л. 34 об. (заключительный абзац рукописи), то он представляет собой перечисление частей Дигест (так и назван Звороносом —

De partibus librorum Digestorum-"2), издан сперва Цахариэ фон Лингенталем, а недавно (с привлечением нашей рукописи) —М. Т. Фэген61.

В делом же содержание рукописи выглядит следующим образом: л. 1-5 об. — Новелла Романа I De poten- tibus = В11; 5 об.-7 об. — Новелла Константина VII De potentibus = В I 2; л. 7 об.-10 об. — Новелла Константина VII De fundis militaribus = В I 3; л. 10 об.-12 — Новелла Никифора Фоки De fundis militum armeni- corumethomicidarum = BI4; л. 12-13 —Новелла Константина VII De homicidiis et jure asyli = В 1 5; л. 13- 14 об. — Новелла Константина VII De homicidiis et jure asyli secunda = В I 6; л. 14 об.-16 об. — Новелла Константина VII De sportulis et de testamentis aperiendis et ut consuetudinum modus in omni judicio definitus sit = ВI 7; л. 16 об.-18 — Новелла Константина VII De sportulis secunda = В I 8; л. 18-20 —Рескрипт Романа II De restitutione pretii praediorum a potentibus evicto- rum = В110; л. 20-21 об. — Новелла Романа II De рое- пае stipulationibus = В111; л. 21 об.-22 об. — Новелла Никифора Фоки Ut potentes a potentibus... emant = В 112; л. 22 об. — Новелла Иоанна Цимисхия De vec- tigali captorum mancipium — В I 13 (только заглавие, текста нет); л. 23-28 — Новелла Василия II Ne locum quadraginta annorum praescripto in praedis a potentibus acquisitis = В114 (начало утрачено); л. 28-30 — Новелла Никифора Фоки De monasteriis = В115; л.

rant = В I 9; л. 32 об.-32 об. — Эдикт Романа II De fundis militaribus = AI 4; л. 33 об.-34 — Постановление магистра Евстафия Ромея (?) De rescindenda venditi- one = AII 2; л. 34-34 об. — Постановление Косьмы магистра De paroecis = АII3; л. 34 об. — De partibus libro- rum Digestorum = A II 5.

2. О палеографии рукописи. Писана она одной рукой, неровным, беглым, не отмеченным особо изысканной каллиграфией минускулом. И хотя имя писца остается нам неизвестным, мы, кажется, в состоянии указать еще одну рукопись, принадлежащую (частично?) его руке. Это знаменитая рукопись Genovensis 23, датирующаяся палеографически XIV в. и содержащая текст двух уникальных памятников — Книги Эпарха (сборник уставов константинопольских ремесленных цехов) и трактата Юлиана Аскалонита «О законе и об обычаях Палестины» (т. е. о градостроительстве, о правилах строительства, применявшихся в византийской провинции Палестина). Мы, правда, не имели возможности ознакомиться с женевской рукописью de visu, а также не располагали микрофильмом рукописи, но доступные нам воспроизведения образцов почерка писца[721] позволяют отождествить его с писцом петербургской рукописи. По-видимому, речь идет не о писце-профессионале, а о каком-либо юристе, копировавшем тексты для собственных нужд. Эти наблю-

дения сообщены мной автору нового издания Книги Эпарха И. Кодеру (Вена), представлен и образец почерка петербургской рукописи[722]. Как сообщил мне проф. И. Кодер (письмо от 24 марта 1990 г.), мое отождествление писца подтверждено такими опытными палеографами, как JI. Бургман (Франкфурт) и Э. Га- милыпег (Вена). Стоит также отметить, что и филигрань бумаги женевской рукописи тождественна нашей: «человек» № 4811-13 по альбому В. Мошина и С. Тралича. а. 1340.

II. БАН (РАИК) № 140. Рукопись, купленная РАИК в 1901 г. и хранящаяся ныне в Отделе рукописей Библиотеки Российской Академии наук, подробно описана в каталоге И.

образом, рукопись является автографом самого переводчика Георгия Трапезундца. Но что мы знаем о нем?

Целью заметки как раз и является сообщить некоторые дополнительные сведения о памятнике и об авторе (т. е. скорее переводчике), обнаружившиеся в связи с недавним изданием памятника греческим ученым Хараламбосом Папастатисом на базе греческой рукописи № 696 (297) из собрания Румынской Академии Бухареста (не зная о существовании аналогичного списка в собрании БАН, издатель ошибочно считает румынскую рукопись «ку шї jjovov ycipoypacpov», в которой сохранился текст памятника)[723].

Что касается самого памятника, известного в историографии и изданного Папастатисом под названием «Номоканон Георгия Трапезундского», то в его основе находятся так называемые Аіатауиі miv 'Ауішу 'Аттоото/.шу (Constitutiones Apostolorum) — собрание обычного права церкви первых четырех веков ее существования, обычаев пасторской практики. Кодификация эта приписывается папе Римскому Клименту, но на самом деле осуществлена, вероятнее всего, в Сирии (Антиохия) в конце IV-начале V в. на базе всей предшествовавшей традиции церковной письменности. Текст памятника делится на восемь книг, из которых шесть первых основываются на так называемом «Учении Апостолов» (ДібаокаМа twv АлоотоХшу), сочиненном, вероятнее всего, в Сирии в III в.

рез 12 Апостолов», составленном в Сирии или в Палестине в конце I - начале II в.; наконец, восьмая книга основана на «Апостольском Предании» Ипполита Римского, сочинившего его около 220 г., причем последняя, 47-я глава восьмой книги содержит 85 так называемых апостольских канонов. Стоит также отметить, что, за исключением этой последней главы с апостольскими канонами, текст всего памятника был объявлен Трул- льским Вселенским собором (692 г.) подделкой еретиков, отчего, впрочем, «он не перестает быть ценнейшим источником для изучения действовавшего в древней церкви права»[724].

Переводчик текста на новогреческий язык Георгий, скрывающийся за обозначением «Трапезундец» (отсюда часто встречающееся смешение его с другими Георгиями Трапезундцами, также действовавшими в фанариотский период в придунайских княжествах, например с Георгием Ипоменасом), — это Гшруих; Трилх^гюуцсц 6 Xpuooyovog — профессор Правительственной Академии в Бухаресте (1715-1739), замечательный знаток древне- и новогреческого языка, автор различных трудов по риторике и логике, сочинитель эпиграмм и издатель церковных аколуфий. Был, по-видимому, лично связан с правителем придунайского княжества Валахии Николаем Маврокордатом, по заказу которого и адаптировал rfa новогреческий язык текст нашего памятника, использовав для этого издание И. Б. Котеле- риуса (Patres Apostolici, t. 1), но в перепечатке Клери- куса (Amstelodami, 1724). Умер в Бухаресте 28 июля 1739 г. и похоронен в монастыре Св. Саввы69.

Естественно, возникает вопрос о соотношении румынского и петербуржекого (который, впрочем, также происходит из Бухареста) списков памятника. На вопрос X. Папастатиса — является ли румынская рукопись автографом Георгия Хрисогона или списком с него[725] — мы можем ответить теперь определенно: автографом она не является. Сличение почерка петербур- жской рукописи с опубликованными Папастатисом образцами почерка румынской рукописи61 показывает, что они писаны разными писцами, и поскольку петербуржекий список действительно принадлежит руке Георгия Хрисогона (вспомним запись писца на л.

Не является румынская рукопись и списком с петербуржекой. Обе рукописи датированы: румынская — 20 мая 1730 г., петербуржекая — 23 мая 1730 г. Важно отметить, что на л. 361 петербуржекой рукописи, как раз перед последней, 47-й главой восьмой книги, т. е. главой с апостольскими канонами, есть еще одна датировка — 21 мая 1730 г. со словами каі тф 0сф 5о^а. Текст памятника, стало быть, мыслился переписанным полностью и завершенным, но после этого Георгий Хрисогон решил списать и последнюю главу, что заняло у него еще два дня. Можно только гадать о том,

почому же все-таки Георгий Хрисогон сначала хотел обойтись без главы с апостольскими канонами? Осознавал их гетерогенность по отношению ко всему остальному корпусу? Но ведь в своей другой, неизвестной нам рукописи, которая была, очевидно, архетипом для всех остальных списков (в том числе и для известных нам петербуржекого и бухарестского), он уже включил в состав памятника данную главу, о чем красноречиво свидетельствует бухарестский список, независимый от петербуржекого. К тому же, присоединив 47-ю главу к тексту памятника, Георгий Хрисогон завершил текст не так, как анонимный писец бухарестской рукописи (ТеХос;. Тркяжооштф бє ©єф х^р1?. киі боЕ,«), а по-своему: ТєХо? шу бштиушу twv iiyicov tinootoXcov tcov бій тоС Кл%ієуто? папц tfjc; РсЬцг|?О том, что бухарестский список независим от петербуржекого (как, впрочем, и наоборот), свидетельствует не только более ранняя (на 3 дня!) его датировка, но и другие особенности: текст его болоо полный (укажу только на отсутствие в петербуржеком списке конечной фразы Aev liyimf/r ктХ. в гл. 1 кн. I, слов киі екеі в первой строке гл. 4 кн. I, и т. д.), характер разночтений, наконец, структура самой рукописи: если наша рукопись содержит только текст «Номоканона Георгия Тра- пезундского» и ничего больше, то в бухарестской, в которой «Номоканон» содежится на л. 69-241, имеется еще такой памятник, как «История Иисуса сына Сера- ха» (л. 1-61 об.), притом остальные листы рукописи (62- 68, 242-257) остались чистыми от каких-либо текстов. Все заставляет думать, что этими двумя рукописями по должна была бы исчерпываться рукописная традиция памятника. Над копированием его, может быть, трудился целый скрипториум, в составе которого работал и сам создатель его — Георгий Хрисогон.