Глава I. Образ Виргинии в общественно-политической мысли Англии второй пол. XVI века
Прежде всего, обратимся к образу Виргинии как новой, необыкновенной и чудесной страны, складывающемуся в сознании елизаветинцев. Колонии Рэли стали первым опытом наблюдения над совершенно другим миром, сильно отличающимся от привычной англичанам Европы и других известных им стран.
Конечно, контакты с Новым Светом не были необычным для современников Гринвилла и Хаклюйта. В 1550-х – 1570-х гг. елизаветинскими
«морскими волками» была предпринята серия плаваний в Вест-Индии, отчеты о которых167 получили широкое распространение (прежде всего, в Лондоне, и крупных торговых городах, Плимуте, Портсмуте и Бристоле168). Однако вест- индские мероприятия, выражавшиеся в контрабанде и пиратстве169, не могли стать основой для серьезных наблюдений, повлиявших бы на формирование образа Америки в сознании современников. Что касается северной, материковой части континента (включая Виргинию), то информация об этих
167 Наиболее важные из опубликованных Хаклюйтом в нарративной части «Principal Navigations»: коллекция отчетов о плаваниях Д. Хоукинса в 1562, 1564, 1567, особенно объемны отчеты о двух последних (Principal navigations... P. 521-522, 523-557); журналы Дрейка (Principal navigations... P. 594-595).
168 Именно бристольские и лондонские предприниматели, «купцы-авантюристы» (favourers, welwillers, adventurers в источниках эпохи) были основными спонсорами обеих виргинских компаний. Особая роль
Бристоля связана с экономической конъюнктурой XVI в., определившей судьбу многих английских портовых
городов. Как подчеркивает Рэмси, исследователь истории английских городов-портов, XVI век был эпохой стагнации и резкого падения (особенно к концу столетия) численности Бристоля. Причиной было нарушение традиционных потоков экспорта шерсти. Тогда как с первых десятилетий XVII века начинается эпоха взлета современного Бристоля, связанная прежде всего с рыболовством в северных широтах и складыванием нового, атлантического товарооборота.
Ramsay G.D. English overseas trade during the century of Emergence. L., 1957. P. 132-166. Этими же факторами объясняется и бурный демографический и экономический рост, например, французских атлантических портов. Ramsay G.D. English overseas trade during the century of Emergence. С. 163.169 Н. Н. Фрищина в своей диссертационной работе убедительно показывает эволюцию характера английских плаваний в зависимости от внешнеполитического курса короны и экономических факторов. Ранний период (1550-е – 1560-е гг.) почти целиком связан с контрабандной торговлей с испанской Вест-Индией. Осуществлявшаяся английскими моряками при негласном согласии Филиппа II, контрабанда позволяла
обеспечить плантации рабочей силой – африканскими рабами, которые становятся главным предметом импорта
в Новую Испанию (именно торговля невольниками долгое время позволяла Хоукинсу оставаться безнаказанным). В 1570-е, по мере роста напряженности в отношениях двух стран англичане все чаще переходят к пиратским акциям не только в Новом Свете (Ф. Дрейк), но и на всем пути следования «серебряных флотов» – вплоть до Азорских островов и побережья Испании. Последний, третий этап, выделяемый Н. Н. Фрищиной, – до появления у берегов Англии Непобедимой Армады в 1588 г. – связан с португальской авантюрой: судьбой дона Антонио как нового фактора во внешнеполитическом курсе Англии. Фрищина Н.Н. Борьба Англии за проникновение в испанские колонии Нового Света в XVI веке. Л., 1981. С.13-14.
землях ограничивалась отрывочными сведениями более чем полувековой давности, времен Каботов и Верацанно.
Фактически, до 1580-х гг. англичане был вынуждены почти полностью полагаться на информацию о Новом Свете, полученную из произведений континентальных авторов. Прежде всего, эти труды принадлежали перу их соперников – испанцев. Именно к их переводам на протяжении всей своей жизни периодически возвращался Хаклюйт. Выход в свет труда Хэрриота стал, вероятно, самым существенным итогом первой и последней попытки елизаветинцев закрепиться в Северной Америке.
Но и после его появления мнение англичан об Америке, о ее средних широтах170, оставалось неполным и неоднозначным.Образ Виргинии формировался у английского читателя под воздействием комплекса сведений, почерпнутых из источников разного характера. Елизаветинцам были доступны как истинные нарративные описания и журналы, многочисленные «Естественные истории» (хотя и в них достоверность многих сведений – предмет довольно спорный), так и откровенно сказочные, фиктивные отчеты о путешествиях, порой вовсе никогда не предпринимавшихся, и компендиумы сведений сомнительной достоверности. Но не только этот комплекс сведений – литература о Новом Свете – влиял на восприятие Виргинии. Большую роль играли косвенные факторы. В значительной степени стереотипические каноны изображения дальней страны существовали и ранее, в традиционном средневековом сознании. Остатки этих представлений, в совокупности с переосмыслением различных философских и нравственных идей накладывали свой отпечаток на восприятие Америки европейцами XVI – нач. XVII вв. В то же время, возрождение интереса к античной культуре, ставшее значимой чертой
170 Исследования северных областей были в основном связаны с поисками Северо-Западного прохода, главное в них – морские наблюдения, описания страны редки и носят вторичный характер. Опубликованные отчеты экспедиций М. Фробишера (Principal navigations... P. 615-641) и Д. Дэвиса (Principal navigations... P. 776-787.) мало привнесли в процесс формирования образа Америки, кроме того, они не имеют отношения к Виргинии, и представляют для нас малый интерес.
интеллектуальной жизни елизаветинской Англии, влияние этого фактора на осознание окружающего мира, равно как и на восприятие и осмысление своего места в нем – еще одна важная, и пока довольно мало изученная тема171.
Основной задачей следующего параграфа будет понять специфику подходов интересующих нас авторов к описанию Виргинии в рамках стереотипа восприятия незнакомой, чужой страны.
Поэтому очертим основной круг источников, который был доступен их современникам, жившим в Англии 1560-х – 1580-х гг.Фактически, единственным значительным произведением об Америке, распространенным в Англии на тот момент, было монументальное издание De Orbe Novo172. В 1555 г. Р. Иден (Richard Eden) закончил его блестящий перевод, дополнив и несколько изменив отдельные фрагменты текста. Несмотря на то, что The decades of the new world (такое название получила английская версия) были написаны еще до начала главных завоевательных кампаний испанцев в Мексике и Перу, красочное и подробное описание испанского ученого итальянского происхождения П. Мартира было очень популярно в Европе: автор выделялся проблемным подходом к волновавшим его вопросам. Содержание «Декад» не исчерпывается хроникой деятельности первых конкистадоров в Вест-Индии. В них впервые подняты важные проблемы,
впоследствии на протяжении столетий волновавшие европейских мыслителей: о специфике взаимодействия с индейцами, восприятии их европейцами, о двусмысленном сочетании земных (вера) и материальных мотивов колонизации (драгоценные металлы и земли)173. Именно этот труд – в оригинале и переводе
171 См., например: Дмитриева О.В. Культура Англии в конце XV – начале XVII в. // Культура Западной Европы в эпоху Возрождения. М., 1996.
172 Комплекс разнообразных сведений о Новом Свете, составленный ученым итальянского происхождения П. Мартиром еще в 1516 году (Peter Martyr d'Anghiera, 1457-1526). Работа над De Orbe Novo заняла почти
пятнадцать лет – с 1516 по 1530 гг. Mсlean A. The rise of science in Tudor England. N. Y., 1972. P. 212-215. Примечательно, автор считал, что только человек сторонней культуры сможет составить правдоподобное описание истории открытий испанцев и характеризовать завоеванный ими регион, что свидетельствует о том, что уже среди современников деятельность испанцев воспринималось неоднозначно.
173 В частности, Мартиром впервые введен ставший впоследствии классическим для литературы о Вест-Индии персонаж, индеец-резонер, сын короля Комогруанса (Comogruans), патетично высказывающий позицию автора,
довольно резко критикуя действия европейцев.
– на долгие десятилетия стал основной настольной книгой для интересующихся Америкой читателей по всей Европе, в том числе в Англии и Франции.
Кроме работы Идена из серьезных иностранных трудов к началу 1580-х гг. англичане были знакомы с работой Ф. Лопеса де Гомары (1511-1566). Его основной труд был переведен в 1578 г. Т. Николасом (T. Nicholas) под названием The Pleasant history of the conquest of West India. Довольно подробное, хотя и изобилующее ошибками описание завоеваний Вест-Индии и Мексики быстро обрело популярность. Также был известен ряд справочников по природе Вест-Индии, преимущественно испанских авторов. Некоторые хроники и истории, в частности, работа Б. Диаса дель Кастильо, были доступны как в переводе, так и в оригинале.
Нельзя не упомянуть и французские материалы, хотя их меньше и они представляют для нас меньший интерес. Это, в частности, перевод отчета Рибо174 о французской колонии 1563-1564 гг. в Сен-Августине, где содержатся не только повествование о деятельности колонистов, но и некоторые интересные наблюдения автора об окружающей природе. В совокупности с трудами Лас Касаса, довольно сомнительной «Естественной историей» Г. Ф. де Овьедо-и-Вальдеса и сборником Рамуссиуса этими трудами фактически исчерпывался комплекс литературы о Новом Свете, в разной степени доступный англичанам накануне виргинских предприятий (переведены были не все работы, труды многих испанских историков переводились фрагментами и с сокращениями).
В какой степени можно считать информацию, которую елизаветинцы могли почерпнуть в иностранных трудах исчерпывающей и, что важнее,
174 Рибо, протестант, как и почти все французские первооткрыватели XVI века, когда его родной город осаждали роялисты, предлагал свои услуги в качестве лоцмана англичанам. В 1563 г. Т. Стакли с одобрения королевы собрал партию колонистов и отправился вместе с Рибо в Америку – в англоязычной историографии этот эпизод считается первой попыткой англичан перевезти в Новый Свет поселенцев. Однако в европейских водах Стакли увлекся каперством и сорвал предприятие (впоследствии он участвовал в сомнительной пиратской деятельности и мятеже против короны).
достоверной в том, что касается образа Америки, вырисовывающегося в сознании английских интеллектуалов?
Довольно оригинальный ответ на этот вопрос был предложен П. Берком, предпринявшим своеобразный анализ картины представлений елизаветинцев о Новом Свете, ее качественных и количественных показателей175. В ходе своего исследования Берк убедительно показывает, что не стоит судить о знаниях англичан, исходя из массы наименований книг об Америке, которые были доступны к 1600 г.
В такой ситуации оказывается, что в реальности собственный опыт непосредственного контакта с незнакомой страной и ее обитателями, как бы краток он ни был, дает куда больше информации к размышлению. Именно такую роль сыграли экспедиции первой Виргинской компании в формировании представлений англичан о Северной Америке.
Не стоит забывать и того, что у елизаветинцев еще до американских предприятий Рэли был свой, локального уровня, эксперимент, который не мог не повлиять на восприятие ими Виргинии. Речь идет о попытках колонизации Ирландии. Первые проекты, воплотившиеся на практике, относятся также не ранее чем к последней четверти XVI столетия176. Богатый материал, собранный в ходе межкультурного взаимодействия различного характера в предыдущие
175 Приняв за крайние отметки условно minimum и maximum потенциальной информативности/достоверности, Берк пытается проследить, в каком месте на подобной оси координат можно разместить своеобразную переменную – уровень знаний о Новом Свете у англичан времен Хаклюйта. Burk P. America and the rewriting of World History // America in European Consciousness / Ed. K. O. Kupperman. P.33-52. Автор убедительно демонстрирует, что ряд произведений, упомянутых нами, действительно широко циркулировал по Европе, издавался многотысячными тиражами и был переведен на большинство языков Западной Европы. Но при этом вплоть до 1620-х гг. Америка все еще занимала поразительно малое место в сознании европейцев, что наглядно демонстрирует тот факт, что во многих обобщающих работах ей уделяется несопоставимо меньше страниц в сравнении не только с Европой, но и другими известными на тот момент материками – Азией и Африкой. В XVI – начале XVII вв. ей отводят незаслуженно малую роль в своих работах величайшие умы эпохи (например, Ж. Боден), что позволяет, отказавшись от общепринятых взглядов, поместить искомую переменную ближе к точке minimum. Burk P. America and the rewriting of World History // America in European Consciousness. P.36. Целью дальнейших исследований Берк видит попытку понять, почему этот парадокс внезапно разрешается, начиная со второй четверти XVII века, и каким образом к 1800 г. открытие Америки превращается в европейской исторической мысли в одно из основных и важнейших событий в истории человечества, которое можно поставить в один ряд с изобретением письменности, Реформацией, Ренессансом и т.д. Burk P. America and the rewriting of World History // America in European Consciousness. P.43.
176 О первых, неудачных проектах колонизации Ольстера в 1560-х – 1580-х гг. см.: Осипова Т. С. Английская агрессия в Ирландии и борьба ирландского народа в XVI веке // СВ. 1955. C.175-198; Canny N. The Elizabethan
conquest of Ireland: A pattern established. 1565-1576. Dublin, 1976.
десятилетия, не мог не повлиять на стереотипы восприятия чужой страны английскими путешественниками и учеными. Именно в это время появляется трактат Э.Спенсера177. Однако ирландский опыт предоставляет гораздо больший интерес для сравнения специфических национальных образов, складывающихся в сознании англичан, их взаимовлияния (сопоставление ирландцев с индейцами и наоборот и т.п.), о чем пойдет речь ниже.