1. Выбор термина diatribe
В языковой практике современной науки все полагаемые предметом исследования факты и явления, как правило, фиксируются при помощи специально подобранных для этой цели терминов, которые обозначают «это» и только «это», т.е.
в науке приходится действовать в соответствии с правилом «Humpty-Dumpty» . Так как нам предстоит вве-сти действительно новый термин, не лишне прислушаться к тем советам, которые давал «номотетам» . Сократ: «Та-ким образом, бесценнейший мой, законодатель, о котором мы говорили, тоже должен уметь воплощать в звуках и слогах имя, причем то самое, какое в каждом случае на-значено от природы. Создавая и устанавливая всякие име-на, он должен также обращать внимание на то, что пред-ставляет собою имя как таковое, коль скоро он собирается стать полновластным учредителем имен» (139.389с). (Здесь и далее при ссылках на сочинения Аристотеля и Платона после точки указывается индекс фрагмента).Слово «школьный», использованное нами в ходе пред-варительных рассуждений для обозначения предмета ис-следования, слишком обыденно и, следовательно, много-значно. Кроме того, к нему уже прибегал И. Кант, когда в «Критике чистого разума» при помощи термина «школьная философия» хотел отличить философию, стремящуюся к логическому совершенству представляемого ею знания, от философии как особого мирового понятия (conceptus cosmicus) (61. 685). Не подходит здесь и слово «учебный» .
В наших предыдущих работах для обозначения школьно-учебной метаморфозы философского знания и соответствующей традиции в толковании его специфики были использованы термины «схоластика», «схоластическая традиция» (154. 5; 155. 40, 41). Предполагалось, что значения, которые слово schole имело в древнегреческом языке, позволят представить обозначаемое явление более объемно, сте- реоскопично. В древнегреческом слово schole2 использовалось для обозначения, кроме прочего, досуга, свободного времени, отдыха, праздности, ученой беседы, учебного занятия, лекции, школы.
Производное от него слово scholasticos имело значения: 1) праздный, бездеятельный; 2) преданный ученым занятиям, ученый; 3) школьный, учебный. Поэтому представлялось, что при помощи термина «схоластическая традиция» мы точно описывали предмет исследования.Но, как показало обсуждение нашей монографии «О специфике философского знания» (155), эти предположения не оправдались. Так как в современной философской литературе слово «схоластический» используется в двух основных значениях: 1) им обозначают философию эпохи средневековья; 2) оно стало нарицательным для обозна-чения бессодержательной логико-философской формалис-тики, то получилось, что Б.Я. Пукшанский, имея в виду второе значение и не желая замечать, что в монографии при помощи термина «схоластический» описывается не вся история философии, а лишь школьная метаморфоза философии и связанная с ней традиция, упрекает автора, что он «заходит столь далеко, что отказывает в праве на научность всей предшествующей марксизму философии, огульно объявляя ее схоластикой» (159. 163). Тем самым, автор монографии предстает неким «философофа- гом» («истребителем философии»), похожим на аристо- фановского мизолога («науконенавистника») Стрепсиада (19. 179-262).
Что же касается вопроса о том, можно или нельзя отказывать всей предшествующей философии в праве на научность, то еще в 1969 г. давно всем известный факт ненаучности прежней философии со всей определенностью отмечен Т.И. Ойзерманом: «Суть дела... заключалась в том, что философия не была и не могла еще быть специфической научной формой теоретического знания» (128. 68).
Чтобы впредь избежать подобных недоразумений, можно было бы взять вместо древнегреческого слова schole соответствующее латинское, например, studium или производное от него studiosus. Но оба эти слова уже использованы в русском языке - от первого образовано слово «студия», от второго - «студент». Совершенно непригодным для наших целей оказался и латинский глагол doceo («учить, обучать, объяснять, преподавать»).
От него и его производных в русский язык вошли слова: «доктор», «доцент», «доктрина», «документ», «дока».Строго следуя правилу «Humpty-Dumpty», мы взяли такое слово, которое еще не использовалось в философ- ской литературе на русском языке. Им оказалось древнегреческое diatribe и производное от него diatribicos. В древнегреческом слово diaribe функционировало почти с тем же набором значений, что и schole: времяпрепровождение, занятие, образ жизни, беседа, обучение, школа. Слово diatribicos имело всего одно значение - «школьнический, школярский». Взятое из древнегреческого слово diatribe в латинском языке имело два значения: 1) философская или риторическая школа; 2) спор, обсуждение. Его использовал вів. н.э. Арриан, ученик стоика Эпиктета, назвав запись бесед учителя «Diatribai» (2ЗО) .
Последуем этому давнему примеру и будем впредь называть все, что относится к школьно-учебной метаморфозе философии: персоналии, учебники, справочники, методические приемы, логические схемы, основные провозглашаемые положения - словом «диатрибика», а складывающуюся на этом уровне традицию в толковании специфики философии - «диатрибической традицией».
Заимствованное из латинского слово «традиция», где оно образовалось от глагола do, имевшего 28 значений, одно из которых соответствует русскому «передавать», используется, согласно современным словарям, в двух значениях: 1) предание, устная передача исторического материала; 2) обычай, порядок, правило поведения, переходящее из поколения в поколение. Условимся, что в дальнейшем слово «традиция» будет нами употребляться во втором значении. Под «диатрибической традицией» будет разуметься «порядок» преподнесения философии в процессе обучения, передаваемый от одного поколения учителей к другому. Как во всем, и здесь «традиция является могучей силой» (235. 352). Факт существования «традиционного» понимания философии, ссылаясь на нашу монографию «О специфике философского знания», подтверждает П.В. Алексеев (9.18,280).