Цена истины у A C Пушкина

обманываем самих себя, и истины нет в нас

(1:8 1-е Иоанна) заблуждение во всех делах его (19:14 Исаия)

Повторю гениальнейшую (!) строку Пушкина, и не о том, что Онегин: "читал Адама Смита.

Слово дороже означает рыночную цену всего, и даже "её величества" низкой или высокой истины. Слова: "низких и возвышающий" означают рейтинг товара, рейтинг в глазах всех: как для себя, так и для других. Как часто мы не приобретаем вещь с низким у неё общественным рейтингом (например, не пользуемся метро, поскольку это унижает) и часто берём никому не нужное потому, что это престижно (например, не нужный никому хрусталь). То же касается и истины. Если ложь-обман имеют высокий рейтинг, что всегда имеет место в государстве, то ложь, и есть истина для владельцев этого рейтинга-лжи, равно как и пониженный рейтинг для правды - препятствие для её утверждения в своём качестве, и это лишний повод не принимать её в расчёт. C этой точки зрения, ещё раз повторюсь, все общественные "науки": религия, социология, философия, экономика и теория государства, история, этика и эстетика и прочие имеют естественный предел познания, свои "кантовские антиномии". И границу познанию ставит государство, или партийность этих "наук". Ничего нового я здесь не открыл, ибо великий Фейербах уже отмечал это, в более частном определении, прямо не касаясь самого государства: "полиция есть граница между истиной и наукой". Об истории, как "науке", здесь говорить как-то и неприлично. И не важно, если некто перейдёт эту границу, ему всё равно никто... не поверит, сколько бы он не выворачивался наизнанку, доказывая настоящую истину.

Фальсификация истории для любой державы процесс давно привычно отработанный, необходимый и даже... скучноватый. Настоящий вор знает своё дело и никогда в отсутствии настоящих хозяев не обращает внимания на собачий лай, пусть даже эта собака лаем разоблачает его самого, - истинного вора, а он всегда делает своё дело, - крадёт. Собака правды только лает, а караван лжи, увы, - идёт по своему пути к своей воровской цели.

Поэтому, повторюсь ещё, что в перечисленных выше "науках" следует различать "публично признанную истину", как нечто всеобщее, и настоящую истину (или правду), как единичное (и доступное немногим знание). Не признанная публично всеми истина есть всегда ложь, и признанная всеми ложь есть истина.

Если новое знание или Вера востребованы обществом, то оно становится публичным, а точнее "истинным", очень быстро, как, например, марксизм, и завоёвывает признание. При этом, верно оно, или не верно, - значения не имеет. И виной всему - пресловутый рейтинг, популярность, или же потребительная стоимость на рынке Жизни. Если рейтинг публичного ложного знания высок и стабилен, то новое, пусть даже и истинное знание никогда не пробьёт дорогу, ибо понижать свой рейтинг, приобщаясь к неизвестному новому, никто не будет, или этим займутся шарлатаны с низким рейтингом (пролетариат) - и это их шанс.

На этом и промышляют все: от народных целителей и попов, до спасителей Отечества - лидеров политических партий, или группирований, отстаивающих истинность именно своей уникальной программы спасения души, или России и Родины. Понижайте рейтинг соперника и подсовывайте взамен своё гнильё, - это и есть политическая экономия сегодня в самом широком смысле этого словосочетания. Это и есть реальный основной закон стоимости на всех рынках. Здесь стоимость я пишу правильно и без кавычек. Это и есть сущность нашей цивилизации, морали, индивидуальной жизни и... самой рыночной цены истины.

Маркс определял "стоимость" товара, как затраты среднего общественно необходимого труда на изготовление и плюс прибыль. Аналогично можно определить и рейтинг товара, в т.ч. и истины, как среднюю на данный момент общественную потребительную стоимость, но без всяких добавок, поскольку потребительная стоимость истины включат в себя "прибыль" производителя и потребителя. Понятие "стоимости" (от Маркса) в мои формулы для цены товара не входит, а понятия себестоимости и потребительной стоимости, или рейтинга - являются ключевыми. И истина (или знания) не составляют здесь никакого исключения, поскольку тоже являются или товаром или, тоже покупаемым, фальсификатом. Управляя рейтингом товаров, вы управляете современным миром, подменяя истинную потребительную стоимость товаров для каждого, потребительной стоимостью нужной вам, но для всех.

Недалеко от государства отошли и мы, сирые, в плане познания истины. Все мы, в том числе и я, пытаемся внушить другим своё понимание истины, с одной единственной целью - для поднятия собственного рейтинга, хотя мотивируем это чем угодно, но не тем, что есть на самом деле. Если у меня рейтинг высок, то я быстро наберу сторонников, безразлично к тому, правду ли, заблуждение ли, или прямую наглую ложь ли я буду проповедовать и добьюсь традиционной для всех и потому вожделенной воровской цели, пример этого дан в 1У-Й части, где нобелевский лауреат несёт откровенный бред. При низком исходном рейтинге, как у И.Христа, - я ничем не рискую, а обрести могу всё. Марксизм потому и обращался к пролетариату, внедряя там свою "библию", что много людей с низким рейтингом обладают такой же "суммарной стоимостью", как и один человек с рейтингом высоким (вождь, или гуру).

Любой человек никак не хочет воспринимать чужой лжи или истины, если они хотя бы немного затрагивают его изначальные убеждения или, что то же самое, - его рейтинг. Однако чужая истина, равно как и ложь, принимается, если обещает повышение рейтинга для принимающего, например смена религиозных "убеждений". И чем выше дивиденды, тем легче уговорить совесть. Всё, в т.ч. и ваша совесть, имеет свою цену. Чужая правда никогда не будет воспринята тем, кому она невыгодна в рейтинговом плане, а любая рейтинговая ложь идёт на рынках "на ура" и быстро завоевывает сторонников. Вот что по поводу истины и заблуждения говорит нам Энгельс: "в действительно научных трудах избегают обыкновенно таких догматически-моралистических выражений, как заблуждение и истина; напротив, мы их встречаем на каждом шагу в сочинениях вроде философии действительности, где пустое разглагольствование о том и о сем хочет навязать нам себя". Зачем люди, в том числе и я, автор этого произведения, навязывают нам себя. Энгельс не указал, а читатель вполне с этим разобрался, - для рейтинга и последующего воровства ими прибыли (в свою пользу).

Ещё пример. Вам предлагают на выбор сфотографироваться с президентом США или с простым бомжем. Ваш выбор всем очевиден и не требует комментариев. А если вы житель Бразилии, и ненавидите США вообще, а этот бомж - окажется бывшим вашим футбольным кумиром, то здесь тоже без комментариев. Вывод тривиален, ибо действия субъектов на рынке жизни, и не только в плане купли-продажи, определяются при прочих равных условиях исключительно соображениями для них рейтинга или престижа, причём на уровне даже некоторого врождённого инстинкта. Если у вас есть альтернатива выбора, и вы что-то лишь "случайно" выбираете, то случаем здесь и не пахнет, и вашим выбором руководит... рейтинг выбираемых объектов. Не исключением здесь являются и такие товары, как истина и ложь.

Поэтому предел познания сидит не в кантовской "вещи в себе", а в человеке и социуме и он различен для папуаса (где есть табу шамана) и для "цивилизованного" (с его заповедями, и моралью). Есть такие вещи, которые трудно в себе преодолеть, например, сознательно понизить свой рейтинг, доказав себе и всем, что они и вы - обычные воры, которые живут где им и положено. Да, тебя вором признают, но себя, и Отечество - нет. Воровство объявлено государством преступлением, и это - то же... табу, непреодолимая стена для образованной публики и для товарищей учёных - носителей "объективной истины". Согласно диалектике, в познании истина противостоит заблуждению, и правда противостоит лжи. Обе крайности не реализуются, и состояние познания будет всегда колебаться между этими крайностями в качестве публично признаваемого нечто. И до тех пор, пока правда, равно как и ложь, будут востребованы в рейтинговом плане, до тех пор истина, как абсолют, будет недостижима, а болтаться между ними. Есть две крайности и самой истины. C одной стороны - это истина вовне, или объективная истина, а с другой - истина в себе и для себя, или субъективная, "полезная" для индивида, когда он, по Гегелю: "придерживается публично признанной истины и строит на этой прочной основе свой образ действий и надежное положение в жизни". Эти пары противоположностей в истине, со стороны её объективности и... полезности, вечны, присущи познанию, как социальному феномену и накладывают естественное и ограничение на процесс познания, определяют объективные пределы познания, что и отметил Пушкин. Истина на данный момент есть всё то, что приносит деньги и (или) повышает рейтинг, и это относится ко всем без исключения видам познавательной деятельности человека в обществе. Ложь, это всё то, что противоречит этой "истине", в т.ч. и... истина объективная.

Повторюсь, если кто-либо наступит на грабли "абсолютной" истины, то получит удар, но не от граблей, а от истины публичной, и потеряет интерес к предмету, если останется жив. Примеры этого: "идеи, опередившие своё время", или все идеи: "преданные забвению", - для меня термин весьма сомнительный. Истинные идеи не предаются забвению, а уничтожаются, или подавляются истинами публичными, пока не лопнет, опровергнутый практикой, дутый рейтинг истин публично признанных, и в этом далеко не последнюю роль, а, скорее, "первую скрипку", играет государство. Только тогда у "правильных" идей появляется свой, воровской однако, шанс для собственного утверждения, но шанс и только (коммунизм, фашизм и пр.).

Публичные истины лопаются при кризисе. И это относится и к философии, и к науке, и к экономике. Что есть кризис для каждой - особая тема. В гносеологии ситуация с истиной двойственной трактуется как партийность, конъюнктурность и пр., но общая причина одна, и состоит во влиянии изменений в этой области на рейтинг или потребительную стоимость тех, кого они затрагивают. Кто-то, очень умный сказал, что если бы теоремы геометрии затрагивали чьи-либо интересы (читай, рейтинг), то их легко можно было бы опровергнуть. C этим положением был согласен и Гоббс: "учения о праве и несправедливости постоянно оспариваются как пером, так и мечом, между тем как учения о линиях и фигурах не подлежат спору, ибо истина об этих последних не задевает интересов людей". И вот его слова в подтверждение этого: "если бы истина, что три угла треугольника равны двум углам квадрата, противоречила чьему-либо праву на власть или интересам тех, кто уже обладает властью, то, поскольку это было бы во власти тех, чьи интересы задеты этой истиной, учение геометрии было бы если не оспариваемо, то вытеснено сожжением всех книг по геометрии". А любой интерес людей, кроме экономического интереса прибыли, можно подвести под их рейтинг или престиж. Кстати, это высказывание Гоббса, произнесённое около 400 лет назад, лишний раз подтверждает причину наличия многообразий учений о праве и несправедливости (читай, многообразие философских и экономических теорий), - ибо у каждого учения свой интерес.

Посадите на необитаемый остров тысячу умнейших людей и поставьте им задачу решить какую-либо социальную проблему, например проблему неграмотности. И через год на острове вы обнаружите полный аналог "научного государства" с властью одной "научной" школы и оппозицией со стороны других школ. Будет иметь место и "политическая борьба", а истина будет определяться, как и в любом государстве - по Пушкину или по её "публичности". Скорее всего, на острове к власти придут рыбаки, могущие добывать рыбу, и грамотными будут считаться, умеющие плавать и ловить рыбу, а собиратели плодов уйдут в оппозицию, с их мнением, что грамотный - кто может лазать по деревьям, и ковыряться в земле.

C точными науками несколько сложнее, но и здесь принудительный фальсификат со стороны государства, или вообще власть-то имущих лиц имеет место быть. Вспомним учение Коперника и отношение к нему церкви, кибернетику и генетику, и отношение к ним советского государства, или историю обезьянника в Сухуми, где его аборигены были предназначены в качестве неких доноров эндокринных желез для омоложения правящей верхушки ВКП(б). Вопреки науке, фактам и практике очень хотели товарищи из руководства омолодиться и занимались этим рейтинговым вопросом. Роман Булгакова "Собачье сердце" и отражает для нас, потомков, эту рейтинговую в своё время, а ныне всеми забытую ложную идею, а наличие Сухумского обезьянника - реальный итог "развития" этой бредовой идеи.

А вот, что по этому поводу (правды) говорит нам "великий Интернет": "Толпа никогда не стремилась к правде: она отворачивается от очевидности, не нравящейся ей, и предпочитает поклоняться заблуждению, если только заблуждение это прельщает ее. Кто умеет вводить толпу в заблуждение, тот легко становится ее повелителем; кто же стремится образумить ее, тот всегда бывает ее жертвой". Это не мои слова, а фраза найденная в Интернете поиском по ключевому словосочетанию. Я не привожу автора строк, что бы его ни обвинили в плагиате у Пушкина. А из моей теории следует, что, при прочих равных условиях, всем нравится или прельщает только рейтинг. И, более того, все знают или догадываются, что за высоким рейтингом стоит особое заблуждение, которому надо лишь поклоняться, как высшей истине, ибо оно приносит... прибыль. Да и нравится человеку только то, что приносит прибыль, или в будущем, по расчётам, должно принести прибыль. Чистый юноша, влюблённый в красивую девушку сам того не подозревает, что её красота повышает и его рейтинг среди сверстников, и он надеется, что и жизнь с красавицей будет такой же красивой (читай, лёгкой, прибыльной и успешной) как и она сама, забыв намертво о наличии обратной стороны у медали. И вывод. Власть повелителя основана на внушаемом его подданным заблуждении. Ложь применяется исключительно для его своекорыстной цели, - цели последующего воровства у нею (ложью) обманутых. Значит, любая власть - это воровская и, потому, пропитанная ложью структура. Вот что находим у Менандра, точнее не скажешь: "Власть придает словам отпечаток правды". Значит, любые слова власти есть ложь, но для тех, кто властям верит, эта ложь имеет... отпечаток правды. И, по словам Ю.Цезаря: "Люди охотно верят тому, чему желают верить", а желания и вера людей, или идеи толпы, изначально определены государством, в котором толпа обитает. И там же (в Интернете) прямым текстом: "То, во что верит огромное число граждан коллективистских систем, настолько инфицировано стадным мышлением, что практически перестало быть истиной... А поскольку истина бесконечно сложна, идеи толпы почти всегда упрощены настолько, что являются преимущественно ложью". А ложь и последующее за ней воровство - практически синонимы. Отойти ото лжи можно только принимая заявления государства с точностью, до наоборот. Но для этого нужна мудрость.

8.