Расчёт цены труда, или т.н "цены рабочей силы"

тридцать сребренников, цену... оценили сыны Израиля

(27:9 От Матфея) но каждый получит... награду по... труду

(3:8 1-е Коринфянам) нет... прибыли от силы (14:4 Притчи)

Рассмотрим в качестве примера определение цены особого товара, открытого гением Маркса, - придуманной им: "рабочей силы", на рынке труда в некоторой отрасли, или на конкретном предприятии.

- В - число безработных на рынке труда в отрасли, или число заявок о приёме на работу на конкретном предприятии;

-T- "текучесть кадров", а, точнее, количество свободных вакансий на данный момент в отрасли или на предприятии, это т.н.

[Црс] = {[nc]*[Tnp]*R*T + [C]*[TnK]*B*(R - T)}/{[Tnp]-R-T + [TnK]-B-(R - T)}.

В этой формуле все параметры известны, и ею можно прямо пользоваться. Величины: [ТПр] и [Тпк], отражающие лишь чисто индивидуальные характеристики "темперамента" рабочего и работодателя в первом приближении могут быть положены равными. В этом случае имеем упрощённый вариант формулы расчёта: [ЦРС] = {[nc]*R*T + [C]»B»(R - T)}/{R»T + B»(R - T)}. Анализ формулы также показывает, что:

- если нет безработицы (В = 0), или на предприятии ещё нет рабочих (R = Т), то [Црс] = [Пс] и прибыли у капиталиста практически не будет, поскольку цена рабочей силы близка к её потребительной стоимости для капиталиста. Это лишний раз и уже математически строго доказывает необходимость наличия рынка резервного труда, или факта безработицы В при капитализме, при отсутствии которой... исчезает прибыль у промышленного капитала;

- если нет текучести кадров (Т = 0), например, при рабстве, или запрете на перемену места работы, как это имело место в СССР перед войной, то: [ЦРС] = [С]. И прибыль у капиталиста или государства максимальна, а рабочий (или раб) сидят на минимуме. Это показывает, что система рабства экономически устойчива и рынок свободного труда там не нужен, потому и рабство, или его аналог: прикрепление рабочего к своему месту - это "голубая мечта" любого работодателя, и всё это отражает, презираемая экономистами, "сухая" математика.

А теперь выведем формулу для "степени эксплуатации" рабочей силы, т.е. определим отношение в распределении прибыли между доходом капиталиста от одного рабочего, и доходом этого рабочего от продажи своего "товара" - т.н. рабочей силы. Таким образом, под "степенью эксплуатации" здесь будем понимать только неравенство в дележе прибыли между капиталистом и рабочим. Если степень эксплуатации равна единице, то прибыль делится поровну. Если она выше единицы, то капиталист по прибыли "эксплуатирует" рабочего и берёт себе и часть его дохода. А если она меньше единицы, то это катастрофический для теории марксизма результат: рабочие... эксплуатируют "эксплуататора". Имеем:

"Степень эксплуатации" равна: ([Пс] - [Црс])/([Црс] - [С]) = (1/Т - 1/R)»B. Характерно, что это соотношение не зависит от индивидуального производства, а определяется параметрами рынка труда или конкретного вида производства. Пусть, например, (в миллионах человек) в производстве занято: R = 15, число безработных: В = 1 и рынок вакансий: T = 2, тогда степень эксплуатации будет: « 0.43 и рабочие имеют почти в 2.5 раза больше, чем капиталист. Пусть, например, число вакансий вырастет вдвое: T = 4, тогда "степень эксплуатации": « 0.18, и снизится ещё почти в 2.4 раза. Значит, увеличение числа вакансий, всегда (и объективно) понижает "степень эксплуатации" работающих, и капиталист имеет меньше прибыли. Как видим, степень эксплуатации пропорциональна безработице и растёт также с уменьшением числа вакансий. C ростом автоматизации производства, число занятых рабочих в отрасли падает и "степень эксплуатации"... снижается. Даже такая примитивная модель позволяет объяснить многие феномены рынка труда. Например, из этого соотношения получается, что часть "прибавочного труда" ([Црс] - [С]) достаётся рабочему, а капиталист забирает от прибыли не всё, а свою законную рыночную часть ([Пс] - [Црс]). Выгоду имеют оба и потому они обречены на "мирное сосуществование" возле одной кормушки, хотя и грызутся между собой каждый за повышение своей части пирога.

Окончательно приходим к выводу, что в сфере промышленного производства прибыль делится между капиталистом и "пролетариями", а в сфере производства потребительной стоимости на рынке прибыль тоже делится между покупателем и продавцом. Но в обоих случаях рыночный риск лежит на "эксплуататорах" - капиталисте и торговце. Не продадут товар, и прибыли не будет. И любой акт обмена или купли-продажи порождает прибыль для каждого контрагента. И приведенные почти реальные числовые примеры показывают, что не капиталисты эксплуатируют рабочих, а, фактически, совсем наоборот, и об этом говорят любимые Марксом числовые примеры, где степень эксплуатации оказывается меньше 1.

А теперь рассмотрим не экономическую, а математическую модель цены рабочей силы с целью определения зависимости спроса на рабочую силу от цены на неё на рынке труда. Если цена труда равна потребительной стоимости рабочей силы, то прибыли у капиталиста не будет, и спрос на такую дорогую рабочую силу будет отсутствовать. Если цена рабочей силы опустится до уровня её себестоимости, то спрос на неё будет большой и равный числу всех рабочих мест в отрасли. Поэтому математический вид такой зависимости спроса от цены можно аппроксимировать функцией: Спрос = R*{([nc] - [Црс])/([Пс] - [С])}п, где: η (п > 0) - некоторый экономический параметр. Эта функция отвечает вышеприведенным условиям. Выгода каждого рабочего от продажи рабочей силы будет: ([Црс] - [С]), а в целом весь "рабочий класс" получит прибыль от продажи своей "рабочей силы", точнее, труда равную: W = R»([4pc] - [С])»{([Пс] - [Црс])/([ПС] - [С])}п. Эта функция имеет максимум по цене [Црс], при величине цены: [Црс] = ([Пс] + п«[С])/(1 + п). Именно такая цена и определяет оптимальную точку работы рынка "рабочей силы" по соотношению спроса и предложения.

Решая совместно два последних уравнения и исключая из них параметр - п, можно установить "естественную" зависимость между числом безработных и числом вакансий в отрасли при обычном равновесном состоянии рынка труда. Но зависимость эта выражается параметрическим уравнением, поэтому приведу из него выборочно некоторые числа: при безработице: (B/R*100) равной 1%, 5% и 10%, равновесное число вакансий: (T/R*100) будет соответственно равно 15.2%, 25.8% и 31.3%. Здесь под вакансиями подразумевается некая "недогрузка" производительного капитала или, по Марксу, его "перепроизводство". И чем больше "перепроизводство" капитала, тем выше уровень безработицы, но зависимость эта существенно нелинейная. Подчеркну, что всё это имеет место для равновесного рынка труда. Если реальное число вакансий ниже, чем по этому соотношению и безработице, то рабочим недоплачивают, или имеет место вмешательство государства (пособия), когда рабочие могут идти на низкооплачиваемую работу, получая пособия по бедности. По реальному числу вакансий величину этих фактических государственных доплат можно также легко посчитать.

По предложенной концепции при купле-продаже или при товарообмене на рынке создаётся прибавочная стоимость в виде экономии времени или того же труда с обеих сторон. Рассмотрим подробнее, что же происходит именно на рынке труда, и при каких условиях такой рынок вообще становимся возможным и будет устойчивым, и где там прибавочная стоимость и в каком виде она выступает.

Если исходить из трудового происхождения стоимости, и на рынке обмен по стоимости, пропорциональной труду, то система кустарного производства устойчива, и невозможно разорение производителя. По концепции формирования потребительной стоимости на рынке, варианты разорения одних и сверх обогащения других практически достоверны, а удержаться в "средней точке" рынка долгое время - маловероятно. Вероятно обогащение и разорение. Получается, что только реальный, естественный рынок самостоятельно формирует богатых и бедных, и "точная математика" этого процесса дана мною в 1У-Й части моей работы.

Маркс отмечал, что для существования наёмного труда надо лишить часть людей средств производства и был прав. А я отмечу, что процесс лишения людей средств производства есть вполне объективное свойство рынка, и рынка жизни вообще, и экспроприация-разорение, мелких собственников - объективный рыночный процесс, и капиталистическое производство (с его "эксплуатацией") никакой роли в этом не играет. Энгельс отмечает отсутствие моментов насилия в этом процессе: "Вообще возникновение частной собственности в истории отнюдь не является результатом грабежа и насилия. Частная собственность образуется повсюду... по экономическим причинам". Маркс же, однако, вопреки Энгельсу, отстаивал иной, свой принцип насильственной экспроприации капиталом мелких собственников и образования капитала. Иначе, как ему можно обосновать правомерность пролетарской революции?

Странно получается, что капиталисты, обретя капитал, становятся "плохими парнями", у них появляются звериные черты характера, тяга к криминалу, и все они начинают синхронно экспроприировать мелкоту. И мелкота, став пролетариатом должна (кому?) объединиться и вернуть всё назад. Не слишком ли много для науки субъективных моментов, типа: "плохих парней", или "око за око", или чисто криминальных отношений? В конце концов, человек приходит в этот мир на рынок жизни без ничего, и его для жизни авансируют родители. Но величина этого аванса отнюдь не есть гарантия его дальнейшего "жизненного успеха".

В 1У-Й части на примере рыночной математической модели, я докажу, что именно рынок формирует (при любых стартовых условиях) богатых и бедных. О воровстве пока говорить не будем, - там всё ясно. Положим суточный доход бедняка, лишённого средств производства очень низок. Пусть он будет, например, 10. В этом случае владельцу средств производства, кустарю, который за 8 часов "выколачивает" 80 выгодно нанять бедного и, заплатив ему 40, заставить его производить 80, как это позволяют его средства производства, ибо бедному вообще некуда деваться с этого рынка. При этом стороны получают выгоду. Бедняк увеличил свой доход с 10 до 40, а наниматель получил прибыль в размере: 80 - 40 = 40 и ещё для себя сутки "свободного" времени в виде потенциальной прибавочной стоимости, которую в принципе можно реализовать, работая самому дополнительно в производстве.

Покупая на рынке труда потребительную стоимость - потенциальный труд рабочего, капиталист, тем создаёт, но совместно с продавцом-рабочим потенциальную прибавочную стоимость, которая реализуется в товаре, как в будущей потребительной стоимости, и лишь только на рынке продавцом и покупателем создаётся реальная потребительная стоимость, и реальная прибавочная стоимость в виде прибыли обеих сторон. Если же этой потенциальной прибавочной стоимостью распорядиться "грамотно", то можно наращивать объём средств производства и нанимать ещё дополнительных рабочих. Возникает самовоспроизводящийся процесс рождения и наращивания частной собственности, или капитала. И скорость этого процесса тем больше, чем больше расслоение доходов в обществе. Ограничения этому процессу ставят внешние условия, или наличие резерва рабочей силы, факт конечности "неутолимых потребностей населения" и наличие налога со стороны родного государства. Всё это тривиальные и известные вещи, за исключением нескольких моментов.

Во-первых, расслоение буржуазного, а, точнее, любого рыночного (с развитой системой разделения труда) общества на богатых и бедных объективно, устойчиво и обусловлено характером рыночных отношений (воровство исключаем, хотя и оно способствует процессу расслоения), а не некоторой "эксплуатацией". "Эксплуатация", это когда богатые получают больше бедных, - и это уже прямое следствие рыночного расслоения, а не причина, это когда низкий доход бедняка позволяет ему, нанимаясь к богатому тоже иметь свою выгоду. Иначе как объяснить те, пусть и единичные факты, когда и миллионер может стать нищим и нищий - миллионером? Их обоих формирует только рынок. Маркс сам же и отмечал, что вначале пролетариат формировался из безземельных крестьян, которые лишились земли в результате возникновения там (на земле) именно рыночных земельных отношений - частной собственности на землю. А частные собственники могут формироваться и противостоять друг другу как собственники только на рынке, где, по словам Маркса: "Лица существуют здесь одно для другого лишь как представители товаров, т.е. как товаровладельцы [собственники]. В ходе исследования мы вообще увидим, что характерные экономические маски лиц - это только олицетворение экономических отношений, в качестве носителей которых эти лица противостоят друг другу". Но собственно исследования рынка у Маркса, фактически, нет. Он занят только производством, сам надев на себя маски: математика, философа и экономиста.

Во-вторых, из предыдущего ясно, что сделать всех одинаково богатыми невозможно - не допустит рынок, а сделать всех бедными - реально, сосредоточив средства производства в руках одного собственника - государства, по отношению к которому все будут выступать уже бедными наёмными рабочими. Это произошло в СССР. Чем беднее общество, тем выгоднее для богатых можно арендовать рабочих, и тем устойчивей и больше само расслоение общества. Чем беднее общество, тем большую выгоду от найма имеют и... сами рабочие.

В-третьих, рынок свободной рабочей силы возможен лишь при неравенстве доходов населения. При этом богатые "нанимают" бедных, а не бедные богатых, при взаимной выгоде обеих сторон. Более того, рынок товаров, равно как и рынок рабочей силы, да и любой рынок вообще более выгоден высокодоходной части населения, ибо бедной части населения, например крестьянам, выгодней целый ряд вещей производить для себя самостоятельно, тратя своё время, ввиду большого резерва неиспользуемого бедными своего и общественного рабочего времени (и, потому, они бедны деньгами, что богаты временем). Например, крестьянину выгодней выращивать самосад, чем покупать даже очень дешёвые сигареты. Именно на рынке в среднем богатые становятся относительно богаче, а бедные - относительно беднее. При приобретении одного и того же товара выигрывает богатый, даже если и торопится (и, потому, переплачивает), а бедняк может и проиграть.

В-четвёртых, реализация товаров по стоимости, как того требует "Капитал" Маркса, в итоге привела бы всех к устойчивому имущественному равенству и, уже как следствие, к исчезновению наёмного труда и рынка труда. Лишь в этом случае мог бы реализоваться

библейский принцип (или принцип социализма): "каждый... по... труду (3:8 1-е Коринфянам)". Ошибочная начальная концепция (или та же аксиома) Маркса об объективном трудовом происхождении стоимости и об обмене эквивалентов в реальности безо всяких теорий автоматически ведёт и к устойчивому имущественному равенству и к... социализму, а заодно и к обвалу рынка, как такового. И это безо всяких революций и экспроприаций. Но, увы, этому извечно "мешает" именно тот же реальный рынок, и его объективные свойства (порождение им имущественного неравенства), несмотря на многие субъективные моменты в торговле.

Отсюда, становятся вполне объяснимыми и все "парадоксы марксизма". Там, с одной стороны, для удовлетворения возрастающих потребностей нужно эффективное товарное производство, которое невозможно и без его второй фазы, - без развитого рынка, развитой системы денежного обращения, а, с другой стороны, у Маркса торговля - это спекуляция и шарлатанство. C одной стороны марксисты не отрицают роли роста производительности труда, а, с другой, провозглашают, что при коммунизме с утра человек будет ходить на рыбалку, потом управлять государством, а потом катать тачку на стройке. C одной стороны они признают объективную необходимость труда в жизни человека и общества: "труд создал человека", с другой, - проклинают именно наёмный труд. Как будто человеку не всё равно где и на кого "пахать", чтобы стать человеком (при капитализме - на "дядю", а при коммунизме - на общий котёл), когда при коммунизме он будет всё равно получать "по потребностям". Объективные законы рынка не совместимы с аксиомами марксизма, аксиомами, которые практически ниоткуда не следуют, надуманы, и, напротив, прямо противоречат многовековому рыночному опыту. Коммунизм возможен и устойчив только как общество кустарей с одинаковой производительностью труда, которым денежный рынок вообще не требуется. Факт наличия именно денежного рынка порождает и имущественное неравенство, и усиление разделения труда и стимулирует рост его производительности.

И, в-пятых, вопрос рабства, в плане замены труда рабочих на труд рабов, остаётся открытым, и к нему я вернусь в 7-м разделе. Здесь много неясного. Исторически сложилось (?) почему-то так, что капитализм возник (а возникал ли?) на рынке "свободного" труда, хотя в ряде мест, (на Руси), рабочих прикрепляли к заводам, - крепостное право, или некий факт рабского капитализма. В США на Юге рабы производили товарный хлопок, сахар и табак. Что помешало проклятым капиталистам, при наличии массы пролетариата, превратить её в массу заводских рабов остаётся мне не ясным. В Англии, кажется, был закон, карающий нищенство смертной казнью, и тем заставивший нищих становиться пролетариями и под страхом смерти наниматься на работу. Но почему их, несчастных, всё же казнили, а не принудительно направляли на фабрики, как рабов, под предлогом спасения заблудших душ от смертной казни, а общества - от преступников, мне остаётся не ясным. Факты таковы, что рабство в скрытых его формах и под другими названиями процветает и ныне...

Сейчас многие развитые страны широко используют почти рабский труд нелегальных эмигрантов, которым можно меньше платить, и современные "демократии" закрывают на это глаза, или разрешаются словесной диареей. Рабский труд, - это когда работают за паёк, а тем более, когда в рабство за пайку идут добровольно (эмигранты), всегда при прочих равных условиях выгоднее труда вольнонаёмного рабочего. Ведь с рабочим, в отличие от раба, надо делиться прибылью. Это было в СССР в предвоенный период: минимальная зарплата плюс заводское крепостное право, - за опоздание на работу, или прогул карали. И, потому, отнюдь не исключено, что в итоге процессов поголовной "демократизации" и "защиты прав человека" мы придём к ситуации, когда в любой стране на тяжёлых работах будут использоваться только эмигранты, из соседних стран, лишённые местного стандарта трудовых прав, за исключением одной страны абсолютного экспортёра такой рабской, а не рабочей силы. Во всяком случае, именно к этому и ведёт "развитие современной демократии".

Вот ещё один подход к определению цены труда. Маркс утверждал, что: "рабочая сила потенциально есть капитал". Действительно, пока рабочего не "подключат" к средствам производства, он прибыли давать не может, значит он только потенциально может быть в виде капитала. Вот заявление Маркса относительно земли: "Земля... не есть капитал, это еще некоторая особая форма его существования". Почему он не заявил относительно земли того же, что и относительно рабочего. - не ясно. Вполне можно сказать, что и земля потенциально есть капитал. Пока к ней не "подключат" рабочих, на ней товарный продукт сам не вырастет. Капитал, в виде некоторого объекта, можно продать. Аналогично можно продать и любой товар. Капитал и товар имеют некоторую рыночную цену в соответствии и их потребительными свойствами, с их способностью приносить прибыль. А вот как продать вещи способные потенциально приносить прибыль, по какой цене можно продать некий "полуфабрикат" для получения прибыли, например ту же землю, или того же раба? Такого рода товары продаются по т.н. капитализированной цене. Капитализированную цену находят по простой формуле: [цена] = [лрибыль]/[%]»100, где: [%] - процент на депозит на том же интервале времени, на котором рассчитывается прибыль. И действительно, продав объект по такой цене, и положив деньги на депозит, вы будете получать такую же прибыль, как и от эксплуатации (от потребления) объекта. Именно так рассчитывается цена земли, ценных бумаг, акций и пр.. Таким же способом можно определить и капитализированную цену... рабочего (при условии его покупки в качестве раба). Естественно, рабочего не покупают, а его арендуют, и, потому, подобная его цена никогда не реализуется, но имеется одна тонкость, которую проглядел Маркс. У Маркса норма прибыли на капитал должна быть одинаковой для капиталов различного применения, т.е. любые капиталисты в любой отрасли получают равную прибыль на равные капиталы. Если по Марксу: "рабочий есть капитал", то и он должен иметь свою долю прибыли, пропорционально величине этого своего капитала.

Исходя из изложенного, в нулевом приближении определим капитализированную цену труда. Пусть имеется некоторый капитал: К, который полностью загружен и с некоторой скоростью потребляет оборотные средства и выпускает продукцию. Пусть за время: At, капитал потребил: λ·Κ·Δί оборотных средств, где: λ - некоторый коэффициент скорости потребления с размерностью, обратной времени. Приняв: η - производительность труда рабочих, получим, что за время: At будет произведено: λ·Κ·(η + 1)·Δί новой продукции, и прибыль (за вычетом издержек в виде всех оборотных средств) составит: Q = λ·Κ·η·ΔΤ Эта прибыль по Марксу присваивается только капиталистом, но нормальные капиталистические отношения предполагают её распределение пропорционально капиталу. Обозначим: X - капитализированную цену труда. После распределения капиталист получит свою долю прибыли, пропорциональную его капиталу: q = Q*K/(K + X). Это и есть та прибыль, какую он имел бы от покупки труда рабочего в свою собственность. Следовательно, цена труда в её капитализированной форме будет: X = 100*q/[%] = 10OQ»K/(K + X). Решая приведенное уравнение относительно X, получим: X = 0.5·Κ·[(1 + 400·λ·η/[%])°5 - 1]. При малых уровнях потребления оборотных средств (например, в сельском хозяйстве, в информационной сфере деятельности), получим: X ~ Κ·100·λ·η/[%], а в противном случае: X ~ 10·Κ·(λ·η/[%])05. Как видим, капитализированная цена труда всегда пропорциональна капиталу общества, и растёт (нелинейно) с ростом производительности труда и скорости потребления обществом оборотных средств. Вот почему в слаборазвитых странах где труд так дёшев: там и низкая производительность труда, и низок уровень (читай, оборот) потребления.

Вопреки заявлению Маркса о том, что: "рынок труда управляется иными законами, нежели рынок продуктов", мы показали, что отличия никакого нет. И там, и там контрагенты обмена исходят из своих интересов каждый, а интерес каждого - прибыль, или минимизация потерь.

Вот определение цены труда у Маркса: "Из определения цены труда дробью (дневная стоимость рабочей силы)/(рабочий день данного числа часов) вытекает, что удлинение рабочего дня... понижает цену труда", и мы видим, что мерзавцы-капиталисты, удлиняя рабочий день (наращивая знаменатель), снижают цену труда. Но есть у Маркса анализ этой формулы, из которого следует нечто обратное: "Если в дроби (дневная стоимость рабочей силы)/(рабочий день) растет знаменатель, то числитель растет еще быстрее", и мы видим, что с ростом рабочего дня цена труда... уже возрастает. Что происходит с этой ценой труда реально, в действительности, - мы никогда не узнаем, а хотелось бы. И как применять эту цену труда, когда капиталист по Марксу обязан покупать и оплачивать рабочую силу, вы из "Капитала" не узнаете, поскольку Маркс признался буржуазным экономистам, что: "Я говорю об оплате труда, а не об оплате рабочей силы, просто пользуясь вашей тарабарщиной". А как понимать цену труда здесь, мне, простому читателю, который не буржуазный апологет, а хочет разобраться в экономике капитализма? Тратить время на чтение тарабарщины не хочется, а как оценить (в деньгах) рабочую силу. Маркс не говорит, но отмечает факт: "заработная плата может представлять очень различную цену труда, т.е. очень различные денежные суммы за одно и то же количество труда31". И здесь нам прямо говорят о цене труда, а не о цене непонятной рабочей силы. Но и не это самое интересное. C удивлением читаем: "Труд дороже в Ирландии, чем в Англии, несмотря на то... что заработная плата там значительно ниже". Абсурдность этого высказывания даже не в том, что при значительно более низкой зарплате труд... дороже, а в том, что по Марксу труд вообще не имеет цены, и не может быть дешевле или дороже чего-либо вообще. Ещё одно: "повышение заработной платы при падающей цене труда", или: "уменьшение капитала делает избыточной... рабочую силу или... делает чрезмерной ее цену", или даже так: "рабочий начинает доставлять больше труда и его заработная плата поэтому возрастает, хотя цена труда... падает, но падает медленнее, чем увеличивается масса труда". Мы узнаём, что труд имеет массу. Ещё перл: "с прогрессом... переменный капитал [зарплата] вытесняя рабочие силы высшего качества, приводит в движение большее количество рабочих сил низшего качества". Инженера можно заменить десятью землекопами? И это прогресс? И, кстати, у Маркса количественной мерой труда является рабочее время, а в этой фразе он впервые заговорил о некотором качестве труда. Значит, и время (в экономике, а не в точных науках) бывает... разного качества. И откровение: "в форме заработной платы труд покупается на деньги". - не только труд, а всё в этом далеко не худшем из миров если и покупается, то только на деньги. В противном случае имеем бартерный обмен, или "односторонний обмен", - банальное воровство. И как это можно стыковать с тем, что повышение зарплаты сопровождается падением цены труда?

Повторю у Маркса: "Форма поштучной платы иррациональна в такой же мере, как и форма повременной платы". Обратите внимание на два момента. Первый: Маркс не говорит, что именно оплачивается: или труд, или его, Маркса, непонятная рабочая сила, подменив обоих просто обезличенной платой не известно за что. Я считаю, что при поштучной оплате, плата пропорциональна труду, затраченному на изготовление (количества единиц) товара, а при повременной - оплачивается тоже труд, который по Марксу обязательно пропорционален (или бывает равен) рабочему времени. Куда и чем приклеить к оплате его рабочую силу, - не ясно и, потому, Маркс говорит о плате... вообще. Второй: если же поштучная и повременная формы платы иррациональны, то какая форма рациональна? Я кроме этих форм оплаты труда никаких третьих форм не знаю. И вот ещё одно подтверждение: "Рабочие, получающие поштучную плату, составляют, вероятно, 4I5 всех фабричных рабочих", получается, что, как минимум, 80% оплаты труда при капитализме... иррационально. Или такое: "повременная плата должна быть переведена на поштучную, так как только эта последняя дает мерило для производительности и для интенсивности труда". Но поштучная-то оплата, иррациональна, потому иррационально и предложенное мерило. Мерило есть, а как им мерить, - неизвестно. А вот расшифровка причин иррациональности поштучной оплаты: "Если работа оплачивается поштучно, то рабочий... присваивает... часть... прибавочного рабочего времени", а ведь по рациональной теории Маркса всё прибавочное время должно принадлежать капиталисту. А это его положение: "В каждой стране существует известная средняя интенсивность труда". В каких единицах выражена интенсивность, и как её мерить, дабы найти среднюю? Вот вам мерило, действуйте. А если средняя интенсивность известна (Марксу), то мерить её не надо.

Вот ещё одна из словесных формул у Маркса: "относительная цена труда, т.е. цена труда по сравнению с прибавочной стоимостью и стоимостью продукта". Обратимся к числам, которые так любил Маркс. Пусть цена труда: 109, прибавочная стоимость: 54, а стоимость продукта: 257. Всё известно, а посчитать относительную цену труда я, неуч, так и не смог.

В заключение приведу две противоположные по смыслу "гениальные" цитаты Маркса, посвящённые "анализу" им динамики заработной платы и её связи с ценами товаров. Читаем: "И вот, следствие смешивается с причиной. Заработная плата возрастает с повышением цен необходимых жизненных средств... Ее возрастание есть следствие, а не причина повышения цен товаров". Вывод: уровень цен определяет уровень зарплаты, и есть причина изменения зарплаты. Десятью строками ниже находим: "При общем повышении заработной платы, цена произведенных товаров повышается в тех отраслях промышленности, где преобладает переменный капитал, зато падает в тех, где преобладает постоянный или основной капитал". Иной вывод, что именно уровень зарплаты иногда влияет на цены товаров, причём, влияет... в противоположных направлениях. Если подобные разночтения вызывают у вас полное их неприятие, то вот вам и компромиссное решение: "всеобщие изменения заработной платы регулируются исключительно расширением и сокращением резервной армии [безработные - В.Ш.]\ и цены каких-то там товаров не при чём, и зарплата определяется исключительно уровнем безработицы, и ни чем иным, тем более какими-то ценами непонятных товаров.

Ещё о зарплате. Вот тончайшая ирония самого Маркса в адрес буржуазных экономистов: "...догмат политической экономии... вследствие накопления капитала заработная плата повышается", где им, глупышам, разъясняют, что накопление капитала к росту зарплаты не стоит ни каким боком. Несмотря на критику, у Маркса можно нарыть нечто аналогичное, а именно: "Величина накопления есть независимая переменная, величина заработной платы - зависимая, а не обратно", где Маркс, в роли профессора математики, заявляет, что зарплата (и без всякой иронии) всё же зависит от накопления, а не наоборот. Вид функциональной связи для этих переменных наш рассеянный профессор математики нарисовать забыл.

Из этих противоречивых цитат Маркса становится "кристально ясным" и феномен японской послевоенной экономики. Они, налепили заводы-автоматы, где преобладает постоянный капитал, и, повышая зарплату рабочим, как причину, по 2-й цитате Маркса, автоматически добились падения цен на товары, как следствие, добились... повышая прибыли корпораций. Маркс, смешав следствие и причину, осчастливил страну восходящего солнца. Почему такой простой способ снижения цен при одновременном росте зарплаты, открытый более 100 лет назад гением Маркса, не применяется во всех странах - остаётся загадкой. Вероятный ответ прост: "Капитал" был правильно понят только после его перевода на японские иероглифы, если таковой перевод имел место. А, скорее всего, к их счастью, японцы вообще не читали Маркса, за исключением "чистого" математика, г-на Ш.Хошимуры, о котором я говорил ранее.

6.5.