"Феноменология духа"... потребления

кто идет по следам празднолюбцев, тот скудоумен

(12:11 Притчи)

и показал им дом сокровищ своих, серебро и золото

(39:2 Исаия)

одни в почетном, а другие в низком употреблении

(2:20 2-е Тимофею) вот, когда ..

(6:6 1-я Царств) для того... чтобы показать .. силу Мою

(9:16 Исход)

Перед величием... страшились его

(5:19 Даниил) устрашились... и принесли (1:16 Иона)

Как я отмечал ранее, экономику следует рассматривать как диалектическое единство двух процессов - производства и потребления. Вопросы и проблемы потребления в "Капитале" практически не затронуты, разве что отмечены Марксом при рассмотрении процесса производства, где одновременно потребляется сырьё, "рабочая сила" и имеет место износ (потребление) основного капитала или средств производства. По теории Маркса экономика включает в себя только производство, распределение, обмен и оборот, и, потому, вопросы потребления выпали из его поля зрения. Насколько мало внимания он уделял потреблению, говорит такая сырая фраза: "Предметы роскоши, которые входят лишь в потребление класса капиталистов". Отсюда вывод, что или цари-батюшки питаются из одного котла с рабочими и ходят пешком, или же они тоже разновидность капиталистов и потому живут в роскоши. Ещё раз здесь подчеркну, что Маркс отмечал в разрезе потребления только капитал, который, потребляя средства производства и рабочую силу, через посредство товарного производства расширенно (производительно) воспроизводит своё существование. В этом плане капитал у Маркса некоторый растущий живой организм, воспроизводящий своё существование. Именно исключительно капиталу по Марксу и присуще особенное производительное потребление. Все остальные виды потребления, которые есть в обществе, им вообще проигнорированы. Очевидно, он их считал непроизводительными. По моей теории любое потребление всегда производительно для потребителя даже алкоголь, наркота или "бесполезные" предметы роскоши.

В плане научного изучения проблем потребления гораздо больший интерес представляет действительно научная работа современника Маркса Торстейна Веблена: "Теория праздного класса", - в которой вопрос потребления рассмотрен и научно, и наиболее подробно.

Кем и где работает ваш сосед (а может он и не работает, а в той или иной форме ворует) и что он, если не ворует, то производит для общества, вы можете и не знать. А вот уровень его потребления, который виден и открыто с его стороны демонстрируется и определяет для вас его социальный статус в обществе и ваши с ним отношения. Веблен является одним из основоположников институционализма, одного из многочисленных направлений (или тех же многочисленных школ) в экономике. Сущность этого направления выражается в следующем. В обществе существует ряд структур, - институтов, - автономных группировок, которые взаимодействуют в различных отношениях между собой. Каждый индивид принадлежит к одному из институтов (читай, к ресурсу собственности) и действует соответственно с его правилами и обычаями. Отсюда и все "отношения" в обществе, классовая структура, иерархия и прочие завороты. Эта работа Веблена для меня тем и примечательна, что если в ней несколько изменить терминологию, в частности если под его институтами понимать некоторые формы собственности, в моём её определении, то практически все положения этой работы полностью подтверждают мою "философию-экономику воровства".

Так Веблен рассматривает в качестве аксиомы своей теории, тот факт, что у человека изначально есть два инстинкта, или две тенденции социального поведения - это инстинкт соперничества и инстинкт мастерства.

Насколько мало внимания уделял Маркс потреблению, настолько же мало он понимал и роль демонстрационного потребления. Вот его чисто анти диалектическая фраза: "Роскошь представляет собой противоположность по отношению к природной необходимости". Увы, это не так, и роскошь есть лишь форма той природной необходимости в демонстрации своей силы (богатство - и есть та же сила), которую ощущает павлин, распуская роскошный хвост. А по диалектике роскоши противостоит только нищета, которую не демонстрируют, но прячут.

Для меня совершенно очевидно, что люди взаимодействуют только с целью обмена (проверьте!), а мастерство нужно для добычи пропитания (практически аксиома жизни), а демонстрируют свою силу тоже с одной целью - отогнать соперника от своей-то добычи или, в общем случае, от ресурса (можете не проверять). Борьба за существование - это не только вульгарная драка за ресурс, и с возможным её летальным исходом, но и в большинстве случаев просто демонстрация своей силы, или своего превосходства для отпугивания соперника, это демонстрация своего рейтинга, или, что то же самое, - своего социального положения в общественной структуре. Драка - это уже крайний случай, когда противник игнорирует вашу демонстрацию силы или возможностей. И как бы в ответ на моё замечание, Веблен вводит ещё одну аксиому: "нужно добавить еще один общий принцип, присущий природе человека, - хищнический умысел".

И далее, на основе этих принятых аксиом, автор просто блестяще даёт пояснения практически всех внеэкономических социальных феноменов, в том числе и потребления. А если заменить у него пару аксиом: соперничество и хищный умысел на одно общее (моё) понятие - воровство при перераспределении, то получается вполне объективная и стройная научная теория. В историческом плане у Веблена вполне можно проследить и гегелевскую триаду, или отрицание-отрицания. Вначале у него люди жили "мирными" (?) группами, и это он иллюстрирует примером современных, отделённых от цивилизации племён: "возможно, миролюбие является их характерной чертой - первобытные группы людей. В самом деле, из черт, общих для членов таких общностей, наибольшего внимания заслуживает некая дружелюбная беспомощность при столкновении с силой или обманом". Обратите внимание на неуверенный, типично марксистский, тон этой фразы, содержащей словечко: "возможно". Потом у него без видимой причины начинается, противоположный мирному периоду, - период хищнического развития цивилизации, когда охотники начали соревноваться друг с другом, и мерой доблести были охотничьи трофеи: "Захваченная добыча, трофеи охоты или налета начинают цениться как свидетельства выдающейся силы. Агрессия становится общепринятой формой боевых действий, добыча служит в качестве prima facie свидетельства успешной агрессии". Так, по мнению Веблена, и возникла собственность, назначение которой однозначно: чем больше человек имеет, тем он доблестнее и успешнее, и этим он показывает (кому только и зачем?), что может ещё больше всего добыть: "трофеи хищнических набегов как общепринятый показатель успеха и превосходства в силе постепенно, но все более заменяются накопляемой собственностью". Ну, вот просто так, я накапливаю трофеи, демонстрирую этим свою силу и... больше мне в этой жизни ничего не надо. Потом накопление входит в привычку (у Маркса денежное обращение тоже результат "общественной привычки"), и чем больше я имею, тем я сильнее и могущественнее, даже если это добыто не в бою, а путём махинаций: "собственность является теперь самым ярким доказательством успеха, достойного почитания, отличаясь от героического или выдающегося достижения". Далее точно по Гегелю с "появлением денег" мерой доблести стало количество денег, и человечество перешло снова к почти мирной, или уже к некой квазихищнической стадии существования. Обратите внимание, что здесь применён термин не "квазимирной", а квазихищнической стадии, а последний термин в его работе встречается гораздо реже, хотя идут они у него как синонимы. Читаем: "занятия в финансовой сфере дают специализацию в той общей области практической деятельности, которая и составляет мошенничество, а не в сфере занятий, относящихся к более архаичному средству - насильственному захвату". И желание соревноваться, или чисто хищническое поведение наиболее полно реализуются в требовании наличия: "квазихищнических способностей в государственном управлении". Короче, все общественные и экономические явления автор поясняет чисто психологическими моментами, мотивациями и привычками. Но, если учесть, что по Марксу: "общественное бытие [частично] определяет общественное сознание", - то, поменяв местами воровские причины на хищнические следствия, можно убедиться, что в книге Веблена практически всё верно. Так хищнический и трудовой мотив в человеческой деятельности автор поясняет безупречно. Человек, покоряя природу, взаимодействует с двумя формами её сопротивления

- с сопротивлением пассивного материала, которое преодолевается упорным тяжёлым физическим трудом и с сопротивлением активных внешних сил природы, для покорения или для использования которых нужны доблесть, сила и прочий героизм. Читаем: "Труд - это усилия, расходуемые на создание новой вещи, с новым назначением, которое, придавая форму пассивному, «грубому материалу», дает ей изготовитель; в то время как доблестная деятельность до той поры, пока ее исход полезен агенту, есть обращение на свои собственные цели сил, ранее направлявшихся на какую-либо другую цель другим агентом". Отсюда у Веблена и разделение труда на труд тяжёлый и рутинный, и на "труд" героический и благородный. При более детальном анализе обнаруживаются натяжки. C силами природы - драконами, упырями и пр. проявлениями стихии наши доблестные герои борются только в сказках, да и то не без помощи волшебных мечей или помощи потусторонних сил. В быту подобный "героизм" развенчивается банальной статистикой, ибо на полных 99.9% он заключается в попытках ограбления соседей, или в защите от аналогичных "героических" поползновений со стороны последних. "Герои" Веблена занимаются лишь банальным, но взаимным грабежом, под благородным словесным прикрытием непонятной "доблести".

И как бы в ответ на это моё возражение, у Веблена читаем: "А как только группа людей вступает во враждебное взаимодействие с другими группами, расхождение в функциях будет принимать зрелую форму различия между доблестной деятельностью и трудом". Короче говоря, доблесть и героизм древних плавно переросли в простую вражду современников, ибо при отсутствии труда соплеменников - грабить им будет вообще нечего и не у кого.

В ]У-й части этой работы я строго докажу, что бедность и сопровождающий её тяжёлый труд, объективно связаны между собой, и обусловлены характером рыночных отношений обмена. Именно эти отношения приводят к тому, что атрибутом бедности и является тяжёлый рутинный труд, а атрибутом богатства - праздность. Естественное желание любого человека поднять рейтинг в глазах окружающих, для поднятия своей потребительной стоимости на рынке Жизни, приводит к тому, что каждый, как богатый, так и бедный (глухую "отрицаловку" исключаем) стремятся (хотя бы внешне) присвоить себе атрибуты "вышестоящего класса" в социальной иерархии. Это, по моей концепции, один из методов поднятия своего рейтинга. Веблен очень подробно исследует этот вопрос и приходит к более глубоким, чем у меня, выводам, что свой "рейтинг" или свою силу надо не только поддерживать, но и непрерывно демонстрировать. Демонстрация силы и своих возможностей или, говоря по-современному,

- своего рейтинга, гораздо экономичнее и безопаснее, чем ежедневные драки, и приводят к тем же результатам - к преимуществу при воровском перераспределении благ. Вне этого фактора ни поддержка, ни демонстрация силы не имеют смысла. Подробнейше у него исследованы причины и следствия азартного (спортивного) потребления. Поскольку, чисто внешне, богатый отличается от бедного тем, что он никогда не работает, то демонстрацией богатства становится "демонстративная праздность" и "демонстративное потребление".

Вот его высказывания по поводу "демонстративной праздности". Читаем: "Труд неизбежно стал бы позорным, будучи свидетельством бедности", или: "отличительной чертой в жизни праздного класса является демонстративное освобождение от всяких полезных занятий". Уже как следствие праздного образа жизни является и то, что: "демонстративная праздность... способствует развитию хороших манер, превращается постепенно в старательные упражнения по умению держать себя, в воспитание вкуса, т.е. в умение разбираться в том, какие предметы потребления отвечают приличию, и каковы отвечающие приличию способы их потребления". Демонстрировать праздность обязано и окружение "хозяина" - его жена, дети, лакеи. И, чем больше ничего не делающих, красиво одетых слуг, тем выше богатство и престиж (рейтинг) хозяина. Теперь становится понятным поведение "слуг народа", или наших "народных избранников" - депутатов. Бедняги, для демонстрации богатства и престижа их хозяина - народа вообще обязаны по Веблену вести демонстративно праздный образ жизни: иметь непомерные зарплаты, льготы, материальную помощь, жильё, персональный транспорт и неприкосновенность, демонстративно же ничего не делать, и по окончании "трудовой деятельности" иметь каждый персональную пенсию, на порядки превышающую среднюю по стране. Выдержать подобные нагрузки и окончательно не деградировать дано не каждому - на такое способны только избранные личности, или "элита" общества.

Прекрасно автор объясняет и факт объявления праздников... нерабочими днями: "В некоторых странах был выделен для подставной праздности День труда... праздники вообще имеют характер дани, которой облагается основная масса народа". Но ведь праздность и инстинкт мастерства противоречат друг другу. Поэтому в "высшем обществе" необходимо и возникает феномен т.н. "непроизводительной деятельности". Так возникают пустопорожние занятия, характерные только для светского образа жизни, в которых все стремятся достичь совершенства: обязательное посещение театров, клубов, приёмов, занятия спортом, охотой, карточные и прочие игры: "Эти непроизводительные виды деятельности высшего класса можно грубо разделить на следующие сферы: управление, военное дело, религия, спорт и развлечения", или: "в сферах, которые не причисляются к производственной деятельности, - война и политика, спортивные состязания, образование, богослужение". Обратите здесь особое внимание на характерный штрих: управление, война, политика у Веблена - это лишь некоторые непроизводительные занятия отдельных индивидов, а государства как бы вообще не существует. Хотя Веблен и институционалист, но институт государства, он обходит десятой дорогой. Вот его замечания по поводу праздной деятельности: "Пристрастие к спорту, следовательно, в особенной степени характеризует задержанное развитие нравственной природы человека", или: "Охота и спорт удовлетворяют этим требованиям - фактической бесполезности с благовидной воображаемой целью", или относительно самого культовому вида: "футбол имеет такое же отношение к подлинной физической культуре, как бой быков к сельскому хозяйству". И по этой же теме: "В футболе восстанавливается в своих правах темперамент раннего варварства и вместе с тем происходит подавление как раз тех нравственных качеств, которые полезны для общества и экономики". Лучше не скажешь.

Очень подробно исследован и феномен "демонстративного потребления", как средства демонстрации своего высокого положения: "Симптомы дорогостоящих пороков являются общепринятыми признаками более высокого положения", или: "Для господина, живущего в праздности, демонстративное потребление материальных ценностей есть средство достижения уважения". Я здесь не буду останавливаться на нюансах этого демонстративного потребления, так скрупулёзно проанализированных автором. Очень рекомендую прочесть его работу, ибо по уровню и широте охвата приведенного там материала и по неожиданности результатов она должна стоять на одном уровне с "Государем" Макиавелли. Отмечу только, что Маркс, анализируя производство, отмечал, что производятся как средства производства, так и предметы потребления. Здесь же доказано, что предметы потребления в свою очередь делятся на противоположности: предметы утилитарного и демонстративного потребления, или, как говорят в народе: на вещи и "безделушки". Причём последние так же необходимы всем классам, как и первые. Маркс тоже мимоходом отмечал это: "уровень расточительности, являясь выставкой богатства и, следовательно, средством получения кредита... Роскошь входит в издержки представительства капитала". Как видим, с помощью якобы ненужных вещей, определяется и демонстрируется состоятельность или рейтинг их владельца и только... для банального получения кредита или для воровства (не возврат этого кредита).

Автор отмечает и некоторый промежуточный слой в сфере предметов потребления: "Потребительские товары и даже средства производства обычно обнаруживают в качестве составляющих компонентов их полезности оба эти элемента в разных сочетаниях". Короче, за столом можно пользоваться и алюминиевой ложкой, но гостям по поводу и без оного обычно демонстрируют "столовое серебро". Как-то один мой знакомый случайно произнёс фразу: "Мерседес всегда должен быть новый". - смысл которой в том и состоит, что предметы демонстративного потребления, а автомобили марки "Мерседес" являются именно таковыми, не должны быть фальшивыми или изношенными. И старый Мерседес, поэтому, больше говорит о несостоятельности его владельца, чем о его благополучии.

Очень подробно автором исследован и феномен моды вообще и моды на неудобную одежду, в частности, наличие форменной, тоже не всегда удобной одежды, в плане её зарождения, становления и отмирания. Такая одежда это типичная демонстрация того факта, что её владелец не работает (в модной одежде это просто невозможно) и, потому, богат.

Прочитав эту умнейшую книгу, вы узнаете причины существования благотворительных фондов, меценатства, и почему богатые всем демонстрируют праздность своих жён, почему существуют правила этикета и феномен церемониала, и как формируется в обществе понятие прекрасного и... женской красоты в частности. Вы поймёте, почему бедные всячески порицая богатых за их образ жизни, сами... стремятся к тому же. Вы узнаете, почему в учебных заведениях изучают массу ненужных предметов и почему в колледжах США так популярен... спорт. Откровением для меня стало и то, что институт образования возник тоже, как момент "демонстративного потребления" ложных знаний со стороны высшей касты жрецов: "Таков, видимо, источник возникновения самого института образования: и его отделение от породивших его магических ритуалов и шаманского мошенничества было медленным и мучительным, и едва ли его можно считать законченным даже в наиболее передовых из высших учебных заведений". А я то, по простоте душевной, считал науку, как некую тягу человека к познанию и... ошибся. Оказывается, занятия бесполезными науками изначально носили демонстрационный, или рейтинговый характер. Теперь понятно почему, чем непонятнее очередное философское учение, тем большим "уважением" пользуется его приверженец. Такой человек очень богат, если позволяет себе иметь свободное время на заучивание таких сложных и бесполезных знаний. Теперь становится понятным массовый феномен погони за дипломами и званиями, а не за знаниями при получении т.н. "высшего" образования. Диплом, а тем более диплом престижного университета, ценится больше, чем знания его обладателя, и говорит скорее о принадлежности к высшему "праздному классу", чем о квалификации индивида при приёме на работу. Честные воры, в том числе и высшие чиновники, предпочитают покупать дипломы и докторские степени на рынке, ибо в обоих случаях для них диплом - свидетельство именно "демонстративного потребления", а не уровня знаний, которые им... лишние. Все делают это и не осознают объективность этого. После распада СССР, как грибы на навозе, появились кучи аккредитованных ВУЗ-ов, дающих студентам именно то, в чём они нуждаются, - дипломы о престижном "высшем образовании", полученном с помощью...: "магических ритуалов и шаманского мошенничества". Для вас обретёт прозрачность смысл "светского образа жизни", или по современному, - тусовок нашего бомонда и прочей попсы, включая и правящую "элиту". Вы узнаете, например, почему объективно падает рождаемость в промышленно развитых государствах: "Демонстративное потребление и последующее увеличение расходов, необходимое для престижного содержания ребенка, составляют изрядную статью расходов, что и является мощным сдерживающим фактором". Если вы богаты и у вас много детей, а у соседа один ребёнок, то ваши дети выглядят беднее, что бросает тень и на вашу... финансовую состоятельность.

Прочитав эту книгу, я сразу сделал и некоторые самостоятельные выводы. Я понял, почему во всех странах преследуется браконьерство. Охота с целью пропитания бросает вызов своим существованием принципам праздной "царской охоты" для высших слоёв общества. Мне стало ясно происхождение и не уничтожимость "... маний", как одной из таких форм бесполезного демонстративного потребления (меломания, игромания, охотомания). Прояснилась и позиция любителей горячительных напитков, которые гордятся тем, что, пьют: "хоть поутру, да на свои". Это тоже вариант их "демонстративного потребления", как желания отойти от алкоголиков, которые докатились до того, что не могут не пить, и пьют в долг и: "на чужие". Принцип демонстративного потребления распространяется практически на всё, в том числе и на... болезни. Есть специальные болезни праздного класса, или "высшего общества", такие как подагра, мигрень, сенная лихорадка, ожирение и целый ряд других, которые "простым трудящимся" недоступны и служат предметом определённой гордости и зависти каждой из сторон. Бедняк, чтобы "хорошо выглядеть", стремится "поправиться", а богатый - похудеть. Ещё пример: туберкулёз или чахотка, считалась едва ли не атрибутом интеллигента - борца за "счастье народа" и вызывала у некоторых "товарищей по партии" совершенно иные чувства, чем сейчас, - чувства некоторого рейтингового превосходства больного борца в среде борцов за чужое-то счастье. Эта книга полностью оправдывает своё название именно как научная теория, - здесь есть чёткая (хотя и субъективная) аксиоматика и объективное исследование, и практически никаких мнений и умонастроений самого автора, как философствующей особи. Экономики в этой книге нет, а есть научная социология в плане исследования психологии потребления, как одной субъективной стороны экономики. В заключение отмечу только некоторые, с моей точки зрения "недостатки", этого исследования, основанные только на недостаточно глубокой проработке аксиоматической базы его автором.

Во-первых, автор относит к праздному классу всех богатых: и правдами-неправдами заработавших себе состояние, имеющих "свой доход", и прямых воров в законе, живущих налогами, поборами, взятками, десятинами или данью. По-моему, несмотря на общие внешние проявления, таких "богатых" надо разделить, как плевелы и пшеницу, несмотря на их общее "растительное" происхождение. После такого разделения, которое мы оставляем специалистам, нужно изучить их раздельно, но в необходимом единстве.

Во-вторых, рассматривая классовую организацию общества, Веблен исхитряется практически полностью обойти вопрос предназначения государства. Сам термин - государство в его работе встречается всего шесть раз и, из них, четыре раза в виде прилагательного. У него каждый представитель праздного класса выступает как бы отдельно, самостоятельно, противопоставляясь трудящимся, и действия представителей этого класса рассмотрено скорее в моральном, нежели в особом правовом поле. Не исключено, что автор намеренно не "копал" в этом направлении, вполне отдавая себе отчёт, куда это может его привести. Хотя государство и все его представители это, подчеркиваю, особый институт в обществе, и представителем философского направления институционализма сей институт должен был бы отдельно отмечен и исследован.

И, в-третьих, неоднократно фиксируя ваше внимание на мошеннической, аморальной сущности праздного класса, автор, ну, никак не подводит базу его существования под обобщённое понятие воровства. Отдельные ссылки на это есть, ибо от правды такому учёному не увернуться, но исследования именно необходимости воровских процессов им не проведено. Возможно, что это следствие заведомого исключения из рассмотрения им правовых вопросов вообще и государственного института в частности. Простейший вопрос, о том, почему в праздном классе преобладают, мягко говоря, сплошные мошенники им даже не поставлен. Факты мошенничества праздного класса и "низов" общества им фиксируются, но в плане исследования их объективности и даже их необходимости они полностью проигнорированы. Эти два явления всем настолько очевидны, что почему-то никем, кроме меня, (вообще никем) не принимаются во внимание. Среди трудящихся, а не праздных классов, мошенничество, как закономерное или массовое явление автором не отмечается (очевидно, он сочувствовал трудящимся, но боялся паразитов или воров). Приведу ряд высказываний Веблена о феномене воровства, до обобщения, понятия которого он так и не смог подняться, а точнее не позволил себе, интеллигентному, но в услужении, опуститься.

"Вор или жулик, получивший путем правонарушения большое богатство, имеет больше возможности избежать сурового наказания со стороны закона, чем мелкий воришка". - это замечание мы находили и в "Капитале" Маркса и тоже безо всяких последствий. И тут и там как-то мимоходом фиксируется факт, и оба автора торопятся, дабы идти дальше по "крутой научной тропе". А вывод один - законы пишут под себя только большие воры. И с этим полностью согласен наш дедушка Крылов: "Что сходит с рук ворам, за то воришек бьют". Все знают, все видят, и только один я это понял, заметил и анализирую.

"Благовоспитанное расходование награбленного настолько сильно впечатляет лиц с развитым чувством внешних приличий, что смягчает ощущение моральной низости, возникающее у них при виде правонарушения". Теперь и мне, наконец-то, стало понятно, почему у меня появляются слёзы на глазах при виде того, как первая леди государства раздаёт подарки (иногда за бюджетные деньги, или деньги фонда её имени) бездомным деткам или просто сиротам, а попса - наперебой усыновляет чёрных детишек из Эфиопии. Впечатление лиц и есть признак того, что рейтинговая демонстрация ими... принята.

"Правда, в описаниях преступного мира в европейских странах часто отмечается, что преступные и распутные слои, если уж о том зашла речь, более склонны к благочестию". А если предположить изначально воровскую сущность одновременно и "праздного класса" или по современному - "элиты" и преступного мира, то это наблюдение автора следует отнести к разряду тавтологий, ибо преступный мир и благородный праздный класс - это синонимы, и они "замаливают грехи" именно своей благочестивой (рейтинговой) псевдо деятельностью.

"...предметы или услуги, получаемые захватом или грабежом, служат в качестве традиционного свидетельства успешной борьбы". Здесь, увы, автором с ног на голову переставлены причины и следствия. Цель всякой борьбы или состязания - это захват и грабёж, но никак не наоборот, когда ворованные предметы свидетельствуют об успешной борьбе не известно за что и по какой причине. Но я ранее ошибочно думал, что предметы грабежа используются в основном для потребления, а здесь я понял, что они, возможно лишь в меньшей степени, но также используются и для демонстрационных целей. Демонстрация силы, например, путём уничтожения награбленного необходима, когда грабится много, сверх потребностей. Поскольку эта цель грабежа, как прямое потребление награбленного добра, противоречит его аксиоматике, то исследованию автором тоже не подлежит.

"... темперамент преступника имеет больше общего с денежными, праздными слоями, чем с темпераментом человека, занятого в производстве", или о темпераменте: "хищническими склонностями их правящих классов поддерживается традиция войны и грабежа", - да не темпераментом, склонностями или традициями, а биологической потребностью воровства при отсутствии-то всякой-иной возможности добычи средств существования для особей из класса паразитов, к которым и принадлежат правящие классы. Человеку, занятому в производстве, есть что кушать, а добыча для вора всегда случайна, отсюда и разные темпераменты. Если у меня всё есть и мне ничего не надо, то войну действительно можно объяснить только извращённой склонностью или традицией. Если же я голодный и добыть ничего не умею, то пойду грабить и без традиций - инстинкт (темперамент преступника по Веблену) подскажет. Знатные, но бедные лорды Шотландии не гнушались зарабатывать на жизнь, грабя братьев по классу - Англичан. Те тоже отвечали взаимностью.

"Простая агрессия и необузданное насилие уступили место хитрости и мошенничеству как наилучшим образом зарекомендовавшему себя способу накопления богатства". Но тут же у автора возникает и сомнение: "Трудно сказать, насколько распространена эта подстановка махинаций вместо грабежа других", - и сомнение правильное, поскольку эти оба способа в переменной пропорции действуют и поныне, и никакой из них не уступит без борьбы своего места противнику (или союзнику?). Здесь автор прямо отождествляет махинацию и грабёж. Но махинации происходят даже в финансовой сфере: "занятия в финансовой сфере дают специализацию в той общей области практической деятельности, которая и составляет мошенничество, а не в сфере занятий, относящихся к более архаичному средству - насильственному захвату", и в сфере юриспруденции: "Юрист занимается исключительно частными моментами хищнического мошенничества, либо в устройстве махинаций, либо в расстройстве махинаций других", - но воровство или грабёж здесь, в этих цитатах, уже временно забыто и не упоминается, - ибо автор соприкоснулся со сферой (юрист, финансы) влияния государства, или вторгся на территорию "Хозяина".

"Их [праздных классов] функция является по своему характеру паразитической, а их интерес заключается в том, чтобы обращать все, что только можно, себе на пользу, удерживая все, что попадается под руку". Опять здесь вместо воровства, мягкий термин "удерживания" и странная фраза о том, что нечто просто: "попадается под руку". А если под ногу попадётся, или вообще упадёт с неба? Мне почему-то пол руку попадается маловато, и приходится это что-то пусть и малое упорно искать-воровать или трудами добывать. Кстати, в атлетической борьбе, равно как и в жизни, термины "удержание" и "захват" имеют вполне конкретный и противоположный смысл. Первый применим к своему ресурсу, а второй исключительно к чужому. И "попадается под руку" и удерживается рукой только то, на что эта рука была ранее направлена (подумайте - кем), и на то, что она уже успела захватить.

А вот ещё одно наивное откровение: "Отдельный человек, занятый производительным трудом, полезен для общества где-то пропорционально его производительности". Отсюда прямое следствие, что и обыкновенный человек где-то всё-таки в некоторой пропорции ещё и не полезен, поскольку немножечко мошенничает и ворует. Действительно, человек занят только производительным трудом, а нам заявляют только о какой-то пропорции в его полезности. Значит, имеется у трудящегося-то ещё иная пропорция - воровская, его доля из общего котла, или, иначе говоря, другая (не производительная) часть пропорции, ибо в данном контексте слово пропорционально подразумевает некоторую часть от целого.

Или: "Допуск в праздный класс открывается проявлением денежных способностей - способностей к приобретению, а не к полезной работе". Опять здесь вместо воровства применён мягкий термин - приобретение. Видимо полезная работа, по мнению автора, никакого приобретения (прибыли) не даёт. И зачем тогда люди работают? Работа, как известно, даёт средства к существованию, но по тексту автора это не есть приобретение. Следовательно, приобретение - это нечто иное, противоположное результатам работы, - это антоним работы, или моё обобщающее, его величество, девственное воровство.

А вот ещё одно, ну просто гениальнейшее определение патриотизма у Веблена: "когда хищническая деятельность является коллективной, эта склонность нередко называется воинственным духом или в последнее время патриотизмом. В цивилизованных странах Европы наследственный праздный класс наделен этим воинственным духом в большей степени, чем средние слои". Или уже косвенно, но по этой же теме патриотизма: "часть [не совсем одураченной патриотическим воспитанием - В.Ш.] основной массы социальных групп, занятых в производстве, относительно безразлична к военным интересам". У трудящихся хищных проявлений автор не отмечает, значит: патриоты, воры и паразиты - это синонимы в отношении праздного класса. Я в работе "Философии воровства" отмечал, что патриотами должны быть (по моей концепции и, вообще, по его сущности и его определению), только госслужащие, их домочадцы, да и одураченные ими налогоплательщики, а это, оказывается, как факт, было известно полтора столетия назад, когда первоначально и появился сам хитро придуманный (ибо двуликий) термин - патриотизм (читай, идиотизм зомбированных).

А вот ещё прямое подтверждение моей позиции: "Единственной социальной группой, которая вообще могла бы поспорить с праздным классом в чести привычного обладания воинствующим расположением духа, является социальная группа правонарушителей из низов". Или, уже не в бровь, а прямо в глаз: "К драке как к универсальному разрешению расхождений во мнениях обычно обращаются только благовоспитанные господа да хулиганы". Заметим, что при наличии священного и неприкосновенного права частной собственности, расхождения во мнениях могут быть исключительно лишь при... дележе уже награбленного. "Своё" разделу не подлежит, и в этом мнения у всех однозначны. Я в первой части своего исследования отмечал, что правонарушители из низов потому-то и сидят в тюрьмах, что являются конкурентами "воров в Законе", - воров системы власти, а это, как оказывается... давно всем известный факт. Увы: "нет ничего нового под солнцем (1:9 Екклесиаст)" и никакого "открытия" в "Философии воровства" я так и не сделал: "Все уже украдено до нас", - гениальная цитата из не менее гениального фильма. Всё в этом мире известно, всё уже когда-то было, и всё так же и будет. Люди могут только ворошить старое и упорядочивать его иным образом, чтобы взглянуть на это под иным углом, или с другой точки зрения. Как дерутся ('благовоспитанные') парламентарии при расхождении во мнениях, мы можем наблюдать по каналам TV, а как дерутся правонарушители из низов - знают все. "Такова участь грабителей наших (17:14 Исаия)", - драться за перераспределение.

Ещё аналог: "отличительной чертой в жизни праздного класса является демонстративное освобождение от всяких полезных занятий... занятиями [праздного класса] являются управление, войны, спорт и развлечения и отправление обрядов благочестия". Обратите внимание, как опять мягко автор обходит тему государства, заменив его обобщённым словом управление. Ведь под управлением можно понимать и действия пастуха возле стада, и действия кучера по отношению к лошади, и действия управляющего в банке, которые отнюдь не относятся к разряду бесполезных занятий. Хотя, если разобраться, то пастух - типичный представитель праздного класса, по чисто внешним его проявлениям. Напомню читателю, что Адам Смит, тоже выделял целый класс: "уважаемых... непроизводительных работников", куда зачислил всех паразитов общества: от государей и их армий, до лицедеев и шутов, а пастухов и прочий трудовой люд сюда не относил.

Ещё: "Доблесть, как она выражается в жизни варвара, проявляется в двух основных направлениях - в силе и в обмане. В различной степени эти две формы выражения одинаково присутствуют в современном военном деле, в занятиях финансовой сферы, а также в охоте и спортивных играх". Если доблесть и сила как-то корреспондируются между собой, то доблесть и обман. - скорее антонимы. Вспомните доблестного идальго великого Сервантеса, где грабительские наклонности рыцарей автором благородно причёсаны и затушёваны. Наглость, сила и обман - атрибуты воровства, разбоя и мошенничества, или тоже атрибуты той "доблести" в жизни современного нам общества, которая отражена на экранах TV, а по словам Веблена, - это и есть жизнь... варвара, но не "цивилизованного". По диалектике цивилизации противостоит варварство, но лично я особой разницы не наблюдаю.

"Лидерство в нападении... вместе с неукоснительным соблюдением статуса... сохраняются в наших традициях в качестве типичных «аристократических достоинств». Однако с ними объединился набор менее бросающихся в глаза «достоинств», таких, как... мошенничество". Или по той же теме воровства-мошенничества правящего класса: "Тенденцией денежного образа жизни является, в общем, сохранение темперамента варвара, но с заменой той предрасположенности к нанесению материального ущерба... на мошенничество... Или управленческое дарование". Обратите внимание. Мне просто так хочется нанести вам материальный ущерб и... совсем ничего не иметь с этого для себя в материальном плане, а скорее, напротив, я просто затрачиваю свои силы и средства, чтобы нанести вам ущерб, например, побить вам окна и... полюбоваться результатом. По-моему, так и уже давно не поступают даже развращённые современные детки. Да, варвары много насиловали и жгли и уничтожали, нанося видимый материальный ущерб. Но здесь автору в угоду своей аксиоме "хищного умысла" приходится манипулировать фактами и изменять своему же методу. Варвары вначале грабили, а что не могли взять с собой предавали огню или уничтожению с той же тенденцией - демонстрации силы или своего воровского рейтинга. "Умысел" варвара простой и прозрачный - уничтожение излишков, или того, что он уже не в состоянии утащить с собой, и это есть то же самое чисто "демонстративное потребление" для демонстрации своего богатства и силы, гениально отмеченное автором. Поэтому, при наличии понятия воровства, - его гипотеза "хищного умысла" вообще излишняя. Хищного умысла здесь нет, а есть то же демонстративное потребление путём уничтожения излишков награбленного. Этот момент Веблен как-то и не заметил. C другой стороны, некая предрасположенность к нанесению вам материального ущерба и есть одностороннее отнятие у вас чего-либо в свою пользу и служит для демонстрации своего рейтинга, или есть то же воровство.

А вот ещё: "различия в статусе как характерная особенность социального устройства явились следствием хищнического образа жизни. По своему происхождению отношение статуса [рейтинг в моей терминологии - В.Ш.] представляет собой не что иное, как сильно выраженную хищническую позицию", и о управляющих действиях государственного аппарата: "управление обществом; по своему происхождению и по тому содержанию, которым оно наполнялось в процессе своего развития, это занятие является также хищническим. По происхождению функция управления - хищническая, всецело присущая архаичному образу жизни праздного класса. Она заключается в осуществлении принуждения, власти над населением, у которого праздный класс черпает средства к существованию". А замените здесь непонятное и субъективное "хищничество" на простое биологическое даже "воровство".

- и получите: и цель непонятного управления, как некоторого "занятия", и смысл власти как таковой. Обратите внимание на деликатный термин: "черпает". Ну, просто так, имеется некий котёл, из которого все черпают и родная власть тоже, но с некоторым "принуждением" по отношению к населению. Просто противное население всё хочет скушать самостоятельно и его мягко приходится принуждать, уступить долю "дяде", который занимается "благородной" и, потому, непонятной простолюдинам героической деятельностью, а не чёрным трудом. И почему, столкнувшись с воровством, все учёные, философы и экономисты крутят мордочками и уходят от исследования проблемы? Ответ уже ясен читателю. Указанные мордочки учёных

- сами "в пушку", да и свой родимый рейтинг никто, кроме меня, глупого и наивного автора "Философии воровства", понижать не торопится. Это некоторый социальный закон, закон роста рейтинга, и я претендую на единоличное авторство в его открытии. ®

А вот ещё ряд высказываний Веблена о спорте: "При переходе от одного вида спорта к другому происходит незаметный переход от лежащего в основе спорта боя врагов - через ловкость - к хитрости и мошенничеству, причем ни в какой момент этого перехода границу провести невозможно". Здесь читателю всё понятно: враги бьются за воровскую добычу, а наши любимые "герои спорта", - за тот же... призовой фонд. Отнимите в спорте награды победителям, и что от него-родимого останется? Одна физкультура. Олимпийское движение раздаёт т.н. "спортсменам-«любителям»" простые медальки, пусть даже и из благородных металлов, а родные правительства - награды денежные. И волки (спортсмены) сыты и овцы (принципы олимпийского движения) целы. Всё в рамках внешних приличий. И "защита чести

Родины" в спортивной битве и есть то же демонстративное потребление для поднятия воровского дутого рейтинга этой Родины, но на рынке уже международных отношений.

"Мошенничество, вероломство, запугивание занимают надежное место в способе проведения любых атлетических соревнований и вообще в спортивных играх и состязаниях. Привычное введение судьи, а также подробнейшие специальные правила, устанавливающие границы и отдельные моменты допустимого обмана и использования стратегического преимущества, вполне подтверждают тот факт, что мошеннические козни и старания перехитрить своих противников не являются случайными чертами состязания". Или ещё из той же оперы: "Спортивный жаргон, между прочим, составлен из крайне агрессивных выражений, заимствованных из терминологии, используемой для обозначения приемов ведения войны". Здесь мне даже и комментировать нечего. А вот и окончательные выводы Веблена о спорте: "эти занятия спортом, как и вообще область хищнических побуждений и хищнического образа мысли, лежащие в основе характера спортсмена, здравому смыслу вовсе не соответствуют". Что, правда - то, и есть правда, прямого материального (здравого) смысла во всём этом нет, а возрастание рейтинга и сопутствующие ему воровские денежки - налицо. Заметим, что автор вышеприведенных фраз ещё и понятия не имел о допинге, химеотерапии и договорных встречах, но уже отмечал в спортивных играх мошенничество, вероломство, запугивание, и даже наличие судьи, как прелюдии к будущему... воровству и разборкам после оного. Судья и есть необходимый атрибут при переделе награбленного.

А вот мысли о движении... Фанов: "Пристрастие к атлетике не только в плане прямого участия, но также в смысле испытываемых чувств и моральной поддержки является в более или менее выраженном виде характерной чертой праздного класса... эта черта разделяется праздным классом с социальной группой правонарушителей из низов". Откуда ясно, что и столетия назад фанатизм и правонарушения сопутствовали, и будут сопутствовать друг другу. Кстати, Фанов автор относит к низам общества, и я вижу это им строго и научно обосновано. И, заметьте, опять крайности сходятся. И праздный класс и преступники из низов любят смотреть спортивные состязания и "болеть" за своих героев против чужих врагов. А, может, и преступники и праздные вообще одного поля ягоды? В людях, занятых чёрной и тяжёлой, но работой, массового увлечения подобного рода бесполезными занятиями не просматривается: "у рядовых людей из производственных социальных групп наклонность к занятиям спортом не заявляет о себе в такой степени, чтобы составлять то, что можно справедливо назвать «спортивной привычкой»". И не могу не отметить ещё одно наблюдение автора, касающееся игромании: "Еще одна побочная черта темперамента варвара - склонность к азартным играм. Она представляет собой сопутствующую особенность, находя почти повсеместное распространение среди людей, увлекающихся спортом". Или в тему ещё одно очень верное наблюдение: "Вера человека, обладающего спортивным темпераментом, в удачу и случай - т.е. в причинную обусловленность случайного - является слабо выраженным или рудиментарным анимистическим чувством... Мало кто из увлекающихся спортом людей не имеет обыкновения носить амулеты, или талисманы, в которых, дескать, и заключается какая-то сила". То, что в плане веры в случай большинство спортсменов стоит на антинаучных позициях, - так это всем известный факт. И это лишнее подтверждение и известного в народе факта: "Было у отца три сына: двое умных, а третий - спортсмен".

А вот оригинальные мысли автора относительно религиозности и тенденции объединения людей в группы по признаку веры: "И правонарушитель, и индивид спортивного темперамента имеют в среднем больше задатков, чтобы становиться приверженцами какого- нибудь общепризнанного вероучения", или: "Можно также заметить, что между «братствами» и занятием спортом существует тесная связь", или: "Обычай праздничных сборищ, вероятно, берет свое начало в религиозных мотивах и пиршествах". Как видим в «братство» объединяются правонарушители, а это происходит против кого-то. А вот его замечания о демонстративной расточительности в религиозной среде: "эта лакировка денежной расточительностью очевиднее в наиболее наивных религиозных обрядах, однако заметна она повсюду", или ещё: "те обряды, при исполнении которых производится демонстративное потребление, служат расширению и продлению популярности того образа мысли, на котором основывается антропоморфический культ". Это показывает, что религии, в её чисто внешних проявлениях, свойственны все "пороки" праздного класса, в частности, расточительность, праздность, и то же демонстративное потребление. А цель-то подобных деяний, отмеченная мной, - это раздутие мыльного пузыря рейтинга (здесь, популярности... образа мысли) для последующего получения воровской прибыли. Недалеко от религии ушла и мода, которая: "воспринимается как красивая... отчасти потому, что она создает репутацию". - рейтинг. И наука из этой же обоймы демонстративного потребления: "ученый ритуал и его атрибуты, о которых... говорится, являются... неясным выражением анимистических представлений варвара; популярность [или рейтинг] приходила к ним [ученым]... медленнее, а своего... развития они достигли в... более позднее время". Акты ритуалов всегда повышает рейтинг.

Много внимания автор уделяет и "женскому вопросу", исследуя роль женщин в экономике потребления и производства: "Следует отметить, что женщины более активно и с большим постоянством, чем мужчины, участвуют во всем этом современном диапазоне праздносветской деятельности". Если понимать под праздносветской деятельностью попытки повысить рейтинг, то нет в этом ничего необычного, поскольку забота о рейтинге своём, своей семьи и мужа - святое дело, а у светских женщин для этого есть масса свободного времени. Или ещё: "В такой хищнической группе охотников сражение и охота становятся функцией здоровых мужчин. Вся, какая ни есть другая работа выполняется женщинами, при этом другие члены общности, которые не пригодны для мужской работы, попадают в один разряд с женщинами". Современная наука отмечает, как факт, за женщиной консервативные функции, сохранение обычаев (ведьмы) и домашнего очага, а за "изменения" отвечают мужчины.

У Энгельса есть работа: "Происхождение семьи, частной собственности и государства". На аналогичных позициях стоит Веблен: 'Женщины попадают в собственность на низших ступенях... культуры, по-видимому, начиная с захвата пленниц... причиной захвата и присвоения женщин была, вероятно, их полезность в качестве трофеев. Практика захвата у врага женщин в качестве трофея привела к возникновению собственности в форме брака, приведшему к семье с мужчиной во главе". Оказывается, эти термины: "вероятно" и: "по- видимому". присущи всем гуманитариям, а не только основоположникам марксизма.

В заключение ещё раз рекомендую прочесть эту действительно научную работу Т.Веблена: "Теория праздного класса". После прочтения, остаётся ощущение, что автор в прихожей помог вам снять с себя верхнюю одежду, попросил вас вывернуть потайные карманы, и вежливо показал вашу "низменную" воровскую сущность. Причём, выполнил он это гораздо раньше, глубже и деликатнее (с помощью смягчающей терминологии), чем это сделал я в своём дилетантском исследовании, грубо обозвав себя и всех читателей ворами.

И ещё не по теме, но поговорим о "смысле" (экономической или социальной) жизни. В 1-й книге "Философия воровства" мною показано, что единого для всех форм жизни "смысла" нет, и не может быть. Но для человеческого социума или для цивилизации феномен поиска этого "предмета" имеет место, и многие видят смысл жизни, кто в накоплении богатства, кто в самосовершенствовании, кто во власти, а кто ив... подчинении любой власти, кто (мужчины) видит смысл жизни в том, чтобы идти наперекор всему и всем, а кто (женщины) хочет, чтобы у него было всё, как и у всех и т.п.. Сколько личностей, столько и "смыслов жизни". Здесь мы сделаем акцент нашего внимания на таком феномене, как накопление. Почему многие всю жизнь что-то, коллекционируют, копят, а другие же, наоборот - всё транжирят и проматывают, и в чём великий "смысл" этих противоположных, но и объективных процессов.

Вот характерные наблюдения Маркса о накоплении и демонстрационном потреблении: "если на известных ступенях производства товаровладелец прячет своё сокровище, то повсюду, ще он может делать это с безопасностью, он чувствует влечение выступить перед другими товаровладельцами в качестве rico hombre [богатого человека]. Он позолачивает себя и свой дом". Голая констатация голого факта. А теория собственности, как единства силы и ресурса, полностью этот факт подтверждает. В безопасности чувствуют себя те, у которых есть сила. И это не важно где. В любом обществе при наличии достаточной силы, просто необходимо эту силу (читай богатство) демонстрировать. Это дешевле и выгоднее, чем силу применять и, тем самым, расходовать её на защиту своих сокровищ (ресурса). И не надо никаких непонятных субъективных влечений (страстей, вожделений), ибо, выступая перед другими, ты с минимальными потерями сохраняешь и приумножаешь (богатым легче получить кредит) своё сокровище, или свой ресурс жизни. Вот ещё о силе и ресурсе, но словами Маркса: "превращение золотых и серебряных денег в предметы роскоши происходит преимущественно в мирное время, а обратное превращение их в слитки, а также в монеты - только в бурные времена". В мирное время нет массовых покушений на ваш ресурс, или они легко пресекаемы, и сила накапливает ресурс (предметы роскоши) и сохраняет. В бурные времена, наоборот, нужна большая сила и большие расходы ресурса на её поддержание (слитки, монеты), в противном случае малой силой ваш большой ресурс не удержать.

Маркс видел причину накопления индивидом, например денег в виде сокровищ, или товаров в виде вещественного богатства в противоречии между их (денег) конечным числом у данного человека и их бесконечной покупательной способностью. Библия видит причину накопления вещного богатства в том, что: "все истлевает от употребления, по заповедям и учению человеческому (2:22 К Колоссянам)". И потому, у Маркса именно это противоречие между конечным и бесконечным и толкает людей к бесконечному процессу накопления денег. Решение остроумное и "диалектическое", но в корне неверное, ибо не ясно, почему в противостоянии конечного и бесконечного должен брать верх именно бесконечный момент, и почему абсолютно какой-то момент должен брать верх. Ведь накопление и мотовство едины, как противоположности. Кроме этого, почему многие копят редкие вещи, например картины одного мастера, которых вообще не может быть бесконечно много? Почему многие накапливают им не нужные знания (эрудиты) просто "из спортивного интереса"? По-моему, "смысл" любого накопления, а, значит, и "смысла жизни" цивилизации и раскрывается в феномене собственности, как единства силы и ресурса. Взаимодействие силы и ресурса в том и состоит, что сила "должна" ресурс накапливать, хотя фактически была бы не против его только потреблять, а ресурс "должен" питать силу, хотя хочет только своего роста и накопления со стороны этой силы. И здесь отметим один особенный момент для обоих ресурсов собственности с человеческим её силовым фактором. Обычный ресурс - это некий конечный объект, или группа объектов, например, территория, сумма денег, автомобильный парк, огород, мастерская, государство и т.п.. Это, в их обобщении можно рассматривать, как один пространственный ресурс. Но бывает, и это есть особенность именно человека, ещё ресурс и временной (идеальный), - это знания, опыт, мастерство или квалификация, родословная и, вообще, - это его индивидуальная память, или память историческая (для общества). Поэтому богатство человека тоже состоит из двух моментов - материальной и духовной его стороны, и обе могут выступать, как в качестве силы, так и в качестве ресурса собственности. Кто-то из великих, кажется Бэкон, или Вольтер, сказал знаменитую фразу: "Знание - сила", подчёркивая тем самым, что знание (в моей интерпретации собственности) это ресурс для жизни той формы собственности, частью которой является человек. Ресурсы цивилизации можно добывать и знанием, а не только прямой силой. А слова из знаменитой песни В.Кикабидзе: "Мои года - моё богатство", лишний раз нам подчёркивают и второй момент знаний, которые могут выступать не только в роли силы, но и ресурса, или богатства человека. Человек не способный к умственному труду, не может усваивать знания и, потому, ему доступно лишь материальное богатство; напротив, человек способный научно мыслить, "человек разумный", ставит материальную часть своего ресурса далеко не на 1-е место, и по той же причине, - он просто не способен к накоплению ресурса материального. "Интеллект" новых русских и "богатство" товарищей учёных подтверждают это. Исключения существуют, но они редки, и примеров сразу и не вспомнишь. Тот же А.Нобель, к примеру, или Б.Гейтс. То, что ресурс имеет и "пространственную", и "временную" (ударение на предпоследней букве "у") составляющие иллюстрируется исторически подтверждённой, тенденцией в объединении материального богатства с "богатыми", а, точнее, с "длинными во времени", родословными. Об этом есть много литературы, когда некто богатый, но и безродный стремится породниться с нищим родом, но с богатой родословной. И дело здесь не только в стремлении богатых к власти (читай, к силе). В современных условиях титулы власти не дают, но большинство пытается найти свои "дворянские корни" (или купить эту родословную на рынке). Это и есть объективная тенденция к расширению собственности, как в пространстве, так и во времени. Подспудно это отражает факт, что длинная родословная, якобы, эквивалентна длительному же процессу накопления знаний. Чтобы иметь знания (не диплом) надо, при прочих равных условиях, тратить на это время. У большинства богатых людей затраты времени на получение знаний ассоциируются с затратами времени вообще на что-либо. Поэтому куда проще породниться с человеком, род которого уже затратил время на своё... (здесь вставьте первое, что придёт вам на ум), чем самому тратить свои: "время - деньги" на аналогичный процесс. То, что здесь имеет место чисто демонстрационное потребление за счёт покупки- аренды чужого времени за свои деньги, читатель догадался и сам.

И ещё коротко остановимся на оценке Вебленом генезиса и роли науки в жизни общества. C его т.з. происхождение науки отнюдь не "научное", т.е. не из желания человека познать мир (ведь чтобы познавать необходимо уже иметь понятие познания, необходимо уже... знать, что в принципе само познание возможно). Вот его наблюдение: "Образование... зарождается как побочный результат деятельности... жрецов", или, точнее: "составной частью жреческих профессиональных знаний стали сведения об... естественных процессах, которые можно было... с пользой применить для получения зрелищного эффекта". Короче говоря, жрецы- попы пудрили мозги народу для выкачивания из дурачков "десятины", и попутно "творили чудеса" на открытых ими естественных свойствах объектов. И генезис образования-науки: "По своему происхождению... образование в какой-то степени тесно связано с религиозной функцией... системой обрядов". А те, кто ничего не производят, а едят, именуются Вебленом праздным классом. Отсюда и серия его правильных выводов: "Сведения, приобретаемые под руководством учителей-жрецов... были в основном сведениями о ритуалах и обрядах", - это для запудривания мозгов паствы, а далее: "в высшем образовании в особенности как раз наиболее ярко и проявляются идеалы праздного класса", и уточнения: "характерные черты общепризнанных академических дисциплин... объясняются наклонностями праздного класса или направляющим действием денежных критериев", и его верное замечание, актуальное и в наши дни, согласимся: "в образовании все еще присутствует элемент «сокрытого»... чтобы производить впечатление на неученых". В подтверждение сказанному, нельзя не согласиться с этими словами: "аппарат формальностей и ритуалов сохраняется в ученых кругах как нечто само собой разумеющееся", - это и обряды посвящения в студенты, "поляна" опосля защиты диссертаций и прочее: "Даже в наши дни встречаются такие вещи, как шапочка и мантия, матрикуляция, обряд посвящения и церемония вручения дипломов... присуждение ученых степеней, званий и отличий... что наводит на мысль о чем-то вроде передачи апостольской благодати". Отсюда, как логическое следствие: "ученые слои во всех общностях, имеющих примитивный уровень развития, являются ярыми сторонниками этикета, статуса, соблюдения субординации, рангов и званий, ритуалов, ношения парадных одеяний... а также атрибутов учености вообще, что свидетельствует о тесном родстве с ремеслом жреца". Мне, ярому стороннику чистоты и порядочности г-жи "науки", приходится признать правоту Веблена, как стороннего наблюдателя этого феномена. А ведь все "товарищи учёные", с молодых-глупых лет попавшие в эту среду, - те не осознают факта своего религиозно-ритуального окружения.

Но Веблен правильно разделяет гуманитарные (читай партийные) и естественные науки. И вот его остроумные наблюдения: "ритуальные черты системы образования... имеют место... в высших учебных заведениях, дающих гуманитарное, или классическое, образование, а не технические, или практические, знания", или: "В наши дни ученый ритуал процветает в тех учебных заведениях, главной целью которых является культивирование «гуманитарных наук»". Напомню, что культивирование чего-либо применяют для последующей его продажи- впаривания недалёкой публике (биологические добавки, мази-кремы для... и те же мази- кремы против...), Отсюда (на основе консервативности религиозных знаний) верный научный вывод Веблена о консервативности академической науки: "высшие учебные заведения в их работе, так же как и в их порядках, занимают консервативную позицию", и его уточнение: "в сфере «гуманитарных наук»... ученые круги высших учебных заведений на все нововведения смотрели косо", или прямо: "ритуальные явления указывают на господство консервативных, если не реакционных, настроений в тех высших учебных заведениях, где культивируется традиционная ученость", - ну не в бровь, а прямо в глаз. Но причина всего этого, по Веблену, чисто субъективная, вот она: "Склад ума преподавателя... приводит к консервативности... это препятствует усвоению студентом фактических знаний, которые наилучшим образом служили бы целям производства". А причина подобного склада ума преподавателя им не указана. Все мы знаем, что депутаты - казнокрады, продавцы - жулики, менты - рэкетиры и т.п.. Мы так с этим свыклись с детства, что считаем: так было, есть и так будет всегда, и даже не ищем причин этого. Так и Веблен списал консервативность на склад ума у поголовно всех препов. А причина консервативности именно в самом процессе обучения-натаскивания болванчиков- студентов. Попробуйте годами изо дня в день читать детям одну и ту же сказку. Если у вас что-то своё останется в голове, то вас можно поздравить. Вот поэтому Веблен отмечает, что: "Большинство исследователей... ученых, естествоиспытателей, мыслителей проделывали наиболее значимую часть своей работы за стенами учебных заведений", - и я, автор, в т.ч..

11.