ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ФИЛОСОФИИ Л. ФЕЙЕРБАХА
Как свидетельствует история духовной культуры, провозглашение, пусть даже в наивной, неразвитой, незавершенной форме, принципов материализма всегда выражало стремление к освобождению человека от духовного рабства и было демонстрацией мужества духа.
Материализм, где бы он ни проявлял себя, вступает в жесточайший конфликт с религиозными доктринами, утонченной паутиной философских систем, маревом утопий, причудливыми пе-реплетениями социальных иллюзий, т.е. со всем тем, при помощи чего идеологи эксплуататорских классов - жрецы, попы, теологи, философы и социологи - стремились пара-лизовать волю и сознание масс, надеть на них духовную смирительную рубашку.Среди многих тысяч борцов духа, не убоявшихся стать на позиции материализма и отстаивать их, видное место занимает немецкий философ Людвиг Андреас Фейербах. Основная тема его размышлений - противоположность догматической философии (теологии) и философии разума. Многолетнее критическое исследование им истории религии, теологии и философии завершается изданием в 1841 г. «Сущности христианства», в котором Фейербах предпринял грандиоз-ную попытку дать ответ на вопрос, как человек создал бога. Именно в этом сочинении Фейербах «сталкивает боженьку с его трона», порывает с идеализмом и становится на точку зрения материализма. Теологи негодовали, филистеры были шокированы, радикальная интеллигенция взяла атеизм и материализм Фейербаха на вооружение. Подвиг Фейербаха, его непреходящая заслуга перед че-ловечеством состоит в том, что во времена господства религии и философского идеализма в его наиболее изощренной форме - в форме гегелевского абсолютизма в стране, где до этого не было сколько-нибудь солидной материалистической традиции, он поднял знамя бунта против духовного рабства и провозгласил основные принципы материализма. Его вклад в разработку философского материализма столь значителен, что он послужил одной из отправных точек перехода к методологии диалектического и исторического материализма.
Насколько велико было влияние фейербаховского материализма Тїа развитие взглядов молодого К. Маркса, свидетельствуют слова, написанные Map- ксом в 1842 г.: «А вам, спекулятивные теологи и философы, я советую: освободитесь от понятий и предрассудков прежней спекулятивной философии, если желаете дойти до вещей, какими они существуют в действительности, т.е. до истины. И нет для вас иного пути к истине и свободе, как только через огненный поток. Фейербах - это чистилище нашего времени» (4.29).Фейербах и своими достижениями, и своими заблуждениями принадлежит истории мировой культуры. Отношение к первому крупному материалисту-философу Германии превратилось в один из критериев реакционности или прогрессивности. Немецкие фашисты после прихода к власти уничтожили памятник на могиле Фейербаха. Просвещенные философствующие либералы изощрялись в ругани по поводу перехода Фейербаха от идеализма к материализму. Он представлялся им то заблудшим сыном немецкого идеализма, унизившимся до того, чтобы пасти «материалистических свиней» (В. Виндельбанд), то философом, совершившим прыжок с «заоблачной выси абсолютного идеализма в глубокое болото глупейшей картофельной философии» (О. Либман), то человеком, чьи философские воззрения являются «движением назад», «варваризацией мышления» (К. Левит). Представители современного «философского антропологизма» и ревнители абстрактного гуманизма пытаются гальванизировать все то мертвое, что содержалось в учении Фейербаха, и удушить все Живое.
Положительное содержание философских поисков Фей-ербаха всегда высоко ценилось среди прогрессивных фило-софов. К. Маркс и Ф. Энгельс считали философию Фейер-баха важнейшим этапом в развитии мировой философской мысли. В.И. Ленин рассматривал атеизм и материализм Фейербаха как надежных союзников в борьбе против религии и философского идеализма. Творческое наследие великого немецкого материалиста является предметом историко-философского исследования. Ему посвящены работы В.Ф. Асмуса, Б.Э. Быховского, Э.В.
Ильенкова, Т.И. Ой- зермана, А. Козинга, А. Корню, Ф. Рихтера, Л. Сэва, Г. Штилера, Й. Элеза.История борьбы вокруг философского наследия вели-кого немецкого материалиста показывает, что его имя нельзя вычеркнуть из памяти человечества, не почувствовав при этом разрыв в связи времен.
В творчестве Фейербаха причудливым образом перепле-тались отзвуки уходящего феодализма, проблемы становя- щегося буржуазного общества и запросы грядущего социализма. Он наиболее ярко выразил основные тенденции и направления развития духовной культуры эпохи антифеодальных, буржуазных преобразований: секуляризм, становление и развитие научной формы постижения действительности, подчинение всех видов духовной деятельности законам и нормам буржуазного общества. В специфической антропологической форме возрожденного им материа-лизма отразился склад его личности, его своеобразный жизненный путь, его образ жизни, его особое место в про-изводстве идей, его внешне подчеркнутая изолированность, т.е. черты, типичные для творца идей в буржуазном обществе. Материализм, поскольку он в данном случае выступает как принадлежность буржуазной идеологии, по необходимости должен был принять форму антропологизма, т.е. поставить в центр внимания фигуру человека как такового, взятого в качестве некоего «социального атома», тяготеющего к самому себе, противопоставляющего себя «обществу», ибо последнее было представлено феодальным государством, церковью, казенной наукой, филистерской моралью. Все это как раз и было то, против чего восставал «человек» Фейербаха.
Особенность фейербаховской философии состоит еще и в том, что к признанию человека единственным предметом философии Фейербаха приводит критика религии, теологии и спекулятивной философии, обнаружение того, что их тайной является антропология. И если, по его мнению, прежняя философия делала человека предметом исследования окольным путем, то сверхзадача, которую решает он сам, состоит в создании «новой философии», превращающей человека в «единственный универсальный и высший предмет философии» (8.202).
Подобно тому как всякое познание несет на своей форме отпечаток всеобщих личностных характеристик людей, осуществляющих это познание, так и материалистическая философия Фейербаха и его последователей, разработанная ими концепция человека отразили личностные свойства романтитески настроенной, радикальной, свободомыслящей буржуазной интеллигенции середины XIX в. Нам представляется, что глубоко прав Б.Э. Быховский, протестующий против «дурной традиции», когда в исачэрико-философских исследованиях игнорируют личность философа. «А между тем, - пишет он, - индивидуальные особенности, условия жизни, черты характера и умственного склада накладывают свою неизгладимую печать на все творчество... Историю философии творят... отдельные личности, ...через призму индивидуальности которых преломляется дух времени» (1.19-20).Выключенность из реального процесса жизни, оппозиция всему, что стесняет свободу самовыражения и ущемляет оригинальность, благодаря которой изолированная личность и ценится на торжище идей, бесконечное рефлек- тирование как основа обостренного самосознания, чрезмерное увеличение ценности и значения своей персоны, упование на силу сознания, способного якобы устранить разорванность бытия, духовная парцеллярность, мессианство как ведущая социальная установка, субъективная пристрастность, чувство избранности, граничащее с самопочитанием, мелкая грызня уязвленных самолюбий, выдаваемая за битву идей, - вот некоторые характерные черты буржуазной интеллигенции, сосредоточившей свои силы на поисках единой «сущности» человека в самом человеке. Конечно, такого рода идеологи и создаваемая ими идеология могут занимать авансцену истории только до тех пор, пока не сформируется пролетариат как основная действующая сила исторического процесса, пока его антагонизм с бур-жуазией не выльется в прямое политическое столкновение и открытую, бескомпромиссную борьбу.
В условиях общедемократического движения против особенно нетерпимых язв отживающего феодального строя антропологическая философия способна была выразить всенародный порыв к созиданию «справедливого» социального порядка, соответствующего природе человека.
Философия Фейербаха, его гуманизм и антропологический материализм, понятые как выражение искреннего стремления идеологов буржуазной демократии перестроить общество на началах, отвечающих достоинству человека, составляли эпоху в духовной жизни Германии.Своеобразие этой эпохи состоит в том, что демократическое национальное самосознание, апеллирующее к идеалу человека и человеческой жизни, вырабатывается идеологами буржуазии посредством преодоления гегелевского обоснования непререкаемой власти всеобщего, абстрактного, т.е. той философии, социальные корни которой Фейербах усматривал в природе государства. По его мнению, «человек казармы - все равно, военный он или духовный, католик или протестант - не должен, как он хочет или как ему следует сообразно его индивидуальности, есть, пить, ходить, спать, не должен соответственно действо- вать, чувствовать, мыслить, нет! Всякий индивидуальный произвол уничтожен» (9.498). Общей целью философов, восставших против абсолютизма Гегеля, было освобождение личности как таковой. Они стремились отвратить человека от всего внешнего, сосредоточить его интерес на внутренней жизни. Все они исходили из того, что теория и есть истинная практика, и требовали создания действенной философии. Общей методологической основой всего этого движения был антропологический принцип соотнесения эмпирически существующих индивидов с понятием «человек». В соответствии с этим понятием истинный человек признавался воплощением высших проявлений жизненных сил природы; существом чувствующим, универсальным и совершенным; существом сознательным, самосознающим и творчески деятельным. Такое существо должно было обладать всей полнотой земной жизни. Это идеализированное представление о человеке сопровождалось глубокой верой в прогресс человечества, в его безграничное совершенствование, высокое назначение. А так как эмпирически существующие люди и их мир не только не соответствовали Найденному понятию человека, но противоречили ему, то они объявлялись чем-то недействительным.
Ведь эмпирические индивиды крайне односторонни - это деловые люди (купцы, фабриканты, землевладельцы, банкиры), государственные деятели (министры, столоначальники, генералы), люди свободных профессий (адвокаты, писатели, художники, артисты), наемные рабочие (шах-теры, рыбаки, ткачи, металлурги), люди с улицы (бродя-ги, воры, бандиты, проститутки).
Причина такого разрыва между понятием человека и эмпирическим человеком усматривалась в превратном представлении людей о своей собственной сущности, в «отчуждении» человеком своих «сущностных сил» то в виде Бога, то в виде вещного богатства, то в виде творений духовной культуры. Предполагалось, что только уничтожение этого отчуждения и самоотчуждения могло бы вернуть человечество к нормальному состоянию, т.е. к соответствию своему понятию. Естественно, что философия, толковавшая об «отчуждении» и проистекающем из него нравственном несовершенстве эмпирических индивидов, разъяснявшая всем суть этой застарелой болезни человеческого духа, рассматривалась как величайшая революционная сила. Как писал молодой Энгельс, такая философия подобна солнцу. «Человечество с тоской ждало его света... Мир, казавшийся нам какой- то тюрьмой, явился теперь как чудный королевский дво-рец, доступный для всех - богатых и бедных, знатных и простолюдинов... Всякая разорванность, всякий страх, всякий раскол исчезли. Мир опять стал целым, самостоятельным и свободным» (3.443). Размежевание классовых сил в ходе назревания революционной ситуации, столкновение интересов пролетариата и буржуазии, революционные события 1848-1849 гг. сразу же обнаружили как чрезвычайную абстрактность фейербаховского понимания сущности человека, так и бессилие той теории, которая апеллирует одновременно и к бедным и к богатым. «Революция 1848 г., - писал Энгельс, - так же бесцеремонно отодвинула в сторону всякую философию, как Фейербах своего Гегеля. А вместе с тем был оттеснен на задний план и сам Фейербах» (7.281).Фейербаховская философская антропология, его учение о человеке коренятся также в его чисто профессиональных, исследовательских интересах. Он сам признает, что все его исследования «имеют одну цель, одну волю и мысль, одну тему. Эта мысль есть именно религия и теология и все, что с ними связано» (9.498). Очевидно, по принципу «интеллектуальной симметрии», а может быть, следуя духу времени, Фейербах утверждал, что «антропология - это венец естествознания» и что «философ должен сделать природу своей подругой». Для обоснования своего антропо-логического материализма Фейербах широко использует естественнонаучный материал, специально изучая такие науки, как анатомия мозга, физиология, ботаника .и др.
Теоретическая критика религии и теологии для Фейербаха была одновременно и оружием борьбы против одного из самых гнусных способов порабощения человека, и средством конструирования истинного понятия человека, поскольку он находил в кривом зеркале религиозного и теологического сознания определения сущности человека, приписываемые потустороннему существу. Борьбу с религией, церковью и религиозным мировоззрением Фейербах ощущает не просто в виде теоретической и практической задачи для его личности, но как моральную необходимость и священный долг. Ведь в его время все философские пост-роения, этические воззрения, системы воспитания и обра-зования, унаследованные от старины нравы и обычаи, хо-дячие предрассудки находились под решающим влиянием религии, санкционировались или отвергались церковью. Фейербах, в молодости испытавший на себе мертвящее действие поповского догматизма, руководствовался убеждени- ем в чрезвычайной вредности религиозной веры и отнюдь не склонен был становиться в позу просвещенного либерала, размышляющего о праве каждого быть в той или иной мере религиозным, т.е. «быть на свой манер дураком». В понимании генезиса религии и ее роли в жизни человечества он стоял значительно выше тех, кто приписывает богам античных религий функцию технологической и со-циальной памяти, а у всякой религии усматривает пози-тивную регулятивную и коммуникативную функцию. Фей- ербаховский воинствующий атеизм вплотную приближается к научному, пролетарскому пониманию общественной роли всякой религии.
С тех пор как персонажи древних мифов из легендарных прародителей родов и племен превратились в «первые начала» генеалогических древ богатых слоев разлагающегося родового общества, с тех пор как они под именем богов сделались добычей жрецов, оракулов и других служителей культа, религия была и остается не чем иным, как духовной кабалой, выражающей господство над чело-веком в его повседневной жизни чуждых и непонятных ему природных и социальных сил. «Идея бога, - писал Ленин, - всегда усыпляла и притупляла «социальные чув-ства», подменяя живое мертвечиной, будучи всегда идеей рабства (худшего, безысходного рабства). Никогда идея бога не «связывала личность с обществом», а всегда связывала угнетенные классы верой в божественность угнетателей» (2.232). Фейербах своей антропологической критикой религии подготовил научное ее понимание, доказав на деле, что материалистическая теория человеческого познания является универсальным орудием борьбы против религиозной веры. «Отрицание того света, - писал Фейербах, - имеет своим следствием утверждение этого; упразднение лучшей жизни на небесах заключает в себе требование: необходимо должно стать лучше на земле; оно превращает лучшее будущее из предмета праздной, бездейственной веры в предмет обязанности, в предмет человеческой самодеятельности» (9.808). Выявляя гносеологические и социально-психологические корни религии, Фейербах показал, как в представлениях о Боге, обнаруживаемых в составе есте-ственных религий, отражаются и мистифицируются свойства человека. Такое «выцарапывание» определений человека из-под фантастического покрова, каким для них является образ Бога, позволяет Фейербаху, не обращаясь к исследованию реальных людей, шаг за шагом реконструи- ровать человека. Положив начало преодолению просветительского атеизма, он приходит к пониманию того, что причина возникновения и существования религии кроется не только и не столько в невежестве, ибо такое понимание проблемы сводит сущность человека к тому, что он есть познающее, созерцающее существо.
С точки зрения антропологизма, бог естественных религий воплощает в себе фантазию о человеке, удовлетворяющем все свои потребности, а божественное царство представляет собою образ беззаботной жизни, в которой люди, как птицы небесные, не сеют, не жнут, а сыты бывают. Поскольку Бог, по Фейербаху, есть отчуждение сущност-ных свойств человека, то определение Бога как всеблагого существа, возвращенное из потустороннего мира, указывает на первые сущностные признаки, подлежащие включению в понятие «человек»: быть существом, живущим в природном мире, имеющим самые разнообразные потребности, нуждающимся в предметах для удовлетворения этих потребностей. Поэтому и социально-психологический корень религии отыскивается в желаниях и чувствах человека, прежде всего в чувстве зависимости от дароносных или вредоносных внешних сил. Потребность и нужда, сливаясь в неудовлетворенную потребность, - та почва, на которой растет дерево религиозной фантазии. «Бог есть стрем-ление человека к счастью, нашедшее свое удовлетворение в фантазии» (9.821). Путем применения антропологичес-кого принципа из этого суждения о Боге получается такое определение человека, согласно которому он есть существо, стремящееся к счастью. Нетрудно заметить, что в абстрактных определениях Бога на уровне признаков, охватываемых понятием «чувственность», совершенно отсутствуют указания на практическую деятельность. Вряд ли во всей собственно религиозной литературе можно найти такое определение Бога, согласно которому он есть существо, пребывающее в непрестанном труде по добыванию хлеба насущного. Антропоморфно-наглядный образ Бога, содержащий в себе чувственные характеристики, при всей своей кажущейся всеобщности на самом деле есть абстракция от способа жизни особых эмпирических индивидов - жрецов, занятых разработкой и систематизацией религиозных представлений. Эти индивиды действительно телесны, чувственны, обладает всей полнотой жизненных потребностей и удовлетворяют их, т.е. живут за счет труда других эмпирических индивидов, все жизненные проявления которых подчас сводятся к труду и к восстановлению способности трудиться.
В критике теологии и спекулятивной философии Фейербах также стремится раскрыть их антропологическое содержание. «Задача нового времени, - писал он, - состояла в осуществлении и очеловечении бога, в разложении теологии и в превращении ее в антропологию» (10.1). Бог как предмет теологии также отличается от бога естественных религий, как теолог по профессии и образу жизни отличается от жреца или рядового служителя культа. В теологии и спекулятивной философии Бог уже не представляется чувственным существом, и его образ поэтому теряет чувственные краски. Он здесь лишь мыслимая сущность. В свою очередь, Бог теологов с его антропологическим содержанием так же отличается от Бога философов, как теолог отличается от философа. Для теолога Бог есть все еще внешний, отличающийся от него самого и от его мышления предмет теоретизирования. Бог здесь, хотя он есть не что иное, как сущность самого разума, «представляется при помощи силы воображения, как отличное от разума, самостоятельное существо» (10.2). В спекулятивной философии это различие снимается. Здесь Бог отождествляется с разумом, мышлением, и поэтому в философии столько же богов, сколько спекулятивных философов, ибо каждый философ сам себе бог.
Все теологические и философские определения Бога, если отвлечься от формальных различий между ними, есть определения измышляющего их разума, т.е. абстракции от особенностей мышления философствующего индивида. Фейербах выделяет и специально рассматривает следующие атрибуты Бога: бесконечность, необходимость, безусловность, всеобщность, неизменность, вневременность. Тео-логические и философские характеристики Бога сводятся им к суждению: «Бог - это независимое, самостоятельное существо, не требующее для своего существования никакого иного существа, стало быть, существующее от и через себя самого» (10.4). Фейербах переводит это суждение на язык антропологии и предлагает принять его в качестве определения сущности человека при условии, что человек берется как мыслящее существо. Ведь для мышления не нужно ничего, кроме мышления, ибо человек как мыслящее существо «относится к самому себе, есть свой собственный предмет, в себе самом заключает свою сущность, есть то, что он есть через самого себя» (10.5). Фей- ербах хотел в определениях Бога отыскать определения человеческой сущности вообще. Но он не заметил, что в теологических и философско-спекулятивных суждениях о Боге, отождествляемом с разумом, мы имеем дело не с познанием всеобщей сущности человека, а лишь с апологе-тическим самосознанием идеолога, обожествляющего свой способ жизнедеятельности. Ведь профессионально ограниченный теоретик, будь то Аристотель, Рассел или какой- нибудь самодеятельно философствующий «волонтер», даже насмехаясь над грубой верой в каменных или живых идолов, все-таки пребывает в глубокой уверенности, что создаваемая его творчеством «наука» уже является подлинным «первым началом» всяческих социальных инноваций.
Фейербах, не сумевший полностью вырваться из-под власти спекулятивной философии, сводит всю проблематику своего атеизма, гуманизма и антропологизма к тра-диционному поиску философских «первых элементов» и «основ», открытие которых могло бы осчастливить человечество. Отвергая старую религию и философию, он в то же время писал: «Новое время нуждается в новом воззрении, в новых взглядах на первые элементы и основы человеческого существования...» (9.733). Он нашел эти эле-менты в отношениях «Я» и «Ты», т.е. в отношениях меж-ду субъектами, обладающими полным набором, казалось бы, извечных человеческих сущностных свойств: телесностью, чувственностью, волей, мышлением, потребностями, стремлением к счастью - и объявил эту связь «Я» и «Ты» «величайшим и последним принципом философии».
Фейербаховский человек есть абстракция, но абстракция окольная. Шаг за шагом на всем протяжении истории религии, теологии и спекулятивной философии отцы церкви, теологи и философы посредством рефлексии переносили в потусторонний мир по преимуществу собственные черты и лепили из них образ Бога. Фейербаховское понятие человека получается путем теоретического снятия такого религиозного «отчуждения» человеческой сущности, путем сведения проблемы «человек - Бог» к особенностям процедуры абстрагирования, в ходе которой стихийно складывавшееся мышление людей различных исторических эпох отделяло общее от смертных индивидов и наделяло это общее самостоятельным и вечным существованием. Фейербах подверг дистилляции накопленные веками представления о Боге с целью выделить из них чистое понятие человека. Но он не заметил того, что в дистилляте оказалось изображение не человека вообще, а лишь человека, заня-того в сфере духовного производства и принадлежащего к эксплуататорским классам.
Подводя итог критике фейербаховского антропологизма, Энгельс писал: «Его человек остается постоянно тем же абстрактным человеком, который фигурирует в философии религии. Этот человек появился на свет не из чрева матери: он, как бабочка из куколки, вылетел из бога мо-нотеистических религий. Поэтому он и живет не в дей-ствительном, исторически развившемся и исторически определенном мире. Хотя он находится в общении с другими людьми, но каждый из них столь же абстрактен, как и он сам» (7.295).
Фейербах чувствовал, что человек, извлеченный из истории религии и философии, получается абстрактным и бесплотным, и он стремился эту абстракцию подкрепить обширным естественнонаучным материалом, совсем как некоторые современные авторы, пытающиеся свои внеис- торические рассуждения о способностях человека обосновать ссылками на новейшие достижения биохимии, физиологии, нейрокибернетики и теории информации. В значительной мере фейербаховское решение проблемы человека родилось из стремления преодолеть односторонность традиционных гуманитарного и натуралистического подходов к человеку. Когда Жюль Верн хотел указать на слабости в общем-то могучей личности капитана Немо, он отметил, что на «Наутилусе» имелись книги по всем отраслям знания, за исключением истории и политической экономии. Для JI. Фейербаха, наука об обществе, в особенности политическая экономия, была тоже неизведанной землей.
Выйдя за пределы спекулятивной философии, чего не удалось сделать Фейербаху, Маркс и Энгельс создали науку о действительных людях в их историческом развитии. И они это сделали на качественно иной методологической основе, чем та, которую использовал Фейербах, следовав-ший традиции искать некие «первые начала» для всего существующего.
Еще в 1844 г. Маркс выдвинул один из основных принципов материалистического понимания истории: «Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» (5.3). Последовательно прово-дя точку зрения исторического материализма, отметая всякие уступки идеализму и натурализму как буржуазную реак- ционность, Маркс всегда отводил от себя всякие подозрения в том, что его воззрения покоятся на таком первоосно- вании, как «понятие человека», «сущность человека». Так, в 1879 - 1880 гг. он писал: «...мой метод анализа, исходным пунктом которого является не человек, а данный общественно-экономический период, не имеет ничего общего с немецко-профессорским методом соединения понятий («словами диспуты ведутся, из слов системы создаются»)» (6.386).
Своими достижениями в решении сложнейших теоретических проблем человеческой истории, так же как и своими неудачами, Фейербах подготавливал идейные предпосылки для создания последовательного научно-материалистического гуманистического мировоззрения, в рамках которого только и возможно дать ответ на вопрос, что такое человек.
Литература
Быховский Б.Э. Фейербах. М., 1967
Ленин В.И. Письмо к A.M. Горькому. Ноябрь 1913 г.// Ленин В.И. ПСС. Т.48. - С. 232
Энгельс Ф. Шеллинг и откровение // Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956
Маркс К., Энгельс Ф. Лютер как третейский судья между Штраусом и Фейербахом // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т.1. - С. 29
Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3
Маркс К. Замечания на книгу А. Вагнера «Учебник политической экономии» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19
Энгельс Ф. Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. - С. 281
Фейербах Л. Основные положения философии будущего // Фейербах Л. Избр. философ, произв. Т.1. М., 1955. - С. 202
Фейербах Л. Лекции о сущности религии // Фейербах Л. Избр. философ, произв. Т.2. М., 1955. - С. 498
Фейербах Л. Основы философии будущего. М., 1937
Примечание
Статья написана в соавторстве с В.А. Кириченко и опубликована в «Известиях СКНЦ ВШ». 1973, № 3. - С. 40-44