Приложение
Ниже публикуется рецензия на первое издание книги
Минасян A.M., Тайсумов. М.У. Рецензия на книгу Потемкина А.В. Проблемы специфики философии в диатрибической традиции // Известия СКНЦ ВШ.
Общественные науки. 1981, № 4. - С. 92-94.В Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии были сказаны горькие для представителей философской науки, но справедливые слова: «Далеко не все в области общественных наук вызывает удовлетворение. Не преодо-лена еще склонность к схоластическому теоретизированию, о чем говорилось и на XXV съезде КПСС. Философы частенько предпочитают доказывать доказанное, вместо того, чтобы осмысливать новые явления жизни» . Преодоление указанных недостатков - первостепенная задача советских философов, и она находит отражение в их стремлении осознать сущность и содержание самого этого «схоластического теоретизирования».
В новой книге А.В. Потемкина «Проблема специфики философии в диатрибической традиции» впервые с точки зрения марксистско-ленинской философии исследуются «традиции школярского (диатрибического) толкования специфики философии, как она представлена в домарксистской и немарксистской учебной философской литературе» (с. 4).
Необходимость в такой книге ощущалась давно. Из-вестно огромное число высказываний классиков марксиз-ма-ленинизма о схоластике, схоластической традиции в философии, политэкономии, истории и других науках, с различных сторон характеризующих эту форму и ее отри-цательную роль в духовном развитии общества. В поста-новлениях ЦК КПСС, в выступлениях на страницах газеты «Правда» и журнала «Коммунист» также обращалось вни-мание на этот вопрос. Имеющиеся фрагментарные высказывания и статьи в «Философской энциклопедии» не дают представления о сути схоластики. Вместе с тем, как справедливо отмечает автор, «философия и в ее истории, и в настоящее время известна не только по великим ее системам.
Более того, многие знакомятся с нею лишь в той форме, которую она приобретает в практике преподавания. Ра- бота по овладению философским наследием и потребности идеологической борьбы делают актуальным и необходимым исследование метаморфоз содержания и форм классических рефлективных суждений о философии при их адаптации к требованиям и условиям школы» (с.5). Именно этот пласт устоявшегося знания, называемого В.И. Лениным «схоластикой, итогом без движения» , и стал предметом пристального и скрупулезного исследования Потемкина.Новая работа автора непосредственно связана с вышедшей в 1973 г. его книгой «О специфике философского знания», она как бы раздвигает и дополняет содержание первой книги, рисующей истоки схоластической традиции в понимании специфики философского знания. Цель первой книги - показать постоянную борьбу великих философов со схоластической традицией своего времени, величайшую трудность преодоления этой традиции, имеющей глубокие социальные классовые основы. При этом дается история становления философии со своим специфическим предме-том исследования, постепенно преодолевающей в лице лучших своих представителей идею вневременности и вечности философии как науки наук, матери всех наук и т.д.
В первой главе «О понятии диатрибическая традиция» четко указывается предмет исследования новой книги: «Будем впредь называть все, что относится к школьно- учебной метаморфозе философии в домарксистской и немарксистской литературе: персоналии, учебники, справочники, методические приемы, логические схемы, основные провозглашаемые положения, словом «диатрибика», а складывающуюся на этом уровне традицию в толковании специфики философии - «диатрибической традицией» (с. 7). Далее он уточняет: «Под диатрибической традицией будет разуметься «порядок» преподнесения философии в про-цессе обучения, передаваемый от одного поколения учи-телей к другому» (с. 8).
Читатель отметит внутреннюю связь и целостность содержания обеих книг автора. Их общий пафос - чистота марксистско-ленинского понимания специфики философского знания, подчеркивание диалектико-материалистическо- го взгляда на конкретность процесса становления предмета марксистско-ленинской философии как высшей формы философского материализма.
Ленинский принцип «включить жизнь в логику», «взять во внимание и общие посылки бытия конкретного субъекта (жизнь человека) в объективной обстановке становится у Потемкина работающим принципом в исследовании.
Автор видит конкретно того, кто задается вопросом: «Что такое философия?», и те источники, из которых он получает ответ. Конечно, как заметил автор еще в книге «О специфике философского знания», ищущий ответ первоначально обращается не к «Метафизике» Аристоте-ля, не к «Этике» Спинозы, не к «Науке логики» Гегеля и даже не к «Логико-философскому трактату» Витгенштей-на. К его услугам конспекты лекций, учебные пособия, философские словари и энциклопедические справочики, т.е. и философия имеет как бы два уровня: какой она выходит из рук творцов и какой представлена в учебниках.В работе показывается классовый характер современной философской диатрибики, которая являлась и остается одним из подразделений в системе присущего буржуазному обществу духовного производства, средством формирования буржуазного сознания и самосознания, важнейшим участком идеологической классовой борьбы, которую ведет буржуазия со своими идейными противниками. Именно поэтому, считает А.В. Потемкин, буржуазная философская диатрибика требует к себе самого серьезного отношения.
Во второй главе «Характеристики философии в диатрибической литературе» перед читателем раскрывается образ философии, представленный в справочной литературе, начиная с «Зерцала мироздания» Винцента из Бове, представителя ранней французской схоластики (XIII в.), и кончая современным «Философским словарем», осно-ванным Г. Шмидтом в ФРГ. Обзор справочных материалов позволяет Потемкину сделать вывод о том, что сово-купность представлений о философии в них восходит к стоикам, а философия характеризуется как особая наука, овладение которой дано лишь тому, кто родился филосо-фом; только ему становятся известными последние при-чины всего сущего, тайна Бога и человека, сокровенные глубины природной и духовной жизни, в результате он приобретает цельное, лишенное противоречий мировоззрение (с. 23).
Следующий этап анализа - античная и средневековая диатрибика. Автор делает вывод, что одним из первооткрывателей философской диатрибики можно считать Цицерона (с.
23), и прослеживает развитие его представлений в философии Сенекой, анализирует шесть определений фи- лософии Давида Анахта и находит их источники в работах античных мыслителей.Потемкин считает, что представления о философии в диатрибической литературе России XVIII - XIX вв. в большинстве своем укладываются в рамки, заданные античной и средневековой диатрибикой. «Обычно в набор определений входили утверждения: философия - наука о мире в целом, о последних основаниях и законах всего существующего, она содержит в себе онтологический, логический и аксиологический аспекты; философия - прародительница всех наук; она - наука, стояшая над всеми видами знания как их вершина и образец» (с. 39).
Исследование определений философии в зарубежной диатрибике и в «философии философии» Г. Струве еще раз убеждает в правомерности вывода о существовании указанной многовековой диатрибической традиции в толковании философии (с. 64). «Никаких доказательств, опирающихся на действительно научное исследование истории общества, истории культуры и науки в пользу провозглашаемых харак-теристик философии, даже в специальных работах, вроде сочинения Г. Струве диатрибика не имеет» (с.65), таков вполне научно аргументированный итог второй главы книги.
Идейные истоки диатрибической традиции - предмет исследования третьей главы - автор находит в «Метафизике» Аристотеля. Исследование домарксистской и немарксистской философской литературы по проблеме специфики философского знания позволяет ему отметить, что диатрибическая традиция исходит из того, что Аристотель якобы раз и навсегда решил вопрос о специфике философии, что, согласно этой литературе, за две с лишним тысячи лет никаких качественных изменений в духовной жизни человечества не произошло, что всегда существовала наука, а в ней деление на философию (наука о началах бытия вообще) и специальные науки (изучающие лишь часть бытия), что и преподаватель философии в современном университете представляет суть «проблемы философии» так же, как Аристотель.
Опираясь на исследования целой плеяды советских ученых, Потемкин приходит к выводу: аристотелевский анализ «проблем философии» показывает, что «философия, если не существует, то учреждается в системе разделенного знания» (с.
109), что «время творчества Платона и Аристотеля отличается наложением двух духовных образований, смешением того, что раньше было мудростью, с тем, что потом станет философией» (с. 115). Он четко проводит различие между схоластической традицией, взявшей, по замечаниюЛенина, «мертвое у Аристотеля, а не живое» , и диалекти- ко-материалистической традицией, видящей у Аристотеля не только «живые зачатки и запросы диалектики», но и «наивную запутанность, беспомощно-жалкую запутанность в диалектике общего и отдельного...» .
Автор сумел тонко подметить мысль Ленина в конспекте «Метафизики» Аристотеля о подходе Аристотеля, его логики к диалектике, сумел увидеть в философии Аристотеля не только истоки схоластической традиции, но и истоки диалектического материализма, развив мысль Ленина, что у Аристотеля «точка зрения диалектического материализма, но случайно, не выдержано, неразвито, мимолетно» . Действительная история философии, по концепции Потемкина, есть процесс развития именно этих зачатков, становления логики диалектической, формирование логики как теории познания. С этим, на наш взгляд, следует согласиться.
В четвертой, заключительной главе «Конкретно-исто- рический смысл платоновско-аристотелевских представле-ний о мудрости (философии)», четко ставится вопрос «Что такое мудрость?» в ее действительном реально-историчес- ком значении. Здесь же автор отмечает, что в советской философской литературе «проблемы мудрости» впервые поставил Т.И. Ойзерман, и, опираясь на его исследования, а также А.Ф. Лосева и других авторов, развертывает дока-зательство положения: то, что Платон и Аристотель назы-вают мудростью и определяют как мудрость (архаико-док- сографическая дефиниция философии), есть не что иное, как логическая структура мифа и рефлексия мифа по по-воду своей логической структуры. Мудрость, входившая в состав традиционной мифологии, была просто позитивным знанием начал, мудрость как философия есть не столько позитивное знание начал, сколько размышление по вопро-су о том, что такое начала, то есть рефлексия мифологи-ческой формы сознания, но рефлексия, еще не содержащая в себе критики и действительного уразумения того, что же реально-исторически представляют из себя миф-мудрость, с одной стороны, и ми^ьфилософия - с другой (с.
126).Своеобразие античной философии Потемкин видит в том, что она была по существу претензией на особый вид познания, осуществляемого посредством духовного видения немногими «лучшими людьми», специально в это дело по- священными (с. 127). Содержание же этого «духовного видения» и его метаморфоз в диатрибической традиции автор раскрывает, исследуя античные значения и смыслы слов «сущность (сущее)», «причина», «начало», которые как бы выражают суть мудрости и философии.
Все исследование Потемкина подводит к закономерному выводу: «Определение философии как науки о всем существующем с целью постижения его всеобщих первых начал, трактуемых в абстрактно-формальном духе, есть общее достояние диатрибики, начиная с трактатов Цицерона и кончая сочинениями позитивистов» (с. 140).
В яркой публицистичной манере и глубоко аргументированно в работе дан анализ позитивистских трудов В.В. Лесевича, М. Вартовского, В. Вундта, эволюции позитивизма О. Кон- та. Ленинская критика Э. Маха, С. Суворова и многих дру-гих представителей новейшей схоластики, приведенная автором, делает выводы весомыми и последовательными.
В своей критике буржуазной философской диатрибики Потемкин широко опирается на труды известных советских философов Т.И. Ойзермана, Э.В. Ильенкова, Л.К. Наумен- ко, А.Ф. Лосева, Б.Ф. Поршнева и др. Соглашаясь, дискутируя, развивая идеи советских философов, изучавших те или иные вопросы, связанные с исследованием диатрибической традиции, он добросовестен в освещении различных точек зрения, но порой несколько драматизирует различия в выводах авторов, стоящих на единой диалектико- материалистической основе.
Не все положения и выводы автора в равной степени аргументированы, не все бесспорны. Но несомненная его заслуга заключается в том, что он привлек внимание к проблемам, требующим глубокого и всестороннего анализа. Именно поэтому книга встречена с интересом широким кругом наших читателей.