1. Отношение марксизма к аристотелевско- схоластической традиции в понимании философии
Едва ли не самым устойчивым мнением о философии, закрепленным бесчисленными школьными руководствами и справочными изданиями, является мнение Аристотеля, сформулированное им в «Метафизике» и «Протрецтике».
После тщательного рассмотрения высказываний предше-ствовавших философов Аристотель расчленил вопрос о специфике философского знания на три основные проблемы. Первая из них - предмет философии как особой науки. В споре между «сциентистами» и «гуманистами», начавшемся еще до Аристотеля, последний становится на ту точку зрения, что философия должна существовать как наука. Уже ему известно, что эта наука, или «так называемая мудрость по всеобщему мнению имеет своим предметом первые начала и причины» (1.20). Логической основой различения предмета философии и других наук для Аристотеля служит рассудочное противопоставление категорий целого и части, всеобщего и единичного (конкретного). «Есть некоторая наука,- утверждает Аристотель, - которая рассматривает сущее как таковое и то, что ему присуще самому по себе. Эта наука не тождественна ни с одной из частных наук: ни одна из других наук не иссле- дует общую природу сущего как такового, но все они выделяют себе какую-нибудь часть его (сущего) и затем рас-сматривают относительно этой части то, что ей окажется присущим, так поступают, например, науки математи-ческие» (1.58). Как видим, представление о философии как науке, имеющей дело только со всеобщим (общей при-родой сущего), и о всех других науках как изучающих только единичное, конкретное (часть сущего) так же ста-ро, как и сама философия.По второму вопросу - о месте философии в системе знания - Аристотель высказывается тоже весьма определенно. По его мнению, философия (мудрость) - «это безраздельно господствующая и руководящая наука, наука, которой все другие, как рабыни, не в праве сказать и слова против» (1.45). Здесь четко и определенно сформулирована идея философии как «науки наук».
В аристотелевской шкале мудрости философии отведено самое верхнее место. Она есть знание вечного, нетленного и потому неподвижного, неизменного. Этим она коренным образом отличается от других наук, которые изучают движущееся, возникающее и исчезающее. Философия знает все, не имея знания в отдельности о каждом предмете. Это «знание обо всем должно быть у того, кто в наибольшей мере владеет зна-нием в общей форме». Философия - «наука о максимально познаваемом предмете» (1.21), она есть абсолютное зна-ние. В таком качестве она не есть человеческое дело, ибо человек несовершенен, а скорее, занятие бога или суще-ства, подобного богу». Все науки более необходимы, неже-ли она, но лучше - нет ни одной» (1.22).Исходя из тезиса о том, что теория выше практики, теоретические дисциплины выше созидающих, Аристотель полагал, что именно философии принадлежит решающая роль в обществе: «Мудрому не надлежит получать распоряжения, но давать их, и не он должен повиноваться другому, а ему - тот, кто менее мудр» (1.21). По Аристотелю, философия - это не только наука, для руководителей специально предназначенная, но и «высший род досуга», своего рода образ жизни. В «Протрептике» он рисует его так: «Приобретение мудрости доставляет наслаждение. Все люди чувствуют себя дома в философии и стремятся проводить жизнь в изучении ее, оставив все другие заботы. Философам не нужно ни орудий, ни оборудованного места для работы: где бы ни размышлял во всем свете кто-нибудь, повсюду он окружен присутствием истины» (5.34). Сам бог представляется Аристотелю философом, рассуждающим в соответствии с принципом непротиворечивости и тем самым приводящим в движение все в мире. Аристотель склонен считать,что философия есть также и богословие, поскольку высшим и последним началом всего существующего, «формой форм», является бог, но бог, понятый как мышление, делающее предметом рассмотрения самое себя.
В послеаристотелевский период представления о фи-лософии развивались большей частью в рамках обрисо-ванного выше мнения.
Даже крупнейшие представители философии XVIII - XIX вв. не вышли за пределы аристо-телевской точки зрения. Философия, стремившаяся сде-лать своим предметом всеобщие начала, причины всякого бытия, объять всю действительность, дать законченную картину мира, построить всеохватывающую систему; фи-лософия, которую считали прародительницей и царицей всех наук, «золотым крестом над храмом познания»,- эта философия называлась по-разному: метафизикой, онто-логией, всеобщей теорией бытия, системой мира, натур-философией, философией действительности, наукой наук. Так понятая философия претендовала на монопольное обладание целостным знанием мира, абсолютной истиной в последней инстанции. Результаты, добываемые другими науками, третировались ею как «шелуха внешнего познания» (Гегель). Именно это представление о филосо-фии высмеял Генрих Гейне:Разорванность мира терзает мне сердце. Отправлюсь с бедою к профессору-немцу. Он знает, как мир свести воедино, - Создаст он понятную всем картину. Из колпака и лоскутьев халата На дыры вселенной кладет он заплаты.
Даже JI. Фейербах, как отмечал Ф. Энгельс, «не сумел перешагнуть за пределы философии, выдававшей себя за некую науку наук, парящую над всеми отдельными наука-ми и связывающую их воедино» (19.300).
Создание диалектического и исторического материализма имело своей предпосылкой преодоление возникшего еще в античности представления о философии как о вместилище абсолютного знания и панацее от всех социальных болез-ней. Разрабатывая основы новой философии, Маркс уже в первых своих произведениях заявлял: «До сих пор фило-софы имели в своем письменном столе разрешение всех загадок, и глупому непосвященному миру оставалось только раскрыть рот, чтобы ловить жареных рябчиков абсолютной науки» (16.379).
В критическом анализе предшествовавшей философии Маркс и Энгельс исходили из материалистического понимания истории. В предельно популярной форме оно высказано ими еще в «Немецкой идеологии». Суть его сводится к следующему: в то время как любой лавочник умеет отличить то, кем человек является на самом деле, от того, за кого он себя выдает, историческая наука еще не дошла до познания этой банальности: она верит любой эпохе, историческому деятелю на слово, что бы те о себе ни воображали.
Критика попыток выдать философию за науку о всей действительности, за некую всеобщую теорию бытия и на этом основании противопоставить ее другим наукам со-держится во всех философских произведениях Маркса и Энгельса, во многих их письмах. Везде они подвергают критике иллюзии философов о самих себе и показывают, чем была на самом деле философия в отличие от того, за что она себя выдавала.
В «Анти-Дюринге» Энгельс заме-чает в адрес Е. Дюринга, стремившегося создать такую «философию действительности», которая была бы «выс-шим и благороднейшим сознанием о мире и жизни», об-щей схемой мира: «Если схематику мира выводить не из головы, а только при помощи головы из действительного мира, если принципы бытия выводить из того, что есть, то для этого нам нужна не философия, а положительное знание о мире и о том, что в нем происходит; то, что получается в результате такой работы, также не есть фи-лософия, а положительная наука» (18.35). В письме к Марксу, характеризуя дюринговскую «философию действительности», Энгельс писал: «В сущности в ней нет собственно философии» (15.308).Для уяснения позиции марксизма по отношению к аристотелевско-схоластической традиции в понимании философии важно письмо Маркса в редакцию журнала «Отечественные записки». В истории часто случается так, что новое пытаются свести к старому, привычному. Люди, при- ученные к пониманию философии как всеобщей пауки, с этой же меркой подходили к оценке марксизма. Именно так поступал народник Н. Михайловский, который изображал марксизм в духе ходячих представлений о философии. Маркс отвечал Михайловскому в 1877 г.: «Ему непременно нужно превратить мой исторический очерк возникновения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию о всеобщем пути, по которому роковым образом обречены идти все народы, каковы бы ни были исторические обстоятельства, в которых они оказываются... Но я прошу у него извинения. Это было бы одновременно и слишком лестно и слишком постыдно для меня» (15.315). Указывая далее, что ключ к пониманию какого-нибудь явления можно найти, только изучив само это явление, Маркс настаивает на том, что «никогда нельзя достичь этого понимания, пользуясь универсальной отмычкой ка- кой-нибудь общей историко-философской теорией, наивысшая добродетель которой состоит в ее надысторичнос- ти» (15.315-316).
Развернутая характеристика марксистского отношения к пониманию философии как науки наук дана Энгельсом в работе «Людвиг Фейербах и конец классической немец-кой философии».
Здесь также дается анализ тех истори-ческих обстоятельств, в которых философия стремилась занять трон «царицы наук», и определены условия * дела-ющие такую философию исторически изжившим себя яв-лением.В те времена, когда другие науки делали только первые шаги в познании законов природы и истории общества, когда научное знание о мире было разрозненным, создание общей целостной картины природы было задачей натурфилософии (философии природы), а разработка общей картины истории - делом философии истории. Иначе, чем путем чисто логического конструирования универсальных систем, эта задача в то время не могла быть решена. В XIX в., когда возникает развитая система наук й когда они сумели показать, как в общем, так и в частностях, что дела в природе и обществе в конечном счете обстоят диалектически, претензиям философии на роль науки наук пришел конец.
«Материалистическое понимание истории наносит фи-лософии смертельный удар,- писал Энгельс,- в области истории точно так же, как диалектическое понимание при- роды делает ненужной и невозможной всякую натурфилософию... За философией, изгнанной из природы и из истории, остается, таким образом, еще только царство чистой мысли, поскольку оно еще остается: учение о законах самого процесса мышления, логика и диалектика» (19.316).
Несмотря на неоднократные недвусмысленные заявления Маркса и Энгельса о том, что всякий возврат к пониманию философии в качестве некоей всеобщей теории был бы шагом назад в научном отношении и, стало быть, реакционным делом, идейные противники марксизма и ревизионисты уже много раз пытались представить марк-систскую философию в качестве таковой. Клеймя лице-мерные воздыхания противников марксизма по поводу мнимой его неполноты и ущербности (по их мнению, мар-ксизму недостает онтологии, философской антропологии, аксиологии и т. п.), Ленин считал их попытками дискре-дитировать марксизм при помощи негодных средств.
Семнадцать лет спустя после того, как Марксом было высказано несогласие с тем пониманием его теории, кото-рое было присуще Н.
Михайловскому, Ленин писал: «Ни один из марксистов никогда не видел в теории Маркса какой-нибудь общеобязательной философско-исторической схемы... Один только субъективный философ, Г. Михайловский, ухитрился обнаружить такое непонимание Маркса, что усмотрел у него общефилософскую теорию, в ответ на что получил совершенно определенное разъяснение Маркса, что он ошибся в адресе» (10.195).Ленин выступал против всяких попыток дополнить диалектический и исторический материализм онтологией. В 1908 г. С. Суворов стремился доказать, что Маркс якобы создал всеобщую теорию бытия, универсальным законом которой является «закон экономии сил». «Так. Так, - замечал Ленин. — «Всеобщая теория бытия» вновь открыта С. Суворовым после того, как ее много раз открывали в самых различных формах многочисленные представители философской схоластики. Поздравляем русских махистов с новой «всеобщей теорией бытия»! Будем надеяться, что следующий свой коллективный труд они посвятят всецело обоснованию и развитию этого великого открытия!» (11.355).
Общий принцип, которым руководствуются марксисты и в их отношении к философии как науке наук, и в крити- ке всяких попыток воскресить такую философию, какими бы благими намерениями при этом ни руководствовались, сформулирован Лениным еще в 1914 г. «Диалектический материализм, - писал Ленин в полном согласии с Марксом и Энгельсом,- не нуждается ни в какой философии, стоящей над прочими науками» (12.54).