2. Особенности европейской буржуазной философской диатрибики

Еще в «Немецкой идеологии» К. Маркс и Ф. Энгельс свели счеты с немецкой философской диатрибикой в лице М. Штирнера, который в своих суждениях об античной философии не шел дальше «обязательного гимназического минимума», внушаемого «школьными наставниками» и ограничивающегося анекдотами из Диогена Лаэртского.

В предисловии к первому изданию «Анти-Дюринга» Энгельс писал об опасности «детской болезни» увлечения спе- кулятивно-философскими построениями, которая возникает при «начинающемся переходе немецкого студиоза на'сторону социал-демократии» (234. 7). Вместе с искренним желанием участвовать в освободительной борьбе рабочего класса «студиозы» приносили в рабочее движение груз представлений, в том числе и о философии, почерпнутых из кладовых буржуазной философской диатрибики. И хотя Энгельс был убежден, что «рабочие при своей замечательно здоровой натуре» несомненно преодолеют указанную «детскую болезнь» (234. 7), ему все же пришлось, отложив другие дела, написать «Анти-Дюринг», чтобы оградить, идеологию рабочего класса от влияния идей приват-доцента Берлинского университета Е. Дюринга, бывшего одним из типичнейших представителей буржуазной философской диатрибики.

Еще в 1842 г. Маркс на примере немецких университетских ученых зафиксировал реакционность диатрибики. «Если немец оглянется назад на свою историю, то одну из главных причин своего медленного политического развития... он увидит в «компетентных писателях». Профессиональ-ные, цеховые, привилегированные ученые, доктора и т.

Вопрос об отношении к создаваемой буржуазными идеологами литературе для системы образования ставился и решался В.И. Лениным в ходе идейной борьбы с русскими ревизионистами начала XX в. Анализ буржуазной философской диатрибики и ее оценка даны в книге «Материализм и эмпириокритицизм» при выяснении теоретических истоков ревизии учения Маркса А. Богдановым (А.А. Малиновским), В. Базаровым (В.А. Рудневым), Н. Валентиновым (Н.В. Вольским), Я.А. Берманом, О.И. Гельфондом (Ельневым), С.А. Суворовым, П.С. Юшкевичем. Ленин показал, что буржуазная философская диатрибика конца XIX и начала XX в. была идейной «базой», с которой совершались набеги на марксизм как открытыми буржуазными противниками, так и ревизионистами.

Вчерашние русские «студиозы» А.А. Малиновский, В.А. Руднев, Н.В. Вольский, О.И. Ельнев и др. от имени партии рабочего класса России пропагандировали идею, что философия, как она представлялась профессорам тогдашних университетов, должна быть принята в качестве пролегоменов «ко всякой имеющей возникнуть в смысле науки философии, в том числе и философии марксизма» (27. 10).

Одна из основных целей, которые преследовал Ленин в книге «Материализм и эмпириокритицизм», - пс*казать, что воззрения на философию, которые ревизионисты выда-вали за марксистские, на самом деле к марксизму не име- ют ни малейшего отношения, а представляют собою пере-сказ диатрибических сочинений, рассчитанных на «обра-зованную публику».

При рассмотрении буржуазной философской диатрибики Ленин выделяет: а) основную «производительную силу», создающую «философские» знания для системы образования; б) совокупность представлений, преподносимых как философия.

Привлекаемые к разбору философских вопросов и критикуемые Лениным «профессора философии всех стран света» принадлежали к различным философским течениям и направлениям, но все они были активными деятелями одной партии в философии - партии идеализма. Это - позитивисты Р. Авенариус (Цюрих), Ф. Адлер (Цюрих), Э. Бе- хер (Мюнхен), В. Вундт (Гейдельберг, Цюрих, Лейпциг), Р. Гейм (Галле), Р. Генигсвальд (Мюнхен, Нью-Хейвен), П. Дюгем (Лиль, Бордо), П. Карус (Тюбинген), Г. Корне- лиус (Мюнхен, Франкфурт), 3. Лаас (Страсбург), Э. Мах (Прага, Вена), К. Пирсон (Лондон), Ф. Франк (Прага), Т. Циген (Иена, Галле, Берлин); кантианцы В. Виндель- банд (Цюрих, Фрейбург, Страсбург, Гейдельберг), В. Иеру- залем (Вена), Г. Коген (Марбург), Ф. Ланге (Цюрих, Мар- бург), О. Либман (Страсбург, Иена), А. Риль (Берлин); имманенты И. Ремке (Грейфсвальд), В.Шуппе (Грейфс- вальд); натурфилософ В. Освальд (Лейпциг); бергсонианец Э. Леруа (Париж); персоналист JI.M. Лопатин (Москва); конвенциалист А. Пуанкаре (Париж); спиритуалист Д. Уорд (Кембридж); шеллингианец Г. Фехнер (Лейпциг); последователь Тренделенбурга Ф.

В этом списке диатрибических персоналий, взятых из работы Ленина, представлены лишь наиболее видные и авторитетные деятели многочисленного племени доцентов и профессоров, кочевавших по университетским городам Европы и Америки и добывавших пропитание чтением лекционных курсов, составлением учебных пособий по философии, экскурсов в историю философии, философских справочников и т.п.

Не все они были «чистыми философами», многие из них физики, химики, математики, психологи, историки, занимавшиеся философией и «философскими вопросами» перечисленных наук «по совместительству». Время их активной деятельности падает на последнюю треть XIX в. и начало XX в., а так как в этот период самым модным течением философии был позитивизм, то большинство ди-атрибических философов принадлежало к этому течению либо тяготело к нему. Именно из их уст образованная публика во всех цивилизованных странах получала ответ на вопрос о том, что такое философия, в чем заключается ее специфика.

Философская диатрибика являлась и остается одним из подразделений в системе присущего буржуазному обществу духовного производства, средством формирования буржуазного сознания и самосознания, важнейшим участком идеологической классовой борьбы, которую ведет буржуазия со своими идейными противниками. Активные ее деятели - профессора философии - обладают монополией на соответствующую область знания, которая институционально оформлена «под науку». Производство философского знания на диатрибическом уровне требовало владения древними (особенно греческим и латинским) языками, познаний в истории философии, теологии и религии, подготовки в области логики, психологии, филологии, эрудиции в истории науки и культуры, близкого знакомства с методо-логией научного исследования. В круг дисциплин, необхо-димых для подготовки будущих «профессоров философии», входили также этика, эстетика, теория и история искусств.

Общая атмосфера и совокупность требований, которые были заложены в систему образования в ее немецко-бавар- ском варианте, очень хорошо изображены JI. Фейхтванге-ром в памфлете «Автор о самом себе»: «98 преподавателей в общей сложности обучали его 211 научным дисциплинам, среди которых были древнееврейский язык, прикладная психология, история верхнебаварских владетельных князей, санскрит, сложные проценты, готский язык и гимнастика... Писателю JI. Ф. понадобилось целых 19 лет на то, чтобы полностью вытравить из своей памяти 172 из этих 211 предметов. За годы его учения имя Платона упоминалось 14 203 раза, имя Фридриха Великого - 22 614 раз, а имя Карла Маркса не упоминалось ни разу» (204. 61).

Буржуазная философская диатрибика требует к себе самого серьезного отношения. До сих пор сохраняется ситуация, когда всякому, кто желает приобрести сведения о «философских науках», нельзя сделать ни одного шага, не обращаясь к «фабрикатам» философской диатрибики: словарям, справочникам, учебным руководствам, перево-дам античных авторов, монографиям, статьям в философс-ких журналах.

По отношению к обширнейшему эмпирическому материалу, содержащемуся в диатрибической литературе, для нас остается руководящим принцип Ленина: «Марксизм отнюдь не отбросил ценнейших завоеваний буржуазной эпохи, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в более чем двухтысячелетием развитии человеческой мысли и культуры. Только дальнейшая работа на этой основе и в этом же направлении, одухотворяемая практи-ческим опытом диктатуры пролетариата, как последней борьбы его против всякой эксплуатации, может быть при-знана развитием действительно пролетарской культуры» (87.

Реальное положение философской диатрибики в столкновении идеологий определяется ее отношением к религии и теологии. В условиях капитализма религия остается идеологической силой на службе буржуазии, а религиозные учреждения являются мощными идеологическими организациями, располагающими громадной армией интеллектуально подготовленных, вышколенных и дисциплинированных функционеров самых различных рангов, профессий и специальностей. В условиях превращения буржуазии в ре-акционный класс ее школьные учителя становятся пособ-никами теологов, а философские кафедры - местом пропаганды утонченной поповщины.

Ленин неоднократно и самым энергичным образом указывал на служебную и подчиненную роль буржуазной диатрибики по отношению к теологии. Ко всем «казенным профессорам казенной философии» он применяет меткую характеристику, содержащуюся в работах И. Дицгена: «дипломированные лакеи поповщины или фидеизма» (86. 117). Конечно, здесь речь идет об объективной роли тех философских взглядов, которые ими высказываются, а не о прямых декларациях в пользу признания принадлежности к тому или иному вероисповеданию или атеизму. Независимо от того, верят они лично в бога или нет, по своему объективному положению в системе идеологических институтов буржуазного общества «профессора философии - ученые приказчики теологов» (86. 364). В силу этого социального статуса «буржуазные профессора вправе получать жалованье от реакционных правительств... за прямую или косвенную защиту средневековой «бессмыслицы» (86. 183-184).

Так, по поводу философских построений относительно «элементов мира», выдвинутых атеистически настроенным профессором механики Э. Махом, искренне считавшим, что он не выходит за пределы науки, Ленин замечает: «О, да, такие построения, конечно, не трудны, ибо это чисто словесные построения4, пустая схоластика, служащая для протаскивания фидеизма» (86.41). Философские упражнения атеиста, позитивиста, профессора механики Э. Маха есть такое же прислужничество теологии, как и философские упражнения глубоко верующего, позитивиста, профессора физики Н.И. Шишкина.

Такую оценку диатрибические философы обычно воспринимали с чувством незаслуженной обиды. Типичнейший представитель диатрибики профессор Ф. Паульсен, несчетно раз призывавший к миру между наукой и религией, усматривавший задачу философии в том, чтобы служить средством их примирения и «твердо стоять на своем посту между обоими враждебными лагерями», в то же время жаловался на непонимание этих благих намерений со стороны публики. «Профессора философии, - писал он, - эти наиболее оклеветанные со времени Шопенгауэра люди, подвергаются насмешкам как жрецы второго класса, приставленные будто бы служить секундантами церкви в борьбе ее против науки; как люди, оплачиваемые за то, чтобы посредством всякого рода смутных и абструзных разъяснений путать головы мо-лодежи, преисполнять ее недоверием к наукам и загонять в объятия авторитетной веры» (133.VIII-X).

Персональный состав диатрибики представлен особой группой образованных буржуа, оплачиваемых через систему образования государством или дельцами от образовательного бизнеса. С точки зрения их функции в идеологической борьбе, эти «представители образованной буржуазии» пытаются «искусственно сохранить или отыскать местечко для фидеизма, который порождается в низах народных масс невежеством, забитостью и нелепой дикостью капиталистических противоречий» (86. 327). Социальная роль диатрибики определяется интересами власть имущих: «буржуазия требует от своих профессоров реакционности» (86. 167).

Функция философской диатрибики во второй половине XIX в. и позднее состоит в формировании идеалистического (или, по утверждениям ее представителей, «философского») мировоззрения у вступающих в сферу активной социальной деятельности все новых и новых поколений специалистов различных областей хозяйства и культуры. Для этого на рынок образовательных услуг почти каждым представителем диатрибики поставляется своя собственная философская система. Диатрибика и представляет собой пеструю картину конкурирующих друг с другом, но и дополняющих друг друга философских систем - «сор новых систем и системок» (86. 359).

На это вынуждены указывать и сами представители диатрибики. Так, Р. Вилли говорит по поводу «биомеханики» Р. Авенариуса: «Ее отличительная черта - чисто схематические конструкции понятий; и притом такие конструкции, которые не имеют даже характера гипотез, открывающих известную перспективу,- это простые шаблоны спекуляции... которые, как стена, загораживают от нас вид вдаль» (86. 92). «Схематические конструкции понятий» и «шаблоны спекуляции» - характернейшая отличительная черта философской диатрибики.

Одна из задач диатрибики, прямо связанная с ее прислужничеством теологии, состоит в ограничении компетенции науки, в отрицании объективной ценности знания, добываемого научными методами, в отрицании непосредственно мировоззренческого значения научного знания. Фидеизм и подлаживающаяся под него «профессорская философия» не отвергают науки; они отвергают «только «чрезмерные претензии» науки, именно, претензию на объективную истину» (86. 126-127). С целью «разрушить слепую веру в непогрешимость естествознания» (315. 9) деятели диатри-бики, особенно тяготеющие к позитивизму, бросают в «массу читателей насквозь лживые популярные брошюрки о теории познания естествознания» (86. 301).

По своему содержанию буржуазная философская диатрибика направлена либо на прямое опровержение матери-ализма, либо на его размягчение, эклектическое сочетание с идеализмом. «Каждый из этих господ ординарных профессоров защищает «свою» систему опровержения материализма или, по крайней мере, «примирения» материализма и идеализма» (86. 88).

Для диатрибики, не знающей толком ни материализма, ни диалектики, нет более бранной и оскорбительной клич- ки, чем слово «материалист». «Петцольдт с гордым негодо-ванием отверг позорящее немецкого профессора обвинение в материализме» (86. 62). А. Леклер называет материализм «вульгарным реализмом» (282. 35). Для О. Фридлендера (Эвальда) материализм есть «от начала до конца самая дикая метафизика» (283. 134).

Диатрибика повторяет и обосновывает «предрассудки всего образованного мещанства против материализма» (86. 281). «Вражда к материализму, тучи клевет на материа-листов - все это в цивилизованной и демократической Ев-ропе порядок дня» (86. 365). В большинстве своем агнос-тики или прямо субъективные идеалисты, представители диатрибики трактуют всякий материализм как метафизи-ку, понимая под метафизикой учение о сверхчувственных, умопостигаемых сущностях. «Порядочный профессор, - указывал Ленин, - не может не обругать материалистов метафизиками. Для профессоров идеалистов, юмистов и кантианцев всякий материализм есть «метафизика», ибо он за феноменом (явлением, вещью для нас) видит реаль-ное вне нас...» (86.105-106). Фальшивые представления о материализме, культивируемые диатрибикой, в суммарном виде представлены в книге Ф. Ланге «История материализма и критика его значения в настоящее время» (85). Диатрибическим философам свойственна «пустая гелертерская претензия превзойти идеализм и материализм», т.е. претензия на беспартийность в философии (86. 70). В этом отношении философская диатрибика есть лишь окарикатуренное выражение «интеллектуального аристократизма», присущего почти всем великим представителям классической философии (129.71).

Выясняя, «на чем свихнулись люди, преподносящие под видом марксизма нечто невероятно сбивчивое, путаное и реакционное» (86.11), Ленин подчеркивал, что критикуемые им ревизионисты обычно оказываются жертвами слепого доверия к «профессорам философии». Искажение теории Маркса, которому она подвергалась в сочинениях российских ревизионистов начала XX в., есть по преимуществу позитивистская «профессорская» (диатрибическая) ревизия этой теории. По поводу рассуждений А. Богданова об анти-идеалистической направленности Авенариусовой критики «интроекции» Ленин замечает, что «Богданов попался на удочку профессорской философии» (86. 87). Не однажды Ленин говорит: ревизионисты повторяют «за реакционны-ми профессорами невероятный вздор про материалистов» (86.

123), ревизионисты слепо верят «новейшим» реакционным профессорам (86. 174); принятие «на веру учений немецких реакционных профессоров» - источник ревизионизма» (86. 10, 252-253); «несчастье русских махистов... в том и состоит, что они доверились... реакционным профессорам философии» (86. 363), они - эпигоны, «рабски следующие за реакционной профессорской философией» (86. 364).

Толкование Марксовой теории в соответствии с теми взглядами на философию, которые считались нормой в диатрибической литературе, было для ревизионистов делом обычным. Например, С. Суворов, выступая от имени марксизма, обосновывал идею о том, что необходимой составной частью «марксистской философии» как якобы всеобщей теории бытия является «социальная философия». В такой интерпретации теории Маркса он исходил из обычного диатри- бического представления о философии. «Говоря о философском понимании общества, мы должны прежде всего дать общее определение философии, ее сущности и задач, - независимо от философских направлений. По своей общей идее, философия лишь монистическое мировоззрение, руководящее жизнью. Ее задача - построение цельной системы познания, законченной теории бытия, как основы руководящих идей жизни» (193. 291). Подобные рассуждения вызывали со стороны Ленина самые энергичные возражения.

Когда С. Суворов попытался представить дело так, что Маркс, следуя якобы именно такому пониманию философии, создал «всеобщую теорию бытия», т. е. онтологию, Ленин тут же обнаружил корень этого позитивистского толкования Марксовой диалектики, показав, что Суворов пережевывает предрассудки философской диатрибики. «Так. Так, - писал Ленин.- «Всеобщая теория бытия» вновь открыта Суворовым после того, как ее много раз открывали в самых различных формах многочисленные представители философской схоластики. Поздравляем русских махистов с новой «всеобщей теорией бытия»! Будем наеяться, что сле-дующий свой коллективный труд они посвятят всецело обоснованию и развитию этого великого открытия» (86.355).

Вывод в нашей монографии «О специфике философского знания» о том, что «Ленин здесь прямо связывает суворовскую попытку понять марксистскую философию как онтологию с профессорско-схоластической традицией в толковании философии», что «стремление представить диалектический и исторический материализм в духе этой традиции есть ревизия марксистской философии, ревизия, обус- ловленная, в частности, мощным давлением этой многовековой традиции» (155.147), был, к сожалению, истолкован Л.П. Туркиным (193.145) так, будто он касается не С. Суворова и других ревизионистов начала XX в., а направлен против «сторонников онтологии в советской философской науке». Однако речь шла лишь об известных идейных тенденциях начала нашего века, возникавших под влиянием диатрибической традиции, и о ленинской оценке их как ревизионистских. В подтверждение верности нашего вывода сошлемся на статью Э.В. Ильенкова, опубликованную в журнале «Коммунист». Отмечая, что позитивистское понимание философии как обобщения дан-ных познания свернуло Богданова и его друзей «с путей революционного марксизма на кривые дороги поповщины», Ильенков писал: «Это поверхностно-позитивистское толкование философии, ее предмета, ее роли и функции в составе развивающегося мировоззрения - научного мировоззрения - и было аксиоматичным для всех друзей Богданова. Философия для них - это «попытиа дать единую картину бытия» (А. Богланов), «всеобщую теорию бытия» (С. Суворов), или совокупность «проблем, составляющих истинный объект философии, именно вопросов о том, что такое мир как целое» (Я. Берман). Эта «голубая мечта» всех махис- тоов - создать такую философию, цель всех их прочих стараний» (62. 54).

Философская диатрибика в современном мире является составной частью буржуазной идеологии, аналогом про-фессорской буржуазной политической экономии; место ее приписки - система высшего образования; деятельность внутри нее осуществляется «образованной буржуазией»; по своей идеологической функции диатрибика есть оружие борьбы с материализмом, средство ограничения компетен-ции науки и защиты религиозной идеологии.

В условиях неутихающей ожесточенной идеологической борьбы философская диатрибика оказывает давление на идеологию рабочего класса, оставаясь постоянным источником ревизионистских шатаний в рядах тех деятелей рабочих партий, которые только что покинули студенческую скамью. Всякие попытки на манер С. Суворова пропагандировать от имени рабочего класса представления о философии, заимствованные из старой учебной литературы, должны быть немедленно осмеяны. Ведь мимикрия - явление, широко распространенное не только в мире животных.