МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ И СОЦИАЛЬНО- ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИНТЕНЦИЯ ПАРАДИГМАТИКИ И СИНЕРГЕТИКИ Тезисы научного сообщения
За последние тридцать лет среди науковедов, историков науки и у научной общественности, отслеживающих последний писк моды в «философии науки», неизменный интерес вызывают теоретические и методологические изыскания, результаты которых выражаются с привлечением слов «парадигма» (с 1993-го г.) и «синергетика» (с 1980-го г.).
Этот период в истории стран с наукоемкими производства-ми отличается активизацией технологического применения научных знаний, падением интереса к организации и проведению новых фундаментальных естественнонаучных, социологических и гуманитарных исследований. Высшая школа вступила в полосу кризиса: резко сократились ассигнования на гуманитарное образование и увеличились на технологическое. Высшие учебные заведения превращаются в конвейеры по производству «нормальных специалистов» и «научных сотрудников» (Р. Джонстон). Ученые-пионеры атомного в<>ка типа Эйнштейна, Ж. Кюри, Бернала, Капицы с их «вт'вствованием» в социальную функцию науки и попытками взглянуть на историю и сущность науки глаза-ми самой пауки уходят со сцены. На смену им приходит поколение '«завлабов»; установка «как сделать открытие» уступает место другой: «как сделать карьеру».Внимательный читатель книжки Т. Куна «Структура научных революций» (1963 г.) не может не заметить, что именно обоснованию установки «как сделать карьеру» в науке и при помощи науки служит тот «новый образ на-уки», который Кун противопоставляет «мифам о науке» и «антиисторическому стереотипу, сформировавшемуся на основе классических трудов и учебников» (с. 17). Физик по исходному образованию, Кун, как он сам об этом пишет, «в ходе случайных занятий» историей науки, психологией, лингвистикой, социологией составил себе «не до конца сформировавшиеся представления о науке». Именно игно-рирование всего, что было достигнуто специальными ис-следованиями науки, - прехарактернейшая черта книги Куна.
Тем-то она и привлекла внимание «научных сотруд-ников». Тогдашних советских завлабов-системников она соблазнила борьбой против рационализма позитивистов и антиисторизма попперианцев.Кун прямо говорит о неприемлемости для него определения науки через понятие «истина». Наука для него то, чем занимаются ученые, а ученые - это люди, которые занимаются наукой. Сначала они изучают науки: слушают лекции, читают учебники, сдают экзамены, пишут диссертации. Потом они проходят через процедуры аттестаций и отбора на должность преподавателей и научных сотрудников. В качестве таковых составляют конспекты лекций и пишут статьи в научные журналы. Таким образом они вписываются в «нормальную науку» и вступают в научное сообщество, своего рода «популяцию». Что же объединяет научных сотрудников в эту популяцию? «Парадигма!» - делает открытие Т. Кун. Это звучит как «Эврика!».
О парадигме Кун говорит много и весьма расплывчато. Это открытие сразу же стало предметом не только почти-тельного внимания, но и критики. Оппоненты установили, что этот термин у Куна обозначает 1) совокупность требова-ний науки к образованию; 2) совокупность методик и про-грамм, т.е. научно-образовательный стандарт; 3) набор спо-собов организации, а также процедур экспериментальной и теоретической деятельности в науке; 4) содержание доминирующей теории и ее методологическое основание. Под давлением критики (Ст. Тулмин, 1972 г.) Кун отказался от термина «парадигма» и заменил его выражением «дисциплинарная матрица», чем инициировал бурный поток диссертаций и монографий о дисциплинарности науки и междисциплинарном синтезе. Большинство читателей книги Куна осталось в неведении относительно этого казуса и увлеченно продолжает игру в «парадигму» .
Как же выглядит в книге Куна отношения различных научных сообществ и лежащих в их основе парадигм в синхронии и диахронии исторического процесса становления и развития науки? Ответ Куна гласил: нет единой науки. Она - смесь парадигм и научных сообществ. Нет преемственности, нет синтеза.
Парадигмы несовместимы. Доминирующая парадигма и ее научное сообщество - это «нормальная наука». А латентные или возникающие парадигмы и научные сообщества аномальны. Между «нормальной наукой» и аномалиями идет война. Устаревшая парадигма уступает место новой в результате «научной революции» (ситуации дискомфорта) или, в лучшем случае, в результате вымирания ее носителей. В этом «образе науки» сплавились воедино такие нормы рыночной цивилизации как «война всех против всех», «каждый за себя», «побеждает сильнейший». Клановость, кастовость, корпоративность, конкуренция, патронаж, престиж, революция (давление социокультурного дискомфорта) - вот те краски, которыми рисует науку рефлексия обыденного сознания научного сотрудника, продающего себя на рынке информационных услуг. Именно обыденное сознание - путеводитель Куна в его «перестройке» философии науки.Методологическая интенция парадигматики состоит в устремлении от диарезиса к диарексису (от логической операции разграничения к абсолютному противопоставлению). Кун доводит до разрыва отношения между такими противоположностями, как дискретность и непрерывность, абсолютность и относительность. На место логики научного мышления он ставит этологию научных сообществ (популяций). Предметом его рассмотрения является вовсе не наука как конкретно-историческая форма познания и социальный институт, а всего лишь одна из ее превращенных форм - совокупность готового знания, отбираемого для использования в технологиях и для подготовки необходимых специалистов. Это то, что в древние времена называлось диатрибой, а ныне известно как учебно-прикладной уровень науки.
Концепция Куна с его «парадигмой», заимствованной Лихтенбергом (XVIII в.) через Платона («Тимей»,-37сс1) и Аристотеля («Аналитики») из языка афинских ремесленников и торговцев, была весьма прагматичной идеологе- мой в самый пик «холодной войны». В соответствии с модой (слово не воробей: вылетит - не поймаешь) слово «парадигма» вошло в язык научных сотрудников.
И даже самые ядовитые критики Куна не могут обойтись без этого слова. Так, Р. Джонстон в книге «География и географы» (1979 г.), критикуя Куна, все же.отслеживает борьбу и смену «трех парадигм»: экспедиционно-исследовательской, геодетерминистской, регионалистской. А у Р. Баранцева (1988 г.) она как регулятор отношений в науке поднята на один уровень всеобщности по аналогии с моралью в этике и стилем в эстетике.С потеплением международного климата установка на конфронтацию, которая преобладала в мировом научном сообществе, постепенно вытесняется желанием сотрудничества. В среде научных сотрудников созревают теоретические и методологические предпосылки новой идеологе- мы. Это, в первую очередь, широкое использование системного подхода в самых разных областях учебной и научно-прикладной деятельности. Результаты системных исследований синтезируются в общую теорию систем (ОТС). Следует отметить, что попытки превратить системный подход в универсальный способ деятельности с любыми объектами уже после трудов Берталанфи (1950 г.) вызвали скеп-тическое к ним отношение. Метатеория, базирующаяся на понятии изоморфизма и использующая метод аналогии, представлялась «неподходящим увлечением, отвлекающим внимание» (Чизлхолм, 1967 г.). Методологические уста-новки ОТС оценивались как весьма тривиальные. Это в глазах ученых делало ненужным сооружаемую средствами ОТС грандиозную метатеорию. И без того всем было ясно, что изучать надо системы, а не изолированные объекты, и что аналогия плодотворна (Чизлхолм, 1967 г.). Отмечалось, что применение ОТС не повлекло за собой никакого научного прогресса (Гриэр-Вутен, 1972 г.).
Однако интерес к общей теории систем резко возрос после присуждения в 1972 г. И. Пригожину Нобелевской премии. С подачи Г. Хакена обобщенный результат теории и методологии Пригожина был назван синергетикой. Включение в ОТС терминологии из термодинамики неравновесных систем (области специальных исследований Пригожина) усилило тенденцию перехода ОТС с уровня метатеории в разряд натурфилософских, а затем и социально-фило- софских конструкций.
Теперь сплошь и рядом рассуждают о саморегулируемой рыночной экономике, о победе порядка над хаосом, о всеобщем мире и согласии. В речах ученых мужей, политиков (бывших завлабов), публицистов и обывателей то и дело мелькают словечки «открытая система», «самосовершествование», «самоорганизация», «дис- сипативная структура», «бифуркация», «флуктуация», «аттрактор» и, как это ни странно, «парадигма». В то время как парадигматика - антагонист синергетики.Методологическая интенция синергетики состоит в стремлении примирить противоположности, обосновать возможность и необходимость перехода одной в другую: «Порядок из хаоса» - так назвали свою книгу И. Приго- жин и И. Стенгерс. В историко-культурном плане синергетика есть возврат к мифологемам Гесиода, Заратуштры и Ветхого Завета. В ее отношении к истории философии она есть упрощенно-поверхностное принятие диалектического учения о противоречии как тождестве противоположнос-тей, об их взаимопереходе и синтезе. В своем стремлении стать новейшей философской доктриной синергетика есть теоретическое и методологическое обоснование неолибера- листского поссибилизма .