МЕТАФИЛОСОФСКИЙ СКЕПТИЦИЗМ И.А. КРЫЛОВА1 К 230-летию со дня рождения
Великий ИЛ. Крылов еще более велик, чем считается
В истории европейской культуры скептицизм возник вместе с философией. По замечанию X. Ортеги-и-Гассета, «позитивная философия всегда соседствует со своим братом, скептицизмом» («Что такое философия?» М., 1991.
С.290). Гносеологический скептицизм уже в древности перерастал в самокритику философии. Не без оснований А.Ф. Лосев рассматривает труды Секста Эмпирика как «са-моотрицание философии».Тенденция гносеологического скептицизма, приводящего к отрицанию «метафизики», прослеживается в западноев-ропейской философии у Эразма, Монтеня, Бруно, Декарта,
Статья напечатана в ростовском еженедельнике «Академия» № 9, 13.03.99 - 19.03.99, к 230-летию И.А. Крылова. Публикация сопровождается басней И.А. Крылова «Крестьянин и лошадь»: Крестьянин засевал овес; То видя, Лошадь молодая Так про себя ворчала, рассуждая: «За делом столько он овса сюда принес!
Вот, говорят,что люди нас умнее: Что может быть безумней и смешнее, Как поле целое нарыть, Чтоб после рассорить На нем овес свой по-пустому? Стравил бы он его иль мне, или гнедому; Хоть курам бы его он вздумал разбросать, Все было б более похоже то на стать; Хоть спрятал бы его: я видела б в том скупость; А попусту бросать! Нет, это просто глупость». Вот к осени, меж тем, овес тот убран был, И наш Крестьянин им того ж Коня кормил.
itick
Читатель! Верно, нет сомненья,
Что не одобришь ты конева рассужденья;
Но с самой древности, в наш даже век,
Не так ли дерзко человек
О воле судит Провиденья,
В безумной слепоте своей
Не ведая его ни цели, ни путей?
Ньютона, Паскаля, Бейля, Вольтера, Руссо, Канта. Известно, что Бейль подорвал доверие ко всякой метафизике, а его оружием был внутрифилософский скептицизм.
И.А. Крылов в «Почте духов», памфлетах и баснях покидает чертоги «Дома Соломона» и обосновывает пле- бейско-демократический, близкий к аристофановскому, взгляд на философию как «барское занятие» (науку уби-вать время). Все свое творчество он подчинил обоснованию тезиса: «Мне чин один лишь лестен был - чин человека».
Этим он, по словам В.А. Жуковского, преподал русскому народу «уроки мудрости», которые «никогда не потеряли в нем своей силы».Крылов возвел скептицизм на уровень метафилософии. Исходя из идеи Эразма и Буало, что человек отличается от животных большей глупостью, а не разумом, Крылов счи-тает, что ум современных ему людей из учено-чиновно- вельможных сфер есть скорее безумие. Он принимает трудовую теорию стоимости англичан за основу рассмотрения мира человеческих ценностей. Только труд, а не праздные размышления, есть корень всякого богатства. Человек, обладающий одним лишь холодным разумом, живущий без забот и труда, «не рай вкусил, а заживо скончался».
Философия, как и ее покровительница Афина, - бесплодная дева, и философ всегда остается «без огурцов» (басня «Огородник и философ»). Она - не высокая мудрость, а своего рода блажь. Философские «системы счастья» - плод мечтательности. В адрес логиков Крылов едко замечает, что они «вздумали узнать свою голову короче, нежели сколько ее знали волосочесы». Бездельников-меч- тателей влечет к философии то, что философ: 1) говорит обо всем и ни о чем конкретно, 2) наводняет свет сочине-ниями, написанными то ли во сне, то ли наяву. Философия - искусство «надувания пузырей» для плавания на водах «моря забвения». Просвещенные правители - соединение «пустоты» философии и разбойничьей натуры госу-дарства. Крылов - предтеча Кропоткина и Ткачева. Он опе-редил самого Фейербаха, сказавшего: «Моя философия - никакой философии». Это он подготовил Писарева к заявлению: «Почившую философию давно следовало