Диалектика обмена и воровства
обм[е]н... и воровство... распространились, и... следу[ю]т за кровопролитием
(4:2 Осия)
сам я не... менял... но, будучихитр, лукавством брал с вас
(12:16 2-е Коринфянам) они украли бы столько, сколько надобно им
(1:5 Авдий)
променял...
на то, что не помогает(2:11 Иеремия)
... меняли, как отцы их (78:57 Псалтирь)
Диалектика взаимоотношений обмена и воровства проста, как правда и понятна, как истина и состоит в следующем. Все, кто задействованы в системе производства, меняют свой труд на продукты труда чужого, или на их денежный эквивалент, однако первичный обмен с природой в производстве происходит путём одностороннего изъятия сырья, продуктов жизни и энергоресурсов безвозмездно, т.е. путём того же воровства. Воровство - это первичный и неэквивалентный момент "распределения" даже по отношению к товарному производству - как изъятие, отторжение благ-ресурсов у природы и у её собственника - "Господа Бога". Следовательно, изначально любой внутренний обмен в производстве невозможен без воровства, и воровство - это исходный пункт. Вопросов собственности и ренты мы здесь пока не касаемся. Этот обмен чисто в сфере производства - некий внутренний обмен для производства, выражаясь гегелевским языком, он есть обмен-в-себе. По отношению между различными производителями продуктов имеет место внешний обмен-для-всех, или же
качественно иной обмен. Если индивидуальный производитель есть некое единичное качество, то множество независимых производителей противостоят друг другу уже как количество, образуя своим количеством внешний для каждого рынок взаимодействий.
Всё это описано у Гегеля, только по отношению к объектам вообще, и эти тривиальные вещи Маркс должен бы знать. Обмен-для-всех это первый момент внешнего "распределения" продуктов между производителями. Ниже я покажу, что такой обмен-для-всех есть вторая фаза производства, где из товара изготавливается потребительная стоимость, фаза, которая и даёт прибыль обеим сторонам, и эта фаза основана на взаимном воровстве.
Вторым моментом внешнего "распределения" служит... да вы угадали, именно уже чистое воровство в виде: налогов, дани, ренты и "других законных" способов для обеспечения существования нетрудоспособной части населения, которая исключена из производственной сферы. И занимается этим государство, или иные ему эквивалентные силовые структуры (бандиты, воры, рэкетиры), поскольку добровольно своё никто не отдаёт, даже в природе, где "нет" частной собственности. Вот золотые слова Гарольда: "Политика есть искусство постоянного нахождения обоснований для новых налогов", а налоги - синоним рэкета, или краденого. Внутри этих ничего не производящих, но изначально чисто потребительских (политических) структур существует своя система распределения-в-себе, тоже состоящая из двух моментов: обмена и воровства, но... с точностью "до наоборот". Читайте внимательнее. Дань, налоги, поборы и прочие "блага" поступают в государство извне из производства путём воровского (или "по другому закону") изъятия их у производителей и становятся здесь уже неким... "произведенным продуктом", который перераспределяется между чиновниками путём обмена на их "труд". Грубо говоря, налоги в первую очередь распределяются между чиновниками по воровской иерархии, по их труду, а точнее "по чину". Ведь не секрет, что мерой воровского "труда" любого чиновника есть его "чин". Остатки распределяются между нетрудоспособной частью населения, которая по отношению к чиновникам является уже... частью воровской, нетрудоспособной и паразитической. Любой чиновник рассматривает бюджетника, в качестве паразита, отнимающего у него им "честно заработанное". Естественным результатом этого и является коррупция, как попытка со стороны чиновника вернуть "своё", отнять это у нахалов- бюджетников. И всё. Точно по гегелевской диалектике. Противоположности в зависимости от "точки зрения" и внешних обстоятельств замещают друг друга. Среди высших чиновников ходит фраза: "в этом квартале мы заработали в бюджет...". Мы знаем, кто работает: "в поте лица (3:19 Бытие)", а кто кормится из заработанного другими. У чиновников это однозначно и сомнений не вызывает: только они зарабатывают в бюджет. Чистое воровство и обмен здесь выступают как два единых и отрицающих друг друга момента в системе перераспределения: внутри процесса производства, внутри процесса потребления, и во внешнем по отношению к производителям и потребителям воровском т.н. "распределении" продуктов труда.Но вот что мы находим по вопросу потребления у Маркса: "Капиталистическая система не знает иных видов потребления, кроме потребления оплачиваемого, за исключением потребления sub forma pauperis [потребления нищего] или потребления «мошенника»". Чего в этой фразе больше, или наивности, или слепоты, или вообще наглости, - то решайте сами. Как видим, здесь армия чиновников, детей и стариков у Маркса смешаны в одной куче, и рассматриваются им в совокупности, в виде... нищих или "мошенников". Естественно, что нетрудоспособные, старики, инвалиды, дети - это просто мошенники, стремящиеся себе по возможности больше отхватить, и содержание которых тяжким бременем ложится на бюджет, а цари-батюшки, президенты или госслужащие - это всегда нищие слуги народа, социально незащищённая категория населения. Хотя, я, как всякий дилетант в принципах политики, или "государственной деятельности", возможно, что-то тут, как всегда, напутал. А, быть может, они все совокупно и есть те нищие или «мошенники» (все, без разницы) по Марксу?
Резюмируя, и взяв слово "распределение" в кавычки, можно сказать. В производстве распределение выступает как воровство (одностороннее изъятие необходимого у природы) и эквивалентного воровского обмена прибылью (например, труда на деньги). В потреблении распределение выступает в виде воровства (в прямом смысле) и в виде эквивалентного (по прибыли) вторичного обмена товаров на рынке, которое даёт взаимную воровскую прибыль каждой из сторон.
Между производством и потреблением тоже стоит распределение в виде воровства прибыли (со стороны государства или иных силовых структур, типа рэкета) и почти эквивалентного рыночного обмена прибылью между производителями и потребителями. В этом абзаце словосочетание "эквивалентный обмен" надо понимать как противоположность обмена чисто не эквивалентного - или того же воровства, а об эквивалентности в смысле неких стоимостных (ценовых) критериев здесь вопрос не стоит, и речь пока ещё не идёт.Маркс чувствовал шаткость своей позиции в этом вопросе. Явную нестыковку концепции с методикой Гегеля, где везде есть и всегда должно быть только две противоположности, он маскировал, апеллируя уже к формальной логике. Вот вам его прямой текст, посмейтесь над потугами гегельянства со стороны нашего мэтра: "Производство, распределение, обмен, потребление образуют, таким образом, правильный силлогизм: производство составляет в нем всеобщность, распределение и обмен - особенность, а потребление - единичность, замыкающую собой целое". И тут же, как бы извиняясь за столь явную подтасовку, отмечает: "Это, конечно, связь, но поверхностная". Интересный и новый "научный" термин находим у Маркса - поверхностная связь. Связь, она или есть, или её нет. Даже если на исследуемую вами связь накладываются многие другие связи, то от этого ваша связь не меняется, и, если удалить помехи, то её можно изучать отдельно, в "чистом" её виде. Чистая функциональная (или причинная) связь это суть крайний случай детерминизма. Если накладывается много сторонних помех, то связь проявится как корреляционная, а если связи вообще нет, то это есть чисто внешнее, уже случайное взаимодействие для изучаемого объекта. Поэтому-то и ссылки на некоторые поверхностные связи - это просто незнание Марксом материала, или неуклюжая с его стороны попытка чем-то прикрыть научную несостоятельность своей теории. Ну, просто нет такого термина в науке - поверхностная (или "придонная" или глубинная) связь.
Взял произвольно кашу из нескольких понятий и пытается к ним прилепить диалектику. Ничего разумного не выходит, но благополучно завершить фразу помогает... гегельянство.Ещё раз повторяю бред: "Результат, к которому мы пришли, заключается не в том, что производство, распределение, обмен и потребление идентичны, а в том, что... они образуют собой части целого, различия внутри единства. Производство господствует как над самим собой во всей противоположности своих определений, так и над другими моментами. C него каждый раз начинается процесс [а какой? - В.Ш.] снова. Что обмен и потребление не могут иметь господствующего значения - это ясно само собой". Говорить о господстве чего-либо в рамках целого - беспредметно, на то оно и целое. У одних людей господствует желудок, а у других - голова, о господстве интимных частей тела над человеком я промолчу. Как можно господствовать над самим собой. - пусть на досуге об этом поразмыслят читатели. И ещё я с удивлением узнаю, что потребление не имеет господствующего значения, и этот факт ясен сам собой, без обоснований и доказательств. И зачем Маркс, как последний нищий, цыганил деньги у Энгельса? Почему он не хотел заняться господствующим видом деятельности, а только потреблял, и потреблял, предпочитая деятельность... второстепенную? Животные, те потребляют не производя, равно как и первобытные люди на заре рождения цивилизации.
Далее Маркс правильно описывает их (производства и потребления) взаимосвязь и взаимообусловленность чисто в гегелевском стиле. Хотя, в отличие от производства, само потребление им не исследовано, за исключением особого потребления в производстве - производительного потребления. Для него, знатока диалектики, это труда не составляет, поскольку производство-потребление составляют два противоположных момента экономики. Производство ориентировано на потребление и не может существовать (бессмысленно) без конечного потребления, и само является потреблением, например, сырья, инструментов, труда. Но и производство формирует потребности и влияет на потребление.
Потребление в обществе невозможно без производства, определяет производство и в этом смысле является само... производством, вызывая к жизни, например, и воспроизводство рабочей силы, как элемента производства. Получается с научной т.з. взаимная, положительная (?) обратная связь: производство, которое полностью определяется спросом, само усиливает и влияет на спрос, предлагая всё новые и новые качества. В технике такие системы идут вразнос. Может и в этой положительной обратной связи - одна из причин современных кризисов? Рабочий, потребляя продукты питания, параллельно воспроизводит свою рабочую силу и т.д.. Всё это верно и точно по Гегелю и это по его диалектическому методу, и полностью соответствует практике взаимодействия изучаемых объектов. А вот в диалектике "распределения" и обмена - полнейший отход от Гегеля и произвол. Ну, никак не клеятся они друг к другу, и могут вполне существовать независимо. Распределение - распределяет, например, краденное и это есть политика, а там и трава не расти, а обмен - меняет и тоже может существовать сам по себе без предварительного распределения и даже без производства (вторичные рынки). Когда не платили зарплату (распределение по Марксу), люди находили, что потреблять и менять (обмен на рынке старых вещей и продуктов индивидуального кустарного производства).В этой моей концепции государство естественно вписано в экономическую систему общества, между производством и потреблением, в части внешнего им взаимодействия (перераспределения), в его воровской компонент. У Маркса государство просто существует самостоятельно, как вообще стороннее для экономики, и притягивается за уши Марксом для примирения каких-то классовых противоречий, или для усиления угнетения одного класса другим классом, в зависимости от контекста. Более того, межгосударственные отношения, как отношения между государствами, как внешние отношения качественно одинаковых структур, полностью соответствуют воровской же внутренней сущности государств, - это те же войны с целью захвата и грабежей, и на закуску - ложь и фальсификации в виде актов... внешней политики. Всё соответствует вековой практике. А по Марксу получается, что изначально его политэкономия не зависит, или вообще оторвана от государства, а определяется только отношениями производства и обмена. И государство внутри выполняет или (по контексту) чисто миротворческие функции, сдерживая классовые противоречия или (по контексту) становясь в борьбе на одну сторону (капиталистов), а снаружи вовсю воюет с соседями и насилует их, завоевывая для этой стороны, рынки. Получается, что изнутри государство - это ангел воплоти, призывающий к смирению, или некий третейский судья, берущий "по справедливости" сторону богатого. А снаружи - сам Диавол, али тать-разбойник.
Бросается в глаза, что экономика у Маркса полностью оторвана от биологического момента жизнедеятельности человека, от его природных корней. Любое живое существо, чтобы выжить, вынуждено добывать средства существования (или ресурс), любой ценой даже иногда ценой той же жизни, а если добыть нет возможности, то в ход идёт всё, вплоть до воровства или даже убийства сородичей (каннибализм). Экономика Маркса в этом плане белая и пушистая, но однобокая и, именно в силу своей однобокости, перекошена и прямо противоречит методике Гегеля, да и вообще не связана с биологией человека. У Маркса, да и у всех современных экономистов, все народы дружно: с песнями, или с классовой борьбой производят, "распределяют" и иногда (даже!) потребляют. Воров нигде нет, а есть только классовая борьба поющих песни производителей, и где-то сбоку стоят в тумане фантомы неясных распределителей. Для не производящего элемента общества: типа чиновников, детей, престарелых и вообще нетрудоспособных в его системе места не предусмотрено, или есть мимолётные ссылки на некие обезличенные "другие законы", которые неизвестно кем написаны, неизвестно почему соблюдаются и за чей счёт выполняются. Человек производит и ворует потому, что хочет кушать, в самом широком понимании этого слова, а это чисто биологический момент производства и воровства, которые есть фундамент экономических отношений. Странно получается: животные имеют свои способы добычи средств, а человек - свои, и общих корней или хотя бы нескольких точек соприкосновения способы не имеют. А такие точки есть, - это добыча ресурса и её противоположность - воровство ограниченного ресурса, присущие любому живому организму, или всему социуму вообще.
В дополнение к этому Маркс ввёл 5-е понятие обращения, и даже пытался дать ему до абсурда наивное "научное" определение, наверное, это единственное, что он сам придумал, посмейтесь: "Обращение само есть лишь определенный момент обмена или обмен, рассматриваемый в целом". Как может момент (или же часть целого) да равняться целому - догадывайтесь сами. Например, я сообщаю, что: "солдат - это лишь определённый момент армии, или армия, рассматриваемая в цепом". И что вы будете думать о моих умственных способностях? Или я болен на голову, или армия состоит из 1-го солдата. Со стороны Маркса - это издевательство над читателем, или это реализуется только тогда, когда обращение и обмен тождественны между собой, тогда часть равна целому, те. обращение - синоним обмена. В дальнейшем он использует это понятие - обращение только для обмена денег через товар в деньги, т.е. для нескольких актов обмена, рассматриваемых, как целое, а не только для одного изолированного акта. Выражаясь современным языком - для описания транзакций. Почему бы на этом не заострить внимание? Гегелевские завороты здесь явно для навешивания псевдонаучного тумана на рутинное пережёвывание синонимов. И таких перлов у Маркса предостаточно: "предложение есть мера собственного спроса", или: "форма уплотняется в своем содержании", и даже есть: "содержание, существующее вне... формы".
3.