§ 1. Украинские земли Российской империи и Австро-Венгрии накануне Первой мировой войны: особенности демографической и политической ситуации

В начале ХХ в. земли современной Украины входили в состав двух империй - Российской (территории на левом и правом берегу Днепра и в Причерноморье в составе Юго-Западного края, Малороссии и Новороссии) и Австро-Венгерской (Закарпатье, Восточная Галиция и Северная Буковина).

Для обозначения восточнославянского населения определенной территории Российской империи, преимущественно на левом берегу Днепра, в начале ХХ века использовалось понятие «малоросс». В официальной трактовке малороссы, наряду с великороссами и белорусами, представляли собой часть триединой русской нации. Подобная идентификация населения юго-запада европейской части Российской империи, хотя и поддерживалась большей частью образованного общества, однако, не была единственной. Малороссийству как локальной форме общерусской идентичности противопоставлялась идентичность украинская, сторонники которой отрицали общерусскую концепцию и настаивали на самостоятельности украинского - не малороссийского - народа. Между последователями обеих концепций велась активная полемика, на страницах периодических изданий шли ожесточенные споры о языке, литературе, национальном характере, этническом происхождении малороссов/украинцев¹.

В первой всеобщей переписи населения 1897 г. содержался пункт о родном языке и вероисповедании, именно эти сведения в современной науке используются для выводов об этническом составе населения Российской империи.

л

около 7 %) . При этом к крестьянскому сословию относилось 93 % всех украинцев/малороссов, тогда как среди городского населения последние

^5

составляли всего 30 % . При этом, чем меньше был город, тем выше был процент в нем украинского населения: в городах с числом жителей от 2000 до 15000 украинцы составляли около 50 % населения, тогда как в крупных (свыше 100 000) - лишь 17 %⁴. Русское население проживало в основном в городах (34%), где вместе с евреями (27 %) оно составляло большинство населения⁵.

Другой особенностью являлось непропорциональное расселение по регионам Украины (в ее современных границах) представителей различных национальностей. Как правило, украинцы жили в губерниях, в наименьшей степени затронутых индустриализацией и урбанизацией, тогда как половина русского населения проживала в промышленно

развитых регионах (Екатеринославский, Таврический, Херсонский, Харьковский, Киевский)⁶. При этом следует учесть, что украинская буржуазия не достигла сколько-нибудь значительного развития (за некоторым исключением - к примеру, семьи министра иностранных дел М.И. Терещенко, известной свомим сахарными заводами), а украинская интеллигенция была в основном сельской: по данным 1897 г., три четверти украинцев, по своей профессии связанных с интеллектуальным трудом,

n

проживало в сельских районах . К концу ХІХ в. украинцы были представлены по роду занятий следующим образом: государственная администрация, суд, полиция, гуманитарные профессии - около 31 %, военная служба - 30,5 %, торговля и коммерция - 13 %, промышленность, строительство, транспорт - 37 %, поденные работники и слуги - 52 % и,

о

наконец, сельское хозяйство - 85 % .

Таким образом, основным слоем, сохранявшим национальную самобытность, было крестьянство. Специалист по национальносоциальным проблемам развития украинского общества в ХХ в. Б. Кравченко даже считает, что до революции и в первые годы после нее определение «украинский» было синонимично определению «крестьянский»⁹. При этом, пишет исследователь, «перед Первой мировой войной и революцией украинцы были народом, который еще не выработал четкого национального сознания и государственность которого выглядела далекой целью»¹⁰. Действительно, для украинского крестьянства национальный вопрос имел меньшее значение, чем вопрос аграрный. А среди городского населения преобладала русская культура (и среди рабочих, и среди служащих, и среди высших слоев общества).

Национальная идея находила поддержку преимущественно среди интеллигенции (имеется в виду та ее часть, которая ощущала себя украинской, ведь на Украине интеллигенция была большей частью русской). Численность украинской интеллигенции оставалась

небольшой¹¹: Б. Кравченко объясняет это тем, что украинская

интеллигенция пополнялась в основном за счет выходцев из крестьян, хотя первое ее поколение в основном сформировалось из рядов мелкого дворянства. Преобладание мелкого крестьянства на Украине вкупе с

русскоязычной системой образования привело к тому, что «украинская

12

интеллигенция составляла крохотный слой населения» . В 1897 г. только 16 % юристов, менее четверти учителей, 10 % писателей и артистов было украинцами. По переписи, проведенной в Киеве в 1917 г., только 11 %

13

студентов считали себя украинцами по национальности .

Сложная внутри- и внешнеполитическая ситуация в России в период Первой мировой войны, а затем революции и войны гражданской приводили к обострению социальных и национальных проблем. С течением времени «украинская идея» приобретала все большую популярность и использовалась различными политическими силами для достижения собственных целей - в первую очередь, создания украинского национального государственного образования.

После революционных событий февраля-марта 1917 г. украинская национальная идея получила существенное распространение. Так, на выборах в местное самоуправление, проведенное на Украине летом 1917 г., позиция украинских партий была еще не очень стабильной. Только в 5 из 20 произвольно выбранных пунктах украинские партии добились перевеса (Миргород, Конотоп, Елизаветград, Ромны, Лохвица) и еще в пяти (Харьков, Полтава, Чернигов, Черкассы, Проскуров) - завоевали треть голосов. В Киеве же украинские партии завоевали только 20 % мандатов, в Екатеринославе - 10 %, в Одессе - 4 %¹⁶. В то же время в конце ноября - начале декабря 1917 г., как показали выборы в Учредительное собрание, украинские социал-демократы и эсеры добились

17

явного перевеса и завоевали 75 % голосов .

Успех национально настроенных политических сил в условиях социальной напряженности не вызывает удивления. Мечтавшее о земле и мире украинское крестьянство разочаровалось во Временном правительстве, затягивавшем решение аграрной проблемы и продолжавшем войну. Поэтому национальная идея стала все больше находить поддержку и в городе, и на селе. В сельской местности обещаниям украинских политиков готово было поверить крестьянство. В городах же, как указывает итальянский специалист по советской истории А. Г рациози, был слой населения, «который вместе с сельской интеллигенцией встал во главе националистического движения» -

мелкобуржуазная интеллигенция, а также часть войск, расквартированная

18

в городах .

Впрочем, если говорить об украинском городе, то следует учесть, что после октябрьских событий туда хлынул поток беженцев с севера, искавших защиты от большевиков. Среди них было немало представителей элитарной интеллигенции, примеру, ученый с мировым именем, философ и общественный деятель В.И. Вернадский. Он переселился сначала в Полтаву, а затем в Киев. На Украине искали защиты от большевиков помещики. Кроме того, население украинских городов постоянно пополнялось за счет еврейских семей, искавших убежище от погромов.

Это обстоятельство еще более углубило различие в национальном облике села и города на Украине. Так, в Киеве количество населения увеличилось с 468 тыс. человек в 1917 г. до 544 тыс. в 1919 г., процент еврейского населения увеличился с 18 % до 28 %. Численность же украинского населения сначала пошла вверх, а затем стала падать и в 1920 г. составила всего 14 %.¹⁹ А. Грациози даже делает вывод, что «в городах с таким составом украинский национализм не мог пустить глубоких корней»²⁰.

Кроме того, современники отмечают довольно сильные пророссийские настроения на юге и востоке Украины. Так, один из представителей командования австрийской армии при Украинской Центральной Раде генерал-майор Вальдштетен докладывал в Министерство иностранных дел в Вене 16 мая 1918 г.: «Нет никакой украинской национальной мысли, по крайней мере в южной Украине. Все живут, думают и говорят по-русски. По-украински никто не понимает.

Главное интеллигенция - не исключая еврейской ее части - за союз с

21

Россией» . «Впрочем, - сообщал далее австрийский генерал-майор, - представляется мне, что союз Украины с Россией рано или поздно снова наступит»²². Вальдштетен объясняет это тем, что между Украиной и

23

Россией много общего - «язык, религия, хозяйство» .

В высказываниях австрийского генерала была немалая доля истины. Действительно, до революции доминирующую роль играло либеральнодемократическое крыло интеллигенции, ориентированное в первую очередь на национально-культурную автономию для Украины.

Только после февральских событий известный украинский ученый и политический деятель, возглавивший Центральную Раду,

М.С. Грушевский настаивал на необходимости перехода от культурнопросветительских требований к политическим, т.е. к лозунгу национально-

24

территориальной автономии Украины в составе федеративной России . И только под воздействием бурных событий войны и революций, особенно октябрьской 1917 г., политический расклад существенно изменился. Слабость либерального центра компенсировалась усилением леворадикальных тенденций. Как уже говорилось, в 1917 г. усилились позиции украинских национальных партий, зачастую имевших социалистическую окраску²⁵. Так, в Центральной Раде, созданной после февральской революции, были представлены Украинская партия социалистов-революционеров, Украинская социал-демократическая рабочая партия и Украинская партия социалистов-федералистов²⁶. В дальнейшем, под воздействием революции и гражданской войны, эти партии не один раз пережили расколы и преобразования.

Сложившейся ситуацией воспользовались большевики, которые постепенно заменили термин «малоросс» на «украинец». Об украинцах и Украине большевики стали говорить задолго до октября 1917 года, термин стал внедряться в большевистскую лексику после активизации украинского движения в революционный период 1905-1907 годов, после того, как «украинский вопрос» стал привлекать внимание Государственной думы.

Если речь шла о партиях, то, естественно, употреблялся термин «украинский» в соответствии с их названиями. Например, в речи В.И. Ленина по вопросу о практических соглашениях с эсерами, произнесенной на III съезде РСДРП 12-27 апреля (25 апреля-10 мая) 1905 г., названы Украинская революционная партия, Украинская

27

социалистическая партия . Упоминание украинских политических партий стало обычным делом. Например, в работе «Первые итоги политической

группировки», напечатанной в октябре 1905 года, упоминалась украинская

28

Революционная партия и т.д.

Однако когда речь заходила о населении, то наименование «украинцы» лидер большевиков употреблять до поры до времени не торопился. Например, в листовке, написанной Лениным и напечатанной 23 ноября 1906 г. «Кого выбирать в государственную думу?» РСДРП позиционировала себя как «партия сознательных рабочих всех народностей России, русских, латышей, поляков, евреев, малороссов,

29

армян, грузин, татар и проч.» .

Но через год, в написанной Лениным в ноябре-декабре 1907 г. работе «Аграрная программа с.-д. в первой русской революции» речь шла уже об украинцах: «Из представителей нерусских народностей в Думе высказывались по аграрному вопросу поляки, белорусы, латыши и эсты,

30

литовцы, татары, армяне, башкиры, киргизы, украинцы» .

Следует признать, что такой переход от «малороссов» к «украинцам» был не случаен: он был обусловлен намерением большевиков использовать в своих интересах национальный вопрос (и украинское национальное движение, в частности) для разрушения Российской империи. Действительно, в период «первой русской революции» произошло оживление деятельности национальных партий, выдвигавших различные варианты решения национальных проблем. Государственная Дума I и II созывов неоднократно обращалась к проблемам нерусских народов. При обсуждении поднимались вопросы о реформе в сфере образования, о решении аграрного вопроса и т.д. После 1907 года национальный вопрос продолжал играть заметную роль в общественно-политической жизни Российской империи, причем если первоначально большое внимание большевиков уделялось польскому, еврейскому вопросу, взаимоотношениям с рабочими организациями в Прибалтике и на Кавказе, то позднее в работах большевистских лидеров все чаще стали упоминаться украинцы. В работе И.В. Сталина «Марксизм и национальный вопрос» (написано в январе, опубликовано в марте-мае 1913 г.), речь шла о «проснувшихся к самостоятельной жизни» нациях, среди которых были названы и украинцы: «В то время как на Западе нации развились в государства, на Востоке сложились междунациональные государства, государства, состоящие из нескольких национальностей. Таковы Австро- Венгрия, Россия. ... Этот своеобразный способ образования государств мог иметь место лишь в условиях не ликвидированного еще феодализма, в условиях слабо развитого капитализма, когда оттертые на задний план национальности не успели еще консолидироваться экономически в целостные нации. Но капитализм начинает развиваться и в восточных государствах. . Но проснувшиеся к самостоятельной жизни оттесненные нации уже не складываются в независимые национальные государства: они встречают на своем пути сильнейшее противодействие со стороны руководящих слоев командующих наций, давно уже ставших во главе государства. Опоздали!.. Так складываются в нации чехи, поляки и т.д. в Австрии; хорваты и пр. в Венгрии; латыши, литовцы, украинцы, грузины,

31

армяне и пр. в России» .

Таким образом, украинцы (не малороссы) были признаны самостоятельной нацией, отдельной от великороссов. Термин «украинец», по логике большевиков, должен был ассоциироваться с борьбой угнетенных народов за национальное равенство (а этот лозунг и поддерживали большевики), а термин «малоросс» - с политикой царского правительства. Например, 4 декабря 1913 г. была опубликована статья Ленина «Нищета народных учителей», в которой речь шла об изданном Министерством народного просвещения первом томе «Однодневной переписи начальных школ в Империи». Ленин утверждал: «В результате, например, по вопросу о родном языке учащихся имеется лишь общая графа о «русском» языке: подразделение на белорусский, малорусский (украинский) и великорусский явно запрещено» . Через несколько дней, 14 декабря 1913 г. появилась статья «Национальный состав учащихся в русской школе». Анализируя данные о распределении учащихся в начальных школах министерства народного просвещения по родному языку учащихся, Ленин писал, что «под именем «русского языка» чиновники постоянно смешивают великорусский, белорусский и

33

украинский («малороссийский», по казенному наименованию)» . Следует признать, что статья затрагивала непростой вопрос. На протяжении XIX в - начала ХХ века в российской литературной и научной публицистике велась ожесточенная полемика о статусе малороссийского языка, о возможностях его применения в образовательной и культурной сферах, церковной жизни. Ленин встал на сторону Академии наук в Петербурге, которая в 1905 году сделала вывод: «малорусское население должно иметь такое же право, как и великорусское, говорить публично и печатать на

34

родном своем языке» .

В 1917 году большевики все активнее высказывались об украинцах и Украине. Например, в статье «Украина», написанной по поводу принятия универсала Центральной рады в июне 1917 года, Ленин утверждал: «Ни один демократ не может также отрицать права Украины на свободное отделение от России: именно безоговорочное признание этого права одно лишь и дает возможность агитировать за вольный союз украинцев и великороссов, за добровольное соединение в одно государство двух народов. ... Проклятый царизм превращал великороссов в палачей украинского народа, всячески вскармливал в нем ненависть к тем, кто

35

запрещал даже украинским детям говорить и учиться на родном языке» .

Позиции партии большевиков на Украине поначалу были не очень сильны. К августу 1917 г. она насчитывала на украинских землях немногим более 22,5 тыс. членов, причем две трети из них приходилось на Донбасс. При этом на селе работали только около 16 % от общего их количества³⁶. Возможно, именно поэтому на выборах в Учредительное собрание большевики сумели собрать только 10 % голосов украинских

37

избирателей, тогда как украинские социал-демократы и эсеры - 75 % .

Следует учесть, что до революции не существовало территориальной украинской большевистской организации. КП(б)У была образована лишь в июле 1918 г.: настоятельная потребность в ее существовании стала

38

ощущаться лишь после Брестского мирного договора 1918 г.

Завоевав власть, большевики убрали из официального оборота этноним «малоросс» и заменили его на «украинец». Большевистское руководство убеждало и рядовых партийцев, и население в целом в существовании украинцев как самостоятельного, отдельного от русского, народа. Большевики вели речь не о малороссах как части русского народа, а об украинцах, представляющих собой самостоятельную нацию, что соответствовало национальным лозунгам РСДРП(б).

Как известно, лозунг самоопределения наций вплоть до отделения и образования самостоятельного государства был необходим большевикам в основном на этапе разрушения самодержавия. Следует согласиться с выводом А.И. Вдовина о том, что «пролетарское государство, идущее на смену буржуазному и добуржуазному», марксисты-ленинцы видели, прежде всего, «единой и неделимой республикой». «Такое видение определяло их отрицательное отношение к расчленению России и какому- либо ослаблению централизма путем рассредоточения власти по федеративным и автономным частям государства, - пишет историк, - а если и допускало его, то лишь в определенных случаях: если нельзя было обойтись без федерации как формы перехода “к вполне единому

55 39

государству » .

Общедемократическое требование «права на самоопределение за всеми нациями, входящими в состав государства», сформулированное еще на II съезде РСДРП в 1903 г., было важным тактическим шагом большевиков, в немалой степени определившим их успехи во внутриполитической борьбе. В программе партии провозглашалось равноправие граждан независимо от пола, религии, расы и национальности, оговаривалось право получать образование на этом языке, использовать его в собраниях и даже право его введения наряду с государственным во всех учреждениях.

Принцип права наций на самоопределение большевики дополнили положением о самоопределении вплоть до государственного отделения. В работе «О праве наций на самоопределение» Ленин подчеркнул, что «признание права на отделение уменьшает опасность “распада государства”»⁴⁰. Самоопределение рассматривалось Лениным как вынужденная мера и предпосылка для последующего перехода к централизованному унитарному демократическому государству социалистического типа: «...Мы стоим за право на отделение ввиду черносотенного великорусского национализма, который так испоганил дело национального сожительства, что иногда больше связи получается после отделения!! Право на самоопределение есть исключение из нашей общей посылки централизма.»⁴¹

На совещании ЦК РСДРП с партийными работниками 23 сентября - 1 октября 1913 г. в Поронине близ Кракова еще раз была подтверждена приверженность большевиков принципу права наций на самоопределение вплоть до государственного отделения, поскольку «этого требуют как основные принципы международной демократии вообще, так и в особенности неслыханное национальное угнетение большинства населения

42

России царской монархией» . В то же время в резолюции содержался призыв не смешивать вопрос о праве на самоопределение («т.е. обеспечение конституцией государства вполне свободного и демократического способа решения вопроса об отделении») с вопросом о целесообразности отделения той или иной нации. «Этот последний вопрос с.-д. партия должна решать в каждом отдельном случае совершенно самостоятельно с точки зрения интересов всего общественного развития и интересов классовой борьбы пролетариата за социализм»⁴³, - говорилось в резолюции.

В том же году появились «Критические заметки по национальному вопросу», в которых Ленин подчеркивал: «Централизованное крупное государство есть громадный исторический шаг вперед от средневековой раздробленности к будущему социалистическому единству всего мира, и иначе как через такое государство... нет и не может быть пути к

44

социализму» . При этом речь шла о демократическом централизме, который «не только не исключает местного самоуправления с автономией областей, отличающихся особыми хозяйственными и бытовыми условиями, особым национальным составом населения и т.п., а, напротив, необходимо требует и того и другого»⁴⁵.

В письме С.Г. Шаумяну 6 декабря 1913 г. Ленин высказался более резко: «Мы в принципе против федерации - она ослабляет экономическую связь, она негодный тип для одного государства. ... Мы за автономию для всех частей, мы за право отделения (а не за отделение всех!) автономия есть наш план устройства демократического государства. Отделение вовсе не наш план. Отделения мы вовсе не проповедуем. В общем, мы против отделения. Но мы стоим за право на отделение ввиду черносотенного великорусского национализма, который так испоганил дело национального сожительства, что иногда больше связи получается после свободного отделения!!

Право на самоопределение есть исключение из нашей общей

46

посылки централизма» .

Большевики постоянно напоминали о необходимости объединения сил в борьбе против капитализма. В опубликованной в «Правде» 28 марта 1917 года статье «Против федерализма» Сталин подверг резкой критике идею создания из России федеративного государства (имелась в виду статья «Россия - союз областей», опубликованная в № 5 эсеровской газеты «Дела Народа»). Сталин подчеркивал, что «в Америке, как и в Канаде и Швейцарии, развитие шло от независимых областей через их федерацию к унитарному государству, что тенденция развития идет не в пользу

47

федерации, а против нее. Федерация есть переходная форма» . По его мнению, «развитие капитализма в его высших формах и связанное с ним расширение рамок хозяйственной территории с его централизующими тенденциями требуют не федеральной, а унитарной формы

48

государственной жизни» . Сталин перечислил территории, которые «принято в России называть областями, нуждающимися, скажем, в автономии»: Украина, Закавказье, Сибирь, Туркестан и др.⁴⁹ и предложил предоставить «право на отделение для тех наций, населяющих известные области России, которые не могут, не хотят остаться в рамках целого»⁵⁰, и в то же время - политическую автономию «в рамках единого (слитного) государства с едиными нормами конституции для областей, отличающихся известным национальным составом и остающихся в рамках целого»⁵¹.

Такое противоречие между желаемым и возможным, т.е. между идеалом - централизованным государством - и правом на самоопределение вплоть до отделения, очень характерно для большевистской мысли, в том числе и в революционный период. Примечательно, что примерно в то же время, когда вышла статья Сталина, Лениным была написана брошюра «Задачи пролетариата в нашей революции» (апрель 1917 г.). Лидер большевиков отстаивал

«провозглашение и немедленное осуществление полной свободы отделения от России всех наций и народностей, угнетенных царизмом», одновременно при этом подчеркивая, что «пролетарская партия стремится к созданию возможно более крупного государства», и эта цель должна быть достигнута «свободным, братским союзом рабочих и трудящихся масс всех наций»⁵².

Национальному вопросу уделялось большое внимание и на апрельской конференции РСДРП 1917 года. Сталин в своем докладе по национальному вопросу подчеркивал свою приверженность праву наций на самоопределение, но отделял право на отделение от обязательности отделения. Г.Л. Пятаков сделал содоклад, в котором расценил право наций на самоопределение лишь как «просто фразу, без всякого реального содержания». Он предлагал рассматривать национальный вопрос исходя из того, что победа социалистической революции возможна только одновременно во всем мире или в большинстве стран; поэтому, с хозяйственно-экономической точки зрения, независимость наций - явление устарелое, отжившее. В связи с этим Пятаков предложил вести борьбу за социализм под лозунгом «Прочь границы!». «Мы должны, прежде всего, установить тот принцип, что мы против сепаратистских движений, против лозунга национальных государств и ведем борьбу против таких движений, - заявил Пятаков. - Раз это так, то «право наций на самоопределение» теряет реальную почву под ногами. ...Все социал- демократы ведут определенную борьбу против насильственного удержания наций в пределах государства Российского, но это еще не значит, что, если мы ведем такую борьбу, то мы видим в праве наций на

- 53

самоопределение положительный лозунг» .

Позиция Пятакова разделялась и другими участниками конференции. Ленину пришлось резко выступить против этого проекта: «Мы стоим за необходимость государства, - говорил вождь большевиков, - а государство предполагает границы... Что значит «прочь границы»? Здесь начинается анархия...»⁵⁴. Ленин критиковал «революционное нетерпение» своих товарищей по партии, указывая на необходимость считаться со сложной внутриполитической ситуацией в стране. Свою позицию он пояснил следующим образом: «Почему мы, великороссы, угнетающие большее число наций, чем какой-либо другой народ, должны отказаться от признания права на отделение Польши, Украины, Финляндии?»⁵⁵. Он заявил: «Мы хотим братского союза всех народов. Если будет Украинская республика и Российская республика, между ними будет больше связи, больше доверия. Если украинцы увидят, что у нас республика Советов, они не отделятся, а если у нас будет республика Милюкова, они отделятся»⁵⁶.

В принятой резолюции за всеми нациями, входящими в состав России, признавалось «право на свободное отделение и на образование

57

самостоятельного государства» . Однако вопрос о праве наций на свободное отделение «непозволительно смешивать с вопросом о целесообразности отделения той или другой нации в тот или иной момент», такие вопросы должны были решаться в каждом отдельном случае и с учетом интересов «общественного развития и интересов классовой борьбы интересов классовой борьбы пролетариата за социализм». При этом отвергалась «культурно-национальная автономия», но поддерживалась идея «широкой областной автономии, отмены надзора сверху, отмены обязательного государственного языка и определения границ самоуправляющихся и автономных областей на основании учета самим местным населением хозяйственных и бытовых условий,

58

национального состава населения и т. п.» .

Накануне прихода к власти большевиков была напечатана еще одна статья Ленина «К пересмотру партийной программы», в которой по- прежнему утверждалось, что партия обязана признать право на отделение, и это право большевики признали бы «и за Финляндией, и за Украиной, и за Арменией». Но в то же время большевики и их лидер признавались: «Но мы, с своей стороны, вовсе отделения не хотим. Мы хотим как можно более крупного государства, как можно более тесного союза, как можно большего числа наций, живущих по соседству с великорусами...»⁵⁹

Каким именно будет будущее государство, у большевистского руководства однозначного видения не было. Очевидно, что, декларировав право наций на самоопределение, Ленин всячески подчеркивал, что «отделение вовсе не наш план». Несмотря на приверженность крупному государству, в программных документах речь не шла об унитарном государстве, а о тесном союзе братских народов. Более того, в работе «Государство и революция», написанном в августе-сентябре 1917 года, Ленин вновь обратился к вопросу о федерации: «Энгельс, как и Маркс, отстаивает, с точки зрения пролетариата и пролетарской революции, демократический централизм, единую и нераздельную республику. Федеративную республику он рассматривает либо как исключение и помеху развитию, либо как переход от монархии к централистической республике, как «шаг вперед» при известных особых условиях. И среди этих особых условий выдвигается национальный вопрос»⁶⁰. Таким образом, несмотря на неблагосклонное отношение к федеративному устройству государства, Ленин отнюдь не исключал полностью возможность его использования в определенных условиях и на определенном этапе, что и показали дальнейшие события.

Сразу после прихода к власти, большевики подчеркнули неизменность принципов своей национальной политики. На II Всероссийском съезде Советов 25-27 октября 1917 г. было объявлено, что советская власть «обеспечит всем нациям, населяющим Россию, подлинное право на самоопределение⁶¹. 12 (25) января 1918 г. на III Всероссийском съезде Советов была принята «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», в которой были зафиксированы принципы свободного развития и равноправия народов: равенство и суверенность народов России, право народов на свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства, отмена национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений. Во 2-м пункте провозглашалось: «Советская Российская республика учреждается на основе свободного союза свободных наций как федерация Советских национальных республик»⁶².

Несколько иная ситуация складывалась на землях с восточнославянским населением, оказавшихся после разделов Речи Посполитой в конце XVIII в. в составе Австрийской монархии. Та часть населения, которая в последующем будет именоваться украинским, проживало в трех провинциях в австрийской части монархии - Королевстве Галиции и Лодомерии (Галиция), Буковине - и в Угорской Руси, входившей в состав венгерской части монархии.

Для обозначения местного населения употреблялись различные наименования. В период габсбургского правления на официальном уровне употреблялись понятия «русины» (Russen) или «рутены» (Ruthenen)⁶³. В качестве самоназвания употреблялись наименования «русины», «народ руський», «руснаки». Были распространены и наименования по конфессиональному признаку (например, «греко-католики»). Деятели украинского движения настаивали на употреблении наименования украинско-руський народ, а затем - украинский народ. Как считают специалисты, «многообразие и противоречивость этнонимов говорит о том, что процесс формирования национального самосознания

восточнославянского населения в регионе во второй половине XIX - начале XX вв. был далек от своего завершения»⁶⁴.

В границах Австро-Венгерской монархии удельный вес русинов/украинцев⁶⁵ достигал к накануне Первой мировой войны составил 8,5 % (в Венгерском Королевстве - 2,4 %)⁶⁶. Для сравнения: удельный вес малороссийского населения в Российской империи составил к 1917 г. 18,1 %⁶⁷. Русины преобладали во всех округах Восточной Галиции, лишь во Львовском они составили к 1910 году 37,1 % (собственно во Львове в 1910 г. - 19,1 %). На Буковине доля русинов в начале ХХ века составила 38,1 % населения, в Закарпатье на землях проживания русинов их доля составила в 1910 году 15,7 %⁶⁸.

При этом следует учитывать, что состав населения этих регионов был разнородным. Здесь проживало не только восточнославянское население, но и поляки, евреи и др. Так, в конце XIX в. в пятидесяти городах и местечках Восточной Г алиции поляки составляли 64 %, русины - 23,4 %. В крупных городах с населением свыше 20 тыс. человек поляки составляли 72,5 % населения, русины - 13,6 %. В сельской же местности поляки составляли только 26 %. Значительным было и еврейское население. В Восточной Галиции евреи составляли 12,8 % населения (в Западной Галиции - 7,7 %). В 1900 г. евреи составляли свыше 30 % населения городов Галиции, в Восточной Галиции они составляли почти 40 % промышленных рабочих, 74 % торговцев, 27 % служащих, 49,3 %

69

интеллигенции .

В начале ХХ века в Буковине русинское население составляло большинство в северных провинциях. Другую большую по численности группу коренного населения Буковины составляли румыны (34,4 %). Евреи были третьей по численности этнической группой, на рубеже веков они составляли почти 13 % общего количества жителей, а в Черновцах - до

70

20 % . При этом восточнославянское население Г алиции и Венгрии было преимущественно греко-католиками, Буковины - православными.

В Закарпатье на землях проживания русинов доля их в 1910 году

71

составила 15,7 % населения . При этом украинское население по роду занятий распределялось по комитатам следующим образом: в Уже (Унге) земледельцы достигали 88,7 % украинского населения, ремесленники - 4,5 %, купцы - 0,2 %; в Береге - соответственно 88,8 %, 3,9 %, 0,3 %; в

79

Марамороше - 89,2 %, 4,7 %, 0,9 % . Таким образом, в целом необходимо подчеркнуть, что восточнославянское население на территории Австро-

Венгрии проживало в наименее промышленно развитых районах, основным занятием населения оставалось сельское хозяйство.

Исследуя этнические процессы среди украинского населения, известный отечественный специалист В.М. Кабузан выделил территории абсолютного преобладания украинцев («которые могут считаться украинской этнической территорией») - Правобережная Украина, восточная часть Галиции, территория Гетманщины, без северной части

73

Черниговщины .

По словам известного канадского ученого П.Р. Магочи, габсбургские правители, не отождествляли себя ни с одной национальностью империи, и украинцы могли существовать среди принятой структуры иерархии различных лояльностей, не отказываясь от собственной национальной идентичности: галичанин или буковинец мог быть одновременно украинским национальным патриотом и лояльным подданным Австрийской империи. Поэтому абсолютное большинство украинских лидеров оставалось верными идее Габсбургской империи вплоть до

74

последних месяцев Первой мировой войны .

Среди восточнославянского населения этих регионов национальные идеи развивались по двум направлениям: речь шла или об отстаивании своей общности с русским народом (русофилы), или констатировании своей принадлежности к самостоятельному украинскому народу (украинофилы). Русофилы говорили о едином русском мире, общем русском культурно-историческом пространстве, частью которого являются русские земли Австро-Венгрии. Деятели украинского движения вели речь об украинских землях Австро-Венгрии как части соборной Украины

В Австро-Венгрии украинское движение получило большее распространение, нежели в Российской империи, власти которой стремились не допустить развития украинского движения. Граница же препятствовала объединению украинского движения в Российской и

Австрийской империях. Кроме того, большое развитие получили марксистские и социалистические идеи, поэтому часть молодежи, которая в иных условиях могла быть потенциальной силой украинского движения, была вовлечена в российские революционные организации. Большую роль играло и восприятие малороссов как части русского народа, а культурная специфика Малороссии была вполне приемлема в глазах сторонников концепции «большой русской нации», пока, как пишет А.И. Миллер, не

75

входила с этой концепцией в противоречие .

В Австро-Венгрии украинское движение особенно активно развивалось в Восточной Галиции, причем к началу Первой мировой войны и в ходе ее оно стало занимать лидирующие позиции в общественно-политической жизни. Здесь действовали украинские политические партии, деятели украинского движения имели опыт парламентской борьбы (в 1913 г. был создан единый Украинский клуб в галицийском Сейме). Кроме того, большое внимание уделялось науке и образованию: здесь работало Научное общество им. Шевченко, во Львовском университете была создана кафедра украинской истории (1892) и шла борьба за создание украинского университета. Для работы с широкими слоями населения Восточной Г алиции были созданы просветительные общества («Просвита» и др.), молодежные («Сокол» и «Сечь»), экономические организации (страховое общество «Днестр», «Краевой кредитный союз» и др.). С началом Первой мировой войны украинское движение получило новый импульс. 1 августа 1914 г. украинские партии Восточной Галиции (национально-демократическая, радикальная и социал-демократическая) основали во Львове межпартийную организацию - Главный украинский совет (Головну українську раду), который должен был направлять общеукраинские политические акции во время войны. 4 августа Совет одобрил решение о начале формирования легиона украинских сечевых стрельцов⁷⁶.

В других регионах Австро-Венгрии украинское национальное движение достигло значительно меньшего размаха, нежели в Восточной Галиции. Однако и там получило развитие национальное движение восточнославянского населения. Так, на Буковине было создано культурное товарищество «Русская беседа» («Руськая Бесіда»), активно работали также «Русская школа» («Руська школа») и «Русский народный дом» («Руський народний дім»), политическое товарищество «Русская Рада» («Руська Рада»); были созданы молодежные студенческие организации (например, «Союз», «Молодая Украина» и др.), спортивные организации («Украинский Сокол в Черновцах» и др.), в университете в Черновцах существовали украинские кафедры, а в начале ХХ века на Буковине зародились и первые украинские политические партии.

Несомненные успехи украинского движения конца XIX - начала XX вв. не отменяют тот факт, что русофильские идеи также находили своих сторонников. Русофильство имело устойчивые позиции среди русинской интеллигенции и Галиции, и Буковины, и особенно Угорской Руси, в среде которой были популярны идеи о принадлежности русинов к единому русскому племени. В то же время интенсивная мадьяризация, усилившаяся после трансформации в 1867 г. Австрийской империи в Австро-Венгрию, а также усилия венгерских властей по ослаблению русофильских воззрений, приведшие к появлению на рубеже XIX-XX вв. сторонников разработки литературного языка на основе местных диалектов, привело значительному ослаблению национальных движений среди русинского населения. Такое положение в основном сохранялось вплоть до окончания Первой мировой войны.

Украинское движение к началу Первой мировой войны было представлено политическими силами, по-разному видевшими будущность Украины. В период Первой мировой войны и революции украинское движение радикализировалось, постепенно перейдя от автономистских и федерализационных планов к попыткам установления независимого украинского государства. Следует признать, что одним из лозунгов украинского движения была соборность Украины, т.е. создание государственного организма, который включал бы все этнографические земли как в России, так и в Австро-Венгрии. В то же время, украинский вопрос привлекал внимание различных политических сил, не только российских, но и польских, чешских, румынских лидеров, чьи планы построения национальных государств обычно не совпадали с планами украинцев.

В период образования Польского государства выделялись две крупные политические силы, различающиеся разным подходом к проблеме польско-украинских отношений.

Лидером национальных демократов был Роман Дмовский (18641939). Он не ограничивался восстановлением польской государственности в ее этнографических границах. «Восточные кресы» он рассматривал как неотъемлемую часть польского государства, поскольку они были «историческим полем нашей национальной экспансии, где польская культура на протяжении нескольких веков достигла больших

77

результатов...» . Указывая на цивилизационную роль поляков, Дмовский считал, что будущее польское государство «имеет право выйти за пределы польских этнографических пределов в такой мере, чтобы отвечать ценностям исторической Польши и реализовать цивилизационный

78

потенциал большого народа» . В своей концепции национальной политики Дмовский исходил из того, что народы «кресов» являются «этнографическим материалом», не способным к самостоятельному

79

политическому существованию, и потому подлежат ассимиляции .

Р. Дмовский не поддерживал идею федеративной Польши. По его

мнению, разделение Польши на автономные части нецелесообразно,

80

поскольку федерация по его мнению - слабость, а не сила , а создание сильного государства предполагает его унитарный моноэтничный характер. При этом он отдавал себе отчет в том, что идея возрождения

Польши в границах в 1772 г. была практически не выполнимой и

81

географическим нонсенсом . План эндеков был инкорпорационным: сторонники Дмовского призывали инкорпорировать такие украинские земли, как Восточная Галиция, Волынь и Подолье, а в последующем - полонизировать их, превратив Польшу в мононациональное государство. Другие украинские земли, по мнению эндеков, должны были отойти к России, в которой они видели противовес немецкому гегемонизму. Эндеки были сторонниками национальной ассимиляции: их идеология была основана на признании жизнеспособности только этнически «чистых» государств. В политической сфере они выступали за создание польского большинства в сейме и чисто польские правительства.

В противоположность идеям Дмовского, сторонники Юзефа Пилсудского (1867-1935) предполагали создать в Восточной Европе большую и сильную Польшу, возродив ее на федеративных началах. План Пилсудского часто именуется федералистским. Как и Дмовский, Пилсудский также рассчитывал включить в состав польского государства часть бывших территорий Первой Речи Посполитой. Так, Восточную Галицию сторонники Пилсудского считали исконной польской землей и выступали за ее интеграцию в будущее польское государство.

В теоретическом плане, основываясь на идеях своего соратника Леона Василевского (1870-1936), Пилсудский до момента реальной борьбы за границы возрожденной Польши провозглашал возможность создания некоего литовско-белорусского государства, связанного с Польшей федеративными отношениями. На украинских землях, ранее входивших в состав Российской империи, он также теоретически предлагал помочь создать союзное Польше и независимое от России украинское национальное государство. Федеративный проект был направлен против России, которую Пилсудский считал смертельным врагом Польши. Польское государство, по Пилсудскому, является препятствием для великодержавных планов России. Если же дать России овладеть украинскими землями, то следующим ее шагом будет нападение на Польшу. Следовательно, необходимо было парализовать силы России и отгородить от нее Украину. Вопрос восточных рубежей Польши был важнейшим пунктом политической стратегии Пилсудского, который логично предполагал, что если западные рубежи Речи Посполитой определят путем арбитража державы Антанты, то на восточном

направлении все решит метод свершившихся фактов для самого сильного

82

игрока . Несмотря на то, что история приписывает ему авторство федеративной концепции, Пилсудский никогда ее четко не формулировал, подходя к ней, по существу, очень инструментально. В письме к Леону Василевскому он писал: «Знаешь, мои взгляды в том отношении заключаются в том, что я не хочу быть ни империалистом, ни федералистом, пока у меня нет возможности говорить в этих делах с какой то серьезностью - ну и револьвером в кармане. В связи с тем, что в божьем мире начинает, по-видимому, побеждать болтовня о братстве людей и народов и американское доктринки, я склоняюсь на сторону

ΟΛ

федералистов» .

Таким образом, планы наиболее влиятельных польских политиков не предполагали ограничить территорию будущей Польши польскими этническими землями, а предусматривали включить в нее и часть бывших областей I Речи Посполитой. Создание крупного единого (соборного) украинского государства противоречило интересам польской политической элиты, так как в этом случае оно бы включало земли со смешанным населением, такие, как Восточная Галиция, где, наряду с украинцами проживали поляки. На «кресах» в крупных городах украинское население было в явном меньшинстве, а в сельской местности крупными землевладельцами были в основном поляки.

Чешские лидеры в период образования национального государства воспринимали украинскую проблему в основном через призму внешнеполитической стратегии или научного интереса к славянской проблематике. Так, Т.Г. Масарик признавал отличие между малороссами и великороссами, национальное и этнографическое единство малороссов и русинов. Он воспринимал украинский вопрос не только как языковой, но

-84

как политический и культурный , связывая его решение с демократическими преобразованиями России. Масарик подчеркивал, что в вопросе о том, «являются ли украинцы отдельной нацией или только русским племенем, является ли малорусский (украинский) язык отдельным языком, или диалектом русского», эксперты не дают однозначного ответа. Он утверждал, что «украинцы даже в том случае, если бы их язык был только диалектом, могут быть отделены от русских по экономическим, социальным и полититическим причинам. Политическая независимость не

85

регулируется только языком» . В провозглашении Украинской Радой IV универсала он видел проявление антироссийской политики немцев и австрийцев.

К независимой Украине первый президент ЧСР относился негативно, поскольку это могло ослабить Россию - главный барьер немецкой экспансии на Востоке Европы. «Мы признали Украину, когда она III Универсалом провозгласила себя государством, но в рамках федеративной России. Это мы могли принять, исходя из чешской и славянской ситуации... Мы признали Украину как часть России и думали, что Украина еще будет воевать. Но в IV Универсале сказано, что войны не будет, что будет мир, и, в частности, с Австро-Венгрией... Лично я не могу признать самостоятельную Украину вне рамок России как правовое и политическое образование. Это решительно противоречит моему мнению. Разбивать Россию, на мой взгляд, - это просто работать на Пруссию», - считал

Масарик⁸⁶.

К Восточной Г алиции у чехословацкого руководства после образования независимого государства было особое отношение. Чехословакия не признавала притязаний Польши на Восточную Г алицию и даже рассматривала проект образования западноукраинского государства,

87

впрочем, он так и не осуществился .

У чешских политиков первоначально не было однозначного мнения о включении в состав будущего государства территории карпатских русинов. Так, в 1914 г. Т.Г. Масарик писал: «включение в пределы чешского королевства некоторых русских меньшинств в этой (близ Ужгорода) области было бы желательно, так как дало бы повод к

провозглашению русского, конечно, литературного, языка официальным

88

наравне с чешским, немецким и польским языками» . В то же время, в 1915 г. об этом не шла речь ни в Конституции Славянской империи К. Крамаржа, ни в меморандумах Масарика. Представленная в марте 1915 г. в Женеве карта будущего чехословацкого государства включала только

89

небольшую часть будущей Подкарпатской Руси . Впрочем, планы изменились в 1918 г. на фоне дестабилизации положения в России и интенсивной деятельности дипломатов по разработке планов послевоенного устройства Европы.

Интерес к украинской проблеме проявили румынские политические деятели, радикально настроенная часть которых выдвинула идею «Большой Румынии», предусматривавшую присоединение значительного количества смежных земель за счет внешнеполитических маневров. Эта концепция основывалась на государственном централизме, контроле над общественностью, борьбу с любыми проявлениями сепаратизма. Вопросы «восточной политики» Румынии разрабатывались И. Нистором. В его трудах обосновывалось «историческое право» Румынии на Покутье, Бессарабию и всю Буковину, сформулированные претензии на

Транснистрию⁹⁰.