§ 7. Политика украинизации на западноукраинских землях (1939-1941 гг.)

Операция на Западной Украине готовилась весьма тщательно: помимо собственно военной стороны, она включала также чекистскую (репрессивную) и пропагандистскую. 8 сентября 1939 г. НКВД СССР поручил наркому внутренних дел УССР И.А.

477

учреждениями, выявление контрреволюционных организаций и др.) , а 15 сентября издал директиву об организации работы в освобожденных

478

районах западных областей Украины и Белоруссии . 14 сентября в газете «Правда» появилась статья «О внутренних причинах военного поражения Польши»⁴⁷⁹, в которой говорилось о национальном угнетении и бесправии украинцев и белорусов правящими кругами Польши: «Многонациональное государство, не скрепленное узами дружбы и равенства населяющих его народов, а, наоборот, основанное на угнетении и неравноправии национальных меньшинств, не может представлять крепкой военной силы»⁴⁸⁰. Правдинская передовица была размещена в армейских газетах и

481

переиздана в виде отдельного бюллетеня .

В первые часы 17 сентября заместитель наркома иностранных дел СССР В.П. Потемкин вызвал польского посла в Москве В. Гжибовского и зачитал ему подписанную Молотовым ноту, в которой говорилось, что «советское правительство не может также безразлично относиться к тому, что единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, оставались беззащитными». Впрочем, одновременно говорилось о намерении Советского правительства «принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями и дать ему возможность зажить мирной жизнью»⁴⁸².

Была развернута пропагандистская кампания. Еще летом, на пленуме ЦК КП(б)У 22-23 июля 1939 г., было принято постановление «О массовооборонной работе», в котором вперед Отделом пропаганды и агитации ЦК КП(б)У, военным отделом ЦК, Политуправлением КОВО и Укррадиокомитетом ставилась задача «разработать тематику оборонных лекций, лекций по истории борьбы и разгрома русским народом интервентов-псов-рыцарей, по истории борьбы и разгрома украинским народом, при помощи великого русского народа, польской шляхты, немецких оккупантов, которые в прошлом стремились поработить русский и украинский народы, лекции по истории гражданской войны, тематику лекций по технике военного дела и т.п., обеспечив передачу лекций в

483

соответствии с этой тематикой по радио» .

Сталина. Не столько за немцев, сколько за восстановление политического

485

значения страны и «освобождение» украинцев и белорусов из Польши» .

17 сентября 1939 г. Красная Армия перешла советско-польскую границу. Реакция местного населения на продвижение советских войск была самой разнообразной и фактически отражала всю палитру национальных и социальных противоречий в данном регионе. Для поляков это фактически означало крушение попыток интеграции и стабилизации «восточных кресов» путем воздействия на восточнославянское население. Наиболее активные продолжали бороться даже после отхода польской армии, создавая вооруженные отряды и группы. Военные документы того времени зафиксировали множество подобных случаев. Например, в журнале боевых действий 102 стрелкового полка 41 стрелковой дивизии под датой 24 сентября сделана следующая запись: «Деморализованные польские части оказывая слабое сопротивление поспешно отходят на запад, разбежавшаяся часть польского офицерства, помещиков, полиции и буржуазии, снабжая кулацкую часть населения оружием, организует бандитские налеты на местное население и части Красной Армии»⁴⁸⁶. Впрочем, в отдельных случаях польское население встречало Красную Армию вполне дружественно, по-видимому, под влиянием слухов о том,

487

что Москва идет на помощь Варшаве . Однако такая ситуация была отнюдь не везде. Начальник политуправления северной группы бригадного комиссара Демина докладывал, что «в селах с польским населением встречу нашим частям почти не организовывают. Среди польского населения распространяются провокационные слухи, будто бы польское

488

население будет находиться в угнетении» .

Еврейское население зачастую относилось к приходу частей Красной Армии с радостью: опасаясь антисемитской политики нацистского режима, евреи не хотели оказаться в немецкой зоне.

Нередки были и торжественные встречи частей Красной Армии. Например, политуправление 6-й армии докладывало начальнику политуправления РККА Л.З. Мехлису и начальнику политуправления

Украинского фронта Е.Т.

Конечно, Красную Армию приветствовали, прежде всего, неимущие слои населения, надеявшиеся на установление новых социальных порядков. Весьма активно действовали и приверженцы коммунистической идеи. А.С. Рублев и Ю.А. Черченко отмечают, что при получении известия о походе Красной армии бывшие члены КПЗУ часто инициировали создание революционных комитетов в городах, поветовых и волостных центрах, просуществовавших до прихода Красной Армии. Коммунисты нередко прибегали даже к активным вооруженным действиям против

495

польских войск и жандармерии .

В период боевых действий осени 1939 года высока была интенсивность информационно-пропагандистской работы. Московское руководство постаралось обеспечить Красную Армию кадрами, которые владели украинским и белорусскими языками (кстати, людей со знанием польского языка не хватало)⁴⁹⁶. Из запаса были призваны партийные работники, знавшие белорусский и украинский языки, в армейских частях выдвигались кадры для ведения агитационной работы. Любопытно, что отнюдь не все агитаторы были приезжими. Например, во время подготовки к выборам депутатов Верховных Советов СССР и УССР в Станиславовской области из 25350 агитаторов было 20100 человек местных⁴⁹⁷.

После получения первых известий о продвижении советских войск, началась подготовка к инкорпорации западноукраинских земель в состав Украинской ССР. 6 октября 1939 г. Военный совет Украинского фронта, согласовав с ЦК ВКП(б), объявил дату выборов в Народное Собрание - 22 октября, и день их созыва - 26 октября 1939 г. Как следовало из «Положения о выборах», принимать участие в выборах депутатов и быть избранными в собрание могли быть «все граждане Западной Украины, которые достигли 18 лет, независимо от расовой и национальной принадлежности, вероисповедания, образовательного ценза, оседлости, социального происхождения, имущественного положения и прошлой деятельности»⁴⁹⁸. Как считают украинские историки, в предвыборной кампании приняло участие 51725 агитаторов, в том числе 40 тысяч «местных». К деятельности выборных комиссий было привлечено 39,6 тыс. человек, из них 33,8 тысяч местных уроженцев, преимущественно крестьян. В составе окружных выборных комиссий работало 9383 человек, из которых 7888 были жителями Западной Украины. По социальному составу - 1779 рабочих, 5719 крестьян, 1517 - представителей

интеллигенции; по национальному составу: 7522 украинцев, 555 поляков, 809 евреев⁴⁹⁹.

Выборы в Народное Собрание Западной Украины были проведены 22 октября 1939 г. По официальным данным, в выборах приняло участие 92,83 % от общего количества избирателей⁵⁰⁰. Конечно, такой высокий процент явки нуждается в корректировке. Как указывают современные специалисты, не явились на выборные участки или проголосовали «против» свыше 700 тыс. человек, почти 76 тыс. бюллетеней было признаны недействительными⁵⁰¹. Несмотря на предпринятые усилия, местное население далеко не всегда демонстрировало активность - кто из осторожности, кто под воздействием «враждебной пропаганды».

502

расстреливать тех, кто голосовал» . В селе Стрешильбицы курсировал слух иного рода: «На выборы должны идти только бедняцкая и

503

середняцкая часть населения» . В селе Бахча Станиславской области жители были убеждены: «Не нужно голосовать, потому что 22 октября Америка, Англия, Франция и Румыния перейдут границу, а Красная Армия будет отступать»⁵⁰⁴.

В политдонесениях упоминалось, что «активное участие приняли украинцы и евреи, пассивное участие принимали поляки и, в особенности, немцы»⁵⁰⁵. Это не удивительно: например, 40 польских хозяйств села Ветушницы даже не приходили на собрания и беседы, проводившиеся в рамках подготовки к выборам в Народное Собрание. На вопрос агитаторов польские семьи заявили, что «они боялись ходить на собрания, так как думали, что Красная Армия освободила только украинцев». Правда, после проведенной беседы «все они явились на собрание»⁵⁰⁶. Впрочем, степень активности зависела, видимо, не только от национального, но и от социального статуса, а также от мастерства агитатора. Например, в селе Ильинки Степанской волости, «преимущественно состоящее из польских крестьян-бедняков, по своей личной инициативе выдвинули делегатом на

Народное Собрание тов. Ворошилова и дали наказ своему делегату

507

голосовать за присоединение Западной Украины к Советской Украине» .

Большинство избирателей проголосовало за предложенных кандидатур, и 26 октября Народное Собрание начало свою работу. Продолжая осуществлять контроль над ситуацией, Политбюро ЦК КП(б)У обязало редколлегию Народного Собрания привлечь к работе над материалами «необходимое число писателей и журналистов из числа тех

508

товарищей, что приехали из Москвы и Киева» .

Народное Собрание определило основы нового государственного и общественного устройства Западной Украины и объявило об установлении власти рабочих и крестьян. В Декларации о государственной власти на Западной Украине говорилось: «Панская Польша, державшаяся на угнетении миллионов украинцев, белорусов и польского трудового народа, пала.. Только советская власть, говорилось в Декларации, могла уничтожить всякий национальный гнет и межнациональную рознь, обеспечить дружбу трудящихся всех национальностей⁵⁰⁹.

Удовлетворяя просьбу Народного Собрания Западной Украины, 1 ноября 1939 г. внеочередная пятая сессия Верховного Совета СССР приняла закон о включении Западной Украины в состав СССР с воссоединением ее с УССР. Зимой-весной 1940 г. была проведена кампания по выбору депутатов от западноукраинских областей в Верховный Совет СССР и Верховный Совет УССР. 2 февраля 1940 г. Оргбюро ЦК ВКП(б) обязало ЦК КП(б) Украины и соответствующие обкомы партии обеспечить образование избирательных участков, составление списков избирателей, образование участков и окружных избирательных комиссий, выдвижение и регистрацию кандидатов в депутаты. При этом в протоколе заседания Оргбюро говорилось, что во изменение статей 76 и 89 «Положения о выборах в Верховный Совет СССР» подача бюллетеней при голосовании должна производится без конвертов и подсчет голосов должна вестись без счетных листов⁵¹⁰. Буквально через две недели, 17 февраля Оргбюро утвердило список кандидатов, предложенный ЦК КП(б) Украины⁵¹¹. По официальным данным, в выборах приняло участие соответственно 99,09 % и 98,98 % от

512

общего числа избирателей .

28 июня 1940 г. в сообщении ТАСС было объявлено о мирном разрешении советско-румынского конфликта по вопросу о Бессарабии и северной части Буковины. Молотов в своем представлении румынскому посланнику в Москве подчеркнул, что речь шла о восстановлении справедливости: «в 1918 году Румыния воспользовалась военной слабостью России и насильственно отторгла от Советского Союза (России) часть его территории, - Бессарабию..., населенной главным образом

513

украинцами» . Буковина, как область, населенная украинцами, тоже включалась в разрешение Бессарабского вопроса⁵¹⁴. Пропагандистское обеспечение нового «освободительного похода» проходило по сценарию 1939 года. Так, в директиве ПУРККА от 21 июня 1940 г., направленной Л.З. Мехлисом Военным советам и начальникам политуправлений Киевского особого и Одесского военных округов говорилось о том, что Бессарабия не имеет никакого отношения к Румынии, в 1918 году эта страна «воровски захватила у нас» Бессарабию, а румынское правительство эксплуатировало рабочих и крестьян в этой области. «Мы идем освобождать наших единокровных братьев украинцев, русских и молдаван из-под гнета боярской Румынии и спасти их от угрозы разорения и вымирания, - говорилось в документе. - Вызволяя советскую Бессарабию из-под ига румынских капиталистов и помещиков, мы защищаем и укрепляем наших южные и юго-западные границы»⁵¹⁵.

Румынское правительство приняло предложение СССР. После проведения апробированных в Восточной Г алиции мероприятий Верховный Совет СССР 2 августа 1940 г. постановил включить Северную

Буковину и Бессарабию в состав УССР. В 1939-1940 гг. Политбюро ЦК КП(б)У приняло ряд постановлений, а Президиум Верховного Совета УССР издал соответствующие указы, о создании на присоединенных территориях районов и областей, что фактически закрепляло в Западной Украине советскую административно-территориальная систему управления. Так, 4 декабря 1939 г. Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило постановление Политбюро ЦК КП(б)У 27 ноября 1939 г. об образовании Львовской, Дрогобычской, Волынской, Станиславской, Тарнопольской, Ровенской областей в составе УССР. 17 января 1940 г. был издан соответствующий Указ Президиума Верховного Совета УССР⁵¹⁶. После присоединения Северной Буковины и Бессарабии были созданы Черновицкая и Аккерманская (с 7 декабря 1940 г. - Измаильская) области, а в состав Одесской области был включено пять районов, входивших ранее

C 1 H

в состав Молдавской АССР .

После присоединения к Украинской ССР западноукраинских земель старый административный аппарат был сломан. На регион была распространена советская партийно-хозяйственная структура, требовавшая, в свою очередь, подбора надежных кадров для партийных и комсомольских комитетов, исполкомов, профсоюзных организаций, заводов, фабрик и т.д. Фактически, встал вопрос о формировании слоя партийно-государственных руководителей, которые смогли бы обеспечить жизнеспособность советской системы в этом регионе.

На Западной Украине процесс образования правящего аппарата шел «с нуля» (как когда-то и на Советской Украине) - ни о какой преемственности не могло быть и речи. Новый слой управленцев складывался из двух основных источников: так называемых «восточников», т.е. кадров, командированных из Большой Украины и СССР в целом (обычно в партийных документах говорилось о «присланных из восточных областей»); и «выдвиженцев», т.е. выдвинутых на руководящие должности местных жителей. Первоначально, осенью 1939 года, активно действовали армейские политработники, следившие за выборами в новые органы власти. Постепенно в работе с местным населением военнослужащих заменили прибывшие с Большой Украины чиновники, которые должны были составить «костяк» западноукраинской советской номенклатуры. Командированные начали приезжать на Западную Украину уже осенью 1939 года, после того, как 1 октября политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о создании коммунистических организаций в западноукраинских областях. Среди первых из прибывших были М.И. Дриль, назначенный 19 ноября 1939 г. секретарем оргкомитета Президиума Верховного Совета УССР по Львовской области, и Н.К Куц - заместитель главы оргкомитета Президиума Верховного Совета УССР по

518

Станиславской области . После образования Львовской, Дрогобычской, Волынской, Станиславской, Тарнопольской и Ровенской областей назначения на официальные должности на Западную Украину приобрели массовый характер. Так, 20 декабря 1939 г. было принято решение политбюро ЦК КП(б)У «о подборе коммунистов для посылки на партработу в западные области Украины», в котором говорилось: «Обязать обкомы КП(б)У до 1.1.1940 г. отобрать из числа работников обкомов партии, начальников политотделов совхозов и их заместителей, заведующих отделами горкомов и райкомов КП(б)У и заместителей директоров МТС по политчасти 495 человек для работы секретарями райкомов партии в западных областях Украины»⁵¹⁹. Затем было принято решение об отправке 1534-х административных работников, 60-ти коммунистов на работу редакторами в газеты, 265-ти человек для работы в судах и органах прокуратуры. Кроме них, в течение 1940 г. на партийно-

520

пропагандистскую работу было направлено еще 3845 человек . Образовательный уровень командированных ЦК КП(б)У коммунистов, не был высоким: большинство могло похвастаться лишь средним или начальным образованием. Например, во Львовскую область прибыло только 350 членов ВКП(б) и 124 кандидата с высшим образованием, а также 44 члена партии и 5 кандидатов с высшим партийным образованием, тогда как со средним общим образованием - 1099 члена партии и 464 кандидата, со средним партийным - 277 членов партии и 52 кандидата, а с начальным образованием - 1302 члена партии и 437 кандидатов⁵²¹. В Тарнопольской области с высшим образованием членов и кандидатов в члены ВКП(б) насчитывалось 125 чел., средним - 937 чел., начальным - 1612 чел⁵²². В Измаильской области работали 233 коммуниста с высшим образованием, незаконченным высшим и средним - 721, неполным средним - 600, начальным и малограмотных было 1122, и 2 коммуниста

523

были вообще неграмотными .

Большинство из прибывших на Западную Украину коммунистов до этого трудились на низовой партийной работе. В Дрогобычской области из численности достигала 70 %. Около 35 % сотрудников партийного

524

аппарата этой области вообще впервые пришли на партийную работу . Секретарь Тарнопольского обкома Н.М. Крамар признавал, что в области «большое число товарищей являются выдвиженцами, ...которые до приезда в нашу область занимали меньшие посты. Поэтому на нас возлагается большая обязанность по воспитанию этих кадров. Мы обязаны помогать людям в работе. Так, например, в Велико-Борковском районе все три секретаря являются выдвиженцами. Первый секретарь умеет работать, знает работу, но у него 2-й и 3-й секретари, люди недостаточно опытные,

525

их надо учить, воспитывать. .Это относится и к другим районам» .

Таким образом, подбор кадров для западноукраинских областей производился путем назначения на вакантные должности более-менее подходящих кандидатов из других регионов. Конечно, к назначению на руководящие посты областного уровня подошли достаточно ответственно. Однако остальные «назначенцы» отнюдь не всегда обладали должной

квалификацией, что не вызывает удивления, учитывая многочисленные «чистки» и репрессии 1930-х гг., нанесшие ощутимый урон руководящим кадрам по всей УССР. В результате на Западную Украину приехали коммунисты, в большинстве случаев относительно недавно принятые в партию, имевшие за плечами в основном среднее или начальное образование, не обладавшие достаточным опытном для работы в новой должности. При отборе особое внимание уделялось социальному и национальному статусу кандидата: желательно, чтобы они были рабочими или крестьянами по социальному происхождению и украинцами по национальности. Следует признать, что нередко на Западную Украину попадали люди не только малоопытные, но и далеко не лучшие по своим деловым качествам. Об этом нередко говорилось на различных партийных форумах, проходивших в западноукраинских областях. Например, на заседании областного партийного актива в Черновцах, состоявшимся 1 марта 1941 г., некто Чумак, рассказывая о проблемах лесной

промышленности, сделал следующие выводы: «Относительно кадров. Я согласен с предыдущими товарищами, которые выступали. Это и по линии облпарткома и ведомственных организаций... людей присылали не работоспособных для того, чтобы избавиться от них на прежней работе. Разве это не издевательство»⁵²⁶.

Учитывая особенности прибывшего из восточных областей «пополнения», местные партийные начальники пристальное внимание уделяли случаям нарушения партийной дисциплины и революционной законности. О случаях ненадлежащего поведения и о принятых мерах сообщалось в назидание остальным партийцам. В архивных документах нередко встречаются описания недопустимого для коммуниста

ГЛП

поведения . Ноябрьский пленум ЦК КП(б)У 1940 г. обязал обкомы и райкомы КП(б)У западных областей УССР «лиц, виновных в искривлении директив партии и правительства и тех, кто нарушает законы советской власти, а также тех, кто грубо обращается с местным населением и своим непристойным поведением дискредитирует партийные и советские органы привлекать к суровой партийной, а в случае необходимости и к судебной ответственности, а работников, не умеющих или не желающих вести решительную борьбу с нарушителями законов советской власти, своевольных, виновных в грубом обхождении с населением и тех, кто разложился в морально-бытовом отношении, снимать с работы и заменять

528

другими» .

Обилие свидетельств о «недостойном поведении» ответственных работников, командированных в Западную Украину, свидетельствует о сложной ситуации, сложившейся в среде советской управленческой элиты к концу 1930-х годов. Действительно, на Большой Украине местные власти отнюдь не всегда хотели расставаться с теми, кто успел зарекомендовать себя с лучшей стороны, и поэтому зачастую отбор производился «по остаточному принципу». В то же время сам факт многочисленных упоминаний в партийных документах того времени случаев «антипартийных действий» со стороны чиновников, указывает на попытку украинского партийного руководства вести решительную борьбу с нарушителями правовых и моральных норм. Это было тем более необходимо, что за приехавшими на Западную Украину «восточниками» местные жители наблюдали с особым интересом: по ним судили о Советском Союзе в целом. К тому «восточники» играли важную роль в западноукраинской советской номенклатуре: именно они занимались подбором кандидатов для работы в советских и хозяйственных учреждениях из числа местного населения. Естественно, прибывшие из Большой Украины работники были «расставлены» в аппарате таким образом, чтобы в полной мере осуществлять контроль над деятельностью «выдвиженцев», заниматься их воспитанием в большевистском духе.

Критерием отбора наиболее перспективных местных кадров был отнюдь не уровень образования или квалификации (хотя и тут были

529

исключения ), а социальная и национальная принадлежность. Масштабы «выдвиженчества» были довольно заметными. Например, в Волынской области к апрелю 1940 г. на руководящую работу из местного населения были выдвинуты 5643 человека (из них 4371 украинцев): на должность председателей сельсовета - 855 чел., заместителей и секретарей - 1556 чел., руководителей колхозов - 26 чел., заместителей председателей райисполкомов - 3 чел., секретарей, заместителей и председателей городских советов - 27 чел., на руководящую кооперативную и торговую работу - 1589 чел., директоров заводов - 29 чел., зав. больниц и

530

амбулаторий - 23 чел., директоров школ - 330 чел . В Дрогобычской области к марту 1940 г. были подобраны на руководящую работу из местного актива 2660 человек (из них председателей сельсоветов - 787

531

человек) . Во Львовской области из числа местных кадров на руководящую работу к апрелю 1940 г. были выдвинуты 6882 человека (из

532

них украинцев - 4909 человек) . В Ровенской области к апрелю 1940 г. на работу в органы советской власти были привлечены из состава местных активистов на работу заместителями председателей районных

исполнительных комитетов 22 чел., заведующими отделами - 94 чел., членами сельсоветов - 8219 чел. Особо подчеркивалось, что «среди членов сельсоветов основной национальности - украинцев 7050 человек. Кроме того русских 51 человек, поляков 480 человек, евреев 274 человека,

COO

белорусов 44 и других 320 человек» .

В апреле 1940 г. на областной партконференции руководство Станиславской области доложило о выдвижении кадров на руководящую советскую и хозяйственную работу из местного населения: «всего 5050 человек, из них: председателей горсоветов - 7 чел., заместителей председателя горсоветов и райисполкомов - 45 чел., заведующих отделами

горсоветов и райисполкомов - 169 чел., заведующих сектором

облисполкома - 57 чел., председателей сельсоветов - 718 чел., заместителей председателей сельсоветов - 643 чел., председателей колхозов - 24 чел., руководителей торговых и кооперативных предприятий - 1630 чел., директоров заводов и предприятий - 131 чел., заместителей директоров заводов и предприятий - 46 чел., директоров и заместителей фабрик - 23 чел., профсоюзных работников - 113 чел., работников прокуратуры и суда 10 чел., других руководящих работников - 1421 чел»⁵³⁴. В Тарнопольской области к весне 1940 г. было выдвинуто 4125 человек, «из них председателей сельсоветов 845 чел., заместителей председателей сельсоветов 826 чел., секретарями сельсоветов 826 чел., заместителями председателей райисполкомов 14 чел. В торговый аппарат 122 чел., зав. отделами райисполкомов 122 чел., инструкторами райисполкомов 42 чел., директорами предприятий 156 чел., на различную районную руководящую работу 385 чел. Кроме того выдвинуто председателями колхозов 43 чел., председателями сельских потребительских товариществ 607 чел. и в заготовительный аппарат 118

535

чел.»

В Черновицкой области к февралю 1941 г. рапортовали о выдвижении 13853 человек («на советскую работу - 2564 чел., торговокооперативную и финансовую - 6800 чел., культурно-просветительскую, педагогическую и медицинскую - 2691 чел., промышленные кадры - 969 чел., в органы юстиции - 3153 чел.»). При этом из 2410 человек председателей, секретарей и членов сельсоветов украинцев было 69,6 %, молдаван - 8 %, русских - 8,5 %⁵³⁶. В Измаильской области к февралю 1941 г. на советскую, хозяйственную и кооперативную работу было выдвинуто 2075 чел. (в областные, районные, сельские советские учреждения и организации - 617 чел., на хозяйственно- кооперативную работу - 892 чел., на педагогическую и в органы Наркомздрава - 81 чел.,

537

на сельскохозяйственную - 402 чел.) .

Таким образом, местные уроженцы выдвигались на работу в сельских и городских советах, торговых и хозяйственных организациях, а также в райисполкомах, но на уровне заместителя председателя. При этом особое внимание, судя по имеющейся статистике, уделялось выдвижению представителей «коренной национальности»: они, безусловно,

преобладают среди «выдвиженцев». По-видимому, это было

целенаправленной политикой, рассчитанной на повышение процента украинцев в государственном аппарате. Например, в Магеровском районе Львовской области райком партии, рассматривая вопрос «о расширении работы райсоюза и кооперативной торговли», в одном из пунктов решения записал: «Предложить ускорить укомплектование аппарата райсоюза

538

главным образом за счет украинцев и евреев» . Об этом доложил первый секретарь обкома Л.С. Ткач, рассматривавший на областной партийной конференции в апреле 1940 г. недостатки работы Магеровского райкома. Впрочем, судя по всему, предпочтительное отношение к выдвижению украинцев было делом обычным. Скорее всего, состав руководящих работников этого региона должен был отражать национальную структуру населения региона; а поскольку все автохтонное восточнославянское население считалось украинским, то украинцы и должны были доминировать среди выдвиженцев.

Полякам же уделялось значительно меньше внимания при выдвижении на вакантные должности в советской и хозяйственной структурах. Любопытно, что в стенограмме Станиславской областной партконференции они причислены к «классово-чуждым элементам». Секретарь обкома Мищенко прямо заявил: «Мы, товарищи, имели такие организации, как Птицепром, Яйцепром и другие заготовительные организации, которые в составе аппарата имеется 75-80 % польского населения. Это в то время когда в нашей области насчитывается 75-80 % украинского населения. Конечно, мы не можем выбросить совсем польское население и не привлекать его к работе, но мы не можем терпеть такого положения, когда в перечисленных мною выше организациях, а это относится и к торгующим организациям, когда там привелирует (так в тексте. - Е.Б.) в аппарате польское население. Если уж на работу принимается по национальности поляк, то надо внимательно изучить, ибо то, что вскрыли органы НКВД нам говорит о том, что в этих организациях

539

в основном аппарате укомплектован из польского населения» .

Политика «выдвижения», т.е., фактически, включение представителей местного населения в региональную управленческую элиту, должна была способствовать сокращению разрыва между управленцами и основной массой населения и пропагандировать украинскую государственность в советской форме: недаром на ноябрьском пленуме ЦК КП(б)У 1940 г. прозвучал призыв шире выдвигать местное население на руководящие посты. «Партийные организации западных областей обязаны усилить выдвижение на советскую, хозяйственную и кооперативную работу проверенных товарищей из местного населения», - говорилось в резолюции пленума⁵⁴⁰. Работа над созданием «крепкого актива из проверенных людей» велась в западноукраинских областях весьма интенсивно, хотя не всегда столь успешно, как того хотели партийные власти. Образцовыми считались случаи активной работы бывших бедняков в новых органах власти, на посту руководителей предприятий и колхозов. В отчетных докладах областных парторганизаций обязательно содержались сведения о бывших батраках и рабочих, успешно работавших теперь на благо советской власти⁵⁴¹.

Итак, одним из направлений советизации Западной Украины было создание управленческой элиты, составной частью которой должны были стать местные «выдвиженцы». Политика «выдвижения» призвана была создать среди местного населения, прежде всего украинцев, слой новых «служилых людей», лояльных верховной власти и безупречных исполнителей, что было особенно важно в условиях функционирования советской властной структуры, когда выработка наиболее важных решений оставалась прерогативой верховной власти, а полномочия местного начальства ограничивались экономико-хозяйственными функциями. Видимо, в то же время подобная политика должна была сократить разрыв между элитой и массой, обеспечивая видимость открытости механизма рекрутирования местных уроженцев в советскую номенклатуру. При этом следует учитывать, что население в своем общении с властью сталкивалось, прежде всего, с местным, а не с высшим начальством. Строгие принципы отбора кандидатов, своеобразное распределение позиций во вновь образующейся на Западной Украине структуре власти между «пришлыми» и «местными», должно было обеспечить управляемость местной управленческой средой, не допуская появления каких-либо групп в рамках единой номенклатурной элиты.

Определенную часть населения удавалось привлечь на свою сторону. Особое внимание уделялось работе среди украинской интеллигенции. С приближением к Львову советских войск часть украинской интеллигенции выехала в оккупированную немцами Польшу. Это были руководители и активисты различных политических партий, деятели общественных и кооперативных организаций, представители научной общественности и т.п., всего около 20 тыс. человек⁵⁴². В свою очередь, органы госбезопасности были озабочены предупреждением антисоветской деятельности украинских националистов. К тому же еще в 1938 г. шеф Абвера В. Канарис отдал указание переключить агентуру из числа украинских националистов на работу против СССР, а в сентябре 1939 г. Гитлер поручил Абверу подготовку антисоветского повстанческого движения в Г алиции. Агентурой из числа членов ОУН пользовалась перед войной и союзная Германии Венгрия. С конца сентября 1939 г. на территории западноукраинского региона активно действовало польское вооруженное националистическое подполье, борьбе с которым советскими спецслужбами уделялось большое внимание⁵⁴³.

Кроме того, органами НКВД сразу же были взяты под контроль польские осадники - бывшие военнослужащие польской армии, отличившиеся в польско-советской войне 1920 г. и получившие затем землю в районах, заселенных украинцами и белорусами. Советскими властями осадники рассматривались в качестве остатков военнополитической агентуры польского правительства и серьезной базы контрреволюционной работы. 10 октября 1939 г. А.И. Серов получил предписание НКВД СССР о необходимости учета всех осадников, а 5 декабря 1939 г. НКВД СССР распорядился произвести их выселение

544

вместе с семьями⁵⁴⁴.

Одновременно советские власти налаживали контакты с западноукраинской интеллигенцией. 24 сентября 1939 г. представителей советской администрации во Львове посетила депутация местной общественности во главе с известным галицийским политиком К. Левицким. Советская администрация заверила общественность в том, что Красная Армия пришла освобождать украинский народ, реформы будут проводиться постепенно, за политическое прошлое преследований не будет, и выразила надежду на сотрудничество⁵⁴⁵. Когда начало свою работу Народное Собрание Западной Украины, Научное общество им. Шевченко (Наукове товариство імені Шевченка, НТШ) приветствовало его следующими словами: «Научное общество им. Шевченко ясно дает себе отчет в том, что только объединение украинских земель, которое принесла с собой по воле советского правительства - героическая Красная Армия, что только с уничтожением границ перед наукой Западной Украины раскрывается широкое поле научной работы на пользу народов, которые населяют эту землю, и на пользу всего их трудового народа, что эта наука не может развиваться без тесного союза с Академией наук Советской Украины»⁵⁴⁶.

Сразу же после присоединения западноукраинских территорий общественная жизнь там была перестроена по советскому образцу. Прибывший вместе с частями Красной Армии для освещения происходивших на Западной Украине перемен советский писатель П.А. Павленко писал: «Сложнейшие процессы человеческого роста под влиянием новых условий проходят... в обстановке нервной горячки. То, что требует месяца, делается в трехдневку; то, что требует дня,

547

осуществляется тут же, мгновенно» . Идеологическое обоснование проведенных преобразований весьма ярко проявилось в обращении ЦК КП(б)У ко всем избирателям, рабочим, работницам, крестьянам, крестьянкам, служащим и интеллигенции западных областей УССР 20 марта 1940 г. (т.е. перед выборами в ВС СССР и ВС УССР от западноукраинских областей). «Западная Украина была темна и невежественна, - говорилось в обращении. - Польские паны душили национальную культуру. Украинская культура и искусство запрещались.

548

Изгонялся родной украинский язык» . ЦК КП(б)У подчеркивало отличие от политики Польши «мудрой» ленинско-сталинская национальной политики, которая «положила раз навсегда конец межнациональной розни»⁵⁴⁹. Жителей присоединенных территорий необходимо было убедить в том, что в Советском Союзе существовало равенство представителей разных национальностей: «Жители западных областей УССР - украинцы, поляки, русские и евреи - отныне равноправные члены братской семьи народов. Их отношения проникнуты духом дружбы и сотрудничества. Их объединяет благородное чувство советского патриотизма»⁵⁵⁰. И, наконец, в обращении подчеркивались преимущества (перед положением украинцев в Польше) ленинско-сталинской национальной политики, которая «несет гражданам западных областей Украины невиданный расцвет культуры, национальной по форме и социалистической по содержанию». «Украинский народ - свободный и равноправный член великой братской семьи народов, объединенных в Союз Советских Социалистических Республик. Украинский народ крепчайшими узами дружбы связан с великим русским народом, со всеми народами СССР...»⁵⁵¹

На Западную Украину продолжала направляться пропагандистская литература, плакаты, портреты - И.В. Сталина, В.М. Молотова, К.Е. Ворошилова и Т.Г. Шевченко. 9 октября 1939 г. Политбюро ЦК КП(б)У предложило Главполитиздату дополнительно издать для Западной Украины «Краткий курс истории ВКП(б)» на украинском языке тиражом в

ГГЛ

300 тыс. экз.» . 8 августа 1940 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение издать на польском языке двухтомник В.И. Ленина (50000 экз.), произведения И.В. Сталина «Вопросы ленинизма» (50000 экз.) и «Марксизм и национально-колониальный вопрос» (20000 экз.), биографию

CCO

Сталина (50000 экз.) и политический словарь (50000 экз.) . 24 октября 1939 г. в газете «Вільна Україна» появилось сообщение о том, что государственное педагогическое издательство во Львове приступило к изданию учебников для школ Западной Украины. Уже был выпущен букварь для начальной школы, «читанка» для 2-го класса тиражом по 100 тыс. экз. Более того, были подготовлены к отправке в села Западной Украины учебников по украинскому языку для 2 и 3 классов и литературная «читанка» для 4 класса. Эти учебники были изданы тиражом по 50 тыс. экземпляров⁵⁵⁴.

Началась организация сети периодических изданий. Стали издаваться сначала областные, а затем и районные газеты. При этом, изыскивая фонды для издания газет на Западной Украине, Оргбюро ЦК ВКП(б) сокращало расходы на некоторые периодические издания в других украинских областях. Так, 16 марта 1940 г. Оргбюро ЦК ВКП(б) приняло решение установить тираж львовских областных газет «Вільна Україна» и «Czerwony Sztandar» в 30 тыс. экз. каждый, а формат областной каменец- подольской газеты «Червоний кордон» был уменьшен с 66 х 110 см до 84 х 60 см⁵⁵⁵. Летом 1940 г. система периодических зданий в западноукраинских областях пополнилась районными газетами. 2 июля 1940 г. в ЦК ВКП(б) утвердили тиражи, периодичность и объем районных газет западных областей УССР. Всего было решено издавать 54 газеты: в Тарнопольской области - 12 газет, в Станиславовской - 9 газет, Дрогобычской - 10 газет, в Волынской - 5 газет, во Львовской - 13 газет, в Ровенской - 5 газет⁵⁵⁶. Кстати, на Западной Белоруссии газет выходило меньше: Оргбюро ЦК ВКП(б) утвердило издание 7 газет в Барановичской области, 8 - в Белостокской, 3 - в Брестской, 6 - в Вилейской и 3 - в

557

Пинской .

Одновременно началось преобразование культурной, научной и образовательной сфер в соответствии с общепринятыми в Советском Союзе нормами. Прежде всего, киевское руководство обратило внимание на состояние школьного образования в западноукраинских областях. 30 сентября 1939 г. Наркомат просвещения УССР направил соответствующую докладную записку в ЦК КП(б)У и Совнарком УССР. В записке говорилось о необходимости реорганизации системы народного просвещения в западноукраинских областях, приведения его в соответствии с принятыми в УССР нормами: народные школы 1 -й ступени с шестилетним обучением реорганизовывались в начальную школу с 4-мя классами, народные школы 2-й (6-7 лет обучения) и 3-й (7 лет обучения) ступеней преобразовывались в неполные средние семилетние школы, а гимназии и лицеи - в средние школы с 10-ю классами. Обучение должно было стать бесплатным, обязательным (в деревне - не ниже начальной школы, в городах - семилетки), и, что было важным нововведением,

проводиться на родном языке - украинском, польском, русском,

558

еврейском .

Партийные власти уделяли школе особое внимание. Было развернуто активное школьное строительство. В резолюции ноябрьского пленума ЦК КП(б)У 1940 года «О работе Львовского и Ровенского обкомов КП(б)У» говорилось, что «ранее, до провозглашения советской власти на территории современных западных областей Украины в школах обучалось около 900 тыс. детей..., а сейчас в начальных, неполных средних и средних школах обучается 1189100 детей. Ранее, до советской власти, на территории современных западных областей Украины было не более 4 тыс. школ, а сейчас в западных областях Украины - 6739 начальных, неполных средних и средних школ. Раньше в селах совсем не было средних школ, а сейчас в селах западных областей 35 средних школ. Раньше было только 371 украинская школа, а в 1940-1941 учебном году их организовано 5798»⁵⁵⁹. Правда, по другим данным - украинского Наркомпроса - до сентября 1939 г., согласно данным украинского Наркомпроса, на территории Западной Украины действовали 5166 народных школы, из них украинских было 139, польских 2731, польско - украинских - 2198, польско-немецких - 7, немецких - 79, еврейских - 1. Учеников же было 89233 человек, из них 510 тыс. украинцев и 250 тыс. поляков, 70 тыс. евреев и 4207 немцев⁵⁶⁰.

Потребовались новые учительские кадры, и, прежде всего, украинские. До этого в народных школах из 14203 учителей было 10125 поляков и только 2477 украинцев⁵⁶¹. При этом польские учителя отнюдь не всегда выражали желание сотрудничать с новой властью. Например, в селе Грязнево Войтковского избирательного округа учительница («дочь ксендза») заявила: «Учить на украинском языке не буду»⁵⁶². Украинских учителей оказалось мало, к тому же выявилась удивительная вещь: они не всегда хорошо понимали тот украинский язык, на котором были написаны присланные из Большой Украины книги. Командование 72-й стрелковой дивизии, расположенной в г. Болехов, докладывая о работе среди населения по подготовке к выборам в Народное Собрание, передало слова одного из таких учителей, некоего Лимака. Тот говорил, «что украинская часть учительства плохо знает украинский язык», «когда он прочел брошюру М. Бажана, так увидел, что литературного украинского языка не знает» и попросил, «чтобы для учительства создать сеть кратковременных курсов для изучения украинского языка»⁵⁶³.

В этой ситуации из восточных областей Украины было направлено 1066 человек учителей⁵⁶⁴. Например, к весне 1940 г. в Волынской области стали работать 3679 учителей вместо 1485⁵⁶⁵, в Дрогобычской - 4922 вместо 2365⁵⁶⁶, в Ровенской - 3410 вместо 2147⁵⁶⁷, в Тарнопольской - 4629 вместо 3300⁵⁶⁸, в Измаильской к февралю 1941 г. - 2382 вместо 693⁵⁶⁹. При этом практически повсеместно учителей не хватало (особенно жаловались

570

на недостаток учителей истории, украинского и русского языков ). По данным Львовского обкома, до 17 сентября 1939 г. в области работали 3235 учителей, без работы были 3643 учителя. Советская власть, по словам главы обкома Л.С. Грищука, «дала работу» безработным учителям, однако при этом все равно ощущалась явная нехватка педагогических кадров. Не хватало учителей начальных классов - 1274, украинского языка - 204,

571

русского - 369, истории - 195 .

Ситуация с кадрами учителей была настолько острой, что 8 апреля 1940 г. ЦК КП(б)У вынуждено было просить ЦК ВКП(б) утвердить постановление, корректирующие сроки обучения языкам в школах: украинское руководство решило преподавать русский язык в украинских начальных школах с четвертого класса вместо второго, и в средних школах - с пятого класса вместо третьего, как это предусматривало постановление 1938 г. Кроме того преподавать русский и украинский языки в молдавских, еврейских и польских школах планировалось с четвертого класса вместо

второго и третьего, а иностранных языков в средних школах - с шестого

572

класса вместо пятого .

Одновременно в западноукраинских областях были созданы педагогические школы, краткосрочные курсы переподготовки,

573

учительские институты . Для подготовки учителей для польских школ при Львовской педшколе решено было открыть польское отделение на 60

574

слушателей . Для «переподготовки» учителей были организованы специальные курсы, однако местные партийные работники признавали, как это было в Тарнопольской области, что «учительские кадры далеко не отвечают тем требованиям, которые стоят перед школой. Много учителей

575

враждебно настроенных» .

Вышеупомянутый руководитель львовской партийной организации Л.С. Грищук констатировал: «Еще сейчас среди учителей остается часть враждебных нам элементов. Об этом свидетельствует факты в бывшей 11 и 13 гимназиях г. Львова. Учитель физкультуры, бывший офицер Парнас, читая лекцию про Сталинскую Конституцию, говорил ученикам: «На бумаге большевики умеют писать, это у них складно выходит, а в действительности ничего этого нет»⁵⁷⁶. А первому секретарю

Станиславского обкома М.В. Груленко пришлось признать, что «около 70 % учителей работали в бывших гимназиях и польских школах Станиславского воеводства, принадлежали к разным контрреволюционным партийным организациям, значительная часть из

577

них проводит еще теперь скрытую враждебную работу в школах»⁵⁷⁷.

Школьная реформа в западноукраинских областях потребовала от руководства УССР ощутимых затрат. Так, бюджет УССР на 1940 г. составил 8 млрд рублей, из них 3643 млн выделялось на народное просвещение. Из последней суммы 548 млн руб. предназначалось для

578

западных областей .

После школьной реформы началась реформа высшего образования и науки. 11 ноября 1939 г. на заседании Президиума АН УССР было решено отрядить на Западную Украину комиссию из числа научных сотрудников для ознакомления на месте с состоянием научно-исследовательских организаций Западной Украины, с Научным обществом им. Шевченко, с научно-исследовательской работой в области геологии, генетики. 9 декабря Президиум АН УССР, заслушав информацию академика А.В. Палладина о результатах работы комиссии, постановила считать нецелесообразным переход Научного общества им. Шевченко во Львове в состав АН УССР. В начале января 1940 г. это решение было санкционировано ЦК КП(б)У. Постановлением СНК УССР библиотека НТШ передавалась во львовский филиал библиотеки АН УССР.

Роспуск НТШ не прошел безболезненно. Официально 14 января 1940 г. состоялось общее собрание общества, которое приняло решение о самороспуске. Однако тогдашний глава НТШ И. Раковский в знак протеста выехал - накануне собрания, 13 января 1940 г. - на Запад, воспользовавшись немецкой переселенческой комиссией во Львове. Одновременно ряд ученых из Галиции были введены в состав АН УССР. К. Студинский стал проректором и деканом филологического факультета Львовского университета. Ряд галицийских ученых стали работать во Львовском университете (М.С. Возняк, Ф.М. Колесса, В.Г. Щурат, И. Свенцицкий), а И.П. Крипьякевич возглавил львовское отделение

S7Q

Института истории Украины АН УССР .

На научную жизнь на Западной Украине распространялась юрисдикция Академии наук УССР. Постановлением СНК УССР от 2 января 1940 г. «Об организации научных заведений в западных областях Украины» во Львове было создано отделение научных учреждений Академии наук УССР - Института литературы им. Шевченко, Института языкознания, Института фольклора, института истории Украины,

Института археологии, Института экономики. Кроме того, постановлялось организовать во Львове филиал Библиотеки АН УССР и передать ей библиотеки Научного общества им. Шевченко, научного общества

СОЛ

«Оссолинеум», Народного дома .

19 февраля 1940 г. список учебных и научных учреждений Львова пополнился медицинским институтом, преобразованным из медицинского факультета Львовского университета. В мае 1940 г. при Львовском госуниверситете было открыто заочное отделение, рассчитанное на подготовку педагогических кадров для школ западноукраинских областей. 21 мая 1940 г. СНК УССР постановил учредить во Львове санитарнобактериологический институт. Кстати, в этот же день во Львове был открыт вечерний институт марксизма-ленинизма, а через два дня - 23 мая - СНК УССР постановил организовать во Львове межобластной научноисследовательский институт Охраны материнства и детства. 20 ноября 1940 г. во Львове был открыт межобластной филиал Центрального

581

украинского научно-исследовательского туберкулезного института .

В регион была направлена группа преподавателей ВУЗов из Киева, Харькова, Одессы, Днепропетровска, Москвы, Ленинграда и других

582

городов . Большие изменения произошли во Львовском университете. В январе 1940 года ему было присвоено имя Ивана Франко (до этого он носил имя польского короля Яна Казимира). В университете вновь появились кафедры украинского языка, литературы, истории. Все студенты должны были изучать украинский язык. Львовский университет разросся втрое.

Украинская интеллигенция на фоне расширения сети учебных заведений и возможностей для получения образования украинскому населению решила использовать благоприятные условия для сведения счетов со своими польскими коллегами-конкурентами. Только так можно объяснить историю, случившуюся во Львовском университете с его новым

COO

ректором, киевским профессором М.И. Марченко . В начале января 1940 г. в университете появился второй секретарь ЦК КП(б)У М.А. Бурмистенко. Марченко провел его по аудиториям и кабинетам. Партийный начальник обратил внимание на то, что отдельные вывески и объявления написаны по-польски и спросил, почему так нерешительно переводится работа университета на украинский язык, почему до сих пор не объявили, что это университет украинский? В результате на здании появилась надпись «Львовский украинский государственный университет», заменив собой вывеску «Львовский государственный университет». В начале мая 1940 г. на доске приказов ректора было вывешено постановление Коллегии Наркомпроса УССР об увеличении процента украинцев среди студентов. Эти два обстоятельства позже послужили причиной ареста Марченко 23 июня 1941 г. органами госбезопасности, инкриминировавшими бывшему ректору «искажение

584

национальной политики» .

19 декабря 1939 г. украинский совнарком перешел к реформированию культурной жизни на Западной Украине. В специальном постановлении говорилось об организации театров, музыкальных коллективов, филармоний, домов народного творчества и театральномузыкальных заведений на Западной Украине. Так, во Львове следовало сформировать Государственный украинский театр оперы и балета (в помещении Большого городского театра), Государственный украинский драматический театр, Государственный польский театр, Государственный еврейский драматический театр, Государственный театр миниатюр, Государственную областную филармонию с симфоническим оркестром с украинской хоровой капеллой и сектором эстрады, областной Дом народного творчества, Государственную украинскую консерваторию с польским отделением, Государственное украинское музыкальное училище

585

с польским отделением, украинские музыкальные школы . Тогда же

Управлению по делам искусств при СНК предлагалось в директивном порядке на протяжении 10 дней собрать и направить в западные области Украины на постоянную работу группу театральных и музыкальных работников, прислать комиссию по музейному делу⁵⁸⁶. Как указывалось в материалах IV сессии Верховного совета УССР, бюджет 1940 г. предусматривал выделение 546,8 млн. рублей на финансирование культурно-просветительской сферы. За счет местного бюджета должно было быть профинансировано 202 районных клуба и дома культуры, 3250

587

сельских клуба и избы-читальни, 450 библиотек для взрослых .

Реформа была произведена и в музейном деле. В октябре 1939 г. по обвинению в национализме прекратил работу Музей украинского войска во Львове, а в музее истории Львова был закрыт отдел по истории Первой

588

мировой войны и национально-освободительной борьбы 1918-1920 гг. . Другие музеи были национализированы и реорганизованы. Постановлением Совнаркома УССР от 8 мая 1940 г. во Львове были сформированы областные исторический и этнографический музеи, областная картинная галерея, государственный областной музей художественных промыслов, областной мемориально-литературный музей имени Франко. Областные исторические музеи были организованы в Дрогобыче и Станиславе; краеведческие и этнографические музеи - в Яворове, Сокале, Луцке, Перемышле, Самборе, Стрые, Тарнополе, Ровно, Коломые и Рогатине; городские исторические музеи - во Владимире- Волынском, Кременце, Остроге, историко-археологический музей в г. Дубно⁵⁸⁹.

Одновременно была проведена «чистка» и реорганизация библиотек: подозрительная, по мнению новых властей, литературы или была уничтожена, или переведена на специальное хранение. Была создана система областных и городских библиотек для взрослых и детей⁵⁹⁰. Для усиления воздействия на широкие массы населения на предприятиях создавались рабочие клуба, избы-читальни, «красные кружки». Деятельность таких просветительских обществ, как «Просвита», «Родная школа», «Украинская беседа» и т.п., прекратилась.

20 декабря 1939 г. Политбюро ЦК КП(б)У, выполняя решение ЦК ВКП(б), приняло постановление об организации при Президиуме Верховного Совета УССР фонда помощи интеллигенции Западной Украины. Размер фонда составлял 2 млн рублей. Этим же постановлением из фонда выделялось по 10 тыс. рублей В.Г. Щурату, М.С. Возняку, И.П. Крипякевичу, Ф.М. Колессе⁵⁹¹. Напомним, что трое из них - Щурат, Возняк и Колесса - недавно стали академиками Украинской академии наук.

Общественно-политическая жизнь на Западной Украине кардинально изменилась. Присоединение к Украинской ССР нередко воспринималось украинским населением как победа над поляками, что приводило к желанию свести старые счеты и любой ценой закрепить за собой первенствующее положение. В своем докладе в Москву уже 21 сентября 1939 г. заместитель наркома обороны командарм 1 ранга Г.И. Кулик отмечал, что «в связи с большим национальным угнетением поляками украинцев, у последних чаша терпения переполнена и, в отдельных случаях, имеется драка между украинцами и поляками, вплоть до угрозы вырезать поляков...»⁵⁹². О том же докладывал 22 сентября в Москву и начальник Политуправления РККА армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис: «Вражда между украинцами и поляками усиливается, сейчас активизировались украинцы и терроризируют в ряде мест польских крестьяне. Были случаи взаимного поджога деревень, убийства и грабежей. Дано указание широко развернуть работу против национальной вражды между трудящимися украинцами и поляками, направив объединенные силы против панов-помещиков». Соответственно, уже 23 сентября Политуправление Украинского фронта издало директиву, в которой, в частности, приказывалось «разъяснять населению нашу национальную политику. Учесть при этом, что украинский народ находился под национальным гнетом панско-помещичьей и буржуазной власти, что польское правительство вело политику ополячивания украинцев и натравливания на них поляков. Сейчас эта национальная рознь сказывается и местами принимает форму взаимных убийств, поджогов и грабежей. Это на руку только врагам украинских и польских трудящихся. Трудящиеся украинцы и поляки должны быть друзьями, а не врагами и объединиться для совместной борьбы с общим врагом - помещиком, угнетателем и эксплуататором. Надо заявить, что Красная Армия не потерпит и не

593

допустит национальную рознь между трудящимися» .

Через несколько дней, 30 сентября, Военный Совет и

Политуправление Украинского фронта приказали политработникам вести разъяснительную работу среди населения, «призывать трудящиеся массы города и деревни Западной Украины к изжитию национальной вражды». «Ненависть трудящихся масс необходимо направлять против... помещиков, против эксплуататоров, - говорилось в директиве. - Всех лиц, замеченных в сознательном разжигании национальной вражды между поляками и украинцами, рассматривать, как врагов трудящегося народа и применять к ним суровые меры репрессии»⁵⁹⁴. В украинских селах предписывалось «снять все польские надписи и оставить надписи на украинском языке», польские же надписи надлежало «оставить в тех населенных пунктах, где преобладает польское население»⁵⁹⁵.

Большевистское руководство, декларировав принципы советской национальной политики, пыталось предоставить не только украинцам, но и полякам, и евреям, возможности для национально-культурного развития: в 1939/1940 учебном году было сохранено 922 польские школы⁵⁹⁶, были созданы польский и еврейский театры, профессорам-полякам дозволялось

597

(правда, временно) читать лекции на родном языке . Пресса выходила тоже не только на украинском языке. Например, во Львове издавалась не только «Вільна Україна», но и «Czerwony Sztandar»; если на украинском во Львове издавался художественно-литературный журнал «Новели мистецтва», то на польском - «Almanach literacki». Правда, украинский

598

журнал был ежемесячным, а польский - ежеквартальным изданием . Однако на деле многочисленные преобразования в гуманитарной сфере существенным образом изменили роль украинского языка в общественной и культурной жизни, что фактически означали деполонизацию, обостряя и без того напряженные отношения между украинцами и поляками.

При этом следует учитывать, что настроения в советском обществе подогревались при помощи антипольской пропаганды. Так, в течение года перед вторжением Красной Армии в Польшу, на экраны Советского Союза вышли картины «Одиннадцатое июля», «Кармелюк», «Щорс», «Шел солдат с фронта», в которых поляки и Польша предстали отнюдь не с положительной стороны. Напротив, по мнению российского исследователя В.А. Токарева, они формировали «враждебно-сатирический портрет «панской» Польши и поляка, гонор, лицемерие, алчность, национальная спесь и неприязненное отношение к другим народам, склонность к паразитизму и стяжательству»⁵⁹⁹. В западноукраинском же обществе польско-украинские отношения в межвоенный период традиционно были напряженными. Не удивительно, что демонстрация фильма «Одиннадцатое июля», посвященного советско-польской войне 1919-1920 г., вызывала неоднозначную реакцию в зале. Во время демонстрации картины в г. Станиславе зал кинотеатра «Варшава» «был переполнен... перед началом кинофильма специально выделенный товарищ из лекторской группы ПУАРМа познакомил собравшихся с содержанием кинофильма «11 июля» и когда произносил имя Великого Сталина в зале раздались бурные аплодисменты. Послышались возгласы: «Хай живе товарищ Сталш», «Ура товарищу Сталину». Когда в картине показывали бой в зале слышны голоса: «Наши бьют поляков», «Наши червоні йдут!»⁶⁰⁰. После просмотра кинокартины «Щорс» в с. Горбушево крестьяне обступили командиров и заявили: «Берите нас в Красную Армию», «Пойдем вместе бить ... капиталистов»⁶⁰¹.

Иная реакция была у поляков. В то же время во время просмотра кинофильма «Одиннадцатое июля» в Старобельском лагере для военнопленных, «в момент показа разгрома белополяков, большинство офицерского состава шипя сквозь зубы «пся крев», покинули зал, а солдатская масса с восхищением восприняла содержание кинофильма, крича «Правильно»⁶⁰².

Политотделы частей Красной Армии постоянно фиксировали примеры «межнациональной розни». Например, политотдел 5-й кавалерийской дивизии, докладывая о настроениях населения (населенные пункты Пустомиты, Семенувка, Лесновицы, Глинка, Милашовицы), отмечал, что украинское население «с большой радостью высказываются за присоединение Западной Украины к Советской Украине». Однако в этих районах «имеется много враждебного элемента, который проводит контрреволюционную работу. Этот элемент распространяет слухи, что скоро Красная Армия уйдет, а ксендз с. Милашовицы ведет такую агитацию: «Раньше поляки угнетали украинцев, а теперь нужно сделать наоборот»⁶⁰³. Политотдел 87-й стрелковой дивизии отмечал, что «в колонии Янин Бор (с большинством польского населения) неизвестными враждебными лицами распространяются следующие провокационные слухи: «Польскому населению будет запрещено пользоваться польским языком»⁶⁰⁴. Когда же в селе Ивановичи на торжественном собрании, посвященном 22-й годовщине Октября, выступила учительница-полька и на польском языке призвала всех жителей, всеми силами поддерживать Советский Союз, «в знак протеста этому выступлению 3 учителя этого села демонстративно ушли с собрания»⁶⁰⁵.

Политотдел 99-й стрелковой дивизии докладывал: «В селе Пикулинцы сильна национальная рознь. Поляки не разговаривают с украинцами»⁶⁰⁶. Нередки были случаи появления различного рода листовок и лозунгов. Так, 11 ноября 1939 г. на заборе гимназии по улице Задвиженной и на заборе военного склада по улице Яновского во Львове появился «польский герб, вырезанный из бумаги и наклеенный на красную бумагу с надписью «Нех живе непереможна Польша»⁶⁰⁷. 9 ноября в селе Яйковцы на дверях читальни появилась листовка на польском языке с призывом бороться с советской властью за независимую Польшу⁶⁰⁸. Во время выборов в Народное собрание во Львове на 4-м избирательном участке «в уборной были написаны контрреволюционные лозунги такого содержания: “Смерть Сталину. Смерть Красной Армии, долой советскую власть”, “Еще Польща не сгинела”, “Польша буде жить, а як прийде Сталин то буде вишати вверх ногами” (написано на польском языке)»⁶⁰⁹. Вообще во время выборной кампании нередко советские флаги сменялись бело-красными, появлялись гербы с белым орлом и листовки с надписями «Niech zyje Polska!»⁶¹⁰.

При этом следует учитывать, что в создаваемом на Западной Украине советском аппарате решающую роль играли так называемые «уполномоченные», в основном выходцы из восточных районов УССР. Конечно, привлекались и «кадры» из местного населения. Например, на Станиславской областной партийной конференции говорилось о «выдвижении кадров на руководящую, советскую, хозяйственную работу кадров из местного населения», каковых насчитывалось 5050 человек⁶¹¹. Однако «на виду» были, конечно, не они.

Культурный же уровень прибывших на Западную Украину советских служащих был низок, о чем неоднократно упоминают современные

612 г-р

украинские авторы . Тем не менее, действовали они весьма решительно, зачастую, даже более настойчиво, чем это было необходимо. Хотя в официальной пропаганде и подчеркивалось равенство всех национальностей, украинские советские и партийные деятели зачастую «перегибали палку» в своем желании сделать на западноукраинских землях все так же, как в УССР. «Страдающей стороной» нередко оказывались поляки. В этой ситуации случаи притеснения поляков были отнюдь не единичны: приняты были даже специальные постановление Политбюро ЦК КП(б)У. В одном из них, датированном 19 декабря 1939 г., речь шла о неправильных действиях Коломыйского, Стрыйского и Станиславского временных управлений по отношению к верующим гражданам. Неправильные действия сотрудников этих временных управлений привели к выступлениям верующих, «организованным с провокационной целью ксендзами, монахами и польскими националистами». Например, глава Коломыйского временного управления тов. Бойко не воспротивился решению начальника штаба 13-й конвойной дивизии тов. Ширяева и комбата тов. Кобзаря выселить ксендзов из помещения рядом с костелом. В результате около дома ксендзов собралось свыше 2-х тысяч поляков, преимущественно женщин⁶¹³. Эти события происходили 27-го ноября, а 30-го ноября похожие события произошли в городе Стрыя. Как говорилось в постановлении, Временное управление города решило переселить детей «из здания, в котором жили монашки» в другое, лучшее помещение. В результате во Временное управление обратилась большая группа поляков (около тысячи человек, опять-таки преимущественно женщин) с требованием «не закрывать костел и не

614

выселять монашек» .

Аналогичные действия произошли в другом городе, Станиславе. Глава местного Временного управления тов. Безкаравайный выдал ордер одной войсковой части на занятие помещения, принадлежащее костелу и занимаемое монахами. Итогом было выступление женщин с криками «костел не отдадим»⁶¹⁵. ЦК КП(б)У разъяснило тт. Бойко, Безкаравайному и Кулику, что поспешность действий, не вызванных крайней необходимостью, по изъятию помещений, принадлежащих костелам и ксендзам, в сложившейся обстановке «не может не вызывать неудовольствия верующих». Украинский ЦК напоминал Станиславскому, Львовскому, Ровенскому, Тарнопольскому, Волынскому и Дрогобычскому обкомам, что, согласно действовавшему законодательству, ни одна церковь, костел или синагога не могут быть закрыты без особого, в каждом отдельном случае, решения Президиума Верховного Совета УССР. Для использования же помещений, принадлежащих костелам, церквям или синагогам, требовалось согласование с ЦК КП(б)У⁶¹⁶.

Однако неумеренность местных украинских властей была направлена не только против верующих. 3 июля 1940 г. Сталин дал шифротелеграмму секретарю Львовского обкома Л.С. Грищуку с предложением незамедлительно ликвидировать притеснения поляков, касавшиеся запрета польского языка, отказов в устройстве на работу, в помощи беженцам и т.д., а также принять меры к установлению братских отношений между украинскими и польскими трудящимися⁶¹⁷.

О распространенности антипольских настроений свидетельствует также принятое 5 августа 1940 г. Постановление Политбюро ЦК КП(б)У, в котором говорилось о незаконных действиях органов советской власти во Львове в отношении трудящихся, «в особенности польской национальности». Местные партийные и советские органы запрещали лекторам читать лекции на польском языке в аудитории, которая не понимает украинский язык. Были случаи самовольного вселения приезжих работников в квартиры местных жителей. Во Львове «было много случаев препятствия приему на работу поляков». Были и «другие перегибы, которые играют на руку врагам народа»⁶¹⁸. Например, некоторые работники милиции Львова предлагали врачам объявления о часах приема больных, написанные на польском языке и помещенные на дверях частных

квартир, заменить объявлениями, написанными на украинском языке. Имелись также случаи «возмутительного отношения некоторой части приезжих из восточных областей УССР работников к польской трудовой интеллигенции»⁶¹⁹. «Своеволие и нарушение революционной законности со стороны части местных советских и партийных работников города Львова и Львовской области облегчало польским, украинским и еврейским буржуазным националистам вести подлую контрреволюционную работу, направленную против установления братских отношений между украинскими и польскими трудящимися»,⁶²⁰ - говорилось в

постановлении.

Антипольские настроения среди украинских партийных и советских деятелей на Западной Украине были настолько сильными, что распространялись даже и на бывших членов польской компартии. 2 ноября 1940 г. ЦК КП(б)У приняло даже специальное постановление, осуждающее факты «неправильного отношения к бывшим членам КП Польши». Эти факты, судя по документу, выражались в «огульном недоверии к бывшим членам КП Польши во Львове и других городах западных областей Украины, в безосновательном отказе в работе на фабриках, заводах и учреждениях некоторым бывшим членам КП Польши, в слабом привлечении их к общественной работе». ЦК КП(б)У рекомендовало шире привлекать указанных товарищей к активной общественной работе, выдвигать на хозяйственную и советскую работу. ЦК КП(б)У признавал также, что подобные факты имели место и в отношении бывших членов КП Румынии по Черновицкой и Аккерманской областям⁶²¹.

Таким образом, анализируя преобразования в западноукраинских областях в 1939-1941 гг., нельзя говорить исключительно о «советизации». Фактически была проведена деполонизация и украинизация общественной и культурной жизни региона, что привело к возникновению конфликтов не только на уровне приятия или неприятия советской власти, но и приводило к обострению польско-украинские противоречия. Польскому присутствию, о котором так заботились власти II Речи Посполитой, был нанесен ощутимый удар, и украинская сторона не замедлила этим воспользоваться. Интегрирование западноукраинских областей в состав Украинской ССР не могло пройти безболезненно для всех слоев населения, вынужденного определить не только свое отношение к новой власти, но и к новым украинским порядкам. Проводники интеграционной украинизационной политики украинского партийного руководства действовали весьма жестко, не только не смягчая, но обостряя и до того не простую

межнациональную ситуацию в регионе.

***

Таким образом, 1930-е гг. принесли существенные изменения и в политику советской украинизации, и в политику польского, чехословацкого и румынского руководств по отношению к украинскому населению. В напряженной международной обстановке интеграционные усилия, предпринятые странами Восточной Европы, сопровождались, с одной стороны, попыткой наладить диалог с украинскими лидерами, и в то же время - резким противодействием сепаратистских устремлений этнических меньшинств. На Волыни политика Г. Юзевского, не принесшая желаемых результатов, сменилась курсом на «усиление польскости»; в Подкарпатской Руси губернатором стал представитель местной русинской интеллигенции; Румыния эволюционировала в направлении авторитарного развития государственной жизни королевства. В УССР была существенно скорректирована политика украинизации.

С начала 1930-х гг. большевистское руководство стало предпринимать все больше интеграционных усилий. Этому способствовала изменившаяся социально-экономическая ситуация: после провала плана хлебозаготовок Сталин принял решение усилить влияние центра в республике путем коренного обновления всего украинского партийного аппарата - снизу доверху, и в республике начала разворачиваться широкая кампания против националистических элементов, проникших в партийные, государственные органы, научные и культурные учреждения вследствие недостатков украинизации. Лозунг об опасности с двух сторон - со стороны великодержавного шовинизма и местного национализма, - столь популярный в прежние годы, потерял свое значение: в 1934 г. на XVII съезде ВКП(б) И.В. Сталин заявил об опасности украинского национализма.

Центральное большевистское руководство, понимая опасность появления центробежных процессов, всячески старалось подчеркивать общесоветский, социалистический характер культуры национальных республик. Осуществлялось это за счет воздействия на общественное сознание населения в образовательной и культурной сферах. Была проведена стандартизация и унификация школьного образования, проведена реорганизация творческих союзов, серьезные изменения произошли и в интерпретации исторических событий (например, Богдана Хмельницкого) и т.д. Для воздействия на массовое сознание большевики использовали понятные и привлекательные для граждан образы, такие, как Т. Шевченко. Выдвижение на первый план подходящего героя из недавнего прошлого и соответствующая трактовка его образа должны были задать правильный курс украинскому национальному самосознанию, создать «правильные» ориентиры для общественного сознания украинцев.

Однако внесенные поправки не изменили главного принципа большевистской политики украинизации, и партийные власти продолжали политику «выдвижения» украинцев в руководящие органы и воспитания украинской советской интеллигенции. Признав за украинцами статус отдельной, самостоятельной нации, большевики закрепили его административным путем. Центральное руководство ввело с 1935 г. новую форму учета номенклатурных кадров в аппарате ЦК ВКП(б) с графой «национальность». Сведения о национальности учитывались во всех областях жизни. Графа «национальность» присутствовала в паспорте гражданина СССР, причем с 1938 г. в паспорте и других официальных документах национальность указывалась в соответствии с национальностью одного из родителей.

Впрочем, произошедшие изменения отнюдь не означали прекращения политики украинизации: речь шла о сглаживании «острых углов», столь возмущавшие Ю. Ларина, чему так или иначе способствовали и начавшиеся в стране централизация и унификация, объективно приводившие к возрастанию роли русского языка в общесоюзном культурном пространстве. Коммуникативные потребности единого государства диктовали свои требования к распространению русского языка среди нерусского населения. Русский язык был необходим для поддержания нормального функционирования государства, для создания благоприятных условий совместной деятельности представителей всех наций, для развития экономики, культуры, науки, искусства,

Тем не менее, в 1930-е годы корректировка коренизации отнюдь не означала, что был принят курс на русификацию. По-прежнему большое значение отводилось изданию литературы, организации печати на украинском языке, поддержке украинской культуры, обучению на украинском языке. Т. Мартин справедливо отметил: «В годы правления Сталина обучение на родном языке, за немногочисленными исключениями, оставалось в нерусских школах обязательным, а русский язык оставался лишь учебным предметом. Мартовское постановление 1938 г. не стало началом культурной русификации. Его целью был лишь билингвизм (двуязычие) или, самое большее, двойная культура»⁶²².

Корректировка украинизации (увеличение числа русскоязычных периодических изданий, повышенное внимание обучению русскому языку в школах, реорганизация национальных учебных заведений и т.д.) была обусловлена намерением большевиков укрепить единство советской страны, добиться стабильной идентификации населения, прежде всего, как советских граждан, а не только как граждан той или иной республики; в массовое сознание закладывались образы и представления, которые должны были способствовать консолидации общества, несмотря на признание существования на территории громадного государства различных этносов. Политика большевиков была ориентирована не только на «расцвет наций» и развитие национальной культуры, но и на «сближение», консолидацию населения Страны Советов в единую общность.