§ 6. Курс на украинизацию: XII съезд и совещание национальных работников

К началу 1920-х гг. вне границ Украинской ССР оказались достаточно обширные территории с восточнославянским населением. Они входили в состав трех государств - Польши, Чехословакии и Румынии.

Румыния оккупировала Буковину и часть Бессарабии. По официальным румынским источникам, общая численность украинцев в этой стране достигала 580 тыс. человек. По данным украинских демографов, украинское население межвоенной Румынии приближалась к миллиону⁴⁰². Территория Подкарпатской Руси в составе Чехословакии составляла 11,4 тыс. кв. км, Пряшевщины - 3,5 тыс. кв. км. По переписи 1930 г. там проживало соответственно 438 тыс. и 87 тыс. украинцев⁴⁰³.

Провозглашенную на ХП съезде РКП(б) в апреле 1923 г. политику коренизации партийного и государственного аппарата в национальных республиках (на местах она именовалась украинизацией, белорусизацией и т.п.) следует рассматривать как составляющую двух факторов. С одной стороны, внешнеполитического: угроза со стороны Польши еще далеко не отпала, и контакты польских спецслужб с украинской военной эмиграцией вызывали серьезную озабоченность в Москве⁴⁰⁴. С другой стороны, в интересах развития мировой революции стоило продемонстрировать внимательное и эффективное решение национального вопроса в СССР.

Утративший формально силу польско-украинский военнополитический союз продолжался еще не менее года. Несмотря на то, что Рижский договор предусматривал отказ сторон от поддержки враждебных друг другу организаций на своей территории, из интернированных украинцев при содействии польских спецслужб были созданы отряды. Целью их было вторжение на Украину, чтобы поднять там восстание.

проникавших с территории Польши бандитских формирований. Между Москвой и Варшавой велась продолжительная дипломатическая переписка со взаимными обвинениями в нарушении условий договор⁴⁰⁷.

Одновременно Варшава стремилась превратить временную оккупацию Восточной Галиции в официально признанное вхождение региона в состав II Речи Посполитой. 15 февраля 1923 г. Польша обратилась в Совет послов с данным вопросом, сославшись на соответствующую статью Версальского мирного договора, по которой США, Великобритания, Франция, Италия и Япония оговорили за собой право определить границу Польши на востоке⁴⁰⁸. Политический комитет Совета министров Польши в своем постановлении от 10 марта 1923 г. констатировал: «Польская республика никогда и ни под каким условием не откажется от своих полных суверенных прав на всю территорию б. Г алиции, так как это было бы для нее равносильно лишению государства элементарных основ существования и обороноспособности»⁴⁰⁹.

Дипломатические усилия Польши увенчались успехом, и 14 марта в Париже Совет послов стран Антанты признал за ней все права верховной власти над территориями, границы которых были определены Рижским мирным договором. Советская сторона пыталась протестовать. 13 марта (накануне принятия решения Советом послов), правительство УССР приняло ноту правительствам Франции, Великобритании и Италии, в которой решительно возражало против любого решения судьбы территорий, непосредственно граничащих с Украиной, без его участия. В ноте указывалось, что в Восточной Галиции «3/4 населения составляют украинцы», что ее оккупация польскими властями и войсками является актом насилия, и население «всеми средствами сопротивляется новому насилию над его правами и свободами»: «Отказ украинского населения принять участие в выборах, толпы украинцев и других галичан, перебегающих на территорию соседних с Польшей государств, чтобы не подвергнуться набору в польские войска, частичные восстания, охватившие целые районы Восточной Г алиции, - все это свидетельствует о решительном протесте Восточной Г алиции против аннексионистской политики Польши»⁴¹⁰.

Между тем, оставалась довольно сложной и внутриполитическая ситуация в стране Советов. По оценке ГПУ, на Украине был активен политический бандитизм. «Переходящие на Украину и частью в Гомельскую и Брянскую губернии банды из Польши и Румынии терроризуют партработников и подготовляют восстание, предполагаемое на 1-е июня или 10-е июля, ко времени жатвы, - говорилось в обзоре политэкономического состояния СССР за апрель-май 1923 года. - На состоявшемся в Тарлове съезде представителей всех банд присутствовали: Петлюра, Тютюник, генерал Янченко, англичане и французы, причем последние обещают подвезти бандитам через Польшу 500000 комплектов обмундирования, а англичане - амуницию и боеприпасы»⁴¹¹. Особенно активно банды действовали в Волынской, Подольской, Киевской, Екатеринославской, Харьковской и Полтавской губерниях. Всего же на

412

Украине весной 1923 года, как говорилось в отчетах ГПУ, было 57 банд .

В этой ситуации решение национального вопроса в только что созданном СССР приобретал особую актуальность. Партийное руководство УССР в этот период основное внимание уделяло создававшемуся Советскому Союзу, однако национальный характер объединявшихся в единое государство советских республик вынуждал украинских лидеров обратить внимание на проблему культурного развития Украины.

В начале 1922 года украинское партийное и советское руководство обсуждало вопросы объема украинизационных мер. Нарком просвещения Г.Ф. Гринько выступал за активное введение украинского языка в школах, а глава правительства Раковский предлагал обратить особое внимание не на украинизацию, а на советизацию культурно-просветительской жизни общества. Как отметил октябрьский пленум ЦК КП(б)У 1922 г., без неуклонного стремления к советизации украинской народной школы

413

последняя неминуемо станет цитаделью украинского национализма . Однако позиция Гринько в период его пребывания в должности наркома просвещения УССР (1920-1922) отнюдь не была однозначной. По свидетельству украинского исследователя Н.Ю.

414

поддерживаем...»

Вышеупомянутый октябрьский пленум, одобривший решение о создании Союза советских республик, рассмотрел и вопрос об украинском языке. В отчетном докладе, сделанном Лебедем, речь шла о проведенной проверке работы Главполитпросвета. «Эта ревизия дала результаты указывающие несомненно на уклон в сторону украинизации, - отметил Лебедь. - Во-первых издательство Главполитпросвента сводилось к выпуску различного рода никчемной на украинском языке литературы. ...фактически в низовых культурно-просветительных организациях, учреждениях Главполитпросвета и Наробразах выполняют работы петлюровцы (зачеркнуто и написано от руки - невыдержанные работники - Е.Б.), что в большинстве просвит до настоящего времени наш советский дух не проник достаточно. Там висели петлюровские портреты различных идеологов украинской буржуазии вплоть до Винниченко, что имело место в одном из харьковских уездов. Все это говорит, что мы должны дать соответствующие указания в смысле решительной борьбы с такого рода извращением нашей линии в культурном строительстве»⁴¹⁵. Впрочем,

Лебедь утверждал, что в национальном вопросе линия оставалась прежней - «всяческого поощрения советизации украинской культуры с одной стороны, решительной борьбы с национальной петлюровской интеллигенцией, - с другой, а также решительной борьбы с русотяпством -

416

с третьей стороны» .

На пленуме был поднят вопрос и о политике в области просвещения. Раковский признал, что «мы до сих пор политикой просвещения мало

417

интересовались, занимались другими вопросами: войной, хозяйством» . Он поднял вопрос о целесообразности введения принципа волеизъявления населения в школьной политике при введении того или иного языка преподавания в школах и высказался за право ведения каждым преподавателем обучения на знакомом ему языке - из соображения

418

«интересов науки» .

421

школе не следим. Я считаю и в высшей школе надо следить» . В то же время Лебедь высказал озабоченность тем обстоятельством, что большинство партийцев не владели украинским языком. Если вести обучение членов партии на украинском языке, то «добрая половина организации будет просить откомандировать в распоряжение ЦК РКП», заявил Лебедь. По имеющимся у него сведения, «и сейчас заявлений

422

куча» . Фрунзе высказался очень конкретно: «в данный момент украинский язык является оружием борьбы с нами, борьбы с

423

коммунизмом, нам все-таки надо попытаться овладеть этим оружием» .

«Мы не должны создавать особую породу коммунистов, говорящих только на украинском языке, - заявил Фрунзе, - но должны вести преподавание украинского языка во всех совпартшколах, при том так, чтобы это обязательное преподавание проводилось на деле и не выпускать ни одного ученика из русских учебных заведений не знающего украинского языка и наоборот ни одного украинца, не знающего русского языка⁴²⁴.

В директивах пленума по национальному вопросу речь шла о равноправии украинского и русского языка, о борьбе против искусственной украинизации и русификации, и одновременно - об устранении препятствий развитию украинской культуры. В школах с преподаванием на русском языке надлежало ввести обязательное изучение украинского языка, а в школах с украинским языком - русского. Говорилось также о преподавании украинского языка в качестве обязательного предмета в совпартшколах.

предусматривал выдвижение кадров коммунистов-украинцев («из русских,

425

знающих украинский язык, и украинцев - из сельской бедноты») .

22 ноября 1922 г. ВУЦИК утвердил Кодекс законов о народном образовании в УССР, где подчеркивалось, что «украинский язык, как язык большинства населения Украины, особенно на селе, и русский язык, как язык большинства населения в городах и общесоюзный язык, имеют в УССР общегосударственное значение и обязаны преподаваться во всех учебно-воспитательных учреждениях Украинской Социалистической Советской Республики»⁴²⁶.

Между тем после I съезда Советов Союза ССР встал вопрос о сосуществовании народов в созданном многонациональном государстве. К XII съезду партии И.В. Сталин подготовил проект тезисов «Национальные моменты в партийном и государственном строительстве», который обсуждался на очередном Пленуме ЦК РКП(б) 21 февраля 1923 г. Для редактирования тезисов была создана комиссия во главе со Сталиным.

Политбюро ЦК РКП(б) 22 марта рассмотрело и утвердило тезисы, а 24 марта они были опубликованы в «Правде». В тезисах Сталин попытался найти правильное соотношение между объективной тенденцией к интеграции в современном мире и правильным разрешением национального вопроса. В тезисах говорилось, что развитие капитализма обнаружило «тенденцию к интернационализации способов производства и обмена, к уничтожению национальной замкнутости, к хозяйственному сближению народов и постепенному объединению громадных территорий

427

в одно связное целое» . Однако эта тенденция развивалась в своеобразных формах - «не путем сотрудничества народов, как равноправных единиц, а в порядке подчинения одних народов другими»⁴²⁸. Именно поэтому в основу национальной политики большевиков было положено «право наций на самоопределение, право народов на самостоятельное государственное существование»⁴²⁹, а «победа Советов и утверждение диктатуры пролетариата являются той базой, тем фундаментом, на основе которого может быть построено братское

430

сотрудничество народов в едином государственном союзе» .

Для правильного проведения в жизнь национальной программы, считал Сталин, необходимо преодолеть наследство прошлого: пережитки великодержавного шовинизма; хозяйственное и культурное неравенство национальностей Союза Республик; пережитки национализма «в среде целого ряда народов». Ярким выражением старого наследства Сталин считал тот факт, что «Союз Республик расценивается значительной частью советских чиновников в центре и на местах не как союз равноправных государственных единиц, призванный обеспечить свободное развитие национальных республик, а как шаг к ликвидации этих республик, как начало образования так называемого “единого-неделимого”»⁴³¹.

Подчеркнув недопустимость таких настроений, Сталин предлагал следующие практические меры: создать в системе высший органов Союза специальный орган представительства всех без исключения национальных республик и национальных областей на началах равенства; сконструировать комиссариаты «на началах, обеспечивающих удовлетворение нужд и потребностей народов Союза»; и наконец, строить «органы национальных республик и областей ... по преимуществу из людей местных, знающих язык, быт, нравы и обычаи соответствующих

432

народов» .

Точку зрения на национальный вопрос накануне XII съезда высказало и украинское партийное руководство. Квиринг опубликовал статью «Национальные моменты», в которой дал оценку состоявшемуся объединению республик в единый союз «как шаг к дальнейшему укреплению национальных советских республик и в то же время как шаг к

433

укреплению единства советских республик» . Поэтому предстоящий съезд «должен подтвердить характер добровольности и равноправности принятием положений, которые гарантировали бы равноправность в союзе небольших республик (Украина, Закавказье, Белоруссия)»⁴³⁴. По его мнению, «Союзный ЦИК, составленный по пропорциональному принципу, дает возможность механического подавления меньшинства представителей мелких республик», и поэтому необходим специальный орган, «в котором ни одна из союзных республик не имела бы большинства, через который должны проходить все вопросы, имеющие отношение к союзной Конституции, и вопросы по заявлениям отдельных республик. Такой орган мог бы явиться полной гарантией решения всех вопросов с учетом интересов всех входящих в союз республик»⁴³⁵. По мнению украинского партийного лидера, «наш Союз Советских Социалистических Республик не случайно является безыменным. Это - не Россия. Он не ограничен какими-либо границами. Пятым членом Союза должно явиться первое новое Советское государство, где бы оно ни образовалось. Было бы совершенно нерезонно приглашать советскую Германию стать частью РСФСР, и очень логично ее вхождение в СССР»⁴³⁶.

В то же время Квиринг четко разделял вопрос о правах национальных республик в Союзе и «вопрос о методах работы в области культурной». Квиринг признавал, что «некоторые товарищи выдвигают принцип усиленной украинизации», и в этих предложениях «сильно отдает украинским шовинизмом», поскольку «вопрос ставится о прямом покровительстве одной культуре и искусственном ее насаждении». По мнению Квиринга, «сама по себе украинская культура настолько сильна, что не нуждается в искусственной поддержке для своего естественного развития». «Смычка культур - процесс длительный, острым столкновениям культур в Советском государстве нет места, - считал Квиринг, - но при том обязательном условии, что государство не ведет

437

политики искусственного насаждения какой-либо культуры» . По его мнению, «взаимодействие культур украинской и русской, что сейчас имеет место на Украине, приносит пользу, а не вред, давая Украине полную

438

возможность пользоваться всеми достижениями более сильной России» . Общий вывод был таков: «давая должный отпор националистическим уклонам, откуда бы они ни исходили, мы должны взять твердый курс на укрепление достигнутого единства советских республик»⁴³⁹.

В связи с предстоящим обсуждением национального вопроса на съезде партии высказался и второй секретарь ЦК КП(б)У Д.З. Лебедь. В марте 1923 г. в «Коммунисте» появилась его статья, посвященная проблеме развития украинского языка и культуры. «У нас, на Украине, в силу исторических обстоятельств, культура города - это русская культура, культура деревни - украинская»⁴⁴⁰, - считал Лебедь. Поэтому он считал неизбежной борьбу двух культур на Украине. При этом под культурой Лебедь понимал «культуру - экономику города и культуру - экономику села, язык же для марксиста - средство»⁴⁴¹. Говоря о борьбе двух культур, он говорил о борьбе «крупной промышленности» и «мелкособственнического, почти натурального крестьянского хозяйства». Целью партии, по мнению Лебедя, было «подчинение развития сельского хозяйства промышленности проникновением крупного производства в сельское хозяйство»⁴⁴². Это должна была сделать «культура города», т.е. «культура, которая имеет больше элементов социалистических,

443

пролетарских» .

Поэтому второй секретарь предлагал «изыскать сочетание между правильным теоретическим решением вопроса, давно уже имеющимся в партии, и трезвым, реальным, и, в то же время, не вредным социалистическому культурному строительству планом практического овладения партией культурной работой на селе»⁴⁴⁴. С одной стороны, Лебедь признавал актуальность изучения членами партии украинского языка: «Поскольку крестьянин иногда требует обучения его детей на украинском языке, поскольку надо иногда идти в деревню и разъяснять крестьянам на понятном им языке вопросы, их интересующие, то отсюда мы должны сделать вывод, что наша партия должна овладеть украинским языком и через него проводить культуру»⁴⁴⁵. Однако при этом он предлагал не забывать, что «язык является не средством проведения национализма», и считал недопустимым превращать язык «в средство для

446 447

национализации» , не допускать «украинизации во имя украинизации» . Именно последняя тенденция, по мнению Лебедя, наблюдается «среди некоторых членов нашей партии». Автор статьи подчеркивал: «... искусственное насаждение украинского языка в партии и рабочем классе, при нынешнем политическом, экономическом и культурном соотношении между городом и деревней, - это значит, стать на точку зрения низшей

448

культуры деревни, по сравнению с высшей культурой города» .

Идеи Лебедя получили название «борьбы двух культур». Против нее сразу же выступил сторонники активного проведения украинизации, среди которых были выходцы из небольшевистских партий. А.Я. Шумский «в порядке обсуждения» и «подготовки партийного съезда» высказался очень категорично: «Ясно, что эта формула ничего общего с марксизмом не имеет. Эта теория «борьбы культур» составляет неотъемлемую собственность националистического мракобесия и ей не место в устах «коммуниста и настоящего марксиста». Пролетариат никогда не допустит борьбы с крестьянством из-за формы культуры-языка»⁴⁴⁹. Он подчеркивал, что Лебедь «не проповедует нейтралитета пролетарской диктатуры в этом вопросе», наоборот, «т. Лебедь предостерегая «коммунистов и настоящих марксистов» от украинских националистических опасностей, в своей статье сам занял по существу ту же националистическую позицию, что и шаповало-винниченковцы, но только расположился по другую сторону созданных ими баррикад⁴⁵⁰.

В ответ Лебедь не преминул заявить, что коммунистам стоит проявлять осторожность в данном вопросе («поменьше поспешности») и призвал рассматривать борьбу двух культур с точки зрения развития экономики: «Ведь сейчас в условиях пролетарской диктатуры есть нэп, есть крупная промышленность, есть, наконец, мелкособственническое почти натуральное крестьянское хозяйство и пусть не думают, что между этими элементами культуры нет борьбы. Она идет и будет идти, ибо сельское хозяйство еще находится в руках огромных слоев собственнически настроенного класса, а промышленность, городское хозяйство находятся в руках рабочего класса, который не забыл еще пока в лице нашей партии свою цель: необходимость подчинить развитие сельского хозяйства промышленности проникновением крупного производства в сельское хозяйство. Но это должна сделать культура города, т.е. культура, которая имеет больше элементов социалистических, пролетарских. Вот это основное разговорами о языке не подменишь»⁴⁵¹.

Окончательно разрешил спор между Лебедем и Шумским XII съезд РКП(б). На съезде «теорию борьбы двух культур» осудили как шовинистическую, как попытку закрепить господство русской нации над другими, более отсталыми. В пункте 7 резолюции по национальному вопросу было отмечено: «Положение в ряде национальных республик (Украина, Белоруссия, Азербайджан, Туркестан) усложняется тем, что значительная часть рабочего класса, являющегося основной опорой советской власти, принадлежит к великорусской национальности. В этих районах смычка между городом и деревней, рабочим классом и крестьянством встречает сильнейшее препятствие в пережитках великорусского шовинизма как в партийных, так и советских органах. В этих условиях разговоры о преимуществах русской культуры и выдвигание положения о неизбежности победы более высокой русской культуры над культурами более отсталых народов (украинской, азербайджанской, узбекской, киргизской и пр.) являются не чем иным, как попыткой закрепить господство великорусской национальности. Поэтому решительная борьба с пережитками великорусского шовинизма является

452

первой очередной задачей нашей партии» .

Такая резолюция была принята после эмоционального обсуждения национального вопроса на съезде. Сталин сделал доклад по 6-му пункту повестки дня: «Национальные моменты в партийном и государственном строительстве». Прежде всего, генсек подчеркнул международное значение правильного разрешения национального вопроса в Советском Союзе. На СССР смотрят «как на опытное поле», и установление братских отношений между народами будет иметь «притягательную силу», а Союз станет «знаменем освобождения», примером для подражания⁴⁵³. Внутреннее же значение национального вопроса, согласно Сталину, связано с большим удельным весом «ранее угнетенных национальностей», которые «занимают наиболее нужные для хозяйственного развития районы и наиболее важные с точки зрения военной стратегии пункты»⁴⁵⁴. К тому же в связи с введением нэпа во взращиваются две силы - великорусский шовинизм и шовинизм местный⁴⁵⁵. Поэтому большевики имеют дело «с вопросом об установлении правильных взаимоотношений между пролетариатом бывшей державной нации, представляющим наиболее культурный слой пролетариата всей нашей федерации, и крестьянством, по

- 456

преимуществу крестьянством ранее угнетенных национальностей» .

Преодолеть основные негативные факторы («великорусский шовинизм, фактическое неравенство наций и национализм местный») Сталин предлагал тремя средствами. Первое из них заключалось в том, чтобы «принять все меры к тому, чтобы Советская власть в республиках стала понятной и родной, чтобы Советская власть была у нас не только русской, но и междунациональной». Для этого Сталин предлагал «не только школы, но и все учреждения, все органы, как партийные, так и советские, шаг за шагом национализировались, чтобы они действовали на языке, понятном для масс, чтобы они функционировали в условиях,

457

соответствующих быту данного народа» . Второе средство для «безболезненного изживания наследия, полученного от царизма и от буржуазии» - совершенствование органов управления, т.е. создание такой конструкции комиссариатов в Союзе, «которая бы дала возможность по крайней мере основным национальностям иметь своих людей в составе коллегий и которая создала бы такую обстановку, когда нужды и

458

потребности отдельных республик безусловно удовлетворялись бы» . Наконец, третье средство Сталин видел в создании в составе высших центральных органов такого, «который служил бы отражением нужд и потребностей всех без исключения республик и национальностей»⁴⁵⁹.

Таким образом, на XII съезде партии было положено официальное начало проведению так называемой политики коренизации. Очевидно, что при ее разработке Сталин исходил из собственных теоретических построений о нации. В соответствии с ее общими признаками (общность языка, общность территории, общность экономической жизни, общность психического склада, проявляющаяся в общности специфических особенностей национальной культуры⁴⁶⁰) были разработаны и основные направления коренизации.

Один из признаков сталинского определения нации - это общность территории. На XII съезде РКП(б) о территории национальных республик не говорилось, однако вскоре было произведено и национальнотерриториальное размежевание в Средней Азии, и урегулирован вопрос об украино-российской и украино-белорусской границах (об этом см. § 7). На съезде Сталин обратил внимание на фактическое экономическое неравенство союзных республик, он особо настаивал на том, чтобы в этих республиках «были устроены очаги промышленности», приводил конкретные примеры⁴⁶¹. Говорилось также и о проблеме языка и культуры, о национализации партийных и советских органов власти: «Только при этом условии мы получим возможность Советскую власть из русской сделать междунациональной, близкой, понятной и родной для трудящихся масс всех республик и особенно для тех, которые отстали в хозяйственном и культурном отношениях»⁴⁶².

Новым было предложение создать такую «конструкцию комиссариатов в Союзе Республик», которая позволяла бы «безусловно удовлетворять» нужды и потребности отдельных республик. С этой же целью в составе союзного ЦИКа учреждались две палаты: «первая выбиралась бы на союзном съезде советов, независимо от национальностей, а вторая палата выбиралась бы республиками и областями»⁴⁶³.

Между тем представители республик прекрасно понимали подоплеку происходящих событий. Предлагаемая Сталиным коренизация практически не обсуждалась. Однако обстановка на съезде вокруг национального вопроса свидетельствовала о том, что дискуссии о характере созданного СССР далеко еще не закончились.

Бывший нарком просвещения УССР, а с ноября 1922 г. - председатель Госплана УССР, бывший боротьбист Г.Ф. Гринько во время своего выступления в прениях по докладу Сталина назвал два препятствия, мешающие правильному проведению национальной политики: первое - «в области государственных взаимоотношений внутри Союза», второе - «в области национально-культурной». «Ни для кого не секрет, что не только в нашем советском аппарате, ... но и внутри нашей партии есть глубочайшая централизаторская инерция, - заявил Гринько. - И эта глубочайшая централизаторская инерция давит. Гнет, часто очень, ответственных руководителей наших и является одной из крупнейших преград для налаживания государственных взаимоотношений внутри Союза»⁴⁶⁴. По его мнению, съезд «должен дать директиву при размежевании хозяйственной компетенции, взять курс на расширение хозяйственной инициативы, на предоставление республикам больших прав в области бюджетной и хозяйственной вообще⁴⁶⁵.

Резкой критике Гринько подверг также раздававшееся в партийных кулуарах мнение о неактуальности национального момента к 1923 г. По мнению оратора, многие считали, что национальный момент был важен в 1919-1920 гг., «когда он явился оружием идущего против нас крестьянства», теперь же он был изжит, ликвидирован, не представляет опасности. Вопрос о смычке рабочих и крестьян мог быть разрешен экономическим путем. «Ответственнейшие товарищи из Украины говорят так: я всю Украину изъездил вдоль и поперек. Я разговаривал с крестьянами, и я вынес впечатление, что они не хотят украинского языка, - негодовал Гринько. - Вместо того чтобы анализировать крупнейшие общественные движения, эпоху Центральной рады, петлюровщины, национальных восстаний и т. д., довольствуются некритическими методами личных впечатлений и на этом строят политику в национальном вопросе. Дальше эта психология или идеология, если угодно, в крайнем случае допускает свободную борьбу культур и т. д. И, наконец, приходит к выводу, что вся наша постановка в национальном вопросе в текущий период отличается излишней ноткой активизма»⁴⁶⁶.

Не менее эмоциональным было выступление на съезде Н.А. Скрыпника, исполнявшего в то время обязанности генерального прокурора и наркома юстиции УССР. Он обратил внимание, прежде всего, на положение украинцев за пределами УССР, на совершенно недостаточное удовлетворение «культурно-просветительных нужд украинского населения». Скрыпник отметил, что не только многие губкомы в РСФСР не признают необходимости партийной работы на украинском языке, но «такие же ответы... давали многие парткомы и в самой Украине. Говорят, можно вести работу и на русском языке»⁴⁶⁷. «Армия до сих пор остается орудием русификации украинского населения и всего инородного населения»⁴⁶⁸, - восклицал оратор.

Скрыпник, настаивая на живучести великодержавных предрассудков, пытался перенести акцент на необходимость борьбы с «великодержавным шовинизмом». «Великодержавные предрассудки, всосанные с молоком матери, стали инстинктом у многих и многих товарищей, - считал выступавший. - Припомните, как многие и многие из товарищей у нас были шокированы, когда наш Союз Республик принял название не РСФСР, а СССР. Припомните, какие недоуменные разговоры слышались среди товарищей о переименовании Российской Коммунистической партии в Коммунистическую партию СССР, как многие считали принципиально недопустимым самое поднятие вопроса об этом, чем-то оскорбительным,

469

отказом от традиции и т. п. ...»

Скрыпник считал, что Сталин не предложил ничего нового в области национальной политики, а линия, «давным-давно намеченная», искажается при проведении. «Дело в том, что мы все время балансируем в области национального вопроса. Некоторые все время пытаются найти среднюю линию. Каждое указание на великодержавный шовинизм всегда считают необходимым компенсировать указанием противоположным на шовинизм народностей недержавных, и всегда получается двойная бухгалтерия»⁴⁷⁰, - подвел итоги оратор. На практике же противопоставление двух национализмов является поводом для того, чтобы «многие и многие на практике свою бездеятельность в области национального вопроса

471

оправдывали таким противопоставлением» .

Любопытно, что Сталин в своей записке Н.И. Бухарину о замечаниях по проекту резолюции XII съезда РКП(б) по национальному вопросу подчеркивал: «У меня нигде не сказано, что борьба с антирусским национализмом «столь же важна», наоборот, у меня сказано, что борьба с русским национализмом важнее. Я говорю, не «столь же важна» борьба с

472

антирусским национализмом, а столь же «необходима и обязательна»» .

Выступил на съезде и председатель СНК и нарком иностранных дел Украины Х.Г. Раковский. Он еще в период подготовки к ХП съезду предлагал свой вариант тезисов по национальному вопросу. Раковский писал: «Подчеркивая необходимость ... централизма ... в настоящее время..., - Коммунистическая партия еще раз подчеркивает, что пролетарский централизм не исключает и признания равноправия национальностей Советского Союза в пользовании материальными благами.

Коммунистическая партия всегда утверждала, что централизм должен быть демократическим, даже когда идет речь о национальнооднородном государстве, и что только широкая областная и местная автономия, хозяйственная и административная, при соблюдении единого руководства и общего планового хозяйства, является единственно

совместимой с интересами пролетариата и с интересами хозяйственного

473

развития страны» .

Эти предложения не были приняты, однако Раковский не переставал надеяться на успех. На съезде он выразил недовольство местом национального вопроса в повестке дня: «...некоторое время мы питали надежду накануне съезда, что национальный вопрос, как предполагал Ильич, станет центром нашего съезда, а он стал хвостом нашего съезда»⁴⁷⁴. Прозвучала явная критика в адрес только что созданного Союза: «Что получилось после создания Союза Республик? Союз — это было понято многими центральными органами в том смысле, что они могут обрушиться всей своей тяжестью на отдельные республики»⁴⁷⁵. «...наши центральные советские органы поддаются ведомственной психологии, этим центральным органам было дано в десять, в двадцать раз больше прав, чем они имели раньше, до союзной Конституции, - считал Раковский. - Вместо того, чтобы их одернуть, вместо того, чтобы скостить их права, им, наоборот, как награждение, как награду, как премию за всю ту головотяпскую политику, которую они в национальном вопросе вели, в ущерб и партийной, и хозяйственной политике, и в ущерб нашей заграничной политике..., этим органам были приданы еще новые функции»⁴⁷⁶. Раковский требовал «отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальным республикам⁴⁷⁷.

Таким образом выступления на XII съезде РКП(б) отражали основные настроения украинской парторганизации. Раковский, Скрыпник и Гринько отстаивали требования расширения полномочий союзных республик, настаивая на их национальных правах, были убеждены в недопустимости централизаторских устремлений Москвы. Несмотря на подписание союзного договора, становление государственных институтов только началось, и острые дискуссии свидетельствовали о желании как центра, так и союзных республик, оказать решающее влияние на этот процесс.

Устремления некоторых республиканских лидеров расширить полномочия подчиненных им органов власти натолкнулись на жесткую позицию центра, не желавшего «преувеличивать значение национального вопроса». «Кроме права народов на самоопределение, есть еще право рабочего класса на укрепление своей власти, и поэтому последнему праву

478

подчинено право на самоопределение» , - подчеркивал Сталин.

А.П. Ненароков совершенно справедливо отмечает, что для большинства оппонентов генсека по национальному вопросу на XII съезде главными элементами независимости были «четкое разграничение сфер ведения Союза и местного самоуправления на всех уровнях», обеспечивающее «возможность самостоятельного определения основ экономического и культурного развития при эффективном ограничении централизма»⁴⁷⁹.

Действительно, в острых дискуссиях на съезде речь шла в основном о правах республик и центра, тогда как лозунг коренизации партии отходил на второй план. Необходимость коренизации не вызывала сомнений, однако на ее характер существенное влияние должны были оказать взаимоотношения республик и центра, не до конца выясненные на XII съезде партии.

В то же время у делегатов съезда возникло множество вопросов по поводу практического проведения национальной политики. В президиум Сталину поступили записки о соотношении прав национальных республик и общей социально-экономической политики СССР. Один из делегатов спрашивал, «как сочетать принцип управления по национальному признаку с принципом районирования по признаку экономическому»⁴⁸⁰. В другой записке речь шла о взаимовлиянии национального и социального вопроса: «Вы не учитываете, что во всей Украине, Белоруссии и Западном районе евреи играют доминирующую роль в торговле; что борьба между различными группами торговцев приобретает национальный характер; что противоречие между городом и деревней, между торговцем и крестьянином-покупателем или между крестьянином-продавцом сырья и покупающим его городом тоже принимает форму национальной борьбы. Вся эта грызня происходит в пограничной полосе. Эти настроения передаются рабочим и даже членам партии. И об этом нужно говорить, а не замалчивать. ...вы должны были бы кое что сказать, учитывая Польшу,

481

Литву, Г алицию и Румынию, это и политически желательно» .

Возник вопрос и о связи национальности с определенной территорий. В одной из записок содержался такой вопрос к Сталину: «Вы говорите только по вопросу о взаимоотношениях народов, связанных с известной территорией, а как же урегулировать взаимоотношения «экстерриториальных» народов, например, евреев к русским и

482

наоборот?» В другой записке один из делегатов спрашивал, «можно ли при советской системе допустить идею господствующей нации, т.е. можно ли сказать, в РСФСР русские - это господствующая нация, или в Г рузии - господствующая нация - грузины? Есть ли идея государственного или господствующего языка, т.е. русский язык в РСФСР является ли господствующим языком или нет? Можно ли обязать нерусских учиться и

доо

говорить по-русски?»

Одна из записок поступила Раковскому. В ней делегат съезда выражал озабоченность проведением национальной политики в УССР: «Крестьяне и рабочие Украины сами и во многих районах протестуют против украинизации и только интеллигенция Украины настроенная мелкобуржуазно требует этой украинизации»⁴⁸⁴.

Подводя итоги работы секции, Сталин отметил, что группа товарищей (во главе с Бухариным и Раковским) преувеличивают значение национального вопроса и заявил о подчиненном значении национального вопроса по сравнению с рабочим вопросом. «Основой всей нашей работы является работа по укреплению власти рабочих, и после этого только встает перед нами другой вопрос, вопрос очень важный, но подчиненный первому, - вопрос национальный, - подчеркнул Сталин. - Говорят нам, что нельзя обижать националов. Это совершенно правильно, я согласен с этим, - не надо их обижать. Но создавать из этого новую теорию о том, что надо поставить великорусский пролетариат в положение неравноправного в отношении бывших угнетенных наций, - это значит сказать

485

несообразность» . Г енсек настаивал на том, что «политической основой пролетарской диктатуры являются прежде всего и главным образом центральные районы, промышленные, а не окраины, которые представляют собой крестьянские страны». Поэтому, если «перегнуть палку» «в сторону крестьянских окраин, в ущерб пролетарским районам», то это нанесет вред диктатуре пролетариата⁴⁸⁶.

Второй момент, на который обратил внимание Сталин, был связан с проблемой соотношения шовинизма великорусского и местного. Он не согласился с предложением «выкинуть пункт, говорящий о вреде местного

487

шовинизма» . Это свидетельствует, по мнению Сталина, о том, что предлагавшие подобную поправку не понимали сути национального вопроса. Сам же он считал, что русские коммунисты должны бороться с великодержавным шовинизмом, а нерусские - с местным шовинизмом: «Когда говорят, что нужно поставить во главу угла по национальному вопросу борьбу с великорусским шовинизмом, этим хотят отметить обязанности русского коммуниста, этим хотят сказать, что обязанность русского коммуниста самому вести борьбу с русским шовинизмом. Если бы не русские, а туркестанские или грузинские коммунисты взялись за борьбу с русским шовинизмом, то их такую борьбу расценили бы как антирусский шовинизм. Это запутало бы все дело и укрепило бы великорусский шовинизм. Только русские коммунисты могут взять на себя

488

борьбу с великорусским шовинизмом и довести ее до конца»⁴⁸⁸. В то же время, «русские коммунисты не могут бороться с татарским, грузинским, башкирским шовинизмом, потому что если русский коммунист возьмет на себя тяжелую задачу борьбы с татарским или грузинским шовинизмом, то эта борьба его будет расценена как борьба великорусского шовиниста против татар или грузин». Как подчеркнул Сталин, «только татарские, грузинские и т.д. коммунисты могут бороться против татарского, грузинского и т.д. шовинизма»⁴⁸⁹. Вот почему, по его мнению, был необходим тезис о борьбе как с великорусским, так и местным шовинизмом.

25 апреля 1923 г. съезд принял резолюцию по национальному вопросу, в которой констатировалось, что ликвидация национального гнета требует новых форм объединения в единое многонациональное советское государство. Одновременно речь шла о борьбе с «пережитками прошлого» - с великорусским шовинизмом, с фактическим неравенством национальностей и местными националистическими пережитками. Одновременно следовало обеспечивать хозяйственные и культурные нужды республики, и, кроме того, укреплять партию в национальных

490

районах .

Представители Украины не были одиноки в своей критике практического проведения национальной политики в центре и на местах. Очень активно выступали два представителя Грузии - Б.Г. Мдивани и Ф.И. Махарадзе. Мдивани говорил о необходимости уничтожения фактического неравенства. По его мнению, хозяйственный момент в области разрешения национального вопроса являлся первым вопросом⁴⁹¹. Махарадзе, поддержав призыв к борьбе против великодержавного шовинизма, поставил вопрос о самостоятельности республик в условиях

492

существования одной партии, «которая определяет решительно все» . Татарский коммунист М.Х. Султан-Галиев, ярый противник сталинского проекта «автономизации», на съезде высказался за расширение прав автономных республик. В то же время и против Раковского, и против Мдивани и Махарадзе выступил А.С. Енукидзе, поддержал тезисы Сталина Г.Е. Зиновьев. Н.И. Бухарин, подчеркивая силу националистического движения на Украине, подчеркивал необходимость борьбы прежде всего против великодержавного шовинизма.

Критика на съезде сталинского плана разрешения национального вопроса не осталась без последствий: Раковский и Мдивани были отправлены на дипломатическую работу, а против татарского оппонента генерального секретаря было выдвинуто целое «дело». Султан-Галиев резко критиковал план «автономизации» и в период подготовки к образованию СССР, и на XII съезде партии, считая ошибочным разделение «советских республик на национальности, которые имеют право вхождения в союзный ЦИК, и на национальности, которые не имеют этого права»⁴⁹³. Эти высказывания были расценены Сталиным как подрыв революционного объединительного движения, и за татарским коммунистом было установлено специальное наблюдение. 4 мая 1923 г. Султан-Галиев был снят со всех постов, исключен из партии, а «дело» передано в ОГПУ. Обвинения были достаточно серьезными, в частности, ему инкриминировалась связь с басмачами.

«Дело» Султан-Галиева появилось неспроста: конфликты между центральными и республиканскими органами управления, о которых не раз говорили участники ХІІ съезда, становились все более острыми. Втянутыми в эти споры оказались и Политбюро ЦК РКП(б), и Оргбюро, и Секретариат. Центральное партийное руководство было этим крайне недовольно и попыталось взять реванш.

Позиции Раковского на Украине были ослаблены еще летом 1922 г., когда первый секретарь ЦК КП(б)У Д.З. Мануильский четко выразил свою поддержку сталинского плана автономизации. Попытка Раковского опереться на украинскую парторганизацию в противостоянии со Сталиным не достигла успеха: как считает Н.С. Дорошко, «полную поддержку в этом он получил, по большому счету, только от представителей украинского национального коммунизма, которые составляли абсолютное меньшинство в составе украинского ЦК»⁴⁹⁴. Сталин, в свою очередь, решил «перегруппировать» ответственных работников в УССР, и в последний день работы VII конференции КП(б)У 10 апреля 1923 г. первым секретарем ее ЦК был избран «интернационалист» Э.И. Квиринг⁴⁹⁵. На Украине началась «переброска» сторонников Раковского. Как отмечал Квиринг в своем письме Сталину от 23 июля 1923 г. перемещения коснулись всех украинских губерний, за исключением Полтавской, Харьковской и Черниговской⁴⁹⁶. Результатом таких действий стала, по мнению Дорошко, «массовая миграция целых номенклатурных кланов, которые переезжали следом за своими лидерами», достигшая таких размеров, что Политбюро 1 июня 1923 г. решило поднять в ЦК РКП(б) вопрос о необходимости прекратить установленную в последнее время систему отзыва группы работников с Украины по ходатайству

497

ответственных товарищей, отозванных оттуда .

Вскоре после ареста Султан-Г алиева было принято решение о созыве IV совещания национальных работников. Повестка дня включала два вопроса: исключение татарского коммуниста из партии и мероприятия по проведению резолюции ХП съезда РКП(б) по национальному вопросу. Совещание было построено таким образом, чтобы реализовать желание Сталина «приструнить» непокорных «националов», указывая на пример Султан-Галиева.

Особое внимание было уделено Украине. Так, в речи Сталина по второму пункту повестки дня говорилось о необходимости «постепенной национализации правительственных учреждений» в национальных республиках, и «в первую голову в такой важной республике, как Украина»⁴⁹⁸. Выделение Украины здесь не случайно: отношения украинского и центрального партийного руководства были в тот период далеки от идеальных, Сталин же, уже в начале своего пути к единоличной власти, стремился поставить эту крупную республиканскую парторганизацию под свой полный контроль.

Намерения центрального руководства были совершенно очевидны для участников совещания. Скрыпник, выступая на совещании, считал, что вопрос о Султан-Г алиеве «не является просто делом личным, он поставлен в плоскость партийной политики»: «Я опасаюсь, чтобы... постановка дела Султан-Г алиева на настоящем совещании не привела бы к какому-нибудь сдвигу нашей линии»⁴⁹⁹. Скрыпник верно уловил намерение Сталина покончить с плюрализмом мнений по национальному вопросу, но не смог предугадать последствия этих начинаний: те, кто выступал в поддержку Султан-Галиева, через несколько лет стали «врагами народа».

Раковский и Скрыпник воспользовались трибуной совещания, чтобы вновь попытаться взять верх в старой дискуссии. Так, Раковский подробно информировал присутствовавших о ходе украинизации, приводил конкретные цифры, называл постановления и т.п. По мнению украинского

партийного руководства, более или менее благополучная картина

складывалась в системе образования, тогда как государственные и

партийные органы требовали особого внимания. Раковский так характеризовал ситуацию: «...У нас в центральных органах, т.е. в комиссариатах, в правлениях трестов, в кооперации, исключая сельскохозяйственную, - число украинцев, знающих и понимающих по- украински, чрезвычайно мало. Может быть 1/5, 1/8 и даже иногда 1/10 всех служащих...» Несколько лучше обстояло дело на периферии, где число украинцев в государственных учреждениях уже превышало 50 %⁵⁰⁰.

Однако целью его выступления было по прежнему добиться

«расширения прав отдельных республик»: «Самое главное, однако, на что мы напираем в наших постановлениях, это дать - республикам гораздо больше прав в финансовом хозяйстве и большую инициативу в распределении таких кредитов, каким является сельско-хозяйственный кредит». Раковский предложил перевести несколько объединенных комиссариатов в состав самостоятельных, а слитных - в объединенные; сохранить два отдельных президиума в двухпалатном Союзном ЦИКе⁵⁰¹.

К вопросу о союзном строительстве обратился в своем выступлении и Скрыпник: «Наш Союз Соц. Республик имеет свою суверенную волю... Это есть единое суверенное государство, выступающее как единое целое. Это вовсе не означает, что в таком союзе уничтожается воля объединяющихся в ней республик, что уничтожается суверенность объединяющихся республик. Это не так. Мы строим свое государство таким образом, что свободные объединяющиеся республики остаются внутренне независимыми...» При этом оратор придавал большое значение национальной форме союзной республики, во имя которой он предлагал «украинизировать» пролетариат УССР: «...для того, чтобы понять украинское крестьянство, нам необходимо подойти к пролетариату и сказать: передовые отряды рабочего класса, научитесь украинскому языку для того, чтобы вести украинское крестьянство к социализму». При этом Скрыпник признавал, что по данному вопросу ему пришлось «вести

502

усиленную борьбу в партии на Украине» .

Примечательно, что Раковский и Скрыпник, уделяя основное внимание союзному строительству, отодвигали вопросы украинизации на второй план, указывая таким образом на их подчиненный характер. Вопросы украинизации для Скрыпника были тесно связаны с вопросами союзного строительства, так как для него было очевидно, что от того, как будут строиться взаимоотношения центра и республик, будет зависеть и то, каким путем и в каких формах будет проводиться украинизация. Для Раковского же было более важным добиться реальной самостоятельности Украины, проблемы же украинского языка в республике его волновали в значительно меньшей степени, хотя он и считал необходимым выполнять решения съезда партии.

Другой представитель УССР на совещании Г.Ф. Гринько также проявил себя сторонником украинизации: «Я хочу сказать, что на Украине, хотя вопрос с проведением украинизации стоит чрезвычайно сложно, все же у меня такое впечатление, что мы отстаем, что на Украине мы не держим настоящего темпа развития в этом отношении». Особую озабоченность Гринько вызывал национальный состав партии: «...мы не выравниваемся в сторону увеличения в ней (партии. - Е.Б.) украинских элементов», «нам нужно еще будет создать такое положение, чтобы широкие ряды националов в партии вовлечь в политическую работу и активность, потому что до сих пор еще мы имеем очень сложное и сильное

503

давление великорусских тенденций и уклонов» . Высказался выступавший и по поводу взаимоотношений республики и центра, указав на необходимость «обеспечить развитие хозяйственной инициативы, которой такая большая республика, как Украинская, должна обладать

504

полностью и реально» .

Безусловно, конфликты, разгоревшиеся на совещании, были эхом недавних еще споров на XII съезде партии. Следует в целом согласиться с мнением П. Гобла, считающего, что «Сталин использовал атаку против татар только как шар в отношении украинцев», и что «таким образом Сталин реагировал на Украину, где его позиции в 1923 году были еще слабыми»⁵⁰⁵. Необходимо, однако, учитывать, что генсек на совещании рассчитывал припугнуть не только украинцев, но и других «националов», несогласных с политикой центрального партийного руководства.

В соответствии с решениями XII съезда и IV национального совещания в ЦК РКП(б) началась разработка коренизационных мероприятий. Сохранился документ под названием «Меры по проведению в жизнь постановлений по национальному вопросу, принятых ХП съездом и национальным совещанием», в котором речь идет об обязательном преподавании национальных языков как в республиканских совпартшколах, так и «во всех без исключения учебных заведениях национальных областей и республик», о предоставлении «достаточного количества мест» в рабфаках вузов национальных республик и областей представителям «коренной национальности», о систематическом субсидировании национальных газет ввиду их «невозможности немедленного перехода на хозрасчет». Устанавливалось правило, согласно которому «в каждом основном отделе Обкома или нац. ЦК или зав. или его зам. должен быть работником местной национальности». Кроме того, под жесткий контроль подпадали как русские работники, «против которых возникли обвинения в русском шовинизме, колонизаторстве и непонимании задач партии в области национального вопроса», так и любые другие «отдельные работники», уклоняющиеся «в сторону местного шовинизма и национализма» и приверженные «к персональным группировкам и склокам». Особое внимание уделялось Украине (наряду с Туркестаном): подчеркивалась необходимость «особо наблюдать за проявлениями великодержавного национализма и местного шовинизма», «принимая своевременные меры к их предупреждению и изживанию»⁵⁰⁶.

Данный документ, видимо, был одним из этапов обсуждения плана мероприятий по реализации постановлений по национальному вопросу XII съезда и IV совещания ЦК РКП(б). Позже появилось циркулярное письмо ЦК РКП(б) от 7 января 1924 г., в котором подробно, по пунктам излагался «коренизационный план», по сути совпадающий с вышеприведенными «Мерами по проведению в жизнь...» Однако в циркулярном письме некоторые требования были «сглажены». Так, в «Мерах по проведению в жизнь.» говорилось о необходимости сделать ряд запросов о линии поведения и о целесообразности снятия как ряда русских работников, обвиненных в русском шовинизме, так и отдельных работников, «уклоняющихся» в сторону национализма . В циркулярном письме речь шла о том, чтобы «изучить весь руководящий состав национальных республик и областей» в целях «постепенной замены работников, не могущих усвоить принципы национальной политики РКП

508

низовыми туземными работниками» .

Предпринятый большевистским руководством курс на коренизацию предполагал существенное изменение социальной и культурной жизни национальных республик. Прежде всего, речь шла о выдвижении представителей «коренной национальности» на руководящие партийные и советские посты, преследующее цель создание национальной советской партийной элиты.

Помимо этого, большевистская политика была ориентирована на расширение сферы применения украинского языка. Правовые акты существенно изменили статус украинского языка, не просто «легализовав» его, но предоставив ему даже определенное преимущество. По справедливой оценке О.А. Остапчук, «политика украинизации стала самым масштабным языковым экспериментом, продемонстрировав возможности активного воздействия на языковые процессы, причем как внешние, связанные с функционированием языков, так и внутренние, затрагивающие глубинные основы языка»⁵⁰⁹.

Таким образом, коренизация была ориентирована на подготовку национальных кадров и их выдвижение на руководящие посты, что закладывало основу для формирования этнической республиканской элиты, включавшей, помимо партийных функционеров и управленцев, представителей научной и творческой интеллигенции. Как справедливо замечают украинские специалисты, в результате украинизации изменилась мотивация использования украинского языка: если раньше она носила в основном культурный характер, то теперь присутствовал и политический аспект⁵¹⁰. Действительно, национальная принадлежность стала одним из условий успешной карьеры. Чтобы занять определенную должность или положение, следовало знать украинский язык, а еще лучше, быть украинцем по происхождению. Все это приводило к тому, что формирующаяся бюрократия, фактически монополизировавшая право на подбор кадров низшего и среднего звена республиканского аппарата управления, приобрела национальный характер.