г) оценивание как творчество
В процессе познания объективный предмет получает некоторое умаление своего бытия (при отвлечении от всех признаков объекта к тем, которые подлежат познанию) и вместе с тем дополняется субъективным осмыслением и логическим определением.
Что касается процесса оценивания, то в нем происходит увеличение бытия предмета, в том числе посредством эмоционального, нравственного и интеллектуального переживания, соединяющего объективное и субъективное. Таким образом, процесс утверждения чего-либо как ценности выступает одной из форм креативной, творческой деятельности субъекта и связан с реализацией его индивидуальности и свободы. К этой области может быть отнесен и процесс создания идеалов, как художественных, так и нравственных, и общественных. В этом случае субъектом творческого процесса будет выступать не только творческая элита (как в процессе создания художественных ценностей и идеалов), но и любой обыденный индивид, оценивающий мир с позиции своего восприятия, если он способен к самостоятельному оцениванию, а не заимствованию оценок большинства.Теория творческой деятельности Н. Бердяева помогает понять особенности этого процесса. Говоря о творчестве как процессе художественном и эстетическом, Бердяев отмечает, что в сфере этики значение творчества приобретает особый смысл: «Творчество познавательное и творчество художественное имеет нравственное значение, ибо все, что творит высшие ценности имеет нравственное значение .Сама нравственная жизнь, нравственные оценки и деяния носят творческий характер»[56]. Творчество в этом смысле понимается им как предельно широкий процесс, в котором осуществляется «переход души в иной план бытия», не ограничиваясь только сферой прекрасного. Нормативность этики как закона, однако, еще не есть истинное творчество, полагает Бердяев, пока мы находимся лишь перед осознанием необходимости перехода к этике творчества, этике истинного призвания и назначения человека.
В этом смысле будет логичным вывод о том, что оценивание является творческим процессом, учитывая, что само творчество, в свою очередь, является высшей нравственной, эстетической и интеллектуальной ценностью. Очевидно, представители отечественной философии XIX и XX вв. единодушны в своих оценках, в то же время в европейской философии, частью которой стали и феноменология Шпета и персонализм Бердяева, также проявилась идея необходимости внесения субъективного измерения в рациональное логическое мышление, которое, по словам М. Хайдеггера, суть только «исчисление и разграничение». Это свидетельствует о резком повышении внимания к антропологической и аксиологической проблематике в контексте онтологических, гносеологических и методологических исследований.Взаимосвязь оценочных суждений и целенаправленного поведения подробно исследуется Э. Аггаци в работе, посвященной поиску философского определения человека. Ценностью он называет «некоторое совершенство, идеальную модель, некое «как должно быть», то, что направляет любое человеческое действие»[57]. Уже в этом определении сосредоточена целевая сущность ценности, ее ориентирующий характер. Рассуждая о том, что результат действия имеет для нас огромную или ничтожно малую ценность, в зависимости от того, как далеко он отстоит от конкретного «совершенства», Аггаци приходит к выводу, что «человеческие действия подлежат оценочным суждениям потому, что они ценностно-ориентированны»[58]. Целенаправленность и ценностная ориентированность, по его мнению, являются свойствами исключительно человеческого поведения, несмотря на то, что многие животные демонстрируют примеры деятельности, направленной к некоему значимому для них результату как совершенному идеалу. В этом случае, справедливо отмечает Э. Аггаци, стремление к «совершенству» на деле является просто способом их существования, так как у животных нет образца «как должно быть», к которому они бы осознанно стремились. Человек же предполагает свою цель, и его действия оцениваются по тому, насколько они ведут к этой цели, по степени совершенства, определяемой с помощью этих оценок.
Таким образом, все реальные человеческие действия, полагает Аггаци, являются интенциональными в смысле достижения некоторого, более высокого уровня интенционально- сти, что дает человеку возможность определять еще несуществующее положение вещей и принимать решения, воплощающие при своей реализации возможность в действительность, руководствуясь определенными ценностями как критериями совершенства в достижении данной цели.Если оценивание может быть определено как процесс наполнения внешнего объекта внутренними, субъективными смыслами, значениями, связанными с определенными переживаниями, то оценочность будет выступать свойством процесса мышления, связанным с попыткой субъекти- визации, с одной стороны, и стремлением к приобщению к высшим ценностям, с другой. Это свойство в наиболее полной мере характерно для философского мировоззрения, которое, в отличие от научного, не избегает, а предполагает субъективность переживания и оценочность в поиске истины. Философское мировоззрение стремится к объективности истины, но
исходит из того, что она будет переживаться каждым по-своему. Н. Бердяев писал об этом так: «Познание философское всегда заключает в себе элементы объективации, но оно стремится быть необъективированным познанием, иначе оно не могло бы искать внутреннего смысла бытия. Раскрытие смысла материи есть дух»66. Бердяев справедливо противопоставляет здесь не только научное и философское знание, но и натуралистическую и субъективную метафизику, отталкивающуюся от кантианства. Преодоление объективированного натурализма в философии он связывает с преодолением той ошибочной мысли, что мышление может быть отделено от эмоций. При объективированном познании возможно лишь раскрытие феноменального бытия, полагает Бердяев, в то время как ценности жизни и ее смысла, тайна существования останутся за пределами возможности этого процесса. Смысл, как и общение, полагал он, принадлежат к царству духа, а не царству природы, и потому их познание не может идти по тем же законам.
Он приходит к выводу, что объективация господствует как в познании, так и в культуре и теологии, и, в конечном итоге, она есть царство необходимости, ведущее к отчуждению субъекта от самого себя. Ее преодоление, полагает теоретик персонализма, возможно и необходимо через развитие общения и творчества.Рассуждения Бердяева и Аггаци оказались внутренне созвучны, хотя и отталкивались от различных метафизических оснований. В этом мы видим характерный для неклассической философии отказ от жесткой рационализации философствования и попытку возрождения догегелевской (объективной), а именно - кантианской (субъективной) метафизической традиции. Кризис гегельянства и рациональной объективной философии привел к новому обращению европейских и русских философов к наследию Канта, активному включению субъективного фактора в анализ не только гносеологических, но и онтологических проблем. Оценочность и субъективизм становятся необходимыми признаками неклассического философствования, в то время как позитивизм и марксизм продолжали свое развитие, ориентируясь, в первую очередь, на принципы объективности и абсолютности.
Таким образом, оценивание, оценка, оценочность могут быть определены как проявление креативной деятельности субъекта в создании вербальных и смысловых форм, сопутствующих процессу субъективного восприятия, осмысления и переживания мира и его объектов, присутствующих, как на обыденном, так и на теоретическом уровне мировоззрения, а именно - в философствовании.
Оценивание, отнесение к ценности выступает процессом внесения в существующий предметный мир значений и смыслов, преобразующих действительность. Субъект создает особую реальность мира ценностей, который не только отражает данность, но и указывает направленность измене- ний. Те ценности, которые обладают высшей значимостью и имеют исключительно духовное содержание - благо, свобода, вера, мир способны ускорить и качественно изменить развитие социальной и биологической форм бытия, выступая главными мотивами преобразовательной деятельности субъекта.
Материальные объекты, наделяемые индивидом ценностью и «особым смыслом», такие, как предметы религиозных культов (крест, фетиш, храм, священные книги и т.д.), золото, деньги, предметы искусства, получают вместе с оценкой качественное отличие от других аналогичных предметов, имеющих подобную природу и внешнее выражение. Предмет, выступающий символом веры или иного значимого переживания, изменяется не только в сознании индивида, но и реально. Исследования влияния переживания на качество предмета малочисленны, но среди них значительное место занимают работы П. Флоренского. В своей статье «Эмпирея и Эмпирия» он размышляет о внутреннем изменении в человеке до и после крещения, изменении, которое не может быть обнаружено никаким опытом, но которое принципиально и существенно. Подобно различие между обычным хлебом, пропитанным вином, и тем, что есть «тело и кровь Христова»: «хлеб и вино реально пресуществились, то есть переменили свою сущность»67, полагает русский мыслитель. Сравнивая мир эмпирический, «плоский», «натуралистический» и мир эмпиреи, «глубинный» и смысло- и ценностно-наполненный, «символический» Флоренский приводит не только примеры из области веры, но и математические и логические обоснования. И можно только согласиться с приводимыми им примерами о том, что смысл и переживание в поэзии, мифах качественно отличны от их внешней формы передачи, от «черно-белых» знаков на бумаге или примитивных рассказов о происхождении мира. Но размышления Флоренского не получают глубокого развития, хотя приоткрывают завесу тайны в решении одного из самых сложных вопросов о внутреннем преобразовании бытия в процессе осознания и оценивания.Современные исследования в области теории поля убедительно доказывают, что предметы, обладающие особой ценность для их владельца, например амулеты, кресты, обнаруживают более сильное излучение энергии, фиксируемое приборами и подтверждающее возможность влияния переживания на предметный мир (это зафиксировано, в частности, аппаратом Короткова). Однако и эти исследования еще только начинают заявлять о себе, так как основание их во многом противоречит современной материалистической науке. В то же время для исследователей в области философии сознания, религии, культуры совершенно очевидно и конкретно существование многослойной духовной реальности, оказывающей преобразующее действие на мир природный и вещественный.
Оценивание выступает процессом трансцендирования, выхода субъективности в мир объектов. При оценивании осуществляется трансценден- ция не только сознания субъекта, но и его эмоционально-волевой сферы.