Особенности современной духовной ситуации

Не достигнув предела. вещи не переходят в свою противоположность.

Ле цзы

Исследование классических ценностей общественного бытия не объясняет всех противоречий и реалий дня сегодняшнего.

Современное общество и его духовная сущность выступают особым предметом исследования со стороны ученых и философов. поскольку отмечены качественно новыми феноменами относительно предыдущих исторических эпох. Возникновение различного рода кризисов в отдельных областях взаимоотношений человека, общества и природы приобрело принципиально иной характер в результате их пересечения и взаимоусиления. Научный прогресс и политическая свобода позволили не только реализовать устремления западной цивилизации, но и обнаружить их пределы, ввергнув человечество в небывалую по масштабам и значимости «пограничную ситуацию», где потребление уже не в силах стать ответом на во- прошание субъекта о смысле. В то же время современная эпоха оказалась отмечена резким повышением субъективного, личностного фактора в истории цивилизации, что вызвало потребность осмысления внутренних ориентиров жизнедеятельности индивида, направляющих не только свои силы и способности, но и весь арсенал современной науки и технологии к достижению собственных смыслозначимых целей. Ценностное основание деятельности субъекта становится, таким образом, не только сферой его индивидуального бытия, но и потенциальным фактором, позволяющим исследовать направленность хода общественной истории в целом.

С другой стороны, общественные процессы и достижения науки сегодня поставили человечество перед проблемой множественности бытия, в котором независимо и равноценно сосуществуют различные культуры, стремящиеся к реализации собственных идеалов, где исследователям открываются противоречащие друг другу научно обоснованные факты и обозначаются новые формы реальности, без четкого критерия их степени значимости. Европейский постмодернизм ответил на эти процессы концепцией множественности истины, отвергающей как все попытки создания единой системы научного знания, так и возможность развития монизма в философии. Многогранность бытия и возможностей его истолкования поставила перед субъектом проблему выбора среди разнородных и противоречивых фактов и явлений, тех, которые в наибольшей степени отвечают его поиску смыслов и значений. Резкое повышение личностного и ценностного факторов в свою очередь усиливают непредсказуемость изменений и обуславливают доминирующую роль духовных процессов в развитии бытия.

Современное общество имеет своим качественным отличием от предыдущих эпох хроническое состояние кризиса. По мнению экзистенциалистов, переживание «пограничной» ситуации, внезапно ставящей индивида на грань смерти, испытывается как откровение, способное изменить восприятие и оценивание мира и самого себя. Сегодня такая ситуация становится обыденным, естественным условием развития современного человека. Постоянное балансирование общества на грани хаоса и смерти, непредсказуемость, граничащая с абсурдом, стали повседневностью, в которой выросло целое поколение. Характеристика духовной атмосферы современности приводит нас к утверждению особой неоэкзистенциальной концепции, позволяющей осмыслить перемены, происходящие с современным субъектом и его сознанием.

Другой особенностью духовной атмосферы современной эпохи является своего рода «умножение реальности» - коренные изменения представлений о скорости, времени, формах существования. Достижение сверхскоростей, возможность замедления и даже контроля над временем, мгновенное преодоление расстояний, создание информационной реальности - все это условия, в которых «вдруг» оказалось современное человечество и в которых уже развивается новое поколение детей.

Проблема ускорения темпов развития впервые была сформулирована еще в 70-е годы в трудах западных футурологов. А.Тоффлер назвал общество будущего пораженным «болезнью перемен», подчеркивая, что его главной характеристикой становиться поверхностное восприятие реальности, отношение к ней как к временной, не имеющей значимости. Этот прогноз полностью оправдал себя и превзошел все мыслимые ожидания. Современный мир оставил далеко позади ориентиры в направлении гармонии, традиции, гуманизму. Его стремления продолжают все более полно осуществлять возможность внешней свободы, в качестве средства для этого используя рациональность. Но кроме классических приоритетов появились и новые. Прежде всего, это потребление, информация, ускорение. Потребление позволят современному человеку ответить на вопрос о смысле жизни, информация - на вопрошание об истине, ускорение дает ответ на вопрос «На что я могу надеяться?» («Что я могу успеть?»). Постоянная перемена внешних условий существования, значительная миграция населения (как внешняя, так и внутренняя) в направлении более благополучных мест жизни - все это вызывает условия окончательного разрыва с собственными корнями, домом. Укорененность преодолевается стремлением к постоянному качественному росту.

Общество все более явно разделяется на тех. кто сумел адаптироваться к сверх-ускорению темпов развития и тех. для кого это оказалось невозможным. Первые - способны к восприятию и использованию большого объема информации. отличаются уверенностью и ясным видением цели. Вторые пребывают в постоянной прострации. живут. не замечая меняющегося мира. блокируя его в сознании. Цели и смыслы для них не имеют значимости. существование лишено духовных ориентиров.

Современный мир. как справедливо указывал Тоффлер397. становится не только чрезвычайно склонным к переменам. но и меняет свои коренные приоритеты: стабильность. долговременность. прочность постепенно теряют свой ценностный статус. На смену им приходит удобство. отсутствие проблем. постоянная новизна. Западный мир. а вслед за ним и остальное человечество становится «одноразовым» по сути своих отношений с объектами мира. Одноразовые предметы быта. отношения с окружающими при учете постоянной миграции. вырабатывает совершенно новое отношение к вещам и окружающему в целом. По нашему мнению. в этом изменении состоит одна из важнейших особенностей современности. способная сблизить западное и восточное мировосприятие. Мир воспринимается как временный. текучий. как постоянный поток перемен. не привязывающий к себе человека. не усиливающий его зависимости от заботы о материальном и социальном. К такому понимания мира человеку. обремененному собственностью и близкими отношениями с окружающими. можно было прийти разве что в результате длительной работы над своим сознанием. Теперь западный человек приходит к пониманию этого совершенно естественно. в результате повседневного опыта. То. к чему стремилось традиционное сознание - достижение освобождения от временных. изменчивых вещей. оказывается близким и понятным человеку инновационного мира. прошедшего круг диалектического отрицания.

Пренебрежение к будущему является еще одной чертой мировоззрения современного общества, где понятие «забота» все чаще заменяется понятием «надежда». Человек не стремится к заботе о Другом в пространстве и во времени, он надеется, что все обойдется «как-нибудь само собой». Ориентир на настоящее сужается от собственной жизни до отдельного сегодняшнего дня. Темп и динамика жизнедеятельности не позволяют охватить ее мыслью как целостность. Непредсказуемость усиливается политической нестабильностью, военным противостоянием цивилизаций, развитием безоценочной науки, для которой не существует моральных запретов и табу. ХХ в. внес особый вклад в развитие взаимоотношений общества и природы. С одной стороны, была преодолена мера возможного давления человечества на собственную среду обитания, что породило ситуацию глобального экологического кризиса, а с другой - впервые была поставлена проблема необходимости сохранения природы и восстановления ее ресурсов.

Современная эпоха по-новому оценивает феномен жизни как целостности, и, прежде всего, это связано с особым восприятием смерти. Если рассматривать смерть в качестве некоего непременного условия жизни, которое есть не столько показатель победы сил зла, сколько - возможность для глубокого наполнения жизни, то отношение к ней будет иметь ключевое значение для определения значимости последней. Ценность жизни становится более полной через переживание и осмысление смерти, прежде всего смерти другого, смерти близкого человека. Результатом этого может стать любовь к жизни, которая есть важнейшее условие для любви к жизни другого, также, идущего к смерти. Пренебрежение к жизни становится основанием для пренебрежения в отношении к другому, к его настоящему, неповторимому существованию. В этом, вероятно, и состоит глубочайший аксиологический смысл смерти, осознание которого позволяет увидеть жизнь как высшую ценность бытия. Смерть выступает не столько ценностной альтернативой жизни, сколько важнейшим условием исключительно высокого ее оценивания и понимания.

Возможность массовой смерти становится для одних причиной глубокого неприятия мира и его условия смерти, но для других выступает основанием для осмысления жизни как единичности и уникальности во Вселенной. Для обыденно-мыслящего, витально-ориентированного субъекта, для массового человека эпохи потребления характерной оказывается невысокая оценка жизни, связанная, по нашему мнению, с двумя основными причинами. Во-первых, наполненность и глубина настоящего существования оказалась предельно связанной с удовлетворением все возрастающих потребностей. Степень их удовлетворения очень высока, но уровень потребностей неизмеримо выше. Обретая человек, уже одержим новыми желаниями и не способен к истиной радости и позитивной оценке настоящего. Массовое общество объективно уменьшает качество общения, возможность творческого выражения, значение любви. Все это не дает смыслозначимого наполнения жизни, и приводит к ее утилитарно-функциональному истолкованию. Вторая причина незначительной ценности жизни в современную эпоху связана с новым отношением к смерти. Переживание человечеством массовых убийств, повседневность насилия, культ смерти в искусстве стали основой для пренебрежения к смерти другого - важнейшему фактору, благодаря которому человек осмысливает ценность жизни в целом. Смерть становится условием интереса в игре и в реальности, но ее обыденность и отсутствие духовного переживания по причине ее возможности и неизбежности, уже не являются основанием для понимания ее ценности и смысла. Ужас по причине бессмысленной гибели людей на войне или в катастрофах поражает человека лишь первое время, затем становясь повседневной «информацией», не вызывающей аксиологической рефлексии и сопереживания. Общество, как опытный врач, психика которого может выдержать лишь состояние отстраненности от смерти больного, осознание ее рутинности и вещественности, для самосохранения находит выход в непереживании и несострадании, ибо вместить все происходящее в сознание и душу не представляется возможным. Все это становится причиной того, что жизнь воспринимается как относительное благо, ценность которого далеко не безусловна. Таким образом, несмотря на обострение проблемы ценности жизни для субъектов, ориентированных на создание, а не потребление ценностей, общество находится в состоянии торможения развития своего главного ценностного приоритета.

Даже высший уровень развития гуманистического мировоззрения, ориентированного на свободу и ценность каждого индивида, которого, во многом, достигло современное западное общество не стал решением этой проблемы. В состоянии массового общества, где отстраненность и холодность в отношениях оказываются нормальным исходным состоянием, гуманизм, как и свобода, во многом оказываются катализаторами эгоцентризма. Но даже осознание своей значимости перед остальными не является основанием любви к жизни, так как последнее есть результат переживания осознания сопричастности с миром.

Весьма значимой выступает и другая особенность мировоззренческих ориентиров и ценностей ХХ века. связанная с интеграцией и глобализацией мира и культуры. Два последних столетия оказались особым этапом развития человечества. когда осуществилось открытое противостояние и взаимовлияние традиционной и инновационной моделей цивилизации. Начиная с середины XIX века. когда началось неограниченное вмешательство иностранцев в Китай (с 1858 г.). усилилось Британское владычество в Индии (после восстания 1856-1859 гг.). были навязаны неравноправные договоры Японии (1854-1858гг.). ценностные ориентиры западного мира непосредственно сталкиваются (затем переплетаются) с элементами восточного мировоззрения. Этот процесс оказался не равномерным. Влияние. оказываемое традиционными культурами на западный мир. коснулось. главным образом. духовной. философско-эстетической сферы. в то время как вестернизация Востока проявила себя в сфере экономической и научной. Экспорт экономических ценностей (сверхприбыли. ускорения. потребления). а также ценности рационального знания. ориентированного на практическую полезность. изменили сущность обществ. которые еще в начале XIX века можно было характеризовать как традиционные. Внедрение ценностей инновационного мира переориентировало экономическую жизнь этих народов. не изменив их духовные приоритеты. Духовная сфера в традиционных культурах оказалась областью. где Восток достиг больших успехов. чем Запад. возможно. поэтому мы отмечаем значительное влияние восточной духовности на западное мышление. нежели наоборот. Главными следствиями «открытия» Востока явились следующие перемены в мировоззренческих основаниях западного мира: появление наряду с рациональной философией мощного направления различных оттенков иррационализма; перенос центра философского исследования с внешнего на внутренний мир (экзистенциализм. философия жизни. психоанализ); усиление эмоционального. романтического. эстетизированного восприятия мира в ряде философских школ; оценка мира как пустоты. иллюзии. видимости. безличной субстанции; оценка мира как гармонии всех частей целого. энергий. стихий и веществ; использование образного. знакового. смыслового методов постижения мира (в феноменологии. герменевтике); переоценка ценности личности и ее достоинства. их уменьшение вплоть до отрицания (под влиянием традиций буддизма. шаманизма). Влияние традиционных методов восприятия мира стало внешним фактором. способствующим трансформации западного мышления. Духовная «элита» через собственное приобщение к этим традициям оказывает значительное влияние на современную науку. философию. мировоззрение в целом. Картина мира. дополненная иррациональным опытом. становится все более адекватной реальности. обнаруживающей множество «слоев» (Н. Гартман). форм. уровней. Утверждая. что «Бог умер» последователи нигилизма и экзистенциализма все чаще приходили к выводу. что слепой. бессмысленный мир в своем исходном состоянии наполнен страданием. Изменить существующее положение человека может только он сам, при этом принимая и всю ответственность за сделанный выбор. Подобные настроения, как известно, пронизывают буддизм (в варианте хинаяны) и джайнизм и являются основанием для веры в высшее освобождение. Западная традиция, не признавая идею кармической связи и нирваны-мокшы, констатирует в данном случае только отсутствие в бытие смысла и духовного основания. Бытие человека в такой ситуации становится намного трагичнее самого «пессимистичного» из всех типов мировоззрений. Однако трагедия в европейском понимании всегда выступала способом очищения и освобождения от несущественного и внешнего, поэтому данная концепция и нашла столь широкий отклик в сердцах людей.

Важнейшей чертой современной эпохи явилась глобализация как выравнивание, нивелирование и усреднение форм существования и понимания мира, несущая как несомненное благо (повышение уровня жизни беднейших народов), так и невосполнимые потери. Последние состоят в окончательном разрыве с собственными корнями, уникальными культурными приоритетами и ценностями. Забвение духа прошлого означает слабость настоящего, также как утрата индивидуальности означает уход в пустоту. Подобно программам сохранения отдельных видов животных и растений уже необходима программа сохранения уникальных самобытных видов культуры и традиционной деятельности. Эту программу можно назвать «Красной книгой человека», поскольку защита умирающих культурных типов и колыбельных обществ должна иметь правовую и экономическую основы. Глобализация уже не контролируется субъективно, поэтому противостояние ей не может дать положительных результатов. Можно только искусственно поддерживать «заповедные» виды деятельности, отношений, культурные традиции, поскольку именно они стали тем фундаментом, на котором осуществилось все современные преобразования.

В области познания главная особенность современного постмодер- нистического общества состоит в признании множественности истины. Все теории воспринимаются как относительное знание, не имеющее права претендовать на всеобщность и универсальность. Отсюда главной чертой современного мировоззрения становится отсутствие единой парадигмы и утверждение «множественности, локальности, темпоральности действительности, лишенной к тому же какого-либо основания»398. В духовной атмосфере новые черты вызывают такие свойства, как неясность, неустойчивость, несвязность отдельных элементов мировоззрения в целостную единую картину. Разлад в системе мировоззренческих установок усиливает кризис прежних ценностей и идеалов, что дает простор «игре творчества», движимого теперь по самым разным направлениям.

Взаимозависимость всех компонентов системы «природа-общество- человек-сознание», их постоянное влияние друг на друга достигли особого качества, когда исследователи уже не в состоянии выделить определяющие и доминирующие факторы развития (о чем свидетельствует теория многофакторности, разделяемая все большим количеством ученых). Однако усиление взаимосвязей в обществе не приводит к желаемой целостности и толерантности. Массовое общество не переходит в единый гармонично развивающийся организм, философия потребления не переходит в его культуру. Вместе с тем контуры будущего мировоззрения для Запада и Востока во многом оказываются сходными, что стало возможным благодаря действию внутренних и внешних факторов, о которых шла речь выше. Мир, воспринимаемый как поток постоянных перемен, не имеющих собственной ценности и не связывающих человека столь прочными связями как отношения собственности, власти, управления, образования, все больше оценивается западным человеком как временный, неустойчивый, лишенный основания. При этом инновационное мышление по-прежнему остается ориентированным на развитие индивидуальности (в то время как восточное мышление стремиться к ее последовательному преодолению). И если говорить о том, что же составит главное различие в ценностных ориентирах традиционного и инновационного мышления, то это будет не выбор между духовными и материальными ценностями, а выбор между тотальностью и индивидуальностью в понимании жизни и бессмертия. Если восточное знание указывает путь освобождение от границ индивидуального бытия и выход к трансцендентному безличному существованию, то западная наука и философия утверждают индивидуальность каждого как высшую ценность общества и природы. Поэтому обретение счастья, гармонии, мира или наслаждения в этом варианте не отрицает, а предполагает усиление личностного начала. Постоянная перемена ощущений, склонность к миграции, путешествиям, перемене места жизни и работы, профессии, семьи, друзей, круга общения становятся все более характерными для современного человека не только в Америке, но и в Европе, крупных городах России. Традиционные приоритеты еще характерны для сельско-хозяйственных районов, где «оседлость» является условием жизнедеятельности.

Каковы же устремления современного техногенного, информационного, сверх-идустриального общества? Его субъект, стремиться, прежде всего, к самим переменам и к быстрой адаптации к ним. С другой стороны, его характеризует стремление к обладанию все большей информацией для достижения свободы от ошибочных действий и давления внешнего мира. Власть и богатство как ценности «устаревают» в силу быстротечности изменений реальности. В этой связи, вероятно, окажутся значимыми духовные (волевые, интеллектуальные, мистические) способности индивидов, позволяющие адаптироваться к реальности и использовать окружающий мир для укрепления собственного потенциала. «Неукоренненное» состояние личности, для которой дом, работа, семья становятся изменчивыми, сменяющимися факторами, способствует использованию внутренней энергии индивида в нематериальной сфере, которая все больше будет восприниматься не как обслуживающая, а как первостепенная. Опасным в этой ситуации может оказаться не разрыв с бытом и привычными вещами, а отрицание значимости связи с окружающими людьми. Современный человек не избегает контактов и общения, напротив, он очень коммуникативен и постоянно меняет друзей и знакомых. Однако характер этих отношений уже не может быть определен в понятиях «любви» или «дружбы»[373]. С позиции восточной мудрости это следует рассматривать как благо, так как привязанность порождает страдание. Но для западного мировоззрения это означает коренные перемены и в себе самом. Отрицание ценности Другого неизбежно приводит к самораспаду и деградации. Замкнутость на собственной личности вызывает предел саморазвития, так как духовная жизнь не находит выхода, трансценденции и обогащения. Вариантами развития такой ситуации может быть деградация духовности на фоне роста физической и интеллектуальной сферы или укрепление стремления к высшим надындивидуальным силам, предполагающим актуализацию духа и транс- цендирование. Исходя из этого, выстроится и новая дифференциация общества, основанием которой будет не отношение к собственности или коммуникативность, а отношение к реальности и ее оценка. Кризис веры, сопровождавший ХХ столетие, вероятно, завершится новым обращением человека к высшим силам (как воплощению полноты информации) в еще более индивидуализированном варианте, чем прежде. Ослабление социальных связей, возможность активно жить, работать, заниматься творчеством без поддержки рода, клана, семьи, друзей, неизбежно будут способствовать развитию чувства одиночества и поиска выхода их него. Выходом окажется либо мировая информационная сеть, соединяющая интеллекты индивидов, либо трансцендентный духовный ориентир, соединяющий сверх-рациональные уровни их сознания.

Таким образом, аксиологическая картина современного мира характеризуется множественностью форм, фрагментацией, усилением субъективного фактора на фоне либерализма и утверждения ценностной свободы. При этом тенденции в эволюции ценностей инновационного, техногенного мира оказались как никогда ранее созвучными некоторым ценностям традиционного восточного мировоззрения. Это выразилось не в стремление к традиционности или гармоничности, но в преодолении зависимости от вещного бытия, в восприятии мира как потока перемен, связи с которыми только мешают саморазвитию. Логически выведенная картина мира все больше искажается. искривляется и переходит в нелинейное измерение. в котором рациональное умозрение должно быть дополнено интеллектуальной интуицией. На фоне «вестернизации» материального бытия. технократизации и глобализации мировой экономики происходит и менее заметный процесс «истернизации» мировоззрения. обращение к восточным традиционным духовным ориентирам. Каждая из традиций стремится к преобладанию. и если Запад оказался сильнее в области материального бытия. то Восток достиг большего в духовном саморазвитии. Дополнение рационально знания иррациональным видением окажется неизбежным. поскольку реальность оказывается многоуровневой и разнородной. не доступной для осознания с позиции одного из видов опыта. Своеобразие духовной жизни. как и традиционных форм быта и экономики. все больше вытесняется и превращается в реликт. В тоже время в этих формах самобытность и неповторимость исторических путей. представляющая собой своего рода «свободу на прошлое». В этой связи избежать духовного выравнивания легче. нежели экономического. Современная картина мира ориентирована на самоактуализацию потенциала каждого. вне давления бытия или вопреки этому давлению. Идеал восточной этики в поиске собственного выхода из цепи зависимостей мира и обретении освобождения оказывается созвучным устремлениям к индивидуальной ответственности каждого. поискам реализации собственными силами. Поэтому истернизация мировоззрения не означает следование за Востоком как за духовным лидером. а предполагает снятие запрета на нехристианское. языческое в религии. иррациональное. мистическое в познании. недуальное. синтетическое в этике. Запад самостоятельно подошел к отрицанию своих ведущих приоритетов - стремление к обновлению и инновациям предопределило этот исход. Однако новая картина мира сохранит наследие классической рациональности даже в условиях множественного понимания истины. Следует заметить. что динамика современных перемен. тяготеющая к сверхскоростям. вероятно не позволит сформироваться устойчивой системе ценностей и ориентиров. Новое видение мира и ценностей. вероятно. будет характеризоваться хроническими «переоценками» и «разрывами с прошлым». поэтому сближение с традиционным восточным мировоззрением будет недолговременным. но обратимым процессом.

Подведем итоги нашего исторического обзора. Главной тенденцией духовного развития инновационной цивилизации является движение от становления Ценности к утверждению ее в качестве Самоценности. В связи с этим правомерно выделение следующих основных этапов в духовной истории данной цивилизации: Античность - эпоха самоценности Свободы; Средневековье - эпоха отрицания духа Инновации. утверждение Традиции; Возрождение - эпоха самоценности Антропоцентризма и Гуманизма; Новое время - эпоха самоценности Рациональности; ХХ век - эпоха утверждения единства всех основных инновационных ценностей. их максимальное развитие. Реализация мировоззренческих ориентиров и ценностей развития поставила вместе с тем задачу поиска и обоснования новых цивилизационных приоритетов с учетом противоречий общества и природной среды.

Анализ классических ориентиров развития инновационной цивилизации свидетельствует, что утверждение ценностей свободы, гуманизма, антропоцентризма, рационального знания, инноваций способствуют интенсификации динамики внутреннего развития этого типа общества. Стремление человека к воплощению этих ценностей в реальность лежит в основе креативной, преобразующей, созидательной и разрушительной деятельности, вызывая новые качественные сдвиги в последовательном процессе всеобщей изменчивости общественного бытия. Ценности, являясь смыслозначимыми целями жизнедеятельности, не только возникают под влиянием исторических условий развития, но и в свою очередь активно влияют на них. Если ценности традиционных и гомеостатических обществ в большей степени формируются в соответствии с бытием, то ценности инновационного мира выступают «над бытием», или «перед бытием» (В. Франкл). Гомеостатические общества в целом ориентированы настоящее, традиционные общества - на прошлое, инновационный мир устремлен в будущее. Это объясняет своеобразие аксиологической картины человечества. Ценности, формирующиеся из бытия, содействуют его поддержанию и консервации, ценности прошлого содействуют преобразованию внутреннего бытия для того, чтобы не зависеть от изменчивой реальности. Ценности, выражающие стремление к будущему содействуют активному преобразованию внешнего бытия, его качественной трансформации по мере растущих запросов субъекта.

Утверждение и реализация ведущих ценностных приоритетов инновационного мира свидетельствуют о «вечной неудовлетворенности» человека цивилизации, поэтому любой этап развития общества будет оцениваться критически. Наиболее полное воплощение ценностей в реальность оказывается переходом в их противоположность. Поэтому современный мир во многом отказался от классических ценностей и парадигм и в чем-то оказался близким по мировоззрению традиционным культурам.

Можно сказать, что человечество не только дает свои Ответы на Вызовы бытия, но и впервые бросает бытию собственный Вызов, действуя на основании антропных и духовных ценностей. Но, являясь органической частью бытия, человечество вынужденно само и ответить на этот Вызов. Тому, каким образом осуществляется этот диалог и насколько влиятельным может оказаться субъект ценностей будет посвящен следующий заключительный раздел нашего исследования.

237