КЛАССИФИКАЦИЯ СУБЪЕКТОВ ЦЕННОСТЕЙ
Реальность, окружающая человека, множественна и неоднородна. Погружаясь в ее сферы, субъект отчасти растворяется в них, адаптируясь и «меняя окраску». Смысл и ценности меняются в сознании человека с каждым новым «скачком» в бытие (сон, дом, работа, семья, одиночество и т.д.).
Даже собственную жизнь человек оценивает с различной степенью относительности в зависимости от играемой социальной роли. Существует ли человек как нечто онтологическое в аксиологическом рассмотрении? Определяют ли его собственные ценности, или он является лишь переживаниями различных сочетаний объективации?Ценность как ориентир, направляющий развитие человека и общества, воплощает собой наиболее значимые принципы и устремления. Обладая уникальным набором свойственных лишь ему ценностей, человек не предполагает, что их значительная часть «внешняя», полученная в результате объективации и социализации (ценность Чести, Долга, Мира, Богатства и т.д.). Ценности, относящиеся к общественно-значимым, существующие в обществе как его духовное ядро, становятся надындивидуальными, хотя и имеют собственного субъекта - субъекта исторического. Что касается большинства индивидов, то им общественно-культурные ценности усваиваются и воспринимаются в силу соответствия их направленности собственным устремлениям. Ценности индивидуального бытия могут быть настолько созвучны ценностям общественным, что личные ориентиры и императивы потеряют для индивида свою значимость. Индивидуальная реальность личности может быть богаче воспринимаемого внешнего бытия. В результате возникают ценности, которые ориентированы из внутреннего бытия во внешнее и имеют субъектом личность, способную к творчеству нетипичных переживаний, смыслов и значений.
Относительно обусловленности со стороны бытия среди многообразия индивидов можно выделить три основных типа субъектов ценностей.
а) витальный тип
Это человек с ярко выраженными субъективными витальными ценностями (самосохранение, продление рода, утверждение своего влияния на определенной территории и т.д.).
Он может быть назван витальным или жизненно-интравертивным типом. Ему легче, чем другим перенести тяготы объективации в силу постоянного ориентира на самосохранение собственного бытия и покоя, а внешнюю реальность он зачастую рассматривает как средство для реализации этих целей. Ценности, формируемые чувствами и сознанием такого субъекта, в большей степени связаны с предметным бытием или атрибутами предметов. Однако первостепенной для него оказывается сама ценность человека и его существования, понимаемого в биологическом и физическом аспектах. Ценными для такого субъекта выступают те объекты реальности, которые позволяют поддерживать и развивать физическое существование. К ценимому им будут относиться не только собственный организм и его способности, но и внешние материальные (природные и экономические) объекты и явления, которые удовлетворяют потребности личности.Ценности витально ориентированного субъекта призваны способствовать его максимально долгому, наполненному благами существованию. Этот тип личности может оказаться автором гедонистических воззрений, материалистического видения реальности. Он может быть и религиозен, и в этом случае его представления о вечности после смерти также окажутся связанными с наслаждением, блаженством. Он готов высоко оценивать все то, что способствует укреплению его жизни, здоровья, благополучия и комфорта. В зависимости от нравственного и интеллектуального развития субъекты витального типа могут быть склонны к крайнему эгоизму или человеколюбию, основанному на принципе взаимности (конфуцианство). Альтруизм, жертвенность во имя идеи для них, как правило, не характерны.
Как отмечалось в разделе о механизме формирования ценностей, производство основных устремлений жизнедеятельности может проистекать из состояния несвободы, хотя на первый взгляд исходит исключительно из потребностей внутреннего существования и развития. Витально ориентированный субъект может ощущать себя свободным и реализовывать, насколько это позволяет реальность, свои материальные и духовные запросы, но не задумываться о том, что эти устремления объективно обусловлены его биологической природой.
Впервые к открытию состояния несвободы человека подошел Б.
Спиноза, объявивший, что христианский миф о свободной воле человека проистекает из глубокого заблуждения. Человек как частица мировой детерминации действует, по его мнению, исходя из аффектов, суть которых влечение (appetitus), желание (cupiditas), радость (laetitia), печаль (tristitia). Парадоксом оказывается тот факт, что люди, стремясь к реализации собственных аффектов, оказываются их рабами. Это приводит Спинозу к выводу о власти и непреодолимой силе страстей над людьми: «Мы различным образом возбуждаемся внешними причинами и волнуемся, как волны моря, гонимые противоположными ветрами, не зная о нашем исходе и судьбе»[100]. Восточная, в частности, индийская философия, пришла к выводу о несвободе человека гораздо раньше, показав, что естественным для человека является состояние зависимости от пут кармы и сансары. Европейская мысль пребывала в оптимистическом настроении относительно возможностей человека и его свободы воли вплоть до Нового времени, полагая, даже в период доминирования провиденциализма, что свобода выступает главной характеристикой сотворенной души. Теоретическое обоснование несвободы субъекта в предметном мире, вслед за Спинозой, продолжили классики марксизма и психоанализа, показав природу субъективных потребностей индивида как результат развития его физиологических бессознательных инстинктов, главными из которых являются потребности в пище и удовлетворении стремления к удовольствию. В то же время витально ориентированный субъект может не ощущать собственной зависимости и пребывать в состоянии «иллюзии свободы», ошибочно принимая реализацию своих планов за проявление своей субъективной воли (Буддисты полагают, что то, что «мы не способны вникнуть в истинный смыслвещей, свидетельствует от нашем собственном невежестве., в силу чего
1 22\
мы и цепляемся за нашу самость» ).
Одной из «разновидностей» витально ориентированного субъекта ценностей выступает «экономический человек», являющийся наиболее приспособленным и влиятельным в современном мире.
Период макроэкономики и либерализма породил торжествующую ныне «эру денег» - всеобщего эквивалента всех ценностей и любого труда без различий высшего и низшего, морального и аморального. «Экономический человек» стал воплощением, отражением этой эпохи. Его убежденность в силе мировой финансовой и промышленной системы приводят к «обесцениванию и обес-
смысливанию всех известных человеческих мотиваций кроме экономиче- ской»123. Ценность денег выступает проявлением ценностей власти, силы, самоутверждения, становясь из средства для их достижения самоцелью, подчиняющей себе все прочие приоритеты и принципы. Материальное бытие, уступающее по сложности организации духовному, не преодолевается и не снимается высшими потребностями, а, напротив, ограничивает и умаляет их возможность и значение. Этот парадокс показывает сколь не универсальной и автоматической является эволюция человека от простого к сложному, от высшего к низшему, на чем настаивали представители идеалистической и материалистической диалектики. Вера в божественное провидение или путь к богочеловечеству как концепции видения истории человечества также не дает ответа на вопрос о причинах деградации духа, начиная с эпохи Просвещения с его ценностью человека духовного и разумного к современному одномерному человеку потребления. Марксизм и либерализм со своих позиций по-разному гипертрофировали роль экономики в бытии и его ценностях. Но реальность не оправдала надежд теоретиков на то, что материальное благополучие породит духовное совершенство. «Экономический человек» стал главным субъектом современной эпохи, и его влияние на других индивидов оказалось во многом определяющим.