б) гармония как реальность
В первую очередь ориентир на гармонию проявляется в отношениях с окружающей средой. Индивид не возносит себя в центр этой системы, ибо не природа зависит от его воли, а он от нее.
Характерно, что при этом человек не тяготится своей зависимостью, так как не рассматривает себя как нечто чуждое, принципиально отличное от природы, духовно он един с ней и неразрывен.Современное состояние гомеостатических обществ этнологи в этом контексте оценивают по-разному. Так, К. Леви-Стросс полагает, что сегодня архаичные народы утратили гармоничные отношения с природой, которые были присущи первобытному обществу, и мы наблюдаем их в состоянии становления. а не полной неподвижности и консервации[249]. Вместе с тем множество антропологов и этнографов-практиков отмечает. что гармония еще присуща немногим оставшимся в изоляции «неокультуренным» племенам (А. Кребер. Р. Редфилд-Браун. Б. Малиновский. М. Мид. Р. Бенедикт[250]и др.). На наш взгляд. есть возможность попытаться объединить оба подхода. ибо каждый из них вполне обоснован. Гармония с природой здесь служит ориентиром. идеальной моделью существования. Но реальные условия XIX-XX вв. настолько быстро изменили саму природу и распространили достижения цивилизации. что этот идеал все дальше удаляется от реализации (по внешним причинам). Природный фактор можно расценивать как своего рода «экологический императив». поскольку природа не воспринимается этими народами как средство. которое можно лишь использовать. она является целью и источником одновременно.
В духовной сфере главным выступает ориентир на гармонию как равновесие. как источник постоянства и целостности мира. связанный со своеобразием мышления. психологической организацией «народов природы». Мифологическое сознание практически выводило некую «жизненную модель» как обязательную линию поведения. признающую целостность бытия ведущей ценностью.
так как жизнь в меняющемся мире... была попросту невозможна»[251]. пишет о народах Центральной Африки В.Р. Арсеньев. Нарушение целостности мира народы племени бамбара. например. связывают с силой «ньяма». «которая выделяется из любого целостного объекта при полном или частичном его разрушении. поэтому оно и связывается с нарушением всеобщего равновесия»[252]. отмечает этнограф.Стремление к равновесию природного и социального. целостное мировосприятие выступают отражением высоко развитой способности к адаптации. Адаптация. как свойство. присущее любой форме жизни. по мнению болгарского ученого И. Калайкова. должна неизбежно включать в себя два компонента: «снимать воздействие раздражителей с помощью изменений. которые реализуются посредством отражения-следа и отраже- ния-ответной реакции и свойство живых систем вырабатывать в себе в процессе взаимодействия способность к такого рода изменениям»[253]. Адаптация в этом смысле не означает состояния покоя и консервации связей. напротив. она оказывается постоянным изменением одного объекта в условиях постоянной изменчивости внешней среды в целом. как некий пример подвижного в подвижной среде. Следовательно. поддержание равновесия также будет не пассивным воспроизводством сложившихся форм жизнедеятельности, а разумным и в некотором роде творческим процессом контроля над избытком и недостатком тех или иных компонентов в составе биоценоза. По сути, речь идет о гомеостатическом равновесии, которое мы вслед за передовыми этнографами и антропологами называем состоянием природной гармонии. Понятие гомеостаза, пришедшее в социальные науки из естествознания, оказалось весьма уместным для характеристики определенного типа существования, цель которого состоит в ослаблении и снятии напряжения между отдельными объектами, или объекта в составе целостности. Любые формы проявления агрессивности при таком стремлении будут иметь смыслом не утверждение своей исключительности и значимости, а устранение того, что оценивается как преграда на пути к состоянию разрядки и равновесия.
Таким образом, понятие естественной, первичной гармонии оказалось тесно связанным с понятиями адаптации, равновесия, гомеостаза, что окончательно избавляет наше исследование от возможности говорить в этом случае с позиции этики.В то же время нас интересует не столько биологические, сколько онтологические основания подобного ориентира жизнедеятельности. Гармония в этом значении выступает главной характеристикой наличного бытия, и состояние «как должно быть» сливается с состоянием бытия «как оно есть». Реальность как бытие в восприятии субъекта (в данном случае коллективного) рассматривается как устойчивая, но живая система, сущность которой есть гармония как соразмерность, взаимосвязанность, органичность всех ее компонентов и уровней. Тождество реальности и гармонии, как высшей ценности, рождает позитивную оценку мира и самого себя как части этой целостности. Следствием этого, как известно, является почти полное отсутствие душевных расстройств, неврозов, депрессий у народов обществ-изолятов[254], за исключением состояний нарушения их изоляции. Совпадение бытия и ценности рождает и состояние заботы, ответственности за сохранение существующего положения вещей, что имеет своим следствием консерватизм, стремление к автаркии, неприемлемость новшеств и перемен. Гармония как оценка реального мира не означает его идеализации в нашем понимании этого слова. Реальность выступает не проявлением бесконечной силы, созидания, роста и приумножения, но скорее сочетанием выше названных феноменов с их противоположностями - угасанием, гибелью, распадом, ослаблением, существующих только вместе и в дополнении друг другом. Вероятно, это позволило известному антропологу Маргарет Мид назвать образ жизни этих народов «контрастным», включающим в себя как высшее проявление альтруизма и самопожертвования, так и элементы безграничной жестокости по отношению к соплеменникам, имеющее место, например, в поведении некоторых коренных народов Новой Г винеи[255].
Исходя из приведенных размышлений, можно сделать вывод о том, что оценка мира как гармонии, понимаемой как равновесие сил и качеств, оправдывает и даже поддерживает все проявления насилия, разрушения, гибели, рассматривая их как необходимые и естественные.
Однако это было бы не в полной мере справедливым. Абсолютная ценность природной гармонии включает высокую оценку самой жизни, как некой мистической «жизненной силы», лежащей в основе всех возможностей и бесстрашное отношение к смерти как выражению естественной природной цикличности проявления жизни. Этика добра и зла в этом случае выстраивается из приоритета тех факторов, которые способствуют укреплению и умножению жизни рода (даже за счет слабых его представителей). Человек как микрокосм, являя собой все стихии и свойства мира, оказывается способным создавать и уничтожать жизнь, накапливать и растрачивать энергию, тяготеть то к упорядоченности, то к распаду.К каким же практическим результатам приводит воплощение ценности гармонии в жизнедеятельность гомеостатическими народами? Анализ исследований современных этнографов и антропологов показывает, что реализация экологической, социальной и психологической гармонии граничит здесь с дисгармонией, насилием, незащищенностью от внешних изменений. Ориентир на гармонию для первобытных народов связан с гармонией природы, суть которой не только сотрудничество, но и борьба видов и особей за выживание. Если в качестве эталона принимаются отношения с позиции силы, адаптации, приспособленности, господствующие в живом мире в целом, то в социуме это формирует достаточно жесткие формы подчинения и контроля. Понимание индивидом себя как части социума, неотъемлемой от целого, может отчасти снимать это противоречие. Однако каждая особь, даже жертва хищника, стремиться не к гармоничному включению в ландшафт, в котором она послужит чьей-то пищей, а продлению и укреплению собственной жизни и жизни потомков. Поэтому, размышляя о том, как, стремясь к гармонии, те или иные представители рода подчиняются сильнейшим, необходимо иметь в виду, что каждый из них ориентирован на личное «восхождение» по лестнице бытия. Жесткие формы подчинения, контроля, следования стереотипам поведения, соблюдение ритуалов есть развитые формы коллективной бессознательной деятельности, условных инстинктов для выживания и внутреннего «комфорта»в условиях природы - баланса с позиции силы.
Снятие стремления улучшить окружающую реальность через осознание себя как ее органической части не избавляет от социальной дисгармонии, а вызывает иллюзорное ощущение ее отсутствия. Природная гармония как баланс сил хищника и жертвы, жизни и смерти, роста и ослабления как социальная модель может быть оптимальной только при отсутствии представлений о Благе. которое не мыслимо в природе. В противном случае. если существует моральное сознание. воплощение ценности гармонии может вести к достижению ее альтернативы. Еще более явной эта связь выглядит на примере отдельной личности. Ее стремление к бессмертию для себя. неизбежно оканчивается личной смертью или «бессмертием себя для других». Так. в процессе воплощения ценности претерпевают метаморфозы. трансформируются свои подобия «с учетом реальности» или. при их наиболее активном (фанатичном) преследовании. превращаются в свои альтернативы.От анализа ценности гармонии в гомеостатических обществах мы переходим к изучению их сущности и роли в условиях цивилизации.