Аксиологические теории в немецкой классической философии
Дальнейшее развитие понятия ценность связано с немецкой классической философией, представители которой продолжили как традиции субъективизма, так и объективизма в его понимание.
И. Кант противопоставляет сферу нравственности (свободы) сфере природы (необходимости). Ценности в его учении не имеют самостоятельного бытия, так как они суть требования, обращенные к воле, цели, поставленные перед ней. По мысли И. Канта, характер ценностей обусловлен целями, которым они служат. Если цели могут быть субъективными и объективными, то ценности будут выступать относительными или абсолютными. Вещи, которые соотносятся с нашими субъективными целями, характеризуются как ценности относительные, как «ценность для нас». Объективными целями выступают «лица» как разумные существа, которые в отличие от вещей, выступают как «цели сами по себе», «существование которых само по себе есть цель, и эта цель не может быть заменена никакой другой целью, для которой они должны бы служить только средством»[33]. Такая цель и придает объектам «абсолютную ценность». Кант подчеркивает, что существование ценностей обусловлено субъектом, составляющим «понятие» о ценности, усматривая ее в реальности. Высшая ценность и выражение блага, по Канту, есть свобода, утверждающая «абсолютную ценность человека». Способность субъекта состоит не только в возможности усматривать ценности во внешнем для него мире вещей, но и «придавать эту ценность себе первоначально (в свободе)»[34]. В «Критике способности суждения» Кант рассуждает о целесообразности ценностей: «Ценность имеет жизнь сообразно тому, что она содержит в себе, если ведется в соответствии с той целью, которую природа преследует через нас, и что заключается в том, что делают (а не только наслаждаются)»[35]. Специфика ценностей состоит в том, что они сопряжены не с объективностью природных вещей, а с объективностью высших целей человеческого существования. Основа ценности определяется Кантом как обусловленная волевой способностью субъекта: «ценность может заключаться только в принципе воли безотносительно к тем целям, какие могут быть достигнуты посредством поступка»[36]. Поэтому ценность зависит не от объективности поступка, а от «принципа воления, согласно которому поступок был совершен безотносительно ко всем объектам способности желания»[37]. По мнению Канта, критерием ценности человеческих поступков выступает долг: «Моральную ценность . должно усматривать только в том, что поступок совершают из чувства долга, т.е. только38
ради закона»[38].
В контексте философии истории понятие «ценность» Кант тесно связывает с понятием культуры, которая «собственно состоит в общественной ценности человека»[39]. Кант полагает, что «развитие (сикига) своих естественных сил (духовных, душевных и телесных) как средство для всяческих возможных целей есть долг человека перед самим собой»[40]. Высшей ценностью и формой культуры, по мысли Канта, является моральное совершенство человека и человечества. Ценности культуры являются в контексте его учения одновременно целями человечества, которые осуществляются в процессе деятельности. Деятельность субъекта, в свою очередь, должна быть обусловлена моральным сознанием, в основе которого лежит априорный принцип, имеющий критерии всеобщности и необходимости, категорический императив. Аксиологические взгляды Канта, таким образом, глубоко антропологичны и исходят из идеализации субъекта в контексте европейского гуманизма.
В философии Г.В.Ф. Гегеля понятие ценности тесно связано с политэкономией и культурой. В «Философии права» ценность выступает эквивалентом потребности, выраженной в стоимости. Ее главной характеристикой является всеобщность, позволяющая обменивать и сравнивать между собой любые продукты труда: «Эта всеобщность вещи, простая определенность которой проистекает из ее частного характера, но так как при этом не абстрагируется от ее специфического качества, есть ценность вещи, в которой ее истинная субстанциональность определена, и есть предмет сознания.
В качестве полного собственника вещи я собственник, как ее ценности, так и ее потребления», и далее: «В собственности количественная определенность. выступающая из качественной определенности. есть ценность»[41]. При этом Гегель показывает. что ценность не тождественна вещи. а представляет собой некую абстракцию: «Ценность вещи может быть очень различной в отношении к потребности. но если мы хотим выразить не специфическую. а абстрактную сторону ценности. то это будут деньги.. Можно быть собственником вещи. не являясь вместе с тем собственником его ценности»[42]. Гегель пишет. что «ценность. по которой предметы договора при всем внешнем качественном различии равны друг другу. есть их всеобщее»[43]. Ценность имеет исключительное значение. так как благодаря ее наличию предметы договора и труда могут соизмеряться и участвовать в правовых отношениях: «Ценность как внутренне равное в вещах. которые в своем существовании и по своей специфике совершенно различны. есть определение. встречающееся уже в договорах. а также в предъявляемом преступнику гражданском иске. посредством чего представление выходит за пределы непосредственного характера вещи и поднимается до всеобщего»[44]. Ценность в то же время присутствует в объектах не сама по себе. а вносится деятельностью разумного субъекта: «Лишь со стороны внешней формы . (правонарушения- Л.Б.) неравны. но по своей ценности. по но по своей ценности. по тому их всеобщему свойству. что они нарушения. они сравнимы. . искать приближения к равенству этой их ценности - дело рассудка»[45]. Таким образом. Гегель наделяет ценностью и то. что противостоит понятию блага или права. утверждая этим политэко- номический. а не нравственно-эстетический смысл этой категории. В частности он отмечает: «Ибо. так как жизнь составляет наличное бытие во всем его объеме. то наказание не может заключаться в некой ценности. которой не существует. но также должно состоять только в лишении жизни»[46].Гегель подробно анализирует проблемы нравственности и моральности в контексте истории саморазвития духа. В «Философии права» он отмечает. что «если человек совершает тот или иной нравственный поступок. он еще не добродетелен; добродетелен он лишь в том случае. если эта манера поведения является постоянной чертой его характера»[47]. Нравы. по мнению Гегеля. являются тем. чем не являются еще право и мораль. а именно духом. Объясняя это. он пишет: «Там дело только в ценности субъекта в самом себе. т.е. субъект. определяющий себя согласно добру в противоположность злу. имеет еще форму произвола»[48]. Нравственное развитие связано. по мысли Гегеля. с восхождением от субъективности к всеобщности в форме государства как возможности свободы. Выражением этого развития является культура, которая, по словам Гегеля, обладает «абсолютной ценностью», выступая «имманентным моментом» абсолютного. Несмотря на интерес к проблеме ценности, Гегель все еще не рассматривает ее как самостоятельную категорию.