3. Системоцентрические и антропоцентрические семантические теории
В грамматических исследованиях русского языка (в том числе и в аспектологии) преобладают системно ориентированные семантические теории, в которых субъективность и психологизм языковой семантики как бы выносится за скобки языкового исследования.
Так, системоцентризм характеризует теорию значения в системе функциональной грамматики А. В. Бондарко, в которой развиваются идеи С. Д. Кацнельсона (1907-1985) о содержании языковых форм как сплаве универсальных и идиоэтнических функций [Кацнельсон 1972]. А. В. Бондарко различает универсальную «смысловую основу данного значения» (СМ. ОСН.) и его «интерпретационный компонент» (ИНТ. КОМП.) как идиоэтнический способ представления смысла, определяемый данной языковой категорией и формой. При этом в качестве интерпретатора выступает не человек, не этнос, а сама языковая система и языковая форма. Смысловая основа вычленяется при сопоставлении синонимичных высказываний в рамках одного языка, а также при сопоставлении межъязыковых соответствий. «То, что при сопоставлении обоих типов остается инвариантным, дает основания для суждений о СМ. ОСН. выражаемого содержания, те же элементы (оттенки, нюансы), которые варьируются при замене одной формы другой, а также при переходе от одного языка к другому, представляют ИНТ. КОМП.» [Бондарко 19966: 7]. При этом особенности «языковой стилизации» и «интерпретационного компонента» констатируются, но, как правило, не объясняются. Не ставится также вопрос о взаимосвязи интерпретационных компонентов и их объединения в целостную картину – языковую картину мира (ЯКМ) – и ее соотношении с общей концептуальной картиной мира этноса.Эти вопросы находятся в центре внимания при антропо- и этно-центрическом подходе к языку, связанном с идеями В. Гумбольдта (1767-1835) и А. А. Потебни (1835-1891): интерпретация языковых значений направлена на познание субъективности человеческого восприятия и этнокультурных особенностей ЯКМ, специфичной для каждого конкретного языка.
В некоторых направлениях когнитивной[4] лингвистики, в работах А. Вежбицкой и ее последователей языковое значение трактуется как антропо- и этноцентрическое, отражающее общие свойства человеческой природы (психологии и мышления) и ориентированное на мировосприятие данного этноса и его национальный менталитет [Вежбицкая 1996].В работах этого направления звучит мысль, что мир «не дан нам в непосредственной эмпирии... что мы созидаем мир в помощью нашей психики», что «мир не отображается, а интерпретируется» [Фрумкина 1999: 90]; что на естественном языке нельзя описать мир «как он есть»: «язык изначально задает своим носителям определенную картину мира, причем каждый данный язык – свою» [Падучева 1996в: 6]. Два подхода к анализу семантики языковых категорий и единиц – системоцентрический и антропо- / этноцентрический – не являются взаимоисключающими и различаются в основном в объяснительной части.
Нет также непреодолимых противоречий между антропоцентрическими и денотативно ориентированными семантическими теориями, о чем свидетельствуют отечественные аспектологические исследования. В одной из наиболее известных аспектологических статей Ю. С. Маслова (1914-1990) «Вид и лексическое значение глагола» (1948) поставлена проблема «отражения лексического, "вещественного", "реального", "материального" значения глаголов в их видовой, грамматической семантике» и влияния на видовую семантику глаголов «некоторых объективных свойств самих обозначаемых этими глаголами действий» [Маслов 1948/2004: 71, 90][5]. Это не мешает Ю. С. Маслову относить вид «к категориям субъективно-объективным... устанавливающим тот угол зрения, под которым рассматривается в формах языка объективная внеязыковая действительность» [Маслов 1984/2004: 24]. Как отмечает Е. С. Кубрякова, «реальное положение дел» ограничивает не только «отображение», но и «интерпретацию», т. е. ограничивает способы описания мира, «точно так же как ограничивает оно и человеческий опыт» [Кубрякова 2004: 17], поэтому между двумя компонентами языкового значения не может быть несоответствия.
Знания о мире, зафиксированные в языке, анализируются в целом ряде направлений отечественной лингвистики в связи с познавательной, созидательной, историко-культурной человеческой деятельностью. В семинаре Н. Д. Арутюновой «Логический анализ языка» при исследовании языковой семантики учитываются энциклопедические знания, бытовое сознание, культурный фон говорящих, прагматика, психологические механизмы порождения и восприятия речи, речевое поведение и др. (см. некоторые выпуски серии «Логический анализ языка» в библиографии). Теоретические и лексикографические работы Московской семантической школы направлены на «реконструкцию языковой картины мира», которая невозможна без учета «культурных, прагматических и иных "наивно-энциклопедических сведений"» [Апресян 2005: 4, 15]. При реконструкции ЯКМ, позволяющей представить, «как устроен сам язык», соблюдается принцип интегральности, требующий согласованного описания грамматики и словаря. В исследованиях Е. С. Кубряковой и ее последователей ставится и всесторонне изучается вопрос о том, «на обозначение каких фрагментов мира» ориентированы языковые единицы и их классы и «какие онтологические сущности можно поставить им в соответствие» [Кубрякова 2004: 140]. Работы Ю. Д. Апресяна, Н. Д. Арутюновой, А. Вежбицкой, В. З. Демьян-кова, Е. С. Кубряковой, Е. В. Рахилиной и других исследователей показывают, насколько ценны знания о концептуализации мира человеком, хранимые в языке, нередко в закодированном виде. Концептуальный анализ языка позволяет понять те представления о мире, которые стоят за языковыми категориями, за особенностями семантики, употребления и сочетаемости языковых единиц.