9. Современный русский литературный язык

- это восточнославянские, украинско-белорусские и собственно русские узоры на полотне, вытканном Кириллом и Мефодием. По утверждению князя Н.С. Трубецкого, "русский литературный язык в конечном счете является прямым преемником старо-церковнославянского языка, созданного Кириллом и Мефодием в качестве общего литературного языка всех славянских племен".

Действительно, из церковнославянских текстов наш литературный язык впитал в себя книжную мудрость греческой античности. Византийской христианской и древнееврейской словесной культуры, словесно-изобразительное искусство славянских народов. По подсчетам академиков А.А. Шахматова и Л.В. Щербы более 55% всех элементов нашего литературного языка непосредственно или опосредованно, прямо или косвенно восходят к языку церковнославянскому: буквы, графика и принципы орфографии, слова и принципы словообразования, словосочетания и синтаксис, морфология и целые грамматические категории.

Так, причастия действительного залога настоящего времени восходят к книжнославянскому языку: горящий, грядущий. Свои собственно древнерусские причастия на -ч-, утратив глагольность, перешли в прилагательные: горячий, ходячий, подходящий.

Благодаря церковнославянизмам русский литературный язык обладает параллельными рядами схожих по значению и форме слов, отличающихся друг от друга как нечто обыденное, приземленное от возвышенного, более абстрактного, поэтического, научного, книжного: нёбо и небо, небесный; верю и верую, поверить и уверовать; молочные реки и Млечный путь, молоко и млекопитающие; рот, губы и уста, устный, губной и губастый; огород к церковная ограда, огораживать и ограждать, город и град Петра, горожанин и гражданин; родить, рожать и день рождения, Рождество; просвечивать и просвещать; глаз и око, глазастый и очевидный, очки, заочный, сторона и страна, страница, посторонний и странный, иностранец; один и единый, единица; голос, голосить и глас народа, возглас, гласность, согласие; порожний и праздный, праздник; и краткий; поворачиватъ и возвращать, превращать; чужой и чуждый; невежа и невежда и т.д.

Тексты, составленные из церковнославянизмов, для русского человека, владеющего современным русским языком, как бы сами по себе производят впечатление о возвышенном их содержании. И наоборот, тексты из обыденных слов как бы приземлены, привязаны к обыденному повседневному быту. Иногда "перевод" церковнославянской фразы на обыденный русский язык весьма затруднен. Сравните: "устами младенца глаголет истина" - "рот ребенка говорит (лепечет) правду" Трудно представить себе "Отче наш" в русском переводе.

Уникальное соотношение языка Церкви и языка мирского! Само звучание церковного песнопения и молитвы на церковнославянском языке создает возвышенный душевный настрой, глубоко проникает в сердце, подготавливая уразумение богодуховного смысла. Ничего подобного нет ни в случае совпадения обыденного языка с языком богослужения (протестанты), ни там, где оба языка резко отличаются друг от друга (католики).

10. Столь уникальное соотношение церковного и мирского языка сложилось постепенно. Церковнославянский язык передал в Петровскую эпоху значительную часть своих прежних функций. Российский (русский) литературный язык как бы вылупился из недр церковнославянского. Постепенно обособляясь, он постоянно испытывал благотворное влияние языка церковнославянского, что прежде всего было связано с особенностями овладения речевой деятельностью русским ребенком. Формирование навыков аудирования на русском и церковнославянском языках было единым процессом. С младенческих лет он слышал в храме и выучивал наизусть церковнославянское песнопение и молитвы, одновременно с овладением навыками говорения вообще. Позже, открыв Часослов и Псалтирь, ребенок мог сопоставлять знакомый устный текст, звучащий в его душе, с буквенным его отображением. Интуитивно осознавая звуко-буквенные отношения, дитя овладевало навыками чтения на славянском и русском языке почти одновременно. В этом разгадка не только специфики русского литературного языка, но и загадочной русской души.

Регулярное чтение Псалтири и Часослова сопровождалось регулярным посещением храмов, где ребенок впитывал в свою душу, осознавал Слово Божие, формировал нравственность. "Наши богослужебные песнопения все назидательны, глубокомысленны и возвышенны. В них вся наука богословская и все нравоучение христианское, и все утешения, и все устрашения - писал святитель Феофан Затворник. - А, между тем, часть из сих песнопений непонятна. А это лишает наши церковные книги плода, который они могли бы производить..."

11. Естественно, язык Матери Церкви, этот проводник истины, света и добра, вестник глаголов жизни вечной должен быть понятным и родным, как язык родной матери. Несомненно, процесс становления языкового общения матери с ее ребенком свершается путем усвоения языка матери. Ее язык и считается родным для человека. Дитя не сразу понимает все слова родного языка и все, что на нем выражено в народных песнях, сказках и книгах. Чтобы усвоить родной язык, сделать его своим, необходимо приложить усилия, необходим упорный труд и время как для обучающегося, так и для наставника.

Православный христианин воспитывается в духе любви к Богу и людям, в духе благоволения к Святой Троице, ко всему, что связано с Церковью. Церковнославянский язык с момента своего зарождения и на протяжении тысячелетней истории теснейшим образом связан с Православной Церковью, заслуживает благоговейного к нему отношения. Не случайно его сравнивают с русской православной иконой. Язык Православной Церкви - язык особой сферы духовной жизни с особыми переживаниями, настроениями, понятиями и умственными образами, каких нет в мирской обыденности. Понятия и слова языка Церкви трудно доступны человеку, стоящему вне ее: искупление, спасение, грех, прегрешение, благодать, Дух Святый, воскресение, вознесение, Царствие Божие. В эту духовную сферу можно войти лишь душою. Церковнославянская языковая форма широко открывает врата в нее, но чтобы войти в эту сферу, необходимо научиться языку в богодуховном смысле, глубоко проникнув в содержание священных текстов, богословских понятий.

В Священном Писании, в Евангелии сам Господь обращается к нам, разговаривает с нами. Но даже хороший русский перевод Евангелия, несколько приземляя богодуховный текст, не будет более доступным без соответствующих богословских пояснений, толкований. Молитва - наш задушевный личный разговор с Богом, Его прославление, славословие, благодарность к Нему, мольба и прошение о прощении грехов и спасении, должна сохранять возвышенность, богодуховность. Это обеспечивает нам церковнославянский язык.

Правда, в церковнославянских текстах могут встретиться непонятные слова и выражения. Однако при чтении любого текста и на современном русском языке можно натолкнуться на впервые встреченное слово. Недопонимание или ошибочное понимание церковнославянского текста может быть обусловлено некоторым различием грамматического строя и синтаксических конструкций при общности основного фонда слов и морфем.

Стоит лишь немного углубиться в анализ синтаксической конструкции, проследить синтаксическую взаимосвязь слов "темного места", переставить слова согласно привычному порядку слов - и текст станет более понятным. Необходимо анализировать морфемный состав трудного слова, стараясь узнать смысл знакомых морфем и их сочетания. Ознакомление с грамматической структурой церковнославянского языка облегчит формирование навыков грамматического анализа церковнославянских текстов с целью углубленного понимания смысла.

Опыт показывает, что схоластическое заучивание склонения и спряжения не достигает цели без богодуховного проникновения в смысл священных текстов. А это возможно лишь при определенном расположении души, при безусловной готовности признать Боговдохновенность Священного Писания и Песнопений, при благоговейном отношении к Святой Троице и каждой Ее Ипостаси, ко всему святому, что связано с Церковью, при неутолимой жажде постижения истины, желании глубоко осознавать и всей душею прочувствовать все, что читают очи, произносят уста и чему внемлют уши. А достигается это при восходящем воцерковлении, по мере обретения опыта начитанности церковнославянских священных текстов, творений отцов Церкви и т.п.

Прежде всего желательно самостоятельно изучить "Толковый молитвослов", "Объяснение Символа Веры, молитв и заповедей", чаще читать Библию в русском переводе. Собираясь в церковь, желательно готовиться к богослужению, как готовимся к исповеди и Святому Причащению: необходимо прочитать соответствующую главу из Евангелия, В таком случае церковнославянское чтение той же главы в храме не покажется непонятным, церковнославянский язык будет не менее родным, чем современный русский литературный язык.

12. Следовательно, успешное овладение церковнославянским языком включает в себя изучение "Закона Божия", формирование начитанности в церковнославянских текстах и осознание специфики его грамматической структуры и словаря. Начитанность в церковнославянских текстах связывается с овладением определенными знаниями в области богословия и славянской филологии.

Между прочим, именно степень начитанности древнерусских книжников определяла уровень их образованности и мастерства. До книгопечатания наиболее авторитетные тексты были регулятивами стабильных норм церковнославянского языка.

Церковнославянский язык следует изучать не только в историко-филологическом, грамматическом плане, но прежде всего в богодуховном, богословском смысле. Однако решить эту сложнейшую задачу доступно далеко не каждому. Необходимы образованные, опытные наставники и различного рода учебно-воспитательные заведения: воскресные школы, православные гимназии и лицеи. Более семи десятилетий не готовились специалисты по церковнославянскому языку. Лишь специализированные православные вузы смогут готовить квалифицированных наставников церковнославянского языка для православных и общеобразовательных школ.

Святейший Патриарх Алексий II неоднократно говорил о том, что важнейшей задачей Русской Православной Церкви сегодня является катехизация нашего народа. Одним из важнейших средств катехизации является церковнославянский язык. Восстановление его преподавания в общеобразовательной школе будет содействовать привлечению к Святой Православной Церкви еще блуждающих в душевных потемках русских школьников.

Необходимость восстановления преподавания церковнославянского языка в русской национальной школе диктуется его благотворным влиянием на формирование и функционирование русского литературного языка. Древние славянские книжники полагали, что "словенский и русский язык един есть". Церковнославянский язык - мощнейшее средство оздоровления и очищения неблагополучного состояния сегодняшней экологии русской духовной и языковой культуры.

Еще М.В. Ломоносов предупреждал, что "небрежением чтения книг церковных... дикие и странные слова, нелепости... и неприличности... вкрадываются к нам нечувствительно, искажают собственную красоту нашего языка, подвергает его всегдашней перемене и к упадку преклоняют". Но величайший русский гений выразил уверенность, что "Российский язык в полной силе и богатстве утвердится, переменам и упадку неподвержен, коль долго Церковь Российская славословием Божиим на словенском языке украшаться будет!" Аминь. Да будет истинно так!

Доклад прочитан на празднике славянской письменности. Москва, 1995 г.

Краткий вариант опубликован в ж-ле "Православная беседа №4 1996 г, а также ж-ле "Кредо" №3, Тамбов, 1995 г. Расширенный вариант опубликован в ж-ле "Держава" 1999 г. Из литературы:

1 . Житие Мефодия и Кирилла, М., 1996г. 2. Сказания о начале славянской письменности. М., 1981 г. 3. В.А. Истрин. 1 100 лет славянской письменности. М., 1981.