ЗНАЧЕНИЕ ФОРМ СПРЯЖЕНИЯ В ГЛАГОЛЕ
Формами лица обозначались в глаголе общеиндоевропейского языка известные различия в субъектах данного признака, обозначавшегося глагольной основой, причем именно в этих субъектах различались три класса: лицо говорящее (первое лицо речи), лицо, к которому обращаются с речью (второе лицо речи) и так называемое третье лицо, т.
е. не лицо речи. Подобно тому как в словах, обозначавших эти субъекты признаков, т. е. в существительных словах, различались в о. и. е. языке три формы числа — единственного, двойственного и множественного, так же и в глаголах в форме каждого из трех лиц различались здесь единственное, двойственное и множественное число, так что, следовательно, глагольною формою каждого лица с такими различиями в числе обозначалось в субъекте данного признака количество одного, двух или неопределенное множество. О. и. е. глагол в форме 3-го лица всех трех чисел являлся по значению частью словосочетания и, следовательно, частью предложения, так как предполагал при себе другое слово, которое обозначало в предложении субъект данного признака, но глагол в формах 1-го и 2-го лица как в о. и. е. языке, так и впоследствии, в древнейшие эпохи жизни отдельных и. е. языков не был по значению частью словосочетания и, следовательно, частью предложения, не предполагал при себе слова, обозначающего 1-е или 2-е лицо речи; такое слово не требовалось при о. и. е. глаголе в формах 1-го и 2-го лица и являлось лишь тогда, когда такой субъект данного признака обозначался с особенною силою в его отличии от других предметов мысли как субъектов данного признака, или когда этот субъект получал в предложении известное определение при посредстве другого слова. О. и. е. глагол в формах 1-го и 2-го лица обозначал, следовательно, сочетание данного признака с 1-м или- м лицом речи как с субъектом этого признака; но самые формы 1-го и 2-го лица, как и форма 3-го лица, были по их значению тем не менее формами глагола как части в предложении, так как сами они непосредственно обозначали не известное лицо как субъект данного признака, но отношение данного признака к известному лицу как к субъекту этого признака.
Те формы спряжения о.
и. е. глагола, которые я называю формами сказуемости и которые делали глагол грамматическим сказуемым, заключали в себе формы наклонения и времени: в формах наклонения различались формы косвенного наклонения и форма изъявительного (прямого) наклонения, а в форме изъявительного наклонения различались в свою очередь формы времени. Этими формами обозначались известные различия в самом суждении относительно сочетания данного признака с известным лицом как с субъектом признака, и потому о. и. е. глагол при посредстве этих форм становился грамматическим сказуемым, т. е. таким словом, в котором формами обозначалось открываемое в процессе суждения сочетание данного предмета мысли с другим предметом мысли и которое поэтому само обозначалось при посредстве этих форм как сказуемое предложения (см. общий курс).О. и. е. глагол в формах 1-го и 2-го лица вследствие присутствия в нем форм сказуемости являлся по значению целым предложением, именно так называемым мною личным словом- предложением (см. общий курс), заключавшим в себе не только сказуемое, но и подлежащее, так как мы видели, что о. и. е. глагол в формах 1-го и 2-го лица обозначал и самое лицо, первое или второе, как субъект данного признака, хотя сами по себе формы сказуемости были формами глагола как сказуемого в предложении, не как целого предложения.
Посмотрим теперь, в чем же именно состояло значение форм наклонения и времени в глаголе о. и. е. языка.
Всякая форма косвенного наклонения в глаголе обозначает сочетание данного признака с известным субъектом как лишь представляемое в мысли, в суждении говорящего по отношению к данному времени, т. е. как ожидаемое или желаемое говорящим по отношению к данному времени; форма изъявительного наклонения в глаголе сама по себе имеет отрицательное значение по отношению к форме косвенного наклонения, т. е. формою изъявительного наклонения сочетание данного признака с известным субъектом не обозначается как лишь представляемое в мысли говорящего по отношению к данному времени и потому может обозначаться (в соотношении с формой косвенного наклонения) как действительно существующее в данное время.
В косвенном наклонении в глаголе о. и. е. языка различались: наклонение сослагательное, наклонение желательное и наклонение повелительное.
Формою сослагательного наклонения в о. и. е. глаголе сочетание данного признака с известным субъектом обозначалось как ожидаемое с уверенностью говорящим или как настоятельно желаемое, требуемое говорящим, по отношению к данному времени; формою желательного наклонения то же сочетание обозначалось в ожидании без уверенности (как возможное) или как желаемое, по отношению к данному времени; формою повелительного наклонения в о. и. е. глаголе сочетание данного признака с известным субъектом обозначалось по отношению к данному времени как требуемое или просимое (следовательно, желаемое) от другого лица в так называемой повелительной речи (а об отличии повелительной речи от других видов речи см. в общем курсе).
В форме изъявительного наклонения в о. и. е. глаголе различались формы времени: настоящего, прошедшего и будущего.
Формою прошедшего времени сочетание данного признака с известным субъектом обозначалось как существовавшее во времени прошедшем по отношению к времени данной речи, данной мысли; формой будущего времени сочетание данного признака с известным субъектом обозначалось как будущее по отношению к времени данной речи, мысли, а форма настоящего времени имела два значения: 1) значение собственно настоящего времени и 2) значение общее изъявительного наклонения без отношения к какому-нибудь определенному времени. Формою ¦настоящего времени с значением собственно настоящего времени сочетание данного признака с известным субъектом обозначалось как существующее во время данной речи, мысли, а формою настоящего времени с общим значением изъявительного наклонения не обозначалось никакое определенное время, т. Q. самое сочетание данного признака с известным субъектом обозначалось как такое, которое бывает в различные времена.
Формы залога в о. и. е. глаголе по их значению были не формами словоизменения, но известными словообразовательными формами, общими у глагола с причастиями; однако эти формы в глаголе по их образованию не отделялись от форм лица, так что в образовании формы каждог.о лица существовали известные различия по формам залога. В формах залога в о.
и. е. глаголе различались так называемый в грамматиках средний залог (medium) и действительный залог (activum). Эти формы залога различались в о. и. е. языке не во всех глаголах, а кроме того, некоторые глаголы в форме среднего залога могли получать и такие значения, которые сами по себе не вносились формою залога.Формою залога, равно как и в причастиях, в о. и. е. языке обозначались известные различия в отношении данного признака к тому предмету мысли, который являлся субъектом этого признака.
Форма действительного залога в о. и. е. глаголе и причастиях определяется в ее значении отрицательно по отношению к форме среднего залога, т. е. форма действительного залога представляла собой по значению отсутствие формы среднего залога. Форма среднего залога в о. и. е. языке по ее происхождению принадлежала, надо думать, глаголам и причастиям с такими основами, которые обозначали именно действия, а не состояния, и обозначала по ее происхождению то, что предмет мысли, являющийся субъектом данного действия, обозначаемого основою, вместе с тем находится и в другом отношении к тому же действию, так что форма о. и. е. среднего залога в этом значении может быть определяема как форма возвратная — и притом не только с прямым возвратным значением (т. е. с тем, которое может быть выражено в дополнении к глаголу формою винительного падежа), но и с непрямым возвратным значением (выражаемым формою дательного падежа). О. и. е. глагол, равно как и причастия, в форме среднего залога, кроме такого значения, мог иметь также и другое значение, которое не вносилось, вероятно, самою формою среднего залога, но развивалось в глаголах и причастиях вследствие присутствия этой формы: именно глаголы и причастия в этой форме могли обозначать данный признак, как такой, который имеет отношение только к предмету мысли, являющемуся субъектом данного признака (значение непереходного действия или состояния).
Те формы о. и. е. глагола в спряжении, которые называются формами вида, по значению были также известными словообразовательными формами, общими глаголу с причастиями, но так как в глаголе о.
и. е. языка в образовании самых форм лица и форм сказуемости существовали известные различия в зависимости от форм вида, то и формы вида в о. и. е. глаголе принадлежали к формам спряжения. Формы вида в о. и. е. глаголе и в причастиях обозначали в данном признаке известные различия по отношению к его существованию во времени. В формах вида различались здесь вид имперфективный (несовершенный)и перфективный (совершенный). Формою вида перфективного данный признак обозначался в состоянии полноты его проявления во времени, формою вида имперфективного тот же признак обозначался без отношения к полноте его проявления во времени. Эти виды, существовавшие в о. и. е. глаголе и причастиях, не надо смешивать с теми видами, несовершенным и совершенным, которые мы находим в славянских языках, например в русском (и которые существовали еще в балтийско-славянском языке): у нас тот вид, который называется совершенным, обозначает или время законченности в данном признаке, выраженном глагольной основой (например, сделать, закричать), или же обозначает законченность в длительности этого признака (например, покричать, побегать), между тем как несовершенный вид обозначает данный признак без отношения к его законченности. О. и. е. формїл имперфективного и перфективного вида в глаголе различались во всех формах косвенного наклонения, а в изъявительном наклонении это различие существовало не во всех формах времени, именно формы имперфективного и перфективного вида не различались в формах будущего времени.Форма настоящего времени перфективного вида называется в грамматике перфектом (perfectura), а форма настоящего времени имперфективного вида называется формой „настоящего времени" в тесном смысле этого термина, или презен сом (praesens).
В о. и. е. форме имперфективного вида в глаголах и причастиях различались в свою очередь виды: длительный и недлительный. Формою длительного вида в имперфективном виде данный признак обозначался во время его длительности, а формой недлительного вида тот же признак обозначался без отношения к его длительности.
Эти формы длительного и недлительного вида в имперфективном виде о. и. е. глагола различались именно в формах косвенного наклонения, а в изъявительном наклонении только в формах прошедшего времени. Форма прошедшего времени длительного вида в о. и. е. глаголе называется в грамматике имперфектом (imperfectum), а форма прошедшего времени недлительного вида называется в грамматике аористом. В формах настоящего времени имперфективного вида в о. и. е. глаголе значение действительно настоящего времени (собственно настоящего времени) исключало собою возможность сочетания такой формы с формою вида недлительного, так как формою настоящего времени в значении действительно настоящего обозначалась смена моментов в настоящем времени. Поэтому форма настоящего времени имперфективного вида в о. и. е. глаголе не могла иметь вида недлительного, т. е. представляла тот же длительный вид, который существовал в имперфекте. Кроме тех видов, о которых я сейчас говорил, о. и. е. глаголы имели некогда также такую форму вида, которою данный признак обозначался во время готовности его проявиться. Эта форма вида была по ее значению соотносительна с тою формою вида, которою обозначался данный признак во время его действительного проявления и в которой различались формы вида имперфективного и перфективного, но впоследствии, еще в о. и. е. языке, эта форма вида в сочетании ее с формой настоящего времени дала существование форме будущего времени, а в сочетании с формой прошедшего времени образовала особую форму прошедшего времени, которая обозначала готовность сочетания данного признака с известным субъектом, как существовавшую в прошедшем времени.Однако в причастиях в о. и. е. языке и в эпоху его распадения продолжала сохраняться та форма вида, которая обозначала данный признак в его готовности проявиться во времени; эта форма являлась именно в причастиях от так называемой основы будущего времени, т. е. от основы, тождественной по образованию с основой формы будущего времени в глаголе.