ВТОРОСТЕПЕННЫЕ ЧЛЕНЫ ПРЕДЛОЖЕНИЯ (ПОЯСНИТЕЛЬНЫЕ СЛОВА).

Связи имён существительных.

Имя существительное в целом обладает такими синтаксическими признаками: а) косвеннее падежи его зависят от имён же существительных, от прилагательных, от глаголов и форм, синтаксически входящих в систему глагола (инфинитивов, причастий, деепричастий)г, от наречий, от предлогов; б) вся система падежей, включая и именительный, обладает способностью согласовывать с собой прилагательные в склоняемых формах; в) вся система падежей может согласоваться с теми же самыми падежами других имён существительных (функция приложения); г) ряд имён существительных, по преимуществу отглагольных, допускает примыкание к себе инфинитивов; д) редкие— примыкания наречий; е) все—синтаксическое функционирование при себе предлогов с определёнными падежами.

Зависимость косвенных падежей (кроме винительного) от имён существительных представлена большим количеством фактов, из которых мы коснёмся лишь относительно немногих, останавливаясь главным образом на представляющих известный теоретический интерес.

Рю дительный владетеля (обладателя и под.) в русском языке употребляется весьма широко: рассказы А. Неверова; семья брата; приказ начальника. Прилагательные на -ов, -а, -о, и -ин, -а, -о всё больше выходят из употребления и в настоящее время не могут считаться серьёзными соперниками этой функции родительного. (Ограничительные замечания об-ин см. в главе III).

Родительный определительный. Для него характерна частая тесная связанность с другими словами, без которых он иногда не вступает в связь (грамматическую пару) с управляющим словом: «Значенья пустого слова В устах её полны привета (Лерм.). «Нам в Ленине каждая мелочь люба: И скулы, и рот неуступного склада...» (Асеев). «Трубка, выжженная махоркой, И глаза стальной синевы» (Тихон.). «Он рассеяно поглядывал на двухэтажные кирпичи дома купеческой стройки...о (А. Н. Толстой).

Родительный определительный служит более совершенным и полным средством характеристики, чем прилагательные, дающие, когда они с ним конкурируют в этой роли, только общие групповые черты; ср.: незначащие слова, синие глаза и под.

Родительный объекта. Выступает он как падеж, параллельный приглагольному винительному, при ряде отглагольных существительных, очень тесно связанных с соответствующими 1 глаголами: искание новых путей (ср. искать новые пути), опрос учеников (ср. опросить учеников), изгнание врагов (ср. изгнать врагов), воспитание юношества (ср. воспитать юношество);'но: любовь к матери, ненависть к врагу, стремление к победе. Иногда он заключает в себе опасность недоразумения; ср.: обман жрецов (жрецы ли обманывают или обманывают их?). «Удачен корректив Потебни»... (Родн. яз. в школе, № 5, стр. 130) — оказывается, что в виду имеется корректив к Потебне, а не корректив, сделанный Потебнёю. «Надо расшифровать эту нарочито анонимную характеристику Чернышевского» (из статьи) — смысл в контексте, что характеристика дана Чернышевским, а не Чернышевскому.

Родительный целого при различных точных или неточных названиях меры: кусок сахару, понюшка табаку. О его морфологических особенностях см. в главе IV.

С ним сродни родительный существительных и прилагательных среднего рода при что (ср. много, сколько, столько). «Вся любовь, все чувства, всё, что есть нежного и страстного в женщине, всё обратилось в ней в одно материнское чувство» (Гог.). Что пользы? Что нужды? и под. Что хорошего? Что нового?.. «...Теперь мнорое из того, что было фантастического, даже романтического, даже пошлого в мечтаниях старых кооператоров, становится самой неподкрашенной действительностью» (Л е н и н, т. 33, стр. 427) Ч Параллельны, но теперь звучат архаично: «Уж то-то крови будет течь, Уж то-то жертв любви ревнивой» (слова Фарлафа в «Русл, и Люди.» Пушкина). «Что лакомству пророчит он утех!» (Барат.)=[270] *= «сколько утех». «Что яркости в зелени! что свежести в воздухе! что птичьего крику в садах! Рай, радость и ликование всего» (Гог.).

Дательный и творительный лишь изредка выступают как падежи, зависимые от существительных. Их функции этого рода в большей или меньшей мере перенесены из соответственных конструкций прилагательных и глаголов: пенсия инвалиду, верность принципам, угроза врагу (выдатьпенсию кому, верен чему, угрожать кому и под.).

Ср. ещё: Он мне друг. Горе побеждённым!

Отсюда, отнюдь не в соответствии с современным русским языком, но в духе времени, у Грибоедова: «Вот-с, Чацкого, мне друга, Андрея Ильича покойного сынок».

Торговля хлебом, питание овощами, увлечение наукой и под. (ср.: торговать хлебом, питаться овощами, увлекать(ся) наукой и под.).

Вне связи с глагольною конструкцией находятся лишь немногие виды зависимости творительного падежа от существительных: творительный сравнения-характеристики: «Слоёное тесто кружочками...» (Тренёв), «губы бантиком», «бо- [271] робка кантиком» (Федин), «хвост трубою» («несогласованные определения»).

Падежная зависимость от глаголов исключительно многообразна:

Винительным падежом объекта управляют многие глаголы, не имеющие залогового признака -ся, одинаково в функции личной и безличной (ср. стр. 174—176).

Префиксальные образования гораздо более способны управлять винительным падежом, чем непрефиксальные; так, «верить», но уверить кого-нибудь, «сидеть», но просидеть стул и под.1. Ср. отрывок из «Затишья» Тургенева: «Полноте — промолвила она — Вы всё смеётесь да шутите, и прошутите так всю вашу жизнь! — Новое выражение! Ведь... вы употребили глагол «шутить»— в смысле действительном»2. Или: «Пани Августа, жена его, так любила веселья и танцы,— заплясывала кавалеров до одури» (А. Н. Толст.).

Винительный падеж обстоятельственный» возможен при всяком глаголе: «Разве не спят они всю жизнь сидя?» (Гонч.). «Третью уж ночь вот на этом холме за оврагом Конь мой по звонкой дороге пускается шагом» (Фет). «Ждала она Степана четвёртый день: давно уехал — третью неделю — и не сегодня- завтра должен быть дома» (Панф.).

Винительный падеж плеонастический, особенно часто со значением внутреннего объекта, несёте собой обыкновенно впечатление разговорной речи: «Там будешь горе горевать...» (Гриб.). «Он не слушал и всё думал свою думу» (Гонч.). «Чем шутить такие шуточки, Лучше песни петь и впрямь...» (Некр.). «Горе горевать—не пир пировать» (поел.). Особое положение занимает «делать дело»: «Он говорил прекрасно, горячо, убедительно — о позоре малодушия и лени, о необходимости делать дело» (Тург.). Чисто-литературным является у Достоевского: «Решиться на это, шагнуть этот шаг,—нет, нет, это не мог бы сделать человек без особенной силы».

Родительный падеж при переходных глаголах с отрицанием для большинства случаев составляет правило (см. стр. 302).

Родительный частичный (неопределённого количества) особенно употребителен при глаголах со значением: хотеть, искать, ждать, просить, требовать, нехватать, домогаться и под. [272] *

В разговорной речи он вообще встречается чаще, чем в книжной: «Мне было очень грустно его оставить; я подарил ему всяких безделушек,— он на всё смотрел печально» (Герцен). «Одни женщины были на стороне Лёвки, подавали ему лепёшки, квасу и браги и говорили иногда приветливое слово» (Герцен). «Неси огня, звони, свисти, Чтоб мы не спали» (Полонск.). Денег я ему дал, но учиться на скрипке бросил» (Горьк.). «Отметив красным карандашом разрушения фасада, он дал мне ещё бумаги» (Горьк.) «Мать напекла пшённых блинов с топлёным молоком» (А. Н. Толст.).

Реже встречается родительный неопределённого количества в безличных предложениях типа: «Только минут морозы упорные И весенних гостей налетит — «Чу!» кричат наши детки проворные: «Прошлогодний охотник палит!» (Некр.). «Через шесть таких поворотов железной руки на наших глазах прибавилось ндвого чёрного берега на одной стороне» (Пришв.).

Разница между ним и винительным объекта отчётливо выступает в таких, напр., параллельных выражениях: Ищу'деньги — смысл: «потерянные»; ищу денег — смысл: «занять у кого-нибудь» и под.

Близко родствен родительному неопределённого количества родительный временного пользования, но он в русском очень редок, и, вообще говоря, литературной нормой не узаконен: «Дай-ка мне пёрышка». «...Чтоб попросить ножа иль вилки, Чтоб просто сбегать за водой, Необходим посол другой...» (Жуковск.). «Т о л к а ч о в (тяжело дыша): Голубчик, милый мой... У меня к тебе просьба... Умоляю... одолжи до завтрашнего дня револьвера... Будь другом» (Чех., «Трагик поневоле»).

Родительный времени (когда?) ограничен датами месяцев с числами дней (двадцать второго августа) и выражением: третьего дня (ср. сегодня из «сего дня»). Но только — в четверг, в тысяча девятьсот первом году и под.

Дательный — в широком смысле падеж непрямого объекта, чаще всего—лица: «Неряха никогда не простит вам опрятности, низкопоклонник — благородной гордости, негодяй — честности» (Белинск.). «Она пожала ему руку и стала быстро спускаться вниз...» (Чех.).

С ним конкурируют сочетания с предлогом у, для в значении лица, в пользу или во вред которому что-либо делается, и под.: «У кого что болит, тот о том и говорит». «У злодея отобрали оружие». Особенно часто для заменяет дательный при прилагательных: «...Как цепь, ей несносна привычка» (Лерм.); в прозаической речи естественнее было бы— ...для неё...

Т верительный. Русский литературный язык широко употребляет творительный действующего лица, не ограниченный в своём употреблении при страдательных оборотах: Это сделано инициативной группой. Это было сделано инициативной группой и под.

29а

Творительный объекта (содержания). Это— относительно небольшая группа случаев, заключающая, напр., глаголы со значением болезни: болею сердцем, страдает неврастенией.

Творительный времени (когда?): позднею осенью, ранним летом. Функция такого творительного — обозначать известный отрезок времени, лишь часть которого заполнена называемым действием. Употребление в другом — временнбм значении:

«Вечерами они возвращались злые и молчаливые...» (Леон.) (ср.

Творительный пути. Он соприкасается по употреблению с предлогом по с дательным падежом. Разница между ними, впррчем, далеко не резкая, заключается в том, что при творительном место обычно рассматривается как преодолеваемое препятствие или, наоборот, средство достижения цели, а при обороте с по такого оттенка, в большинстве случаев, нет, ср.: «Гости воротились rhoio же гадкою дорогою к дому» (Гог.). «Бережно чащей Леса они пробирались» (Жуковск.). «В полночь «Успеньева дня» я шагал Арским полем, следя сквозь тьму за фигурой Лаврова... Молча перелезаем через забор, идем густо заросшим садом, задевая ветви деревьев...» (Горьк.). Поэтому при «гулять» скажем только «посаду», при «бродить» —только то полям» и под., хотя и: «итти по улице», «ехать по дороге». «Улицей, на которой я жил, водили арестантов из тюрьмы на пароход, который по Волге и Каме отвозил их в Сибирь» (Горьк.). «Сам он, Иван Абрамыч Увадьев, идёщ заводским полем сквозь знойную северную непогодицу...» (Леон.). «Отряд Бату-хана рекой Корожечной поднялся вверх по течению до лесного посёлка Кой» (Ян). «...Переехали один мост, опять дорога пошла наизволок, городом, Кремлём—добрых полчаса на хороших рысях» (Бобор.).

Творительный функциональный (в качестве кого, чего и под.): «Его выбрали председателем». «Он назначен учителем».

Творительный сравнения: лететь стрелой, выступать павою и под. «На углах пузатыми постовыми стояли кадушки с водою» (Федин). «Работай, работай, работай Пчелой, заполняющей соты, Покуда из пальцев сналёта Не выпрыгнет рыбкой игла» (из перевода «Песни о рубашке» Т. Гуда — Баг- рицк.). «В этой теме, И личной, И мелкой, Перепетой не раз И не пять, Я кружил поэтической белкой И хочу кружиться опять» (Маяковск.).

Творительный пространственной ориен- т а ц и и: шириною, длиною, глубиною, вышиною: длиною пять вёрст и под.

Творительный плеонастический (тавтологический).

Управлямое слово совпадает по значению и звучанию с корневой частью глагола: «Сидит, молчит, ни ест, ни пьёт И током слёзы

точит» (Пушк., «Наташа»). «Мы победим врагов! Я верю в мой народ Несокрушимою тысячелетней верой» (Д. Бедный).

В некоторых случаях синтаксическое целое, ввиду многообразия возможных значений творительных падежей, оказывается без моментов семантических или контекстуальных не сразу понятным; ср.: «Покойником в церковной книге Уж был давно записан он...» (Пушк., «Череп», послание Дельвигу); настоящий смысл,— что предка барона Дельвига записали в церковную книгу, а не то, что он был записан в неб каким-то покойником,— устанавливается не непосредственно из фразы, а из предшествующего текста.

«Я горячим рождён патриотом...» (Некр., «О погоде») имеет смысл, что произносящий эти слова—патриот, тогда как формально их можно (вне контекста) понимать так, что говорящий — сын патриота. «...Неужели же вы, квириты, рождённые повелителями, будете терпеть равнодушно рабство?» (перев. из Саллюстия). «... И затем другой отряд, наряженный испанцами, в александрийском атласе...» (из перевода).

Лишь общий смысл (контекст) даёт возможность понять настоящее значение творительного падежа во фразе:

«Ужель тебе не горько, а смешно, Что «Человек» невольником закован, Что сумраком ночным он очарован, Что светлых дней не видит он давно?» (Трефолев).

«Ещё в полях белеет снег, А воды уж весной шумят» (Тютч.) — «весной» мы связываем с «шумят» как творительный содержания, но при первом впечатлении форму эту можно принять за творительный времени; или: «На зло жестоким испытаньям И злобе гаснущего дня Ты очертаньем и дыханьем Весною веешь на меня» (Фет)— «весною» творительный содержания, но чисто-синтаксически его можно понять как творительный времени. Ср. ещё: «... И всё, что движется и дышит, Задышит новою весной» (Фет). «Я назначен боцманом «вахтить» на руле в помощь этому зверю» (Горьк.); грамматически неясно — боцман ли назначил или лицо говорящее получило назначение боцманом. «В подъезжавшей лодке стоял юноша, одетый голландским рабочим...» (А. Н. Толст.), ср.: одетый кем (няней, матерью и т. д.).

Основная синтаксическая функция предлогов — служить добавочным средством управления при всяких полнозначных словах. Есть, как известно, в русском языке даже такой падеж, который -вообще возможен только в сочетании с предлогами,— предложный (в городе, о городе). Управляют им предлоги о (об), при, на, в.

Функции этого падежа в русском языке довольно широки и не покрываются функцией местной.

Как местный падеж он отчасти (в склонении мужского рода) приобрёл даже особые морфологические приметы (см. стр. 198, 201). Выбор при предложном падеже предлогов в или на в существенном зависит от самого значения сочетания — идёт ли речь о чём-либо находящемся внутри или же на поверхности: в ящике, в шкафу — на горе, на площади (ср. различные смыслы в столе

и на столе), но есть отдельные отложившиеся сочетания более или менее условные: на употребляется при названиях определённо- горных областей (гор) СССР — на Кавказе, на У рале, но в Поволжье, в Сибири (ср. и в Крыму, ибо горы «Крым» нет); когда речь идёт об иностранных горных областях или государствах, обычно остаётся в: в Альпах, в Тироле. Если называются реки в смысле областей при них, употребляется на: на Дону, на Волге. Этот же предлог имеем при названиях островов и полуостровов: на Филиппинах, на Корсике, на Камчатке. На Украине, на Харьковщине — украинизмы, проникшие в русский язык при этих именах; параллели такому употреблению многочисленны в древнерусском: на Москве и под.

Некоторое нарушение данного параллелизма представляют отношения: где?—на поле и более редкое—в поле: «Колхозники работают в поле». «Ещё в полях белеет снег, А воды уж весной шумят» (Тютч.). Наоборот, в значении куда? чаще в поле, чем на поле; при откуда? имеем только с поля. Ср. ещё: архаизм на Руси, но в России.

Временнбе значение предлогов в и на с предложным падежом фразеологично. Ср., напр.: в пять часов, но в пятом часу; в апреле, но в эту минуту; в четверг, но в этом году; в двадцатом веке и —реже —в этот год; ср. ещё: в эпоху, в праздник.

Употребляется предложный падеж также в выражениях: в ночи

навливают на себе внимание: «В нашей у .wife люди так мрут» (Некр.); «В одной

[1] Ср. уГ орького («Мои университеты») приглашение старика-городо- вого: «Заходи ко мне на будку чайку попить». На, а не в, потому что «будка» в этом контексте не помещение, а «учреждение». Как необычные теперь, оста

знакомой улице...» (Полонск.). Часто « улице употребляет и Гл. Успенский («Нравы Растеряевой улицы»). У Достоевского: «Поручение

Катерины Ивановны было дано в Озёрную улицу» («Братья Карамазовы»).

[1] Чехова в «Даме с собачкой» — на сквере.

Заслуживает внимания старое наблюдение Н. И. Греча, Чтения II, 207: «...когда действие обращается на предмет, состоящий из большой, открытой плоскости, представляющейся как бы одною своею поверхностью, преимуществует предлог на...».

(устарелом) и в детстве, в юности, в молодости, в старости (ср. просторен.: на старости лет).

На употребляется сплошь фразеологически: на днях, на этих днях, на этой декаде, на каникулах, на праздниках, на заре (ср. укр.: «навесні»).

О сохраняет временнбе значение лишь в разговорно-архаизированной речи: приехали о полуночи. Ср. уПушкина в прологе к «Руслану и Людмиле»: «Там о заре прихлынут волны...»

По с предложным падежом употребляется во временной функции лишь в отдельных выражениях: по окончании, по прибытии, по приезде, по рассмотрении, по ознакомлении и в общем несёт с собой книжный оттенок.

Как падеж содержания речи и мысли предложный употребляется при о (об) после глаголов типа «говорю,, спрашиваю, вспоминаю, думаю, помню, рассуждаю» и под.

Возможно здесь и про с винительным, но представляет конструкцию разговорного языка, в литературном отмирающую. Сравнительно с о оно вносит оттенок чего-то относящегося к предмету, но не направленного на него непосредственно; ср. «говорить ofr изобретении» и «... про изобретение», «спрашивать об условиях приёма» и «... про условия». «Васька стал болтать лишнее про то, что берут у него сильненькие люди зелье для прилюбления и пользуют тем зельем наверху того, про кого и сказать страшно...» (А. Н. Т о л с т о й, «Пётр Ь>). «Про невест и про жён у нас говорят много, особенно если на фронте затишье, стужа, в землянке коптит огонёк, трещит печурка и люди поужинали» (А. Н. Толст.).

К возможности параллельного употребления см., напр.: «Пишу про те скрипучие полати, Где по ночам ворочалась нужда, Пишу о том, что к нашей низкой хате Плывут огни по медным проводам... (Исак.).

Выходят из употребления квартира о трёх комнатах (обычно — квартира в три комнаты) и под. «Плыли мимо глухие овраги... и рощичка крохотная о семнадцати берёзках, стоящих на отлёт*е под пылью и ветром, плыла» (Леон.). Но фразеологизм «палка о двух концах» обычен и теперь.

Винительный падеж выступает при предлогах в (во), за, на, по, под (подо), про, с (со), сквозь, через; изредка, в языке старых авторов и в архаизирующем слоге, со значением направления — перед.

О значении направления (куда?), вносимом предлогами в, на, уже упоминалось.

Вс временным значением употребляется широко.

Функция, соответствующая вопросу — за сколько времени?, разделяется предлогом в с за: сделать работу в декаду (за декаду), прочесть отдел курса в час (за час). Повидимому, за получает преобладание; ср.: поправиться за лето, утомиться ва зиму, наработаться за год, написать отчёт за день (преобла-

Данию за здесь могут способствовать случаи совпадения функций, которые язык стремится различить; ср.— в среду — когда?).

На во временцбй функции имеет значение всего срока по отношению к понятию существительного: На лето мы едем в Крым, Запасти дров на зиму,— что, впрочем, не исключает потребности время от времени слабеющий оттенок полного срока, существующий как тенденция, усиливать определением «весь...»: на всё лето, на ■всю зиму. Фразеологичны: на другой день, на следующий год и под.

В значении «перед», «раньше» выступает за в сопровождении -предлога до с родительным падежом слова, обозначающего границу времени, или с другой приметой — предшествования: «перед», «раньше» и под.: за день до отпуска, за месяц перед конференцией. Ср. противоположное значение без «до»: «Беседа затянулась за полночь». «Ему за сорок».

Стареет значение по с винительным — «до чего-нибудь включительно»: «получить отпуск по пятнадцатое число»(предпочитается «до пятнадцатого включительно»).

Винительный цели (назначения) выступает при предлоге в: сказать в шутку, вменить в вину, поставить в заслугу, сказать в назидание; ср.: «Я назначен боцманом «вахтить» на руле в помощь этому зверю» (Горьк.). Широкое употребление тут имеет и на, но в выражениях, которые большею частью не соприкасаются, как при предлоге в, с оттенком «в качестве чего»: пригласить в гости, но: на обед; в память чего-либо (в качестве памяти), но: оставить на память; ср. ещё: поступить на службу (в первой половине XIX века —«в службу»).

Частности фразеологичны: ехать в отпуск, выйти в отставку.

Нелитературен и архаичен с винительным цели предлог про: Есть, да не про вашу честь ( = для); Не про нас писано (недля нас...)[273].

Винительный способа действия с предлогом в встречается довольно часто: кричать во всё горло, разорвать в клочки, колотить во всю мочь, построиться в ряды.

О (об) с винительным падежом имеет значение соприкосновения и под.: удариться об стену, тереть руку об руку; из устарелого употребления —сидеть о правую руку (ср.: по правую руку), бок о бок. К устарелому употреблению относится также временнбе значение: об эту пору.

По с винительным ещё довольно широко употребляется в значении границы —«вплоть до», но всё больше в этом значении уступает своё место предлогу до с родительным. В настоящее время уже необычно звучит, напр., сочетание: «Зарецкий... друзей развёл по крайний след» (Пушк.).

По с винительным места сохраняется только во фразеологизмах: по правую руку, по обе стороны.

Винительный с предлогом через в значении причины только иногда прорывается в литературный язык и считается там приметой нечистого или неряшливого слога: «Какими чудесами, через какое колдовство Нелепость обо мне все в голос повторяют?» (Гриб.). «Одна из баб (ей было совестно пить при чужом человеке) вздохнула и сказала: «—А я через грибы выпью... Такие грибы, что не захочешь, так выпьешь» (Чех.).

Винительный сходства и приблизительной меры при предлоге в означает ббльшую точность соответствия, чем при с: весь в мать, характером в отца-, толщиной с палец. «Поглядели: под онучами Денег с тысячу рублей...» (Некр.).

Но нередко разница почти теряется; ср.: «Около колена была в кулак большая шишка» (Л. Толст.).

Предлог сквозь теперь употребляется только с винительным. Приблизительно до средины XIX века его часто можно встретить с родительным: «Сквозь яблони, цветами убелённой, Как сладко светит месяц золотой!»(Тютч.). «Пойду любезничать сквозь слёз...» (Гриб.). «И на подушки сквозь окнй Сиянье тусклое наводишь» (А. Майк., «Месяц»)1.

Родительным управляют предлоги: без (безо), для, до, из, из-за, из-под, между (меж), от, с (со), у и большинство предлогов-наречий: ввиду, вроде, всилу, вне, вокруг, мимо, против, среди и др., особенно—образовавшихся из сочетания предлога и имени существительного2.

Отметим в значении причинном из, из-за, от, с.

Из употребляется главным образом в сочетаниях типа: из желания помочь, из соображений политических и под. Оно по происхождению определённо книжно.

Книжно также из-за, получающее всё более широкое употребление в той же функции и сообщающее выражениям наибольшую точность. Параллельны — по причине, вследствие с родительным и благодаря с дательным падежом-.

Менее других употребительно с, обычно ограниченное определёнными разговорными выражениями; с горя, с тоски, со скуки, с печали, с радости, с пьяных глаз, с голоду. Ср.: «Тем не менее, мне всё нравилось с долгой отвычки» (Дост.).

У употребляется широко: «У кого что болит, тот о том и говорит». «Отобрать у него книгу».

Для характерно, среди прочего, как предлог, конкурирующий с дательным падежом,' главным образом при именах прилагательных: «Для меня это ново»; ср. менее употребительное: «Мне это ново». «Для неё всё это было неинтересно»—«Ей всё это было неинтересно».

Предлог до вносит обычно только значение предела (пространственного, временнбго и под.): «...До большой дороги оставалось всего вёрст пять» (Тург.); дойти до конца, быть верным до смерти. Фразеологичны: ему не до нас.— «Пьяному не до сострадания к животным» (Дост.); что касается до... (теперь обыкновенно здесь до опускается).

Между (меж) с родительным падежом множ, числа (стареющая конструкция) обыкновенно имеет значение «среди»: «Между красавиц молодых Одна была..., и дол го ею, Как солнцем, любовался я...» (Пушк.). «Меж горцев пленник наблюдал Их веру, нравы, воспитанье» (Пушк.). «Как раз Остановилась, Не дрогнув, Между Моих Мольбой обволокнутых глаз» (Маяковск.). «Григорий хлестнул жеребца плетью между ушей и поскакал, не отвечая» (Шолох.).

Управление между, меж родительным падежом имён и местоимений в единственном числе вышло из употребления: «Люблю я дружеские враки И дружеский бокал вина Порою той, что названа Пора меж волка и собаки...» (Пушк.).

Промеж сопровождается налётом народной речи.

К предлогам, управляющим родительным падежом, принадлежит и ради. В отличие от других оно может, однако, употребляться и постпозитивно; ср.: «Андрей героем не был... и напрасно Страдать — свободы ради — Наш чудак не стал бы» (Тург.). «Нельзя же сказать, что я знаю искусство странытолько потому, что три раза в год я заезжаю любопытства ради на очередную выставку и рассматриваю экспонаты с точки зрения ремесленника» (Лаврен.).

Дательным управляют предлоги к и по.

К выполняет ряд функций. Большинство этих функций охватывается основной —выражать достигательное направление (в пространстве, во времени и под.): «Ну, люди в здешней стороне! Она к нему, а он ко мне» (Гриб.).

Предлог по исключительно богат разнообразными функциями. Сюда входят: значение пространственно-распределительное: «Я ударил вожжой по лошади...» (Тург.); пространственное со значением «вдоль чего-либо»: «Моя добрая рысистая кобыла бодро бежала по пыльной дороге» (Тург.); плыть по реке и под.;

значение причины действия, заложенной в его субъекте: по халатности, по своей гуманности; реже — причины вообще: по поводу, по случаю, по несчастью, по принуждению. «Долго спустя я понял, что, по нищете и скудости жизни своей, [они] вообще любят забавляться горем» (Горьк.);

значение «в согласии с чем»: по совету, по своему обыкновению; значение ограничительно-характеризую- щее («в каком отношении?»): врач по нервным болезням, видно по глазам, узнать по когтям, по нашему мнению, субботник по посадке деревьев.

Временное (с дательным мн. числа) в смысле правильной повторности известных отрезков времени: по выходным дням, по утрам, по зимам.

Временные значения предлога по с дательным ед. числа существуют только в народном языке, откуда лишь изредка попадают в язык писателей: по весне — весною; «По лету едем, по зиме опять воротимся»—...летом...зимою... (Даль). «Они [сыновья Бульбы] были отданы по двенадцатому году в киевскую академию, потому что все почётные сановники тогдашнего времени считали необходимостью дать воспитание своим детям, хотя это делалось с тем, чтобы после совершенно позабыть его» (Гог.). «Будут песни к нему хороводные Из села по заре долетать...» (Некр.). «Пускай он тебе скажет, что'й ему сказал, когда он по весне в Заречьи под трактором спал, подшипника ждал. А?» (А. Колосов).

Из частностей стоит отметить: стрелять по воробьям; плакать, тосковать, тужить, скучать по близким; параллельны обороты сои предложным: плакать о близких, тосковать о сыне и под.

Ввиду особенностей управления местоимениями' при по (по ком?) в единственном числе является при последней группе глагольных форм по с предложным падежом: плакать по отцу и по отце; тосковать по брату и по брате. Обычно — с дательным: «Сергей писал о том, как он живёт, что делает в Москве, что соскучился по родным, по Широкому Буераку, по Волге...)) (Панф.).

Для нынешнего языка является, однако, невозможным сочетание по с местным, какое находим, напр., уТ ютчева: «...Как тот, кто жгучею тоскою Томился по краю родном...)) (1865 г.) или по с абстрактным словом —у Пушкина: «Я пришёл к себе на квартиру и нашёл Савельича, горюющего по моем отсутствии)).

Вопреки, в старинном языке ещё употреблявшееся как наречие, теперь полностью превратилось в предлог, управляющий д а-' тельным падежом: вопреки условию, вопреки намерению.

В канцелярском языке известно употребление его с родительным.

В качестве остатка прежнего наречного употребления характерны встречающиеся у старых авторов случаи постпозиции: «...Рассудку вопреки, наперекор стихиям» (Гриб.).

Благодаря — относительно новый предлог, восходящий по происхождению к соответствующему деепричастию: благодаря усилиям, благодаря оказанному содействию и под. Его управление связано со старинной конструкцией—с д а т е л ь н ы м; «благодарить кому», а не «кого», как теперь. В очень редких случаях этот предлог можно встретить в старом стихотворном языке в постпозитивном употреблении: «...И наша сцена вам благодаря Уже не «Бедная невеста» (Апухт., об А. Н. Островском).

Наречие-предлог согласно управляет дательным — согласно решению, согласно инструкциям. В канцелярском языке оно может употребляться также с родительным: согласно решения, согласно инструкций. Возможна также конструкция согласно с... с творительным, зависящим от предлога с: согласно с решением и под.

Предлоги, управляющие творительным падежом: за, между (меж), над, перед, под, по-над, с. Отметим из них книжноканцелярское за со значением причины-;-за неимением, за старостью (ср. у Достоевского — за двухсотлетней отвычкой...) и с в функции времени: с каждым мгновением, со временем и под.: «С рассветом дня мы снова в путь Помчались по степи унылой» (Рылеев). «Желал бы умереть, как утром лунный луч Или как солнечный с закатом» (Фет).

Между управляет словом в творительном падеже или двумя словами в творительном падеже, соединёнными сомвом и. При управлении одним словом последнее — собой или имя во множественном числе: «Ещё я хотел вас попросить, чтобы эта сделка осталась между нами», говорил Чичиков прощаясь.—«Да уж само собой разумеется. Третьего сюда нечего мешать; что по искренности происходит между короткими друзьями, то должно остаться во взаимной их дружбе» (Гог.). «...Вся стая летит: Кажется, будто меж небом и глазом Чёрная сетка висит» (Некр.)[274].

Отрицательная частица не часто влияет на изменение управления глаголов: вместо винительного объекта обычно выступает при глаголах (и формах, входящих в систему глагола) с отрицанием —падеж родительный: «В пылу перестрелки мы не обращали внимания на состояние нашего дощаника...» (Тург.). «Как полон был смертельным ядом Вражды, не знающей конца...» (Лерм.). «Он не чувствовал жалости ни к ней, ни к себе» (Гонч.).

Сохранение винительного падежа при отрицании (возможное, но не обязательное) зависит от специальных моментов. Повидимому, особенно часто винительный падеж выступает при понятиях конкретных по сути или употреблению; ср. в соответствии с этим: Я не люблю Машу; но: Не люблю таких кушаний; Не люблю упрёков; Он не нашёл свой нож на месте, но: Он не купил себе ножа; Книг он себе не покупал, но: Он не купил эту книгу. «Она не любила старую нищую и не возражала ей только потому, что не хотела ссориться с ней в последний вечер» (Шелл.-Мих.). «Я боюсь, чтоб она [буря] не сломила Старый дуб, что посажен отцом, И ту иву, что мать посадила» (Некр.). «Пусть он не бьёт бабушку, а то я ему ещё бороду остригу» (Горьк.). Ср. особенно

винительный при не вопроса: «За кем он теперь следит?— На Рыб- норядской, в номерах за каким-то.— Не знаешь фамилию?') (Горьк.).

Тенденция сопровождать отрицание при глагольных формах родительным падежом настолько сильна, что передаётся иногда конструкциям, где сама управляющая часть (инфинитив) отрицания не имеет и примыкает только к слову с не: «...Не христианин и не раб, Прощать обид я не умею» (Рылеев). «Не успеют С полей убрать снопов, а я вернусь» (Островск.). «Ну, некогда ни пить, ни есть, Ни даже духу перевесть» (Крыл.). «Его мнения вам сообщить не могу». «Не желай дерзновенно знать тайны, Им мудро от нас сокровенной» (Жуковск.). «Можно было бы найти подходящий перевод, да не стоит времени тратить» (Бобор.). «Всё так ярко рисуется взору, Что не верится мне в эту пору, Чтоб не мог я уви- деть и той, Чья душа здесь незримо витает» (Некр.)1.

Относительно ничто такая передача составляет правило: «Су- ждены вам благие порывы, Но свершить ничего не дано» (Некр.).

Родительный, вообще говоря, обязателен при отрицательных предложениях безличных: «Не сказано лишнего слова, Наружу не выдано слёз» (Некр.). «От человека не осталось и следа (Корол.). Исключение представляют только сочетания со словами столько, сколько, несколько, чаще совпадающие с соответствующими утвердительными оборотами: «И никогда ещё в голове не было столько мыслей (Корол.).

Из типов наречного управления отметим родительный падеж при сравнительной степени во всех её функциях: сильнее нас, быстрей коня.

Об употреблении наречий, переродившихся в предлоги, см. стр. 309—310.

Сказуемые безличные (неглагольные) иногда имеют специфические особенности управления; ср.: «Скучно мне да жалко сторону родную (Огарёв). «Мне было чрезвычайно жаль Лёвку, но помочь ему было трудно...» (Герцен). «Когда с разбитой головой Я упаду в бою, Мне жаль не жизни молодой, Мне жаль трубу мою» (Светлов, «Горнист»). «А ведь жалко бабу, Что и говорить!» (Никит.). «Ему [Антону] становилось всё жальче и жальче лошадёнку» (Григорович).

Д. Н. Ушако в узаконяет в своём учебнике «Русский язык», 1927, изд. 2, стр. 130, в качестве литературного оборот: Мне больно палец, где «палец», очевидно,— винительный падеж. Ср.: «Так костылём отвозил, что и сейчас загорбок больно» (Лесков, «Мелочи архиер. жизни»); у Вересаева («Два конца») из мещанской речи: «Как ноги больно!—тоскливо сказала она»; или у

1 Стоит упомянуть, что стих Пушкина «Два века ссорить не хочу*- одному из его критиков казался погрешностью против русского синтаксиса, так как будто бы здесь обязателен родительный падеж. Пушкин поэтому поводу заметил, справедливо для ряда случаев, хотя, как видим, и не для всех: «Неужто электрическая сила отрицательной частицы долита пройт» сквозь всю... цепь глаголов и отозваться в существительном? Не думаю».

зоа

М. Горького («Детство»): «В комнату вползла бабушка и... тихо, по-детски жалобно сказала: «Рученьки мои, рученьки больно..ж, «Видно сокола по полёту, а молодца по кудрям». «Сквозь кружево занавески мне видно квадратную яму» (Горьк.). «Ночь темна, но видно всю деревню с её белыми крышами и струйками дыма, идущими из труб...» (Чех.). «Для этого нужно было искусную руку, тонкий ум и запас большой опытности» (Гонч.)[275].

Как формы согласования, имена существительные, согласующиеся в падеже, лишены гибкости прилагательных, и употребление их в этой синтаксической роли представляет зачастую серьёзные неудобства. Если сочетания, вроде: «...Я принёс рано утром булки знакомому доценту — холостяку, пьянице...» (Горьк.), «Проводил труп ветеринара его квартирохозяин, портной Медников, тощенький благочестивый человечек...» (Горьк.),— не связаны ни с какими затруднениями, то другие, где приложение расходится в роде или по одушевлённости — неодушевлённости, не всегда дают ясный смысл и могут смущать своей синтаксической неурегулированностью. Стих Пушкина («Цыганы»): [Старик просил] «...чтобы на юг перенесли Его тоскующие кости, И смертью чуждой сей земли Не успокоенные гости» невразумителен из-за того, что «гости», понятий о предмете одушевлённом, дано в форме согласования, пригнанной к понятию предмета неодушевлённого,— «кости».

Своеобразны отношения при склонении сочетающихся имён существительных неодушевлённых. При названиях гор, озёр, а также городов и сёл, выступающих во множественном числе, собственное имя, следующее за нарицательным, может склоняться и не склоняться: на горе Эльбрусе и на горе Эльбрус, на озере Байкале и на озере Байкал, в городе Ромнах и в городе Ромны, в городе Валках и в городе Валки, но только: на станции Харьков, в романе «Поднятая целина» и под.

Носителем грамматических функций при сочетании существительных с существительными является обычно общее понятие, выдвигаемое вперёд, приложение же воспринимается грамматически ослабленным: Река Днепр.... протекала (а не «протекал»); «Город Валки... лежит (а не «лежат») на пути к Полтаве».

Специальные случаи представляют старинные сочетания вроде князь Г ригорию (вм. «князю Григорию»)—ср. уГ рибоедова: «Я князь Григорию и вам Фельдфебеля в Вольтеры дам»; разговорные обороты с несклоняемым именем мужского рода и склоняемым

отчеством: «Я посетил вчера Даниил Михайловича», «Мы едем с Никанор Ивановичем в деревню» (Герцен). «... Вот рецепт: Возьми небольшой чистенький дом, в самом дальнем расстоянии от Никанор Ивановича, прибавь мебель, цветы и книги. Жить, как сказано, тихо, спокойно» (Герцен); сочетания, закрепившиеся с порядком слов, отличным от нормального литературного; ср. и современное разговорное на Москва-реке с отстаиваемым некоторыми в качестве орфоэпического «на Москве-реке».

Количество приложений теоретически не ограничено, но практически число их не превышает обыкновенно трёх: профессор Александр Афанасьевич Потебня и под. В народной словесности или стилизованной под неё возможно изредка большое стечение приложений с преобладанием нарицательных: «Затуманилася Волга, Мать кормилица-река» (Садовников). «Ты увидел бой, Днепр — отец-река\ мы в атаку шли под горой» (Долмат.).

Имена существительные, допускающие примыкание инфинитивов, как уже отмечено, почти‘ сплошь отглагольны: желание преподавать, стремление учиться, умение стрелять, приказ наступать-, реже случаи вроде: охота , путешествовать, возможность усвоить, способности петь, искусство плавать, сохраняющие ббльшую или меньшую смысловую близость к глаголам и прилагательным со значением устремления, потребности и под.

Примыкание наречий к именам существительным в основном ограничено случаями, когда соответственные существительные происходят от глаголов, к которым обычно примыкают известные наречия: бег кругом, езда туда и обратно, удар плашмя-, реже — «дважды Герой Советского Союза» отчасти теоретик; и под. «Со штыками наперевес, под барабанный бой, дружно, стеною двинулись вниз казанцы» (Серг.-Ценск.). Относительную редкость представляет, напр.: «...Большой чудак — дикарь и несколько мечтатель» (Тург.) с адвербиализировавшимся местоимением несколько.

Ч

Связи имён прилагательных.

Имена прилагательные склоняемые в типичных для них функциях зависимых слов согласуются с именами существительными в роли признаков приписанных (определения) и в роли признаков приписываемых (сказуемые). Как промежуточная функция принадлежит им — согласовываться с именами существительными, тяготея по смыслу к глаголу.

. В роли определений прилагательные согласуются с существительными в падеже, роде и числе: весенний день, весеннего дня, весеннему дню, весенние дни; зимняя пора, зимнюю пору; хорошему веслу, хорошие вёсла и под.

Склоняемыми прилагательными являются только членные и нечленные с суффиксами -ин и -ов: мамин,-а, -о; дядин, -а, -о и под.

В старинном языке, откуда они попадают в стилизованную речь, склоняемыми могут быть и нечленные: на добра коня, из синя моря.

Ср. отдельные установившиеся сочетания вроде: на босу ногу, среди бела дня, мал мала меньше и под.

Как формы управляющие прилагательные могут управлять непосредственно всеми косвенньши падежами, кроме винительного; управление при помощи предлогов у них возможно, но в разговорной речи применяется сравнительно редко: полный чего-нибудь, страшный кому-нибудь, желанный кому-нибудь, довольный чем-нибудь, обильный чем-нибудь и под.; пьяный от вина, падкий на лакомства, готовый к борьбе, склонный к музыке, благодарный за услугу и др.

Причастия действительного залога, в отличие от обыкновенных прилагательных, управляют, как и соответственные глаголы, винительным падежом: «Всякая поэзия должна быть выражением жизни, в обширном значении этого слова, обнимающего собою весь мир физический и нравственный» (Белинск.). «И, улыбаясь спокойной улыбкой титана, сознавшего свою мощь, море овевало своим живительным дыханием титана, ещё духовно слепого, порабощённого и жалко ковыряющего землю» (Горьк.).

Система управления при помощи предлогов вообще у причастий та же, что и у глаголов; сравнительное обыкновенными прилагательными она развита поэтому значительно больше. Беднея относительно управления, причастие перерождается в простое прилагательное и далее — в имя существительное: «Учёный А. занимается исследовательской работой». Мы не спрашиваем: «учёный— кем или чему?», и поэтому слово «учёный» не воспринимается нами как причастие. Заметим, что и пишем мы в ряде подобных случаев уже не два нн, как в причастиях, а только одно (см. стр. 168, 249); ср.: На поле битвы лежали раненые и: В лазарет поступили раненные разрывными пулями.

Как формы, управляемые непосредственно, прилагательные выступают редко, и в большинстве подобных случаев речь может итти об опущении существительного, с которым прилагательное согласовано.

Наиболее легко «опредмечиваемыми» и тем самым функционально близкими к именам существительным могут являться формы среднего рода ед. числа; ср. в роли подлежащего: «Во хмелю нынешней радости было новое» (Сейф.), и их же мы встретим как формы управляемые: «Здесь у людей тёмным и старым, как земля, задавлена творящая сила человеческого ума» (Сейф.). «В этом было что-то громадное, величественное, как победа будущего над прошлым в таинственных судьбах настоящего» (Голубов).

Специальными формами зависимости прилагательных и причастий (где они могут выступать без соответственных существительных) являются только падежи в конструкциях с творительным при формах глагола и входящих в его систему: «Потом опять прикинулся влюблённым, Взыскательным и огорчённым (Гриб.) «Я чувствую себя опьянённым словами...» (Горьк.). «Я чувствовал себя ничтожным, виноватым перед кем-то» (Горьк.). «Кто меня на службе пьяным видал?» (Шелл.-Мих.). «Первыми двинулись машины» (Сейф.). «Третьим у стола президиума остановился Захар Брузжак» (Н. Островск.). «Но теперь тишина ощущалась непреходящей, утверждённой навеки» (Малышк.). «Ты мне писал, что хотел бы меня хоть больною увидеть» (Ф. Зелинский, пер. из Овидия).

Согласование с подлежащим или дополнением ограничивается числом и родом.

В относительно немногих случаях творительный заменяется согласуемым падежом: Выступать пришлось ему первому (ср. первым). Первые двинулись машины.

Управляемое формой сравнительной степени имя прилагательное в родительном падеже ед. ч. среди, рода выступает нередко как самостоятельная форма (независимая от имени существительного): «Я затворил за собой дверь моей комнаты, засветил свечу и бросился на постель; только сон на этот раз заставил ждать более обыкновенного» (Лерм.) «Увидим, почтеннейший, увидим,— отвечал Иван Афанасьевич с усмешкой и на этот раз решился почему-то великолепнее обыкновенного отпраздновать свои именины» (Герцен). «Она [Параша]—бледней вчерашнего, взволнована» (Тург.). Ср. и: ...больше моего, надёжней вашего и под.

Примыкают к прилагательным наречия и инфинитивы (см. ниже).

Инфинитивы (неопределённые глагольные формы).

Инфинитив в качестве второстепенного члена наиболее часто употребляется как форма, примыкающая к глаголу и формам, входящим в его систему, к отглагольным и родственным им именам существительным[276], реже—к прилагательным: стремлюсь узнать,' стремиться узнать, стремящийся узнать, стремясь узнать, стремление узнать, надежда узнать и под.; склонный узнавать, способный изучить и под.; ср. и фразеологизм признаться сказать.

Как формы управляющие, они во всём совпадают синтаксически с глаголом. Индивидуальным для них является только управление в функции наклонения дательным падежом: «Не нагнать тебе бешеной тройки» (Некр.). «Вам не видать таких сражений» (Лерм.). «Нет, ваше величество, вам уж не смыть Той крови невинной вовеки» (Тург.). «Александру хоть сквозь землю провалиться. А Пётр Иваныч беспощадно смотрел прямо ему в глаза и ждал ответа» (Гонч.),— в значении лица, на которое распространяется обязательное или, при отрицании, неосуществимое действие, и архаическое употребление с дательным же падежом прилагательного (причастия) при «быть» в значении качества: «Зачем же быть... Так невоздержну на язык, В презренье к людям так нескрыту?» (Гриб.). «Надеюсь, что позволите быть знаному?» (Писемск.). Редко у наших современников: «Тон ярмарочного гама всё повышается: каждому, чтобы быть услышану, нужно перекричать этот гам» (Тренёв).

Синтаксические связи наречий.

Основная роль наречий — примыкать к словам, обозначающим признак, приписанный или приписываемый имени существительному (предметному представлению). Так называемые грамматические наречия (образования от прилагательных с обособляющейся формальной приметой) обычно примыкают к глаголам и входящим в их систему образованиям — инфинитивам, причастиям и деепричастиям: «Он ушёл, не оглядываясь, твёрдо ставя ноги, легко неся тяжёлое богатырски литое тело» (Горьк.). «Штольц смотрел на любовь и на женитьбу, может быть, оригинально, преувеличенно, но, во всяком случае, самостоятельно)) (Гонч.). «Ага!» — сказал он, внимательно выслушав меня» (Горьк.).

В качестве форм, примыкающих к обычным склоняемым прилагательным или к наречиям же, они почти сплошь лишились подвижности и образовали с ними более или менее цельные понятия1. Внешне ощущение этой их связанности на письме иногда передаётся чёрточкой (дефисом) между соответственной наречной частью и прилагательным; нередко, однако, обе части пишутся слитно[277] [278]: «...Ослепительно сверкает солнце, отражаясь яркобелыми пучками от синевато-стеклянных боков льдин» (Горьк.). «За кормой шёлково струится, тихо плещет вода, смолисто-густая, безбрежная» (Горьк.). «Это было так ярко-хорошо, что я закричал от радости» (Горьк.). «Всё кругом смотрит странноживо, мягко, ласково» (Горьк.). «Всё дремлет, но дремлет напряжённо-чутко» (Горьк.).

Ясно, что «стеклянный синевато, густая смолисто» и под. мы сказать не можем. Лишь изредка сочетания вроде «зверски жестокий» могут быть разорваны перестановкой, напр.: жестокий зверски, не по-людскому; классово близкий, классово враждебный, близкий нам классово, враждебный нам классово, и в таких случаях предпочтительно и в первых сочетаниях дефиса не употреблять.

Наиболее свободно примыкают только наречия очень, весьма, чрезвычайно, ужасно, исключительно и под. Наибольший охват примыкания при прилагательных и производных от них наречиях принадлежит наречию очень.

Сфера примыкания наречий других типов (производных от сочетаний существительных с предлогами, застывших отдельных падежей и под.) несколько иная: они относительно часты и при прилагательных, и при некоторых типах существительных: заметный издали, вполне годный, издавна знакомый, взгляд вдаль, выстрел вверх, хождение вокруг да около.

Черты своеобразия имеет синтаксис сравнительной степени. Наряду с типичным примыканием к глаголу и родственным с ним формам: бежать быстрее, бегу быстрее, говорю громче, говоря громче и под., лишь в некоторых случаях типично для неё примыкание к прилагательным и грамматическим наречиям: более яркий, более ярко, менее жаркий, менее жарко.

Разделяя с грамматическими наречиями на о, е возможность выступать в роли сказуемого: «Земля здесь хуже, чем у нас на Украине» (Горьк.). «Страшнее всего было лицо Перхуреиа,—я повсюду встречала его в эти дни» (А. Н. Толстой). «Всё шумнее ватага воронья, Всё теплей перелив ветерка...» (Исак.),— сравнительная степень обнаруживает черты употребления, сходного с прилагательными в функции определения, но обыкновенно в сопровождении особого порядка слов и известных ритмомелодических особенностей: «Джон Келли стал искать тени подлиннее и погуще, чтобы пристроить к ней свою долговязую фигуру» (Корол.). Ср.: «...Там плыли тени, их было много, и одна из них, темней и гуще, чем другие, плыла быстрей и ниже сестёр...» (Горьк.). «Сила, сильнее его воли, сбросила его оттуда» (Тург.). «Штабс-капитан бессильно и густо покраснел перед мальчишкой, младше его чином» (Л. Соболев). «Рукою острее ножа,— Видели все егеря,— Он каждому руку пожал...» (Тихон.); ср.: «более густой тени», «более сильная, чем его воля» и под.[279].

Как формы, управляющие падежами непосредственно или при помощи предлогов, выступают главным образом наречия, представляющие продукт перерождения сочетаний предлогов с именами существительными (прилагательными) или известных падежей существительных. Так как наиболее распространённый тип именного управления — родительный падеж, то особенно часто при наречиях мы встречаем именно его: около дома, кроме помощи, вокруг нас, поверх платья, вблизи вокзала.

Реже управление дательным вроде навстречу солнцу (ср. более архаичное управление родительным падежом — «Через минуту двери домов в Дэбльтоуне раскрывались, и жители выходили навстречу своих приезжих» (Корол.); согласно уговору (при канцелярском «согласно уговора»).

Более редкий тип управления, когда управляющее слово — грамматическое наречие и притом не в сказуемной роли: «жить близко к кому-нибудь», «находиться далеко от кого-нибудь».

Только родительным падежом управляют наречные формы сравнительной степени: сильнее желаний, острее стали, краснее крови и под. В качестве параллельного к ним оборота существуют в языке только сочетания типа: сильнее, чем желания; острее, чем сталь, или более архаического типа: сильнее, нежели желания; острее, нежели сталь[280]. Надо ещё заметить, что в современном литературном языке параллелизма управления между наречною сравнительной степенью и немногочисленными формами сравнительной степени у прилагательных нет («лучше брата», «хуже болезни», но только: «лучший, чем брат», «худшее, чем болезнь»).

Многие наречия представляют морфологически и синтаксически переходную категорию. Чем реже, напр., согласует с собою имя существительное в определённой роли прилагательные, чем меньше подходит для него в известных случаях один из вопросов падежей, тем скорее оно теряет свой характери может одно или в сочетании с предлогами переродиться в наречие.

«Утром», напр., во фразе «Они выехали из города ранним утром» остаётся существительным, поскольку с ним согласуется прилагательное, но согласование это мало свободное, так как далеко не все возможные по отношению к «утро» определения допускают сочетание с творительным падежом (ср. необычные: «свежим утром» или «холодным утром»: «Кутузов подъезжал к Цареву- Займищу семнадцатого августа холодным утром серенького дня» (Голубов). Вопросом служит в данном случае наречная форма (ікогда? а не чем?); в сочетании с предлогами: «с утра», «поутру», появляются другие ударения (ср.: «свежесть утра», «радоваться утру»), и только в закрепившемся выражении «с раннего утрй и до поздней ночи» имеем такое же ударение в случае сочетания существительного с прилагательным. Иначе говоря —мы стоим перед фактом перерождения в наречие известных падежей слова со значением времени; поутру в соответствии с этим пишется слитно. Ср. ещё сегодня из «сего дня» (как третьего дня), бегбм (ср.: быстрым бёгом) и под.

В других случаях полный переход сочетания «предлог + управляемое имя существительное» в наречие, возможный по семантикоморфологическим основаниям (неупотребительность существительного без данного предлога), может задерживаться влиянием возможного же синтаксического параллелизма; ср.: «Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развёртывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны» (Л. Толст.). «Сзади верхами ехали Карл, охотники и егеря» (А. Н. Толст.).

Зачастую очень мало выразительна грань, отделяющая наречия от предлогов. Существеннейший признак отличия тот, что наречие может употребляться самостоятельно, служа само по себе ответом на вопрос, а предлог — не может. С этим признаком параллельно идёт обыкновенно другой — что наречие может стоять на конце фразы, тогда как предлоги (за исключением «ради») представляют собою именно «пред-логи». Ср.: «Он стоял около» и «Он стоял около окна»; «Это я сделаю после» и «Это я сделаю после обеда» («око^р», «после» сохраняют свое значение наречий, подкрепляемое возможностью ответов: Г д е он стоял — около или вдали? — Около; Когда вы это сделаете? — После). Но в живом речевом процессе и признак возможности самостоятельного употребления слова нередко стирается; так, можно слышать, напр., на вопрос: «Вам с сахаром или без?» ответ—Без. «Вы против или за?»—Зо. Предлоги, не образующие слога, как в первом случае, напр., с, в самостоятельном употреблении пока что — большая редкость.

Среди других наречий-предлогов относительно своеобразное место занимает кроме, часто выступающее в соотношении с местоименными словами отрицательного значения (никто, ничто), а также местоимениями всё, всякий и под., в случаях же сочетания с инфинитивом непосредственно управляющее указательным местоимением (кроме того...), с которым уже сочетаются союзы что, чтобы: «Тут, кроме небольшого столика с зеркалом, табурета и тряпья, развешенного по углам, не было никакой другой мебели...» (Чех.).

В значении наречия-союза употребляется разговорное кроме как: «Кроме как в лесу, такого зверя и не встретить». Ср. у Маяковского: /«Нигде кроме Как в Моссельпроме».

Синтаксическое сближение наречий с предлогами находит своё выражение в одной внешней, звуковой примете. В формах слова «он, она...», выступающих после предлогов, управляющих ими, появляется, как известно, приставное н (н эпентетическое). Эта особенность распространяется и при многих управляющих наречиях: около него, кроме него и под.

О функциях деепричастий см. ниже, стр. 378—381.

✓

Пояснительные слова, вступающие в связи предикативно.

Пояснительные слова обычно даются во фразе в виде членов пар как продукты установившихся в мысли говорящего или пишущего смысловых и грамматических отношений, иначе говоря, как известная данность, которую слушающему или читающему предлагается принять сразу готовой. Но возможно также,— и бывает это в языке относительно нередко,— что один из членов словосочетания предлагают предикативно —только как открываемый мыслью; слушающий или читающий стоит перед выдержкой, паузой, подготовляющей ожидаемое; он приобщается к процессу установления определённой связи. Такой характер имеют, напр., словосочетания: «Оставили детям одно только занятие — приглядывать за гусями» (Пришв.). «Что будет, то будет», решила она и дала себе слово продолжать покуда Начатое ею дело — хлопотать о месте наставницы и учиться»(Шелл.-Мих.). «Глаза его сверкали от гордости: ему доверяют такое опасное и лихое дело — усмирять дикого коня» (Ян). «Но прекрасен ясный жребий — Просиять и умереть» (Брюс.). «Мне хотелось спокойно, холодно изучить их—войти в их нутро, впитать в себя» (Гладк.). «...Иль сам погибнет или погубит — Отмстит поруганную дочь» (Пушк., «Полт.»). «Что-то новое появилось на его лице — острое и едкое в складках рта, тёмное в глазах» (Горьк.).

Пример усложнённого типа, принципиально отражающий такое же движение мысли, представляет хотя бы фраза в «Старухе Изергиль» Г о р ь к о г о: «Он засмеялся и пошёл, куда захотелось ему,— к одной красивой девушке, которая пристально смотрела на него».

Редкий случай нескольких пластов предикации (сочетания и предложений и отдельных членов), чисто-книжно го, очень искусственного усложнения находим у Гладкова: «Он, очевидно, и в камере не чувствовал каменных стен: кровь его не застаивалась — стены не мешали ему двигаться — шагать, размахивать руками и напрягать лёгкие: кричать, петь, смеяться» (((Старая секретная»).

Особенно часты случаи предикативного характера при сочетании с определяемым именем существительным приложений: «У крестьян и рабочих было отнято право на образование — на развитие разума и воли к познанию жизни, к изменению её условий, к облегчению трудовой обстановки» (Горьк.). «Ты напомнила мне много милых теней Простотой — тёмным цветом одежды твоей» (Полонск.). «Пчёлы делают его [«пьяный мёд»] из цветов лавра и азалии, а «проходящие» люди выбирают из дупла и едят, намазав на лаваш — тонкую лепёшку из пшеничной муки» (Горьк.). «Там в океане — в тёмном водоёме Бродит и плещет пугливая весть...» (Блок). «Иван Гора засопел, с усилием удерживаясь, чтобы не сгрести лапами этого человека [Ленина], не расцеловать его — друга» (Панф.). «Да, вот они, русские характеры! Кажется, прост человек, а придёт суровая беда, в большом или в малом, и поднимается в нём великая сила — человеческая красота» (А. Н. Толст.). «[Бурмин] имел именно тот ум, который нравится женщинам,— ум приличия и наблюдения, безо всяких притязаний и беспечно насмешливый» (Пушк., «Метель»).

Примечание. В случаях, где подобное предицирование имеет место в отношении глаголов-сказуемых («Видали Черемисова? Суровый. А сегодня и он не вытерпел — прослезился», Эренб.), можно, очень условно, видеть сочетание двух предложений, где второе представлено одним только сказуемым.

О параллелизме функций второстепенных членов

предложения.

В большинстве случаев второстепенные члены предложения (пояснительные слова) имеют для своих синтаксических функций морфологически-определённоевыражение: приписанные качества предметов (определения) выражаются прилагательными, согласованными с именами существительными; объекты действийи другие виды зависимости предметов—существительными в определённых падежах (с предлогами и без них); обстоятельства действий (характеристика переменных признаков) —наречиями, и т. д. В ряде случаев, однако, в языке возможна передача родственных функций разными морфологическими средствами. Русский синтаксис разрешает такие, напр., факты морфологической параллельности:

1. Определения:

•

«Скажи им, что мой прадед был не Анакреон, а бригадир при Петре Первом, человек нрава крутого и твёрдый духом» (Батюшк.). «Ещё и теперь по небу бродили обрывки туч, пышные, странных очертаний и красок...» (Горьк.). «Они шли, пели и смеялись; мужчины — бронзовые, с пышными, чёрными усами и густыми кудрями до плеч, в коротких куртках и широких шароварах; женщины и девушки — весёлые, гибкие, с тёмносиними глазами, тоже бронзовые» (Горьк.). «Нардом — бывший мануфактурный магазин купца, пасмурный, в бревенчатых стенах — переполнен делегатами, гостями, базарниками Алая, возчиками делегатов из других сёл (Панф.).

2. Обстоятельства:

«...И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совер* шенно дурною, заревела, как ребёнок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала» (Л. Толст.). «Гусь сидел в прежней позе, с разинутым клювом и растопырив крылья (Чех.). «Злость удесятеряла волю, и с тем большим размахом, щедрее сеятеля на ниве, управление Сотьстроя раскидывало людей» (Леон.). «В круговороте перед его глазами мелькал Илья Максимович: спокойный, сложа руки и сделав глаза щёлками, он стоял в сторонке и посматривал на кипящий котёл» (Панф.).

Цельные синтаксические группы.

Некоторые слова образуют в нашей речи такие тесные группы, что входят в связи с другими не по одному, а только вместе: «Они идут друг с другом». —«Вот бы описать черту за чертой одну правду истинную» (Дост.). «Шаг за шагом путники приближались к цели». «Они'защищали один другого» (о женщинах—одна другую; если речь идёт о мужчине и женщине,— сохраняется: одіін другого). «Я на одном повороте нос к носу столкнулся с какой-то молоденькой фигуркой» (Леек.). «Биться рога в рога, лоб в лоб можно сколько угодно, лишь бы не ослабеть, лишь бы не упасть» (Пришв.). «На первых порах после его отъезда он прислал несколько писем Мане» (Леек.). «По волнам то и дело неслись лодки» (Корол.).

При расчленении фразы на части такие группы, разумеется, следует брать целиком, указывая только их зависимость от той или иной формы.

Известную связанность обнаруживают и такие сочетания, как напр.: «Я просидел за работой три часа». «Гретьего дня шёл дождь». «На седьмой день пал на море страшный туман» (Корол.). «Я ту же секунду узнал... знакомый маленький голос» (Леек.). «Мой дядя — самых честных правил...» (Пушк.). «Человек небольшого роста подошёл и вежливо снял шляпу». «Люблю, грешный человек, пустословить на сытый желудок» (Чех., «Пассажир I кл.»).

Нельзя было бы указать на связь «просидел — часа», «шёл — дня» ит. п.; но возможность, подставить напр., вместо «три часа» — «четыре часа» или вместо «третьего дня» — «четвёртого дня» и т. п. делает эти связи несколько более свободными, чем первые.

Ср. ещё: «Хороший ситец стоит три рубля метр».

Особенности синтаксических связей имён числительных и родственных им категорий.

В результате утраты двойственного числа, сначала при два, две, оба, обе, а затем и при числах три, четыре, с которыми стали сочетаться подобные формы, в русском языке создались очень прихотливые синтаксические отношения. В школе сочетания вроде два охотника, две женщины, три подруги нередко разбирают без оговорок как именительный падеж числа с родительным ед. ч., зависящего от него имени существительного. Что при таком разборе допускается ошибка, ясно из сочетаний с прилагательными: два опытные охотника и два опытных охотника—простой родительный падеж единственного числа не мог бы согласовать с собой именительный или родительный падеж множ. ч. имени прилагательного \ В падежах родительном (винительном — у оду- [281] шевлённых), дательном, творительном и предложном два (две), три, четыре согласуются, как и прилагательные, определяющие имя существительное, с этим последним: двух опытных охотников, двумя опытными охотниками и т. д. Числа пять, шесть и т. д., одиннадцать... двадцать..., а также сорок, пятьдесят... девяносто, сто, двести, триста, пятьсот... в именительном (винительном) управляют родительным падежом множественного числа: пять опытных охотников. В остальных падежах согласуются с именем существительным: пяти опытным охотникам, пятью опытными охотниками и т. д.

Один, одна, одно представляют синтаксически обыкновенные прилагательные.

Двое, трое и под. в именительном управляют родительным множественного; в остальных падежах согласуются с существительными: двоим студентам и под.

В сказуемом, сочетающемся с оба и под., сказу ємная часть «прилагательное + существительное» не обнаруживает ничего отличающегося от обычных сочетаний: Оба они — давние товарищи.

Полтора (из «пол втора» — половина второго) в именительном (винительном) управляет так же, как и «два», а в других падежах (полутора) опять-таки, как и «два», согласуется с именами существительными; употребление прилагательных при нём вполне параллельно тому, что наблюдается при «два».

Заметим ещё родительный падеж при слове, не имеющем единственного числа: полторы суток.

Двое, трое... семеро употребляются только с одушевлёнными именами существительными мужского рода: двое красноармейцев, семеро токарей (так и двое детей), и с именами существительными, имеющими только множественное число: трое саней, пятеро суток. В остальных случаях правильным литературным употреблением является: две женщины, три сестры, три дома, два ружья и иод.

Из других синтаксических особенностей числовых и подобных наименований отметим ещё:

В косвенных падежах при сочетании названия числа и слова тысяча с именами существительными возможны параллельно: трём тысячам рублей и трём тысячам рублям, десяти тысячам рублей и десяти тысячам рублям и под.

При предлоге по управление дательным падежом мы имеем у чисел один, пять...: по одному, по одной, по пяти. У чисел два, три, четыре и собирательных двое, трое, четверо и т. д. при предлоге по выступают формы два, двое: по два, по три, по двое, по трое. Под их влиянием всё чаще вместо по пяти и под. начинают употреблять по пять и под. Черны ш ё в («Прав, и чист. ...», стр. 225) такие конструкции считает, вряд ли справедливо, принадлежащими только разговорному языку.

При числах два (оба), три, четыре винительный падеж слов, обозначающих животных, может совпадать с именительным. Пешков с к и й («Русск. синт.», стр. 504) цитирует грибоедов- с к о е: «На них он выменял борзые три собаки». У Батюшкова: «Дай две ему овцы, дай козу и с козлом» («Из антологии»). Ср. ещё: «А три утки подстрелил» (Лейкин).

В последние годы не только такое употребление, но и относящееся к названиям лиц («убили двадцать три солдата» и под.) очень распространилось в прессе.

Слова много, сколько, несколько, столько синтаксически колеблются между особенностями прилагательных и наречий. Склоняясь, как прилагательные, они в косвенных падежах ничем синтаксически от них не отличаются, но именительный падеж обслуживается формой, управляющей родительным падежом существительного,— много фабрик, сколько заводов.

Винительный с именами существительными может совпадать и с конструкцией именительного и с конструкцией родительного: «Я знал много художников» и «Я знал многих художников», но между этими двумя конструкциями ощущается такая же разница, как между: много художников и многие художники.

Близость много к наречиям ощущается в сочетаниях типа «Мы разговаривали много и долго»; при сравнительной степени — много лучше. Ср.: «Но не будет она [песня] веселей -г- Будет много печальнее прежней» (Некр.).

Заслуживают внимания ещё лексические изменения при числовых названиях: пять, шесть и т. д. человек или душ, но много людей; пять лет и под. (при один год, два года и под.), причём, в косвенных падежах (дат., тв., предл.) выступает опять-таки «год».

4.