Вид
Русский глагольный вид двояким образом связан с идеей определенности/неопределенности. С одной стороны, переходные глаголы СВ тяготеют к определенному или хотя бы конкретно-референтному объекту, а глаголы НСВ — к неопределенному или нереферентному объекту [Guentcheva 1978: 115—120; Chvany 1990: 218—219; Мелиг 1998: 289—304; Кароляк 2004: 145—158]; ср.
приводившиеся для иллюстрации этой связи пары типа Вы уже переводили (НСВ) французские стихотворения? (неопр.) — Вы уже перевели (СВ) французские стихотворения? (опр.). С другой стороны, в толкование СВ в его основном событийном (точечном) значении (Ребенок выздоровел) и НСВ в актуально-длительном значении (Не мешай, я работаю) включается семантический компонент ‘в определенный момент времени’, тогда как общим признаком общефактического и других «ретроспективных» значений НСВ (7ы читал эту книгу?) считается неопределенность момента или периода времени, когда обозначаемая ситуация имела место [Гловинская 1982: 120—127; Падучева 1996: 41; Шатуновский И. 1996: 322].При этом именно ретроспективным употреблениям НСВ, когда обозначается ситуация, которая уже не имеет места, очень часто сопутствует выражение оценочных значений. Так, «настоящее интерпретационное», представляющее единичное событие прошлого как проявление определенного типа поведения обычно сопровождается его оценкой, причем «почти всегда отрицательной» [Падучева 1996: 149]; ср.:
- [Таисия Петровна] Без нас ты бы мигом пропал. [Николай] Вот
тут ты ошибаешься. Я не пропаду никогда и нигде (Л. Петру- шевская. Уроки музыки);
- [Соня]. Папа, ты сам приказал послать за доктором Астровым, а когда он приехал, ты отказываешься принять его. Это неделикатно. Только напрасно побеспокоили человека (А. Чехов. Дядя Ваня).
Другой пример — глаголы НСВ в высказываниях, имеющих форму выяснения различных обстоятельств осуществления действия, но употребляемые обычно тогда, когда «говорящий считает ненужным, нецелесообразным совершение действия» [Рассудова 1968: 42], и поэтому фактически служащие в этом случае косвенным способом выражения недовольства, порицания или упрека [Станков 1976 82—83; Chaput 1990: 303; Падучева 1996: 57; Хонг 2003:205; Шатуновский И.
20046: 376]: Ну, для чего ты брал у него словарь, ведь дома есть точно такой же; Кто варил этот суп? Он пересолен; Кто покупал тебе эти туфли? Они же тебе малы![80]Круг подобных явлений можно расширить. Так, сравнивая пары предложений типа Есть о чем рассказать! — Есть о чем рассказывать/; Есть за что полюбить! — Есть за что любить!; Есть о ком подумать! — Есть о ком думать!; Есть чему у него поучиться! — Есть чему у него учиться!, Д. Н. Шмелев заметил, что различие видов в них сопровождается «модальным сдвигом»: для предложений с глаголами СВ, по его мнению, наиболее естественным является буквальное, утвердительное понимание, тогда как предложения с глаголами НСВ служат опорой для «экспрессивно-иронического отрицания»: не о чем рассказывать, не за что любить, нечему учиться и т. п. [Шмелев Д. 1976: 139—140].
Наконец, отрицательный оценочный ореол может быть присущ и глаголам НСВ в неограниченно-кратном значении [Князев 2000а: 254—262]. Ю. К. Щеглов также отмечал, что в художественной литературе многократный НСВ («хабитуалис») может не только выражать многократное повторение ситуации, но создавать и дополнительный эффект уничижительности, безнадежности и зацикливания [Жолковский, Щеглов 1996: 174, 186].