ВАРИАНТНОСТЬ И НОРМА
Верно подмечено, что в обычной жизни люди сталкиваются с лингвистическими проблемами всякий раз, когда имеются вариантные способы выражения. Колебания при выборе более правильной или более уместной языковой формы знакомы всем.
Действительно, сосуществование параллельных, или, как теперь принято говорить, вариантных, форм — распространенное явление живого литературного языка. Приведем некоторые примеры тех случаев, когда к специалистам обращаются с вопросом: «Как правильно сказать: творог или творог, петля или петля, индустрия или индустрия, жёлчь или желчь, булочная или було- [шн] ая, инструкторы или инструктора, в отпуске или отпуску, торжествен или торжественен, спазма или спазм, сосредоточивать или сосредотачивать, национализовать или национализировать, туристский или туристический, согласно приказу или приказа, исполненный отвагой или отваги, ждать поезда или поезд и т. п.?»
Многие считают, что наличие подобных дублетов является несовершенством, болезнью языка, и обвиняют языковедов в чрезмерной терпимости и даже в губительном попустительстве. Общественность нередко призывает ученых принять решительные меры (в виде декрета!) для искоренения вариантности.
Однако такие суждения глубоко ошибочны, а призывы радикалистов устранить колебания декретом сверху неосуществимы. Дело в том, что варьирование формы — это объективное и неизбежное следствие языковой эволюции. Язык же развивается и совершенствуется медленно, постепенно. Недаром существует парадокс: «Язык изменяется, оставаясь самим собой». В этом смысле наличие вариантности, т. е. стадии сосуществования старого и нового качества, не только не вредно, но даже полезно, целесообразно. Варианты как бы помогают нам привыкнуть к новой форме, делают сдвиг нормы менее ощутимым и болезненным. Например, в XVIII— XIX вв. нормой было ударение токарь. Колебания (токарь и токарь) начались в конце прошлого столетия и продолжались до 20—30-х гг.
(в Словаре Ушакова ударение токарь характеризуется как устарелое). Теперь уже мало кто и помнит о старой акцентологической норме (все говорят токарь), но еще можно встретить варианты: бондарь и бондарь (новое ударение бондарь впервые зафиксировано в Словаре Академии 1895 г.).Но помимо того, что варианты как бы поддерживают преемственность речевых навыков и избавляют нас от слишком крутых поворотов в истории языка, многие из них вовсе не тождественны и уже поэтому не могут рассматриваться как избыточное, как балласт нашей речи. Напротив, присущая вариантам особая функциональная нагрузка превращает их в важное стилистическое средство литературного языка, которое, наряду с синонимикой, способствует уточнению мысли. Например, преподаватели средних школ называют себя учителя, но, когда речь идет об основоположниках какого-либо учения (например, о классиках марксизма-ленинизма), обычно употребляют вариант учители. В строго официальной речи говорят и пишут в отпуске, в цехе, в непринужденной же беседе допустимы формы в .отпуску, в цеху.
В процессе развития литературного языка количество и качество вариантов не остается постоянным. Варьирование формы — неизбежное следствие языковой эволюции, но вовсе не постоянное, так сказать, перманентное свойство конкретных языковых единиц. Колебание продолжается более или менее длительный период, после чего варианты либо расходятся в значениях, приобретая статус самостоятельных слов (например, невежа и невежда, в прошлом необразованного человека можно было назвать и невежей; ср. у Крылова: Невежи судят точно так. В чем толку не поймут, то все у них пустяк), либо продуктивный вариант полностью вытесняет своего конкурента (так случилось, например, с упоминавшимися выше вариантами токарь и токарь).
В целом для истории русского литературного языка характерно некоторое сокращение количества вариантов, что объясняется многими причинами (подробно они рассматриваются в соответствующих главах книги). Здесь же упомянем только основные — это ослабление влияния территориальных диалектов и «модных» иностранных языков, усиление роли письменной формы речи и сознательной унификации в области орфографии и орфоэпии.
Важно отметить, что произошло и качественное изменение в соотношении вариантов: многие параллельные формы, применявшиеся ранее безразлично, как полные дублеты, получили функциональную специализацию. Преобразование полных, избыточных вариантов в неполные, отличающиеся друг от друга со стилистической или иной стороны, является ярким показателем совершенствования русского литературного языка.Таким образом, сосуществование многочисленных вариантных форм на всех языковых уровнях (акцентологическом, морфологическом и т. д.) — неоспоримый факт современного русского лите-
ратурного языка. Из-за наличия вариантов и необходимости выбора, в сущности, и возникает острая проблема нормы. И решать ее путем искусственного устранения, точнее умалчивания, той формы, которая представляется менее значимой (правильной или эстетически приемлемой), можно лишь на начальной стадии обучения языку. Более же глубокое освоение родной речи не мыслится без анализа и характеристики реально существующих вариантов литературной нормы. В современной науке стал общепризнанным тезис Л. В. Щербы о том, что «очень часто норма допускает два способа выражения, считая оба правильными» (Опыт общей теории лексикографии.— Изв. АН СССР.— — № 3.— С. 97). В
том же духе высказывалась и выдающийся советский языковед Е. С. Истрина: «Иногда даже приходится признать нормой самое наличие двух вариантов» (Нормы русского литературного языка и культура речи.— М.; Л., 1948.— С. 5).