3.3. Уникальные аффиксы имен существительных с отвлеченным значением

Основную массу суффиксальных существительных со значением опредмеченного отвлеченного процессуального признака образуют существительные, мотивированные глаголами. Существительные типа мигание, раздувание, бодрствование, перестукивание и др.

При словообразовании отвлеченных отглагольных существительных наиболее широко используются суффиксы. Суффиксы чаще всего встречаются в дериватах, образованных от бесприставочных глаголов: терпе-ниj-е (терпеть), горе-ниj-е (гореть), пе-ниj-е (петь), страда-ниj-е (страдать), теч-ениj-е (течь), достиж-ениj-е (достичь),  волн-ениj-е (волноваться).

Среди всех существительных имеются отглагольные производные со значением отвлеченного действия, образованные от приставочных глаголов: перекат, разлив, взгляд, испуг. С точки зрения современных морфологических отношений они представляют образования посредством делимости на производящую основу и словообразовательный аффикс (который может быть нулевым, как в случаях намыв, размыв, обжиг и под.)[219]; иногда с чередованием (забор — забирать, брать). Продуктивность этих образований подтверждается их ценностью в современной фразеологии, часто с новым значением: намыв грунта.

А.Н. Гвоздев отметил, что «при словообразовании используется не только присоединение аффиксов, но и их пропуск. Этот прием распространен довольно широко и имеет несколько разновидностей. Так, во-первых, наблюдается только пропуск суффиксов. Это имеет место в отглагольных существительных: провоз-ить — провоз, захват-ить — захват, забег-ать — забег, вывих-нуть — вывих. Продуктивность таких образований подтверждается новыми оборотами завоз товаров, забор воды и т.п. Во-вторых, при таком же опущении суффиксов наблюдается чередование звуков, играющее морфологическую роль»[220].

«Следует иметь в виду, что эти разновидности словообразования рассматриваются с точки зрения современного языка; они, как показывают примеры, являются продуктивными, и поэтому, независимо от того, как они сформировались исторически, в современном языке образование таких разновидностей слов осуществляется путем опущения суффиксов, сопровождаемого в известных случаях чередованиями звуков или употреблением нового суффикса. При этом данный тип словообразования демонстрирует одну из характерных особенностей морфологических отношений (в отличие от синтаксических): возможность разных (и противоположных) направлений в образовании одних слов или форм от других: в данном случае образование слов посредством присоединения суффиксов, с одной стороны, и, с другой,— посредством его опущения» [222].

Характеризуя такие грамматические явления, как имя существительное и т. д., «которые бытуют в языке в бесчисленных конкретных проявлениях, включающих самую разнообразную лексику», А.Н. Гвоздев указывал, что «нужно строго отличать, что принадлежит данному грамматическому явлению и что вносится лексическим наполнением рассматриваемых конструкций»[223].

С точки зрения ученого, «вследствие сложности взаимоотношений значений и средств их выражения в отдельных категориях, рассмотрение последних должно включать как обзор значений, так и обзор грамматических средств, соотнося тех и других, выделение типичных случаев от пограничных явлений, когда наблюдаются отступления или в значении, или в грамматических средствах. Такие отступления объясняются тем, что грамматические категории являются результатом длительного исторического развития»[224] .

По мнению А.Н. Гвоздева, «неодинаково положение учения о составе слов и о словообразовании по отношению к морфологии.

Учёный отмечал, что «в то же время грамматическое значение отдельных частей речи едино, и оно распространяется на все слова, принадлежащие к известной части речи. Так, предметность существительных, основы которых имеют значение качества или действия, сказывается в том, что они обозначают самостоятельные понятия, тогда как прилагательные обозначают качества, принадлежащие предметам, а глаголы — действия, совершаемые деятелем. Этим объясняется, что такие существительные могут иметь при себе прилагательные наравне с существительными, обозначающими конкретные предметы: яркая синева, неясная синева, громкое чтение, медленное чтение. Различие грамматических значений частей речи особенно отчетливо сказывается при сравнении частей речи с одинаковыми непроизводными основами; так, белый, темный обозначают качества, а белеет, темнеет — процессы, переход из одного состояния в другое, белизна, темнота — отвлеченные понятия [226]. Ср.: Темнота сгущалась с каждой минутой.

А.Н. Гвоздев считал, что «своеобразие существительных, обозначающих понятия, как тяжесть, бег, перевозка, состоит в том, что они лексически не обозначают предметов, и только их грамматические значения выражают предметность. Это грамматическое значение предметности отличается исключительной абстрактностью; его образование в языке и свидетельствует об успехах мышления, показателем чего служит широкое использование отвлеченных существительных в научном языке (к ним относятся и обозначения основных категорий диалектики: материя, движение, качество, количество, причинность, эволюция и др.)» [227].

А.А. Зализняк отметил, что слова, входящие в группу абстрактных существительных, обычно употребляются со значением и внешними признаками ед.

Л.Д. Чеснокова обращает внимание на важные морфологические особенности отвлеченных имен существительных: «при анализе отвлеченных существительных необходимо отметить, что они не изменяются по числам (имеют либо только форму ед. ч., либо только форму мн. ч. – совесть, смелость, всходы, хлопоты). Не сочетаются с количественными числительными, не сочетаются со словами, обозначающими единицы мер, но могут иметь указание на степень проявления того или иного свойства. Могут сочетаться со словами много, мало, сколько: Сколько горя! Много страданий. Мало радости и т.п.)»[229].

И.Г. Милославский указал, что «у незначительного числа существительных практически не употребляются некоторые падежные формы. Так, у лексем мечта, мольба не употребляется форма родительного падежа множественного числа»[230].

Устанавливая падежное значение словоформ, исследователи считают, что «следует обратить внимание на особенности семантики главного слова словосочетания, что особенно важно при анализе приименных словоформ. При отглагольных именах существительных с отвлеченным значением используются словоформы как с определительным, так и с объектным и обстоятельственным значениями (падежное значение зависит в этом случае от характера смысловых отношений в словосочетании)» [231].

Слова по своему морфологическому составу могут быть прозрачны: шепот, воображение, восход, озарение, ожидание, свет и т.п. На основе этого состава отчетливо вырисовывается их общее грамматическое значение обозначения отвлеченного процессуального признака. Морфологическое значение может оказываться очень далеким от фактически имеющихся у слов лексических значений. Так, слово свет вызывает представление о солнечном свете, лампе, рассвете или состоянии, когда светло, также оно обозначает вселенную и избранный круг дворянства; теплота представляется обозначением признака, пахнуло теплотой, т.е.

Рассмотренные явления показывают, что в словообразовании из продуктивных морфем следует выделять те стороны, которые связаны с их  морфологической структурой, и те, которые характеризуют их как лексические единицы: непроизводное слово теплота используется специальным терминологическим понятием в значении «единица теплоты».

В. В. Лопатин отмечал, что «двумотивированность отглагольных имен возможна»: гонка – гнать, гонять (действие по обоим глаголам) [233].

Имя существительное выражает предметность. При этом следует подчеркнуть, что указанное значение существительного является грамматическим значением, тогда как их лексические значения могут быть различными. «В парах, близких друг к другу по лексическому значению, могут быть такие разнонаправленные отношения: прямая транспозиция в одной паре и конверсивная - в другой: нападать – нападение, но атака – атаковать; увольнять – увольнение, но локаут – локаутировать…»[234]. В именах действия, по мнению И.С. Улуханова, выражается «транспозиционное значение опредмеченного абстрактного признака»[235]. Это, во-первых, обнаруживается в том, что существительные могут быть образованы от разных частей речи. Так, от глагольных основ син-, стар- образуются существительные синева, старость, от основ со значением процесса ход-, рисова- — существительные ходьба, рисование от глаголов ходить, рисовать. Во-вторых, лексические значения основ одной части речи могут быть различными и расходиться с их грамматическими значениями, например, лексико-грамматические разряды имен существительных с предметным значением (дом, книга), качественным значением (краснота, теплота), значением процесса (горение, стрижка)[236].

Наиболее важной функцией отдельных суффиксов является то значение, которое они придают образуемым при их помощи существительным.

В связи с этим в основу классификации суффиксов существительных и будет положена их группировка по значению. При определении значения суффиксов необходимо учитывать широту и абстрактность их значения[237].

Существительные с суффиксами этой группы обозначают отвлеченные понятия о действиях; поэтому такие слова образуются от основ глаголов (сиять—сия-ни-е). В отношении семантики характерно то, что подобные существительные нередко дополнительно начинают обозначать конкретные предметы (ср.: сияние звезд).

Посредством продуктивных суффиксов образованы отвлеченные отглагольные существительные, например, рубка, подвозка, перевозка,  разметка, расчистка. Такие образования часто получают значение конкретных и вещественных существительных, иногда совмещая двоякое значение: постройка завода и заводские постройки [238].

Имени существительному принадлежит обширный круг суффиксов, которые различаются в нескольких основных направлениях. Разграничиваются суффиксы продуктивные и непродуктивные и в составе отвлеченных имен существительных. По мнению А.Н. Гвоздева, «первые являются принадлежностью морфологической системы современного языка. Непродуктивные суффиксы представляют собой пережитки, обычно не имеющие самостоятельности. Продуктивность суффиксов наиболее отчетливо проявляется в их использовании при новообразованиях. В первую очередь сюда относятся прочно входящие в общеупотребительный язык новообразования советской эпохи, затем индивидуальные новообразования отдельных авторов и, наконец, детское словотворчество» [239].

Уникальные суффиксы в составе отглагольных имен существительных с общетиповым отвлеченным значением классифицируются, так как выражают частные словообразовательные значения. Например, отвлечённое действие – процесс (ср.: суд-бищ-е, молеб-ен), состояние по действию (ср.: гиб-ель, зави-сть), отсутствие действия (ср.: не-хват-к-а), «способ, манера осуществления действия, названного мотивирующим глаголом» (ср.: ходить – по-ход-к-а, бежать – по-беж-к-а), действие, проявляющееся с небольшой интенсивностью (ср.: трус-ц-а, разваль-ц-а, пир-ушк-а).

В названиях отвлеченного действия реализуется значение многократной повторяемости действия, либо совершаемости действия многими субъектами или распространенности на многие объекты: попойка, поклёвка, по-бег-ушк-и, по-зев-от-а.

В других производных именах с уникальными аффиксами определяется значение совместности действия: со-жит-ие (устар.); значение начинательности: за-мороз-к-и; значения повторности: пере-стрел-к-а; уменьшения: у-сад-к-а.

Такие существительные, как стол, лошадь, которым в объективном мире соответствуют воспринимаемые с помощью наших чувств, предметы, называются конкретными, а такие как краснота, ходьба – умственными или отвлеченными (абстрактными)» [240].

В.А. Богородицкий разъяснял отличие конкретных и отвлеченных имен существительных: «Многие существительные, подобно глаголам, обозначают действие, напр. ходьба, чтение и т.п. Разница между такими существительными и существующими глаголами (ср. хожу // ходьба, читает // чтение и т.п.) заключается в том, что глаголы обозначают действие в его совершении, т.е. с оттенком времени, лица и числа, между тем как в существительных (ходьба, чтение и пр.) уже не встречаем указанных оттенков: такие существительные обозначают простое представление действия, благодаря им, действие как бы опредмечивается, и мы мыслим его как нечто самостоятельное, как бы бытие»[241].

В.В. Виноградовым зафиксировано, что слово загляденье в академическом словаре под ред. акад. А.А. Шахматова определяется, прежде всего, как действие по значению глагола заглядеться, но ни одного примера иллюстрирующего это значение не указано. В этом значении слово загляденье в современном русском языке употребляется только в выражении на загляденье [242].

В.В. Виноградов указывал, что «при характеристике закономерностей словообразования в системе разных частей речи необходимо изучать своеобразия в строении непроизводных слов, свойственных разным частям речи. Например, в строй имен существительных могут попасть через посредство категории глагола в качестве отглагольных существительных слова типа оханье, аханье, шиканье» [243].

Морфологический способ образования имеет несколько разновидностей. В  наших материалах встретились отвлеченные отглагольные имена существительные, образованные преимущественно суффиксальным способом, реже приставочно-суффиксальным и нулевой суффиксацией:

1) суффиксальный способ (присоединение суффикса к производящей основе): всхожесть, забытье, отчаяние, поцел-уй;

2) приставочно-суффиксальный способ (присоединение суффикса и приставки одновременно к производящей основе или производящему слову): взгляд, прихоть, попытка;

4) нулевая суффиксация (образование слов без суффикса и приставки): испуг, трепет.

Вопрос о морфологическом составе слов, об имеющихся в них продуктивных морфемах всегда разрешим на основе учета соотношений слов в современном языке. На вопрос об образовании слов, о том, основа какого слова использована для его создания, не всегда может быть получен вполне определенный ответ.

Слова, состоящие из корня и суффикса – дрем-от(а), темн-от(а), тепл-от(а), гиб-ель(0), люб-овь(0), сыр-ость(0), щелка-ньj(е), тика-ньj(е), воображ-ениj(е), утеш-ениj(е), отдал-ениj(е), ожид-аниj(е), отраж-ениj(е), визг-0(0), шепот-0(0), лепет-0(0), плач-0(0), тьм-0(а), помощь-0(0), сыр-ость(0).

Суффиксы тесно связаны с частями речи — каждая часть речи располагает своими суффиксами. Как общую отличительную черту отглагольных суффиксов имен существительных можно отметить то, что они оканчиваются на согласный.

Сочетание корня с приставками и суффиксами (по-пыт-к-а) подчиняется тем же закономерностям, что и сочетания корня с приставками и суффиксами отдельно. Особо следует отметить взаимную обусловленность приставок и суффиксов; так, название отвлеченных понятий требует использования приставок по- и суффикса –к-.

Индивидуально различаются существительные, имеющие общую основу и один из суффиксов отвлеченности -ость, –от, - ениj-, -ниj-.  Однозначность этих суффиксов можно показать на их использовании при образовании существительных от прилагательных одной семантической группы, а) цвет: серость, чернота, краснота; б) черты характера: скрытность, настойчивость — прямота, простота, также в) в антонимах: злость — доброта, тупость — острота, свежесть—духота. В то же время далеко не однозначны бедность и беднота, глухость—глухота, красивость— красота.

Суффиксы –от-, -ость-, ениj- образуют отвлеченные существительные темнота, дремота; радость; уничтожение, сражение; ожидание, образованные от глаголов»[244] .

В “Грамматике-80” приводятся существительные со значением отвлеченного процессуального признака, которые «совмещают в своем значении присущее мотивирующему глаголу значение процессуального признака (действия, состояния) со значением существительного как части речи»[245] и единичные существительные с процессуальным значением с суффиксами: -овь: любить - любовь; -е/j/-: толкать(ся) - толчея; -изн(а): укорять - укоризна; -н(и): рассказывать - россказни (pluralia tantum); -чин(а): складывать - складчина; -ш(а): вскрыша (спец.); -арий: комментировать - комментарий; -ик(а): полемизировать – полемика; -истик(а): шагать - шагистика; -мент(ы): аплодировать - аплодисменты [246].

Исследователи отмечают, что «уникальные суффиксы абстрактных имён существительных можно рассматривать как “суффиксы, служащие для образования слов с отвлечённым значением” [247]. Такие производные обладают семантикой процесса, состояния по действию. Отглагольные имена, группирующиеся в словообразовательный тип с семантикой отвлечённого действия, образованы от глаголов преимущественно несовершенного вида и могут быть словообразовательными синонимами. Возможно, что на их появление влияет вид глагола»[248]. Среди отвлеченных имен с данной семантикой встречаются следующие производные с нерегулярными, уникальными суффиксами: -ен: молиться – молебен; -н: тлеть - тлен (книжн); -ель: гибнуть - гибель; -енин(а): косить - кошенина (обл.); -овиц(а): косить - косовица; -0: завидовать – зависть; -лищ(е): зреть - зрелище; -шеств(о): пировать – пиршество. Уникальные суффиксы выделяются в словах с общим значением отвлечённого действия – процесса (ср.: молебен) и состояния по действию (ср.: гибель).

Отвлеченные образования, мотивированные именами прилагательными, представляют словообразовательный тип со значением отвлечённого признака. В “Грамматике-80” при описании существительных со значением отвлечённого признака слова с суффиксами, встречающимися в небольших группах слов, поданы в отдельном параграфе. Среди них приводится только слово гордыня с суффиксом -/и/н(я), орфогр. – ын(я) [249].

В наших материалах абстрактных имён – названий, обозначений по признаку несколько. Они образованы при помощи следующих уникальных суффиксов: а) муж. р.: -/а/нец (орфогр.- янец): багровый - багрянец; -мень: сухой - сухмень (устар. и прост.); б) жен. р.: -/а/дь: мокрый - мокрядь (прост.); -ев(а): синий – синева (слово синева рассматривается среди слов с повторяющимся суффиксом[250]: -инк(а): первый - первинка (прост.); -иц(а): особый - особица; -лин(а): напрасный - напраслина (разг.); ср. р.: -енств(о): первый - первенство; -/j/(э): здоровый - здоровье; -шеств(о): новый - новшество.

Омонимичные суффиксы –адь, –ев- выделяется в словах мокрядь, пестрядь, синева– с абстрактным значением и со значением предмета по признаку, королева – с абстрактным значением и со значением женскости.

Рядом авторов, имеющих в виду образование слов, выдвигается положение о полимодельности слов при их создании. Этому соответствуют многие факты. Так, не вызывает сомнений, что хитр-ость образовано хитр-ый или свеж-есть — от свеж-ий. Но полной достоверности такого хода образования, как хитрость – хитрить, свежесть – свежеть, прихоть – хотеть нет. Хотя при указании на возможное существование анализируемых соотношений возникает предположение о развитии  такого пути образования абстрактных дериватов[251].

Расхождение при установлении морфологического состава слов и при выяснении их образования может быть показано на словах такого типа, как выдумка, попытка, хитрость. На основе соотношения с другими словами указанные слова членятся следующим образом: вы-дум-к-а (выдумать – думать - дума), по-пыт-к-а (попытаться – пытаться – пытаюсь), хитр-ость-0 (хитрый).

Что же касается их образования, то нет оснований считать, что они создавались из сочетания всех этих морфем непосредственно, а гораздо вероятнее, что они образованы так: выдумка от выдумать; попытка – пытаться; хитрость – хитрить.  Они образованы путем суффиксов –к- и –ость- и могут рассматриваться как суффиксальные образования.

Н.А. Янко-Триницкая рассматривает отглагольный образец с суффиксом –к- от глагольных основ с отвлеченным значением действия [252].

Известно, что морфемы характеризуются присущим им значением и выражающим это значение звуковым составом. В связи с этим следует подчеркнуть важность учета значения при установлении отдельных морфем. Не учитывая значения, нельзя избежать ошибок при делении слов на морфемы, так как одинаковые сочетания звуков, в зависимости от различий в значениях, могут относиться к разным морфемам. Одинаковые звуковые части могут быть разными морфемами, и их значения различны. В этих случаях имеются морфемы-омофоны. Суффиксы-омофоны –к- имеются в таких рядах слов, как, с одной стороны: телеграфистка, велосипедистка, с другой стороны: выдумка, попытка. Первый суффикс обозначает лиц по их деятельности, второй указывает на отвлеченное понятие (чья-то попытка).

При наличии одинакового значения, выражаемого разными звуковыми средствами, мы имеем различные морфемы, являющиеся синонимичными. Таковы суффиксы -от- (темнота, дремота) и -0- (тьма); –овь (любовь) и –0- (визг)[253].

В.В. Виноградов считал, что «необходимо учитывать при описании форм словообразования три характерных явления, связанных с внутренними законами развития языка: 1) наличие суффиксов однозвучных, т.е. омоморфемных, например: –ина. Ср. …солонина, лососина, мешанина, писанина;

2) возможность вариаций или вариантных форм суффикса в пределах одного и того же словообразовательного типа. Например, ткач, рвач и ловкач, лихач;

3) возможность двойственного морфологического членения слов в пределах одного и того же словообразовательного типа. Например, дольч–атый (от долька) и доль-чатый (от доля) и т.п.»[254].

«Законы современного русского словообразования тесно связаны как с грамматическим строем русского языка, с присущими ему грамматическими категориями и формами, так и с лексической (словарной) системой русского языка, с его основным словарным фондом и словарным составом в целом в их взаимодействии»[255].

«С постоянно происходящим процессом расширения словарного состава связаны: возникающая в языке потребность в том или другом новом слове, его создание и вхождение в общенародное употребление, а также получаемое им конкретное значение. Всем этим создаваемое слово характеризуется индивидуально, независимо от других слов. Выяснение этих особенностей новых слов относится к области лексики.

Наоборот, структура создаваемого слова не является принадлежностью только этого слова, а объединяет его со многими словами однородного морфологического построения; сюда же относятся и общие значения, свойственные составляющим слово морфологическим элементам, и элементы, охватывающие целые пласты слов одинаковой структуры относятся к области грамматики, в частности, к морфологии»[256].