Типологические разновидности
- Совпадение РП и РцП в сочетании с совпадением основ
Эта разновидность соотношения между РП и РцП (т. е. собственно многозначность РП) наблюдается в очень многих языках.
К ним относятся латинские формы на -г, древнегреческий медий и его соответствия в новогреческом, албанский возвратно-страдательный залог, глаголы с суффиксом -v- в армянском языке, реципрокально-рефлек- сивные префиксы в кельтских языках, этимологически родственные РП с основой на *s- в славянских, балтийских, романских и германских языках[295]; ср. РП -ся в русском языке, -si в литовском, se во французском, sich в немецком, -sk в исландском [Генюшене 1983: 101— 105; Недялков В. 2000: 21]. Таким образом, этот тип грамматической полисемии представлен практически во всех индоевропейских языках Ёвропы, хотя и не в равной мере. В наибольшей степени он характерен для романских, южно- и западнославянских языков, а из германских — для немецкого, а в наименьшей степени — для русского (и других восточнославянских языков), а также для скандинавских языков [Берков 1985: 62—64]. Балтийские языки занимают в этом отношении промежуточное положение [Knjazev 1998:191;Geniu§iene,Nedjalkov 2001: 56][296]. Индо-иранским языкам этот способ выражения взаимности не свойственен.
Способность выражать взаимное значение присуща и суффиксальным РП во многих финно-угорских языках. К ним относятся суффиксы -съ-!-зъ- в языках коми, -ськ- в удмуртском, ср.: дисяны ‘одевать’ — дися-ськ-ыны ‘одеваться’, но вераны ‘говорить’ — вера-сък-ыны ‘разговаривать, беседовать* [Тепляшина 1966: 273], -алт- в марийском, xat-1-axt- в мансийском; ср.: lowtunkwe ‘мыть’ — low-hat-tunkwe ‘мыться’, но tittunkwe ‘кормить’ — titt-hat-unkwe ‘кормить друг друга’ [Ромбандеева 1973: 148-152]. В венгерском языке этим свойством обладают несколько суффиксов с компонентами -d и -z; ср.: ruhazni ‘одевать’ — ruhaz-kod-ni ‘одеваться’, но verni ‘бить’ — vere-ked-ni ‘бить друг друга’, olteni ‘одевать’ — olt-oz-ni ‘одеваться’, но csokolni ‘целовать’ —csokol-oz-ni ‘целоваться’, borotvalni ‘брить’ — borotval- koz-ni ‘бриться’, но olelni ‘обнимать’ —olel-kez-ni ‘обниматься’ [Май- тинская 1959: 106—107].
В то же время в эстонском, финском и мордовском языках средства выражения возвратности и взаимности не совпадают. То же относится к тюркским, монгольским и тунгусо-манчжурским языкам в целом, для которых характерны показатели, совмещающие (в разной степени) реципрокальное значение с социативным, а не с рефлексивным [GeniuSiene, Nedjalkov 2001: 57—57][297].
Среди языков Азии рассматриваемый тип многозначности отмечен в дравидийских языках: тамильском, каннада, малаялам, в которых данные значения выражаются с помощью конструкций, образуемых компонентом -kol- (-коп-), который восходит к глаголу со значением ‘брать, получать’ и присоединяется к форме причастия прош. вр. [Рудин 1975:70; Pelletier 1990:352; Недялков В. 2004:359— 362]. Другой пример — австронезийские языки. В тагальском языке функции РП и РцП может выполнять префикс mag-; ср.: d-um-amit ‘одевать’ — mag-damit ‘одеваться’, но b-um-ati ‘приветствовать’ — mag-bati ‘приветствовать друг друга’ [Крус, Шкарбан 1966: 54—55], а в индонезийском языке — префиксы Ьег- и bersi-; ср.: -cukur ‘брить’ — ber-cukur ‘бриться’, но -pelukan ‘обнимать’ — ber-pelukan ‘обниматься’ [Оглоблин 1981: 136, 143].
Совпадение РП и РцП отмечается и в отдельных африканских языках. К их числу относятся некоторые чадские языки [Frajzingier 2000: 186], нило-сахарские языки канури [Кешшег 1988: 144] и лого [Andersen Т., Goyvaerts 1986:299—300]. а также небольшая часть языков банту, преимущественно в крайних северных зонах их распространения; ср. глаголы с инфиксом -ка- в языке болиа: -ка-ііака ‘убить
себя’ ka-amba ‘любить друг друга’ [Аксенова, Топорова 1990:
176—181]. В основном же для языков банту характерно выражение с помощью одной формы реципрокального и социативного значений[298].
Использование одних и тех же показателей в качестве РП и РцП считается одной из отличительных черт аборигенных языков Австралии [Dixon 1980: 433—434]. По мнению Б. Блейка, «it is common in Australian languages for derived intransitives to express the notions of reflexive and reciprocal.
Usually the same marker covers both notions» [Blake 1987: 57]. Эта же особенность наблюдается и во многих новогвинейских языках, например, в языке бараи, где в этой функции используется повтор субъектного местоимения с добавлением суффиксального РП/РцП -е; ср.: Ju fiu-e киае ‘Он бьет себя’ — Ьи bu-е капа ‘Они говорят друг с другом’ [Olson 1975: 496]. В некоторых океанийских языках показатель, восходящий к слову со значением ‘возвращаться, снова’, используется и как РП, и как РцП [Lichtenberk 1991: 503; Майсак 2005: 248—249; Kdnig, Kokutani 2006: 278—279].Совпадающие РП и РцП используются во многих языках американских индейцев различных языковых семей (карибской, юто-ацтек- ской, пенути, майя): префиксы he-/se- в языке кламат, in- в йеберо, -at- в апалаи, паа- в хопи, па- в шошоне, os-fot- в хишкарьяна, суффиксам -si в аймара, -wis-lwis- в йокутс [Sapir 1931; Langacker 1977: 68—139; Derbyshire 1979:62; Nedyalkov 1980:227; Koehn, Koehn 1986]. В центральноамериканском языке цутухил функции РП и РцП выполняет «относительное имя» ii? с различными префиксами, указывающими на лицо и число субъектов [Dayley 1985: 153].
В языке гренландских эскимосов оба эти значения могут выражаться местоимением immi- в сочетании с заменой показателей субъектно-объектного спряжения на показатели субъектного спряжения [Fortescue 1984: 160—164].
- Частичное совпадение РП и РцП в сочетании с совпадением основ
Видоизменение РП, сопровождающее его использование в функции РцП, представлено в двух вариантах.
Один из них — редупликация РП. В качестве примера можно привести новогвинейский язык корафе, в котором РцП представлено следующее соотношение: РП (ед. число) tofo — РП (мн. число) totofo — РцП tofo tofo [Farr, Farr 1975: 738]; ср. также примеры из якутского, лезгинского и других языков, приведенные в [Kemmer 1988: 138— 139; Недялков В. 2004: 330].
Редуплицироваться может и РП, которой сам способен выражать реципрокальное значение.
Так, в шошоне редуплицированная форма папа- неоднозначного префикса па- «is frequently employed where emphasis on reciprocity, as distinct from reflexive activity, is desired» [Sapir 1931: 109]. Аналогичным образом, в языке апалаи редупликация неоднозначного РП/РцП -at- «always results in reciprocal meaning» [Koehn, Koehn 1986: 43].Другой вариант видоизменения РП — наблюдающееся в ряде языков его вхождение в состав РцП; ср. пары РП -ер- и РцП -epew- в алгонкинском языке юрок [Robins 1958: 74], РП -ки- и РцП -паки- в боливийском кечуа [Weber 1989: 169—170], РП -ri и РцП -dbari в австралийском языке тхаргари [Dixon 1972: 93]. Происхождение такого рода пар иногда можно проследить. По свидетельству Р. Лэнгекера, в юто-ацтекском языке тубатулабал РцП ?omohic, родственный РП ?omohi, первоначально представлял собой сочетание РП с утратившим впоследствии свою выделимость послелогом -с, в значение которого предположительно входил семантический компонент, указывавший на то, что «the verbal relation pairs different individuals» [Langacker 1977: 69]. По-видимому, это сочетание было близко по значению к упоминавшемуся в § 3.3.7 сочетанию между собой и его аналогам в других языках.
К этой же разновидности можно, видимо, отнести и русские РГ соединения/разъединения типа съехаться, разъехаться, созвониться со сложным префиксально-постфиксальным формантом (см. о них § 3.3.8), а также французские РГ с префиксом entre ‘между’; ср. admirer ‘восхищаться’ — s'entradmirer ‘восхищаться друг другом’, aider ‘помогать* — s'entraider ‘помогать друг другу’.